26 вопросов присяжным по делу об убийстве Бориса Немцова

В Московском окружном военном суде завершается процесс по делу об убийстве Бориса Немцова - в четверг судья Юрий Житников огласил список вопросов, на которые присяжным предстоит ответить при вынесении вердикта.

Присяжные отправятся в совещательную комнату 27 июня. Предполагается, что обсуждать вердикт они будут не менее трех часов и, если за это время не придут к единому мнению, будут решать судьбу подсудимых голосованием. Впрочем, законодательство не ограничивает присяжных во времени обсуждения.

На минувшей неделе из коллегии присяжных выбыл еще один человек, и теперь запасных присяжных осталось лишь трое.

Вердикт по делу об убийстве Бориса Немцова будет состоять из ответов на 26 вопросов.

Накануне судья раздал участникам процесса свой вариант формулировок вопросов для присяжных. Этот вариант полностью поддержала сторона гособвинения, но представители потерпевшей стороны и адвокаты подсудимых просили внести ряд принципиальных, по их мнению, изменений в вопросный лист.

Однако судья Житников полностью проигнорировал эти требования.

Было ли убийство?

Список из 26 вопросов, предложенный судьей Житниковым, состоит из двух частей - первая касается убийства Бориса Немцова, вторая относится к предъявленным подсудимым обвинениям в незаконном преобретении, хранении, перевозке и использовании огнестрельного оружия и боеприпасов.

Первый вопрос - основополагающий. Присяжные должны решить, было ли доказано в ходе процесса, что Борис Немцов был убит поздним вечером 27 февраля 2015 года на тротуаре Большого Москворецкого моста в Москве.

Вариант отрицательного ответа на этот вопрос кажется невероятным, однако, по словам адвоката пострадавшей стороны Ольги Михайловой, в российской юридической практике был по крайней мере один случай, когда в деле об убийстве присяжные вопреки здравому смыслу ответили отрицательно на вопрос, установлено ли событие преступления, и тем самым автоматически оправдали подсудимых.

Автоматически виновны

Второй вопрос занимает полторы страницы печатного текста и дословно начинается следующим образом: "Если на предыдущий вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что указанные в нем действия совместно и согласованно с Губашевым А., Губашевым Ш., Эскерхановым, Бахаевым и лицом, в отношении которого уголовное дело прекращено в связи с его смертью, совершил Дадаев, который примерно в конце сентября 2014 года согласился на предложение лица, находящегося в розыске и иных лиц, за обещанное денежное вознаграждение в сумме не менее 15 млн рублей лишить жизни Немцова, для чего вступил в группу из соучастников...".

Далее в этом вопросе подробно перечисляются действия, которые, по мнению обвинения, Дадаев совершил с целью убийства Немцова: искал о нем информацию, покупал телефоны для связи участников преступной группы, вел скрытое наблюдение за Немцовым и 27 февраля 2015 года, вооружившись "9-миллиметровым оружием неустановленного образца", выследил политика и произвел в него "не менее шести выстрелов", а затем скрылся с места преступления на автомобиле ЗАЗ "Шанс".

Однако камнем преткновения стала самое начало вопроса - слова "совместно и согласованно с Губашевым А., Губашевым Ш., Эскерхановым, Бахаевым".

По сути, утвердительный ответ на этот вопрос автоматически означает, что присяжные соглашаются с тем, что все указанные действия Дадаев совершил "совместно и согласованно" с остальными четырьмя подсудимыми, а значит, их вина тоже доказана.

Ольга Михайлова обратила внимание судьи на то, что если затем присяжные ответят отрицательно на вопросы о доказанности вины других подсудимых - например, Хамзата Бахаева или Темирлана Эскерханова, - то это сделает вердикт присяжных "внутренне противоречивым".

А это, в свою очередь, в дальнейшем может стать основанием для отмены вердикта судом вышестоящей инстанции.

Михайлову полностью поддержали адвокаты Эскерханова и Бахаева - Анна Бюрчиева и Заурбек Садаханов.

Однако судья Юрий Житников проигнорировал их мнение.

Групповые покупки

Третий вопрос имеет формальный характер: если на второй вопрос присяжные ответили "да", им предлагается решить, виновен ли Дадаев во всем вышеописанном. И - четвертый вопрос - если виновен, то заслуживает ли он снисхождения.

Далее точно так же по три вопроса посвящено остальным подсудимым: Анзору и Шадиду Губашевым, Темирлану Эскерханову и Хамзату Бахаеву.

И точно так же, как в вопросе номер два, действия каждого из подсудимых присяжным предлагается оценивать только совокупно с действиями остальных четырех подсудимых.

Формулировки вопросов по всем пятерым настолько одинаковые, что, например, в случае с Бахаевым звучат совсем уж абсурдно.

Присяжным предлагается решить, доказано ли, что Бахаев - так же как Дадаев и остальные - "подобрал соответствующее оружие, транспорт, средства связи, [...], приобрел огнестрельное оружие и боеприпасы к нему" - при том, что согласно фабуле обвинения ни в чем подобном Бахаев не подозревается.

Можно спорить о том, насколько убедительно обвинению удалось доказать вину каждого из подсудимых, но за все девять месяцев процесса прокуроры ни разу не заявляли, что все пятеро обвиняемых толпой ходили покупать пистолет, боеприпасы, мобильные телефоны и автомобили.

Вопросы не по адресу

Вторая часть вопросов - с 17-го по 26-й - посвящена отдельно обвинениям в незаконном приобретении оружия, его хранению и перевозке.

Обвинение считает, что оружие для убийства Бориса Немцова приобрел предполагаемый организатор преступления - Руслан Мухудинов, находящийся в розыске.

Вопреки этому присяжным предложено ответить, не покупал ли это оружие Дадаев? Или может быть кто-то из братьев Губашевых? Или Эскерханов с Бахаевым?

Формулировка вопроса по этому эпизоду обвинения отличается только у Заура Дадаева: кроме покупки и хранения оружия и боеприпасов к нему, он обвиняется также и в использовании этого оружия для убийства Немцова.

Остальных подсудимых обвиняют в приобритении и перевозке оружия, которым - дословно - "один из соучастников примерно в 23 часа 31 минуту 27 февраля 2015 года применил данное огнестрельное оружие и боеприпасы при лишении жизни Немцова".

Если присяжные сочтут вину подсудимых доказанной, они - так же как и в случае с первой группой вопросов - должны решить, заслуживает ли каждый из обвиняемых снисхождения.