"Наивность. Солидарность. Провокация". Как появился студенческий журнал DOXA и за что его преследуют

В феврале этого года журнал DOXA отметил свое четырехлетие в квартире-редакции. Один из создателей журнала Армен Арамян встал на табуретку и произнес лозунг журнала из трех слов: "Наивность. Солидарность. Провокация".

Провокация - это возможность говорить о том, о чем не принято, пересказывает философ Кирилл Мартынов, присутствовавший на празднике. Наивность - это возможность прийти с невинным лицом и начать задавать неудобные вопросы: "Почему вы так сделали, а не иначе?". Солидарность - это механизм сплочения. Одним из поводов задуматься о солидарности для Армена стало дело Варвары Карауловой, которую в 2016 году обвинили в попытке уехать в запрещенную организацию "Исламское государство", и ее не защищал ни ее вуз, ни другие студенты.

Через два месяца после дня рождения журнала полиция пришла с обыском в эту самую квартиру-редакцию и домой к четырем редакторам DOXA. 14 апреля их обвинили в вовлечении несовершеннолетних в противоправные действия - поводом стал ролик в поддержку студентов, которым угрожали отчислением за участие в протестах.

Русская служба Би-би-си рассказывает историю журнала, ставшего известным благодаря своим материалам о студенческой солидарности, академической свободе и гендерных проблемах в российских университетах, и ищет ответ на вопрос, почему власть преследует студентов, и есть ли разница между политической деятельностью и университетской жизнью.

"Было какое-то предчувствие"

Наталья Тышкевич снимала квартиру в конструктивистском доме, построенном в 20-е годы, на котором висит много табличек "Последнего адреса". "Я накануне ночью плохо спала, у меня было какое-то предчувствие, думала об этих репрессированных, думала о каком-то историческом повторе, а-ля 37-й. Когда мы ехали в автобусе до СК, я представляла себе этих людей из 30-х, которых везут на Лубянку", - говорит она о дне обыска.

В то же самое время по пути в СК в голове у другой задержанной сотрудницы Аллы Гутниковой крутилось стихотворение Александра Введенского "где. когда", в котором лирический герой прощается с деревьями, скалами и бабочками. Впрочем, столь драматичная поездка на допрос в итоге закончилась разговором с полицейскими о том, зачем нужны феминитивы.

В тот день СМИ иллюстрировали новость о преследовании DOXA фотографией, на которой Тышкевич вместе с Гутниковой и Арамяном стоит в суде, развернув шарф с надписью "Не виновата" - слоганом акции в поддержку жертв домашнего насилия.

Про журнал DOXA, созданный студентами Высшей школы экономики, заговорили летом 2019 года - во время протестов на фоне выборов в Мосгордуму. Журнал задумывался как рупор студенческой жизни и площадка для дискуссии об академических свободах. В 2019 году DOXA стала писать о фигурантах "московского дела" и собирать деньги на штрафы задержанным студентам.

Крен в политику у журнала начался с того момента, когда в нем появилось открытое письмо в защиту Егора Жукова - студента ВШЭ, обвиненного в экстремизме после участия в протестах.

"Они всегда говорили, что будут рассказывать о том, что их волнует. Это такое студенческое медиа с конкретными политическими ценностями, и это было с самого начала. Российская жизнь затащила в правозащитную [деятельность] и в политактивизм", - говорит Кирилл Мартынов. По его словам, тогда журнал сделал то, для чего и был создан, - стал призывать к студенческой солидарности.

"Не было ощущения выбора или [того], что мы сейчас меняемся. Мы и до этого публиковали открытые письма. Но так получилось, что летом 19-го года эти проблемы попали в наше поле зрения. Никакого экзистенциального выбора не было, просто было наитие, что мы не можем этого не сделать. О чем нам писать вообще тогда? Это то, что волновало студентов", - говорит Арамян.

По подсчетам социолога Александры Архиповой, летние протесты 2019 года в Москве на 20% состояли из молодежи. "Это закономерный процесс для молодых людей - хотеть изменений. Странно, если бы молодые люди не хотели изменений", - говорит она.

Свой нарастающий активизм журналисты издания в 2019 году объясняли тем, что считают своей миссией борьбу с запугиванием студентов.

После того, как DOXA опубликовала открытое письмо в поддержку Жукова, Армен Арамян и другие сотрудники журнала стали частью команды поддержки фигурантов "московского дела". Тогда же журнал стал собирать деньги на выплату штрафов задержанным на митингах студентам и завел отдельный проект "DOXA-ОВД", куда студенты и преподаватели могли сообщить о своем задержании. За первые дни работы проекту удалось собрать более 300 тысяч рублей на помощь задержанным.

Защитой студента "Вышки" Егора Жукова редакция не ограничилась. Арамян помог студентам "Бауманки" создать группу поддержки еще одного фигуранта "московского дела" Даниила Конона, учившегося там. "В "Бауманке" было много аполитичных людей, которые не знали, как надо действовать, а у нас этот опыт был. Все получилось само собой. В итоге мы стали помогать разным чатам и группам поддержки", - говорил Арамян.

Исследовательница и выпускница ВШЭ Элла Россман, сотрудничающая с журналом, также вспоминает, как в то время они сидели с Арамяном в кафе и обсуждали, почему занимаются тем, чем занимаются. "Армен говорил, что еще со школьных времен ему не хватало свободы высказываться, действовать, передвигаться по социальным лифтам. И вот эта свобода стала для него целью: что сделать, чтобы у людей было больше свободы", - объясняет она.

В 2017 году году студенты-культурологи Высшей школы экономики (ВШЭ) были недовольны одним из своих преподавателей. "Он занимался странными темами, типа истории наград, приносил на занятия какие-то награды - и ему сделали специальный курс про коллекционирование", - рассказывает Россман.

Спустя некоторое время студенческий журнал DOXA выпустил материал про "самые плохие курсы" факультета гуманитарных наук ВШЭ, куда попал и этот преподаватель. Это был первый материал журнала. "Я помню, что у меня щелкнуло в голове, что оказывается можно было вот так: можно поднять общественную дискуссию о том, что тебе не нравится", - вспоминает Россман.

DOXA создали студенты-гуманитарии "Вышки" после того, как провели несколько мероприятий о критике университета: говорили о проблемах студенчества и обсуждали студенческие протесты 1968 года во Франции. "Было какое-то напряжение между тем, что мы видели в университете, что мы читали и что нас волновало. Мы видели плохие, непродуманные курсы - и в какой-то момент возникала идея журнала, который привлекал бы внимание к этим проблемам", - вспоминает выпускник факультета философии ВШЭ Сергей Машуков, который был соавтором первого материала журнала.

Статья представляла собой перечень "худших курсов" с анонимными негативными отзывами студентов о них. Некоторые студенты, которые стали источниками для этого материала, попросили убрать свои имена оттуда после публикации, говорит Машуков. "Я понимаю людей, которые восприняли этот материал как жестокий. Но в отношении этих курсов действительно был консенсус, что с ними что-то не так. При всех недостатках этого материала - это была проблема, которая не решалась", - говорит он.

Несмотря на то, что некоторые преподаватели заявили об "этической недопустимости" таких материалов, руководство ВШЭ пообещало изменить программу некоторых курсов.

"Что такое хороший университет?"

У студентов очень мало возможностей влиять на университет. Поэтому целью журнала стал "студенческий эмпауэрмент". "Это было нужно не только нам, но и другим студентам, которые замкнуты в этой пассивной реальности: когда студенты ничего не решают, им много чего навязывают, у них нет никаких прав, - говорит Машуков - Как будто мы должны смириться с тем, что преподаватели лучше знают, что нужно студентам. Мы были не согласны с этой риторикой".

"В университетах в России очень жесткая иерархия: если вы студенты, то вы просто ходите в университет и не имеете особого голоса. Она делает университет местом, которое в первую очередь принадлежит администрации, потом уже преподавателям и ученым и только потом - студентам. DOXA как раз дала голос студенческому сообществу", - говорит Элла Россман.

В 2013 году сам ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов критиковал высшее образование за излишнюю бюрократию: говорил о том, что вузы развивают многие программы лишь для того, чтобы на них зарабатывать посредством платных студентов, и при этом никак не вкладываются в технологическую составляющую университета. Абсолютное большинство российских вузов бюджетные - это значит экономию и на технологиях, и на зарплатах.

На бюрократию в российских вузах жалуются до сих пор: администрация требует от преподавателей большого количества бумажной работы и отчетов. Это приводит к тому, что преподаватели не понимают необходимость деления на бакалавриат и магистратуру, не осваивают новых навыков и неохотно берутся за разработку новых образовательных курсов.

ВШЭ старалась примерить на себя модель западного образования, которое во многом является платным и поэтому ориентировано на запросы студентов. Это означало и поддержку студенческих сообществ для выстраивания социальных связей, и предпочтение дискуссиям на семинарах вместо коллоквиумов.

Поэтому основным вопросом повестки журнала тогда стал вопрос: "Что такое хороший университет?"

"Докса - это греческий термин, обозначающий простое мнение, то что противопоставляется истине, то есть экспертному высказыванию. Eсть мнение экспертов, ректоров, профессоров, а есть докса - мнение народа, студенческой толпы", - объясняет философ Кирилл Мартынов, научный руководитель Армена Арамяна.

В то время DOXA писала о смысле учебы на факультете философии, сексизме на студенческих конкурсах красоты, переводила статьи западных теоретиков об академической свободе, брала интервью у студентов, которые критиковали свои программы или отчислялись из вузов. Мартынов отмечает, что журнал с самого начала отличался "достаточно левыми, социал-демократическими ценностями".

В то время команда журнала была довольно маленькой и студенты работали на волонтерских началах. Во многом из-за протеста против существующих иерархий журнал изначально задумывался как самоуправленческий. Арамян и другие редакторы издания неоднократно подчеркивали, что работают без главного редактора и принимают решения коллективно. Но именно путем обсуждения, а не голосования, поскольку редакция считает, что голосование поляризует команду.

"Горизонтальная редакция"

Горизонтальность означает в первую очередь то, что в коллективе не принимается единоличных решений. Например, Арамян как-то предложил идею нового формата для журнала - и она встретила много критики. Ему было грустно, но идею отклонили.

Идея горизонтальности очень важна для Арамяна, потому что он чувствителен к иерархии. "Помимо какого-то круга чтения, который нас радикализировал, была какая-то пассионарность Армена. Он очень активный человек, который обладает уникальным талантом организатора", - говорит Машуков.

Довольно быстро DOXA получила статус студенческой организации: финансирование в 10 тысяч рублей в год и доступ к аудиториям и мероприятиям "Вышки". Также многие студенты ВШЭ получили возможность проходить в журнале учебную практику.

Такой студенческий проект соответствовал тому, как тогда позиционировала себя Высшая школа экономики. Она хотела развиваться по примеру западных университетов, в том числе и устраивать общественные дискуссии, вспоминает Кирилл Мартынов, который тогда работал в ВШЭ.

К 2020 году "Вышка" мечтала попасть в топ-100 лучших вузов мира. И в то время университет активно внедрял онлайн-курсы, старался привлекать иностранных преподавателей и студентов. Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов еще в 2014 году говорил, что выступает за университетское самоуправление и критиковал назначение бывших депутатов и губернаторов на посты ректоров региональных вузов.

"В "Вышке" мы сегодня озабочены формированием университетской демократии скорее на факультетском уровне. Считаю, мы в "Вышке" достигли такого состояния профессиональных сообществ, когда они могут принимать правильные, а не оппортунистические решения, например, по кадровым вопросам или по вопросам учебных программ", - говорил тогда Кузьминов.

ВШЭ создавали прогрессивные выходцы с экономического факультета МГУ, сотрудничавшие с Егором Гайдаром, из-за чего к "Вышке" прицепился неформальный статус "либерального" вуза. В 2009 году полиция попросила отчислить из ВШЭ четырех участников акции "Марша несогласных", на что Кузьминов ответил: "Этому не бывать".

ВШЭ с самого начала активно развивала и студенческое самоуправление: каждую четверть студенты оценивают эффективность преподавателей и пройденных курсов, а в 2015 году в университете появилась выборная должность уполномоченного по правам студентов.

В то время как в большинстве университетов России студентов собирали на лекции в огромные потоковые аудитории, в "Вышке" студенты могли сами выбирать несколько курсов в год и посещать"проектные семинары" в небольших классах с электронными досками, где в группах готовили собственные исследования. "Проектная работа" подталкивала к созданию собственных студенческих клубов, волонтерских проектов и медиа.

В 2018 году активность студентов вылилась в конфликт вокруг так называемых блокирующих оценок, который сама ВШЭ гордо назвала "первым митингом в своей истории" и даже разместила материал об этом у себя на сайте.

"В "Вышке" есть очень активное студенчество. Мы не оказываем никакого воздействия на студенческие активности. Вы пытаетесь натренировать себя и как профессионалов, через образовательные процессы, и как членов гражданского общества - через социальную жизнь. Это включает защиту прав студентов", - сказал Кузьминов тогда недовольным студентам.

Однако уже через год ВШЭ стала вытеснять активизм из своих стен.

"Политика в университете"

Спустя полтора месяца после летних митингов 2019 года руководство ВШЭ не пустило DOXA на студенческий праздник "День Вышки". Тогда же центральными российскими вузами и провластными спикерами стал муссироваться лозунг "Университет вне политики".

На "Дне Вышки" журналисты издания планировали просить студентов написать письма политическим заключенным, но во ВШЭ посчитали, что это будет противоречить "принципу политического нейтралитета" университета.

"Когда ты приходишь работать в студенческий журнал, ты не думаешь, что журнал будут прессовать в том числе и в вузе, где он был создан, за то, что мы помогаем студентам", - вспоминает сотрудница DOXA Таня Колобакина, которая как раз присоединилась к изданию на волне протестов.

Спустя еще два месяца журнал лишили статуса студенческой организации. Поводом стала статья о ректоре РГСУ Наталье Починок, которая выдвигалась в Мосгордуму и считалась провластным кандидатом. В статье описывался карьерный путь Починок, который издание связывало с ее близостью к Кремлю. Ректор пожаловалась на публикацию в ВШЭ.

"Для студенческого медиа, аффилированного с ВШЭ, недопустим переход на личности, причем в резкой и грубой форме. Это противоречит таким ценностям университета, как сотрудничество и заинтересованность в друг друге, честность и открытость", - объяснял тогда пресс-секретарь ВШЭ Олег Солодухин.

Во время рассмотрения уголовного дела Егора Жукова DOXA выпустила один из первых своих мерчей: футболку с альтернативной "расшифровкой" аббревиатуры ВШЭ: "Высшая школа экстремизма". "Четыре года бакалавриата, и вы в СИЗО", - так редакция охарактеризовала преследование Жукова, которого обвинили в экстремизме за ролик о технологиях ненасильственного протеста.

В Мосгордуму тогда выдвигалась и проректор ВШЭ Валерия Касамара, которую тоже называли кандидаткой от власти. Ее критиковали за то, что она избиралась по тому же округу, что и оппозиционер Илья Яшин - и тем самым могла оттянуть у него часть голосов протестного электората.

Во время дискуссии о лишении DOXA статуса студорганизации Касамара заявила, что когда журнал только появился во ВШЭ, "все очень радовались, что появилось студенческое издание, которое занимается серьезными вещами". Однако в 2019 году все изменилось, констатировала она. Если в 2017 году DOXA выпустила 49 академических публикаций и три политических, то на волне протестов политических материалов у журнала стало больше, чем академических.

"Принимая решение, мы голосовали за свободу. За свободу DOXA от Высшей школы экономики", - подытожила Касамара.

Через несколько месяцев ВШЭ принял "этический кодекс", запрещающий студентам и преподавателям указывать свою аффилиацию с университетом во время обсуждения политических тем. Это в том числе означало и запрет на публикацию открытых писем от имени сообщества ВШЭ. DOXA назвала новые правила "закручиванием гаек".

В конце 2020 года из ВШЭ ушли или были уволены 28 преподавателей, многие из которых поддерживали оппозицию, критиковали руководство вуза и подписывали открытые письма в поддержку политзаключенных. "Вышка" объясняла увольнения изменениями структуры факультетов. DOXA была первым изданием, которое написало о грядущих сокращениях преподавателей.

Изгнание из ВШЭ и новая политическая позиция журнала не отпугнула действующих сотрудников DOXA - наоборот, в 2019 году работать с изданием хотело все больше людей, говорит Арамян. Тогда редакция задумалась о том, чтобы стать "серьезным медиа", и начала собирать пожертвования на свою деятельность.

"Наш долг как журналистов - не быть объективными"

Тогда же, в 2019 году, на DOXA посыпались и все более многочисленные обвинения в непрофессионализме и излишней политической активности. В ВШЭ журналистам ставили в вину то, что они не запрашивали комментарии университета, когда писали о его проблемах. В редакции тогда отвечали, что когда они приходили к руководству и просили принять меры - их не слушали.

Большую дискуссию вызвали и частые материалы о харассменте в университете. Еще в 2018 году журнал выпустил материал об одном из преподавателей ВШЭ, который, согласно DOXA, якобы заводил неформальные отношения со студентками. После этого материала была созвана экстренная этическая комиссия, которая не нашла в поведении преподавателя харассмента. Однако в редакции посчитали решение комиссии "лукавством".

После этого DOXA еще не раз писала о домогательствах в российских вузах, и каждый раз эти статьи широко критиковались. "У ребят регулярно хромает факт-чек, они иногда верят на слово тем, кого они считают жертвами, не подвергая сомнению их слова. Во-вторых, они часто передергивают проблемы взаимоотношения студентов и преподавателей, демонизируют преподавателей как таковых", - говорит Андроник Арутюнов из профсоюза "Университетская солидарность".

По его словам, "многие представители академического сообщества с отнюдь не ретроградным мировоззрением" имеют к журналу такие же претензии. Тем не менее он настаивает на том, что его замечания к журналу не имеют "принципиального характера" и он поддерживает его в ситуации с уголовным делом.

Армен Арамян заявляет, что его журнал был одним из первых, кто поднял тему домогательств в университете. "Мы учились этому на собственных материалах. У нас были проблемы с материалами, но никогда не было, чтобы мы кого-то оклеветали. Там, где были ошибки, мы их признавали", - говорит он.

По его мнению, внимание на плохой факт-чек обращают те, кто не хочет, чтобы проблема харассмента обсуждалась в публичном поле. "Если не вырабатывать язык говорения об этих проблемах, то они вообще не будут обсуждаться", - говорит он.

Еще одна претензия, которую высказывают журналу - излишняя идеологизированность в вопросах студенчества и академии. Например, Арутюнову не нравится то, что журнал выделяет в качестве важной темы проблему гендерного неравенства и другие темы "левацкой повесточки".

"Есть гораздо больше серьезных системных проблем, а то, что они реализуют свой потенциал и перетягивают, на мой взгляд, на второстепенные темы - это неправильно", - говорит он.

Если DOXA взяла на себя роль важного академического издания, то от них ждут большей объективности и учета мнений экспертов, добавляет Арутюнов.

Претензий со стороны академического сообщества журналу поступает довольно много, говорит и Кирилл Мартынов: "Берут на себя слишком много, или недостаточно профессионально работают, или занимают слишком ангажированную позицию, слишком ярко поддерживают "новую этику".

Новая волна претензий к DOXA началась после их уголовного дела, когда некоторые студенты и преподаватели подписывали открытые письма в поддержку журналистов, но высказывали свои замечания к повестке журнала.

Редакция DOXA всегда отвечала на такую критику тем, что они не видят разницы между активизмом и журналистикой и освещают те темы, которые их волнуют. Это противоречит традиционному подходу, согласно которому журналист не должен вставать на одну из сторон конфликта и обязан давать право высказаться всем его участникам.

"В академии есть дискуссия про то, может ли ученый участвовать в политике. Я придерживаюсь традиции, что наука невозможна без политики. Если за окном протесты, а я сижу и препарирую водоросли - сложно быть хорошим ученым, если тебя не волнуют вопросы окружающей действительности", - отвечает Арамян.

Он называет установку о том, что журналистика должна быть непредвзятой, "наивной". "Так уж случилось, что дискурс, который проблематизирует вовлечение студентов в жизнь университета, левый. Но если мы хотим написать про гендерное неравенство или про харассмент, то мы пишем, потому что нас и других студентов это реально волнует, а не потому что мы леваки", - объясняет он.

Журналистка DOXA Таня Колобакина также столкнулась с критикой своего издания на своем факультете журналистики ВШЭ, где среди студентов царит "культ объективности".

"Это странная для меня позиция, когда журналистов преследуют, а ты говоришь: "Я вне политики, я объективен". Это наш долг как журналистов - не быть объективными, когда медиа преследуются государством", - говорит Колобакина.

Таня рассказывает, что сознательно решила не оставаться непредвзятой даже в учебе на журфаке. Например, для курса по созданию студенческой газеты она вместе с сокурсницей взяла интервью у журналистки Светланы Прокопьевой, чтобы "выразить солидарность".

Таня цитирует феминистский лозунг "Личное - это политическое" и говорит, что политика просачивается в любые человеческие отношения, в том числе и в отношения студентов с вузом, о чем и старается писать DOXA.

Журнал даже выпустил собственный мерч на эту тему - сумку-шоппер с надписью "Политика везде". "Уже больше года мы слышим, что университет должен быть вне политики. Мы не согласны с этим и решили сделать шопперы, чтобы показать обратное - политика везде. В том числе и в вашем гардеробе", - заявляет редакция.

DOXA освещает не политические проблемы в прямом смысле, а актуальные проблемы университета, защищает журнал социолог Александра Архипова. Среди таких проблем она перечисляет недопонимание студентов и преподавателей, вопросы личных границ, сексуализации поведения и харассмента. "Нет другого такого студенческого издания, которое бы эти проблемы освещало, а они существуют даже не столько в вузах Москвы и Петербурга, а во многих других", - отмечает она.

Несмотря на всю критику, DOXA получила признание в журналистском сообществе. В августе 2020 года команда журнала вместе с изданием "Важные истории" сделала расследование о том, как дети госслужащих поступают на целевые места в ведущие российские вузы. Оно получило независимую премию "Редколлегия".

А на следующий день после возбуждения уголовного дела издание "Проект" выпустило совместное с DOXA исследование о близости ректоров вузов к Кремлю, над которым работа велась полгода.

Но еще в 2017 году журнал мог похвастаться такими материалами, как, например, интервью с философом Славоем Жижеком. На странице этого интервью висит гифка: "Пожертвуй редакции на пиво". С помощью донатов редакция смогла собрать на свою работу за февраль 2021 года 180 тысяч рублей при довольно небольшой аудитории - в "Телеграме" на журнал подписаны 16 тысяч человек, в "Инстаграме" - 18 тысяч.

"Клетка для студентов"

За несколько дней до митинга за освобождение Алексея Навального 23 января 2021 года на горячую линию DOXA поступили сообщения от студентов из более чем 70 вузов России. Студенты жаловались, что их вызывают в деканат и угрожают отчислением за участие в протестах.

В день перед митингом редакция журнала выпустила видеоролик в поддержку студентов и школьников, которые столкнулись с подобным давлением.

Через три дня редакции пришло требование от Роскомнадзора удалить это видео, так как оно содержит призывы к противоправным действиям. Ролик был удален, однако редакция оспорила требование РКН в суде.

Через несколько месяцев именно этот ролик и лег в основу обвинения четырем журналистам DOXA, которые в нем снялись. В редакции после требования РКН не предполагали, что их ждет еще и уголовное дело.

"Ощущения надвигающегося шторма не было, но было ощущение, что мы стали заметными, - говорит Колобакина. - Мы не воспринимали себя как кого-то, кто заслуживает внимания власти. После РКН нас ударило понимание того, что мы заметны и на нас смотрят".

В 6:30 утра 14 апреля к четырем журналистам DOXA - Армену Арамяну, Наталье Тышкевич, Алле Гутниковой и Владимиру Метелкину - вломились с обыском. Арамян в этот день собирался лететь за границу к своей девушке и подозревает, что силовики могли знать о его планах.

Четырех журналистов обвинили в том, что они своим роликом в поддержку студентов завлекали несовершеннолетних на митинги, то есть вовлекали в противоправную деятельность.

"У меня был шок. Я постоянно пересматривала это видео, которое у нас где-то было сохранено, смотрела, к чему можно прикопаться, и не понимала, к чему", - говорит Колобакина.

В тот же день суд запретил четырем журналистам выходить из дома и пользоваться интернетом, фактически поместив их под домашний арест. Фигурантов каждый будний день вызывают на допрос в СК.

На следующий день после суда пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что DOXA - это не совсем студенческое СМИ, а скорее общественно-политическое.

Фраза Пескова говорит об опасении и страхе власти перед студентами нового поколения, считает социолог Александра Архипова.

"Это способ выйти из-под удара, потому что прессовать студентов - это плохо, а прессовать активистов - это другая игра. Видимо, в политической элите есть ощущение, что студенты ускользают из-под контроля, а DOXA тут является раздражающим фактором", - говорит она.

"Правда Пескова заключается в том, что у студентов есть четкая клетка, в которой они должны сидеть и из которой не могут высовываться. Они могут писать про военно-патриотические конкурсы, про гранты, скромно - про свои исследования и брать интервью у ректора. И если вы из этой клетки вылезаете, то вы сразу становитесь врагом. И это скотство, потому что никакой клетки нет", - считает Кирилл Мартынов.

Арамян говорит, что в период следствия планирует работать над переводом книги "Думай как антрополог" Мэттью Энгельке. Это будет третья научная книга под его переводом: до этого он перевел работу антрополога Дэвида Гребера и книгу про студенческие протесты 1968 года.

"Знание о 1968 годе нормализует студенческий активизм и студенческий протест. Для людей современной России это важно, потому что нет других приемлемых образцов студенческого активизма", - объясняет он свой интерес к этому году.

В первый день "домашнего ареста" Армен открыл сочинение "Опыты" француза Мишеля Монтеня, в которых тот размышляет о том, что делать, когда человека охватывает скорбь из-за угроз и утрат. Вскоре обвиненные журналисты стали ходить на допросы в СК с томиками других известных мыслителей.

На один из первых допросов Армен принес "Надзирать и наказывать" Мишеля Фуко - сочинение о том, как государство реализует свою власть путем дисциплины. Наталья Тышкевич пришла подавать апелляцию в суд с книгой "Афтершок" Патрис Джонс, которая пишет о психологических последствиях активистской деятельности.

Алла Гутникова запечатлена со сборником эссе Вальтера Беньямина, одно из которых - "Оскудение опыта" - философ писал в 1933 году, когда к власти в Германии уже пришли нацисты, и он, еврей, был вынужден эмигрировать. "Житейские мудрости нам предъявляли, пока мы росли, то сурово одёргивая, то успокаивая: "молод ещё о таких вещах судить", "поживёшь - сам узнаешь". И было точно известно, что такое опыт: его старшие передавали младшим. И кому сегодня взбредёт в голову попытаться справиться с молодыми людьми, ссылаясь на свой опыт?" - пишет Беньямин.

После суда в защиту DOXA сработал тот же механизм, в котором участвовали журналисты издания, защищая фигурантов "московского дела". Студенты и преподаватели вузов стали писать открытые письма солидарности со студенческим журналом, которые подписали и такие теоретики, как Славой Жижек и Джудит Батлер. Спустя несколько дней после суда состоялся благотворительный концерт в поддержку обвиняемых журналистов, и несколько тысяч человек подписали личные поручительства для смягчения их меры пресечения.

У DOXA также есть и последователи. Год назад Леонид Спирин из Казани создал свое студенческое медиа "Ветер", чтобы так же рассказывать студентам про проблемы в университетах Татарстана. До этого он успел поработать в двух студенческих медиа и описывает работу там так: "Кто платит, тот и музыку заказывает. Буквально многие, кто работает там - это просто эсэмэмщики института на бесплатной основе".

Спирин говорит, что его всегда раздражал "симуляционный характер молодежной политики". "Приходит в школу какой-то чиновник, и учительница бегает и говорит - завтра приходим в парадной форме. Была история, когда школьников проверяли на наркотики, прибегает завуч и говорит: кто не согласен - ко мне в кабинет. А потом ты приходишь в университет -и это продолжается. Это очень бесит, что нас считают за дебилов", - говорит он.

На вопрос, не страшно ли ему заниматься студенческой журналистикой, Спирин отвечает: "Я всегда говорил: "Слушайте, ну DOXA же не трогают! Нас-то за что?" А теперь так не скажешь".