"Как мои друзья превратились в чудовищ?" Послесловие к Гааге

  • Юри Вендик
  • Русская служба Би-би-си
Памятник жертвам Сребреницы в Сараево
Подпись к фото,

Памятник жертвам Сребреницы в Сараево

"Я жила здесь счастливо. Была замужем, маленький сын, хорошая работа. А потом мир рухнул", - говорит Халида Узунович.

Мир Халиды и еще тысяч мусульман-босняков, жителей города Фоча близ южной границы Боснии и Герцеговины, обрушился в апреле 1992 года, когда их атаковали сербские формирования и свои же соседи.

"Нас так воспитывали, что я не думала, что такое возможно. Я не понимала, как это возможно, чтобы мои соседи, друзья со школы, коллеги вдруг превратились в чудовищ", - вспоминает Халида.

Ее возмущает, что те люди, которые тогда убили ее мужа и двух братьев, так и не наказаны - ни Гаагским трибуналом, ни местными судами. Впрочем, восемь человек все же осуждены в Гааге за этническую чистку, массовые убийства и изнасилования в Фоче. Еще двое обвиненных умерли до суда.

Те, кто пережил кошмар войны и этнических чисток в Боснии, говорят, что Гаагский трибунал, закрывшийся в этом декабре после 24 лет работы, не выполнил свою задачу до конца: очень многие из тех, кто зверствовал в девяностые, ушли от наказания.

Но в Гааге судили в основном не рядовых исполнителей, а организаторов и командиров. Рядовых исполнителей были тысячи и тысячи, и отдать всех под суд вряд ли было возможно - как по политическим, так и по практическим соображениям.

Статистика работы МТБЮ

В то же время есть в Боснии и те, кто признает, что мир в их стране держится на навязанной международным сообществом модели урегулирования - и в том числе на Гаагском трибунале как части этой модели.

"Конечно, если Европа уйдет из Боснии, очень может быть, что будет опять война. Политики так сильно отравили людей национализмом", - рассуждает Халида.

Она живет в столице, Сараево, но намерена на субсидию восстановить свой дом в Фоче, чтобы, возможно, когда-нибудь вернуться.

Халида Узунович
Подпись к фото,

Халиде Узунович удалось вырваться из Фочи живой. Теперь она подумывает вернуться сюда - может быть, на пенсию

Пропустить Реклама подкастов и продолжить чтение.
Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Реклама подкастов

В Фоче и районе были убиты не менее 2700 мусульман. Мужчин согнали в местную тюрьму и другие подходящие места и убивали постепенно, не всех сразу. Тела убитых в тюрьме сбрасывали рядом с моста в Дрину.

Сотни женщин и девушек согнали в спортзал "Партизан" и еще несколько мест и использовали как секс-рабынь. Халиду - ей тогда было 28 - и двух ее родственниц насиловали, забирая из дома, такой же кошмар выпал на долю сотен других женщин Фочи.

До весны 1992 года мусульмане составляли чуть больше половины населения Фочи и района. Сейчас их, по официальным данным, несколько сотен - люди не хотят возвращаться, хотя это, как заверяет один из двух депутатов-мусульман в местной ассамблее Шериф Халилович, совершенно безопасно.

"То, что сделано в Гааге, это хорошо, но это все - большие шишки. Столько "маленьких людей" остались ненаказанными", - размышляет Шериф.

Мать Шерифа застрелили во дворе ее дома. Просто так. Дом сожгли. Они всей семьей успели бежать из города, но мама - ей было 47 - вернулась. Из-за скотины и хозяйства, и потому что была уверена, что ее, немолодую женщину, не тронут.

В 1992-м Шерифу было 17 лет. Он много лет прожил в США, а четыре с половиной года назад вернулся в Фочу.

"Для меня как будто вся моя жизнь остановилась тогда, в апреле 92-го, а всё, что было потом, до возвращения - это был какой-то промежуточный период. Я скучал по дому", - говорит Шериф.

Он нашел, где похоронили мать, и перезахоронил ее рядом с отцом на мусульманском кладбище. Мусульмане в Фоче действительно сейчас в безопасности, только вот доски с именами на могилах родителей Шерифа кто-то регулярно ломает. Шериф не знает, кто.

Срджан Иванович, художник, серб из Фочи, тоже заверяет, что и в Фоче, и в Боснии в целом сейчас все чувствуют себя в безопасности.

Зал "Партизан", Фоча
Подпись к фото,

В этом здании, спортзале "Партизан", содержали десятки мусульманских женщин и девушек Фочи. Их постоянно насиловали, избивали, одалживали и продавали как секс-рабынь

Срджан считает, что Европа ни в коем случае не должна оставить Боснию своим вниманием - более того, он уверен, что Боснию и Герцеговину ради стабильности нужно, даже закрыв глаза на некоторое несоответствие критериям, поскорее принять в НАТО и ЕС.

Вот только Гаагский трибунал, по мнению Срджана, своими действиями вредил налаживанию отношений между общинами.

"Гаагский трибунал сделал ситуацию хуже. Потому что мы имеем приговоры в основном на сербской и хорватской стороне. Среди босняков приговоренных - не знаю, несколько человек, наверное. Люди считают, что это несправедливо", - говорит Срджан.

Такого же мнения придерживаются многие и многие сербы и хорваты.

Защитники Гаагского трибунала возражают, что почти 70% жертв среди мирного населения в Боснии составили мусульмане. Логично, что большинство на скамье подсудимых, в свою очередь, составили те, кто их убивал.

Ахмичи, мемориал
Подпись к фото,

Мемориал 116 жителям села Ахмичи, мусульманам, убитым за одно утро 16 апреля 1993 года

"Если посмотреть на территорию, которая была захвачена, или на масштаб преступлений, которые были совершены, на места, где они были совершены, то ясно видно, что большинство преступлений было совершено сербами, так что это естественно, что большинство осужденных - из их числа", - считает Эниса Ахмич из села Ахмичи в Центральной Боснии.

Сама Эниса, впрочем, пострадала от хорватов. В апреле 1993 года 14-летняя Эниса вместе с матерью и двумя маленькими сестрами чудом выжила, когда хорватские формирования устроили в Ахмичах "чистку", убив за одно утро 116 человек в возрасте от трёх месяцев до 82 лет.

Бойцы формирований Херцег-Босны - самопровозглашенной хорватской республики на территории Боснии - бросали в окна домов, где еще спали люди, гранаты, стреляли в выбегавших, поджигали дома с ранеными людьми.

Отца Энисы застрелили во дворе, пожилую соседскую пару - тоже, в доме рядом убили дядю с женой и детьми. Эниса с матерью и сестрами спаслись, потому что им тайком позволил убежать из уже загоревшегося дома один хорватский солдат.

Ахмичи, хорватский мемориал
Подпись к фото,

В паре сотен метров от мемориала в Ахмичах стоит этот крест в память о 653 хорватах, погибших в этом районе

"Никакие приговоры и никакие обвинения Ахмичам не помогут, потому что они не вернут людей. В конкретном случае с Ахмичами ни один из непосредственных исполнителей не был наказан или даже судим, наказаны были только те, кто отдавал приказы", - говорит Эниса.

И в то же время она считает, что Гаагский трибунал в целом выполнял свою задачу, и она хотела бы, чтобы он продолжал работать.

"То, что было сделано в Гааге, было сделано не полностью, но все же хоть что-то. А вот то, что было передано в местные суды - из-за огромного влияния местных политиков на судей ни одно дело не было рассмотрено так, как следовало бы рассматривать", - уверяет она.

Сейчас многие дома в Ахмичах отстроены заново, в них вернулись мусульмане - и снова живут бок о бок с хорватами. Восстановили и взорванную мечеть, а возле нее воздвигли мемориал в память о 116 убитых 16 апреля 1993 года.

Всего в паре сотен метров от этого мемориала - другой памятник. Огромный гранитный крест у входа на хорватское кладбище. На плите у подножия креста - надпись: "За 316 дней мусульманской осады Витеза убиты 653 хорвата. Вечный покой даруй им, Господи".

Витез - так называется городок и весь муниципалитет, в который входят и Ахмичи.

"Нет! Кто из мусульман был наказан?! Все до единого успели умереть до того! Обвинение в Гааге уничтожало в основном хорватов и сербов!" - для главы Ассоциации вдов войны Витеза Смильки Омажич ответ, справедливо ли судила Гаага, очевиден.

"Все умерли" - это, конечно, некоторое преувеличение: пусть не за Витез, но за другие преступления несколько человек из числа боснийских мусульман в Гааге все же были осуждены.

Смилька Омажич
Подпись к фото,

В витезской хорватской Ассоциации вдов гражданской войны - 300 участниц. Смилька Омажич, тоже потерявшая мужа, возглавляет ассоциацию

Смилька потеряла мужа - мусульмане схватили его в сентябре 1993 года и увезли в одно из импровизированных мест заключения, так называемый "черный дом". Через четыре дня выдали тело. Она говорит, что муж не был вооружен. Он был известным коммерсантом.

Два года назад Смильку вызывали свидетелем на суд против пяти человек, обвиняемых в преступлениях в том самом "черном доме". Она говорит, ей стало плохо, когда вскоре она увидела их на улице в Витезе - их выпустили из-под стражи. Суд, впрочем, еще не закончился.

При всем при этом Смилька говорит, что в быту отношения с мусульманами в Витезе у нее сейчас совершенно нормальные. Есть подруга-мусульманка. Дочка в университете в Сараеве делила комнату с мусульманкой.

"Если бы все решали мы, женщины, мы бы быстро договорились. Ты защищаешь своих детей, я защищаю своих детей. И никакой войны не было бы", - машет рукой Смилька.

Памятник восьми погибшим детям, Витез
Подпись к фото,

На этом месте в Витезе мина, выпущенная мусульманскими бойцами, убила восемь детей. Они играли в баскетбол

Житель Витеза Стипе Пранькович ребенком застал еще Вторую мировую и тогдашнюю взаимную резню хорватских усташей, сербских четников и босняков.

В последней войне у него погиб сын - ему был 31 год - и брат. Обоих застрелили мусульманские снайперы. Стипе говорит, что оба не входили в вооруженные формирования.

"Гаагский трибунал не следовало вообще открывать, - говорит Стипе. - Они приговорили невиновных людей, которые не сделали ничего плохого. Невиновные получили огромные сроки, а те, кто совершил страшные преступления, отделались двумя или тремя годами или вообще не наказаны".

На вопрос, кто, например, избежал наказания, Стипе отвечает: в Сербии полно таких - генералы из Югославской народной армии, Воислав Шешель (лидер Сербской радикальной партии, отсидел несколько лет в Гааге, пока шел суд, затем был оправдан, но решение трибунала обжаловано - Би-би-си).

Стипе Пранькович, Витез
Подпись к фото,

Среди сотен фотографий погибших хорватов в мемориальной комнате в Витезе есть и фото сына и брата Стипе Праньковича

"А что бы было, если бы не было Гаагского трибунала? Полный хаос, и не только в Боснии и Герцеговине, но и во всей бывшей Югославии", - заочно возражает Стипе мэр Бугойно Хасан Айкунич.

Бугойно - это город и район через перевал от долины, где расположен Витез. Тут во время войны сильнее оказались мусульмане - и их лидеры затем попали в тюрьму за преступления против местных хорватов.

"Мне бы хотелось, чтобы в Гаагском трибунале вообще не было необходимости, но после всего, что здесь случилось, мы все обязались сотрудничать с Гаагой. И я, оглядываясь назад, думаю, что трибунал выполнил миссию, для которой он был создан", - Хасан Айкунич строго придерживается официальной линии не только потому что он мэр, но и потому что заботится о мире между общинами.

Во время войны Хасан Айкунич командовал большим отрядом.

Воевал под началом Сенада Даутовича - командующего силами боснийских мусульман в Бугойно. Суд Боснии и Герцеговины приговорил Даутовича сначала к 13, а затем, после апелляции, к 7 годам заключения - за то, что его бойцы убивали пленных и раненых, а также грабили и убивали мирных хорватов, а он это не предотвратил.

Это, кстати, важно помнить: дела о военных преступлениях рассматривались не только в Гааге, но и в специальных палатах местных судов в республиках бывшей Югославии, а Гаагский трибунал контролировал рассмотрение этих дел. Поэтому 90 осужденных в Гааге - это далеко не все наказанные за преступления во время войны.

Хасан Айкунич
Подпись к фото,

Мэр Бугойно Хасан Айкунич считает, что Гаага выполнила свою задачу, а жителям Боснии пора перестать жить прошлым

Веселый, приветливый Хасан Айкунич при упоминании имени своего бывшего командира заметно мрачнеет и обсуждать приговор Даутовичу отказывается: "Давайте оставим это соответствующим институциям".

Бывший боец спецназа полиции и бывший пленный, хорват из Бугойно Мирослав Зелич тоже помнит Сенада Даутовича.

В июле 1993 года, когда Мирослав со своим отрядом и группой гражданских, окруженные превосходящими силами босняков, после нескольких дней осады, сдались в плен, то из толпы вокруг кричали: "Убить!" Но командир босняков Даутович обещал им безопасность - и приказал своим никого не трогать.

Но это было в момент сдачи в плен. А потом начался ад.

Постоянные зверские избиения (одного из товарищей Мирослава забили до смерти). Насильный забор крови для раненых. Затем два месяца в полной темноте в подвале.

Шериф Халилович
Подпись к фото,

25 лет назад Шериф Халилович выжил, бежав из Фочи. Он вернулся 4,5 года назад - сейчас, по его словам, в Фоче мусульманам уже ничто не грозит

Затем - перевод в импровизированный лагерь на стадионе "Искра" (в судебных материалах так и назван: лагерь "Стадион"). Исчезновение навсегда товарищей, которых куда-то уводили надзиратели.

Пытки. Голод. Рытье окопов под огнем. Ранение. И только в марте 1994-го - обмен, вместе с тремя сотнями других пленных хорватов.

"Гаага совершенно определенно не выполнила свою миссию. Преступники, безусловно, должны быть наказаны, но я против насаждения коллективной вины", - Мирослав заверяет, что за все время службы в армии боснийского Хорватского совета обороны он никогда, ни разу не получал и не выполнял преступных приказов.

"В Гааге мы слышали приговоры за то, что сожгли, например, два дома в селе Горни Вакуф, убиты два человека - это, безусловно, преступление, убийство двух человек. Но вот только здесь, в Бугойно, вся моя деревня была сожжена дотла - все сожгли, и дома, и церковь. 69 гражданских убили. Никто не осужден!" - продолжает Мирослав.

Мирослав разговаривает с журналистами в новом, три года назад построенном клубе - "хорватском доме"; вокруг - новые или заново отстроенные дома. А между ними, кое-где - развалины 24-летней давности.

Сейчас здесь все совершенно спокойно, заверяет Мирослав.

"Никто на нас не нападает, никто на нас не кричит, не оскорбляет. Но не знаю, можно ли считать, что этого достаточно, чтобы быть довольным. Например, все девять общественных учреждений в Бугойно возглавляют босняки. Названия улиц - только одну улицу назвали в честь хорвата из Бугойно".

А особенно расстраивает Мирослава, что главой спортивно-оздоровительного центра назначен Нисвет Гасал. Тот самый Нисвет Гасал, который руководил лагерем "Стадион".

Гасала судили в одном процессе с Даутовичем и сначала приговорили к шести годам тюрьмы, затем, после апелляции, сократили срок до четырех лет.

Мэр Бугойно Хасан Айкунич говорит, что недовольные приговорами были бы в любом случае и будут всегда - это было неизбежно для Гааги и всей системы судов, рассматривавших военные преступления.

Айкунич считает, что сейчас, через столько лет после войны, отношения между общинами, по крайней мере в Бугойно, стали уже совершенно нормальными, лишь совсем небольшое меньшинство - может быть, процентов пять - все еще живут прошлым и восприимчивы, по выражению Айкунича, к яду ненависти.

"Я не понимаю, почему через двадцать пять лет после войны кто-то все ещё говорит о каком-то "сосуществовании общин"! - возмущается Айкунич. - Через двадцать пять лет после войны пора уже говорить о других, нормальных вещах. За двадцать пять лет всякий мог найти в своей жизни и в своих мыслях место для нормальной, обычной жизни".