Приговор Младичу: правосудие торжествует, но примирения пока нет

  • Михаил Смотряев
  • Русская служба Би-би-си
Ратко Младич в 1994 году и перед вынесением приговора в 2017-м

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

Ратко Младич в 1994 году и перед вынесением приговора в 2017-м

Сегодня Международный трибунал по бывшей Югославии вынес свой последний приговор. Спустя шесть лет после ареста и экстрадиции, бывший генерал армии боснийских сербов Ратко Младич приговорен к пожизненному заключению.

Когда Ратко Младич был, наконец, арестован, президент Сербии Борис Тадич сказал: "Процесс экстрадиции уже запущен. Это результат совместных усилий Сербии и Гаагского трибунала. Сегодня мы закрыли эту главу нашей истории и стали на шаг ближе к полному примирению в регионе".

Приговор Младичу ставит точку в работе международного трибунала. Согласно уставу, его деятельность завершается с окончанием последнего процесса.

Насколько его деятельность способствовала примирению на Балканах - вопрос открытый.

Международное правосудие

За почти четверть века своей работы трибунал рассмотрел обвинения против 161 человека, 83 из которых были признаны виновными, 19 человек оправданы, дела против 37 прекращены по разным причинам, слушается 25 апелляций. Дела против 13 обвиняемых были направлены в национальные суды. Трибунал заслушал показания 4650 свидетелей и провел почти 11 тысяч дней в заседаниях.

К качественной стороне работы трибунала, между тем, до сих пор предъявляют претензии, как технического, так и морально-этического свойства.

Резолюция 808 Совета Безопасности ООН от 22 февраля 1993 года постановила создать "международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьёзные нарушения международного гуманитарного права, совершённых на территории бывшей Югославии с 1991 года". Через три месяца резолюция 827 формально создала международный трибунал.

Здание Международного трибунала по бывшей Югославии

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

В первый год своего существования трибунал делил жилплощадь со страховой компанией Aegon

Для начала его работы, однако, потребовалось немало времени. Первые годы трибунал занимался тем, что закладывал юридические основы своей работы и нанимал сотрудников. Являясь частью ООН и будучи созданным на основе решения политической организации, трибунал с самого начала вызывал вопросы у юристов-международников.

Правовая коллизия

"В свое время это вызывало разногласия среди юристов. Не все были уверены, что создание этого трибунала через резолюцию Совета Безопасности ООН было "чистым" с точки зрения международного права именно потому, что политический орган, который сам не обладает судебной функцией, создал суд как свой вспомогательный орган, - поясняет доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ Глеб Богуш. - Но против этой практики никто не возражал, государства не заявляли протесты. Кроме того, был создан другой трибунал, по Руанде, а в последующем при участии Совбеза создавались и другие трибуналы. Фактически в международном праве этот механизм закрепился".

Журналисты на входе в здание международного трибунала по бывшей Югославии

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Международный трибунал по бывшей Югославии выполнил свои функции

Пропустить Реклама подкастов и продолжить чтение.
Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Реклама подкастов

Трибунал создавался на основании главы VII Устава ООН, глава 39 которой звучит так: "Совет Безопасности определяет существование любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает рекомендации или решает о том, какие меры следует предпринять в соответствии со статьями 41 и 42 для поддержания или восстановления международного мира и безопасности". В соответствующих главах упоминаются полный или частичный разрыв экономических и дипломатических отношений, грузовых перевозок, военное вмешательство, но ничего не говорится о трибуналах.

В разное время легитимность Гаагского трибунала оспаривали некоторые подсудимые, в частности, Слободан Милошевич, что неудивительно. Однако эту точку зрения разделяют и некоторые известные юристы и философы, в частности, Ганс Кехлер, автор трудов по межкультурному диалогу и президент Международной организации прогресса, консультирующей ООН. В меморандуме, направленном президенту Совета Безопасности еще в 1999 году, Кехлер оспаривал законность решений трибунала и вообще военных действий НАТО в Югославии в первую очередь с точки зрения международного права.

Юриспруденция и политика

Хотя приговоры трибунала признаются на государственном уровне республик бывшей Югославии и исправно выполняются, нельзя сказать, что делается это с легким сердцем.

Люди с портретом Готовины и Маркача

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

В Хорватии бурно приветствовали освобождение Анте Готовины и Младена Маркача. В Сербии, понятно, не радовались

Решения трибунала не вызывают восторга ни у сербов, ни у хорватов.

Сербская сторона особенно обижена, и с точки зрения чистой арифметики для этой обиды есть основания: две трети осужденных Гаагским трибуналом - сербы, суммарно получившие 1150 лет тюремного заключения. Остальным досталось около пятидесяти, а некоторые - в частности, хорватский генерал Анте Готовина, изначально осужденный трибуналом за преступления против мирного сербского населения, - были полностью оправданы апелляционными инстанциями.

"На Балканах сейчас в целом согласны с тем, что главных преступников было три: сербский президент Милошевич, лидер боснийских мусульман Изетбегович и хорватский лидер Туджман, - утверждает заместитель главного редактора сербской общественной вещательной компании RTS Боян Бркич. - Все они сегодня мертвы, и наказания не понесли. Примирения тоже нет. Более того, судебные процессы в Гааге иногда способствовали трениям между народами Балкан".

В странах-участницах конфликта решения Гаагского трибунала изначально воспринимались в политическом контексте. Судить об объективности принятых решений, когда кровопролитие только-только прекратилось, сложно.

Разумеется, оставить безнаказанными массовые убийства и прочие зверства войны, совершенные по приказу конкретных людей, невозможно. Но не лучше ли было бы сербам, хорватам, боснякам самим судить своих преступников?

"Чужой суд"

Сторонники "домашнего" правосудия согласны с тем, что судить, скажем, Милошевича в Белграде было бы непросто - у него в стране оставалось немало сторонников, да и гарантировать исполнение приговора суда, если бы такой последовал, было бы затруднительно, поскольку любое следующее правительство могло бы потребовать его пересмотра, полагает Боян Бркич.

"Конечно, было бы идеально, если бы суды разных государств разбирали вопросы, в том числе связанные с военными преступлениями и нарушением прав человека, но история показывает, что у национального правосудия есть свои пределы", - согласен Глеб Богуш.

Сторонники Младича

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Сторонники Младича вряд ли воспримут приговор ему как справедливый

Существует и проблема доверия: решения "чужого" суда на Балканах никого не впечатляют вне зависимости от того, признают ли его легитимность правительства, и в этой связи не помогают национальному примирению. Возможно, создание национальных трибуналов по военным преступлениям в каждой из участвовавших в конфликте стран помогло бы принять результаты их работы на уровне региона.

Многие обозреватели полагают, что сербы, хорваты, боснийцы должны были сами осудить своих диктаторов. Задача западных стран в этом случае состояла бы в том, чтобы помочь организовать эти трибуналы и обеспечить их независимость, при этом не вмешиваясь откровенно во внутренние дела другого государства. Согласитесь, задача непростая.

Но приговоры подобных трибуналов, наверное, сделали больше для примирения на Балканах, чем вердикты Гаагского трибунала. "Если бы мы увидели, например, что Алия Изетбегович попал под суд в своей стране, тогда было бы легче судить Милошевича в Белграде", - говорит Боян Бркич.

Доцент кафедры политологии университета штата Джорджия и автор книги "Похищенное правосудие: как разобраться с прошлым на Балканах" Елена Суботич считает, что трибунал вообще создавался не для того, чтобы осуществить правосудие за прошлые обиды всем поровну, содействуя примирению, а для того, чтобы рассмотреть каждое отдельное дело со всей возможной тщательностью. Результаты его работы лежат не в политической, а в юридической плоскости.

"Без установления истины, на мой взгляд, невозможно настоящее национальное примирение и урегулирование такого рода конфликтов, - полагает Глеб Богуш. - К сожалению, суду не удалось убедить конфликтующие стороны в том, что история югославской войны, представленная в его решениях, соответствует действительности". При этом качество судебных решений с точки зрения юриспруденции было весьма высоким, утверждают юристы.

Правосудие для потерпевших

С другой стороны, примирение враждующих народов не может осуществляться по решению суда, хотя наказание военных преступников, безусловно, необходимо. Но правосудие - это не только обвинение и наказание преступников, но и оправдание невиновных.

"В аспекте международного права очень важно, что именно в этих трибуналах прозвучали голоса потерпевших, для которых, на самом деле, и существует правосудие", - говорит Глеб Богуш.

Плачущая женщина

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Жертвам разни в Сребренице приговор Младичу принес запоздалую справедливость

Международный трибунал по бывшей Югославии стал первым после Второй мировой войны международным судом, в котором разбирались уголовные преступления. Рецепт пришелся мировому сообществу по душе: за ним последовали трибуналы по Руанде, Сьерра Леоне, Ливану. Юристы полагают, что, несмотря на отдельные ошибки, для международного правосудия трибунал сделал очень большое дело.

"То, что происходило в бывшей Югославии, Руанде и происходит сейчас в разных конфликтах - это не исключительное дело этих стран, - считает Глеб Богуш. - Это преступления, которые затрагивают каждого из нас, это преступления особого рода. Преследование их совершивших в интересах каждого из нас".

Европейский мир

Гаагский трибунал подтвердил один из основных принципов правосудия - неотвратимость наказания. А вот его роль в примирении бывших соперников оказалась куда скромнее. Более того, ряд обозревателей полагают, что вера в европейские ценности и идеалы на Балканах оказалась подорвана, особенно в Сербии.

Возможно, мирить бывших противников все же должна не юриспруденция, а экономика. Например, экономический союз Франции и Германии защитил их от новой войны надежнее десятка договоров. Европейскому союзу можно предъявить немало претензий, но свою главную функцию противоядия от войны он выполняет исправно.

Хорватия стала самым новым членом ЕС, Сербия ведет переговоры о вступлении, Босния подала заявку, Черногория - страна-кандидат на вступление в союз.

Так оно надежнее. А там, глядишь, и помириться удастся.