"Агент Болек"? Леха Валенсу в Польше обвиняют в сотрудничестве со спецслужбами при коммунистах

Бывшему президенту Польши Леху Валенсе предъявили обвинение в даче ложных свидетельств по поводу его сотрудничества с коммунистическими спецслужбами в 1970-х годах.

Лидера антикоммунистического движения "Солидарность" и лауреата Нобелевской премии мира подозревали в связях с коммунистическим режимом уже давно. Обвинения в адрес Валенсы, которому сейчас 78 лет, зазвучали громче пять лет назад, после того как общественности были представлены якобы подписанные им лично агентурные документы.

Дача ложных показаний в польском законодательстве является уголовным преступлением, наказание за которое может составлять от полугода до восьми лет лишения свободы.

Сам Валенса неоднократно отвергал обвинения в сотрудничестве с коммунистическим режимом, а в интервью Би-би-си на прошлой неделе прокомментировал выпады в свой адрес словами "Победителей не судят".

Би-би-си разбиралась, в чем именно обвиняют Леха Валенсу, как он сам описывает свои отношения с коммунистическими спецслужбами и чем именно он объясняет возникшие у него проблемы.

"Папка Кищака"

Утром 16 февраля 2016 года в офис Института национальной памяти (ИНП) - польского историко-архивного учреждения, занимающегося, кроме всего прочего, люстрацией, - пришла необычная гостья. 81-летняя Мария Кищак была вдовой умершего тремя месяцами ранее Чеслава Кищака - министра внутренних дел и одной из ключевых фигур в последнем правительстве коммунистической Польши.

Как позже рассказала пресс-секретарь ИНП Агнешка Сопинская-Яремчак, Мария Кищак заявила, что перед смертью ее муж завещал ей в случае возникновения финансовых проблем пойти в Институт национальной памяти с указанными им бумагами.

Вдова министра принесла с собой только один из оставленных Кищаком документов, но уверила собеседника, что подобных бумаг у нее дома есть еще немало.

Представительница ИНП заявила журналистам, что на той же встрече Мария Кищак назвала сумму, которую хотела бы выручить за всю подборку документов - 90 тысяч злотых (около 22,5 тысяч долларов).

Сама Кищак позже представила журналистам собственную версию событий: якобы она добровольно принесла в институт один из найденных после смерти мужа документов. Там бумагой заинтересовались и спросили о возможности покупки архива покойного министра, на что она ответила буквально: "Почему нет?"

Впрочем, кто именно хотел или не хотел купить или продать бумаги Кищака, не так важно. Ведь содержание рукописного документа, принесенного его вдовой в институт, было способно заставить содрогнуться любого историка, интересующегося новейшей историей Польши. В шапке этого документа, датированного ноябрем 1974 года и составленного в портовом городе Гданьск, значилось: "Информация о разработке со слов негласного сотрудника "Болека".

Еще с 1990-х годов в польских политических кулуарах, да и в кухонных разговорах, поговаривали, что псевдонимом "Болек" в своих отношениях с коммунистическими спецслужбами пользовался бывший президент Польши Лех Валенса, в 1970-х - один из самых известных оппозиционных активистов в Гданьске.

Сам Валенса эти слухи последовательно отвергал, в том числе защищая свое доброе имя в судах, а у его оппонентов документальных доказательств этих обвинений не было. До 16 февраля 2016 года.

Уже после обеда того же дня в доме Марии Кищак был проведен обыск, о результатах которого Институт национальной памяти тут же проинформировал общественность.

В так называемой "папке Кищака" было найдено огромное количество документов - речь шла о более 300 страницах, - якобы свидетельствующих о том, что в начале 1970-х годов рабочий Гданьской судоверфи Лех Валенса подписал обязательство сотрудничать с коммунистической службой безопасности, неоднократно встречался с ее агентами, передавал им информацию и получал от них денежные средства.

Представители польской власти, и до того не очень жаловавшие Валенсу, немедленно обрушились на него с волной жесточайшей критики. Тогдашний министр иностранных дел Витольд Ващиковский, например, заявил, что найденные документы могут служить доказательством того, что Лех Валенса был "управляемой марионеткой" и что вся его дальнейшая деятельность, в том числе на посту первого президента свободной Польши, проходила под контролем спецслужб.

В декабре 1970 года на гданьской судоверфи - огромном промышленном предприятии, на котором трудился 27-летний электрик Лех Валенса - началась забастовка против повышения цен на продукты питания.

С первых дней выступлений Валенса был их активным участником: он вошел в состав стачкома, принимал участие в переговорах протестующих с руководством верфи и милиции.

Гданьскую забастовку в итоге утопили в крови коммунистические власти. На улицы города вывели танки. В стычках с силовиками погибли более двух десятков участников акций.

Тогда же Валенсу впервые в его жизни задержали, он провел в милицейском участке четыре дня. Если верить материалам из "папки Кищака", обязательство о сотрудничестве с коммунистической службой безопасности он подписал именно тогда, находясь под арестом.

После подавления забастовки 1970 года Валенса, по его собственным словам, разуверился в действенности стихийных уличных выступлений и пришел к выводу, что успешная борьба против режима возможно только в рамках организованной структуры.

В 1981 году такой структурой станет возглавленный Валенсой независимый профсоюз "Солидарность". В 1983 году Лех Валенса получит Нобелевскую премию мира, а в 1990-м - станет первым президентом Польши после падения коммунистического режима в результате бескровной смены власти.

Если верить документам из "папки Кищака", после 1976 года - именно тогда Валенсу уволили с судоверфи за оппозиционную деятельность - доказательства сотрудничества Валенсы со спецслужбами отсутствуют.

"Один том, и тот поддельный"

К 2016 году, когда были найдены "папки Кищака", Лех Валенса уже пребывал на политической пенсии, при этом продолжая активно комментировать события польской политической жизни. Экс-президент немедленно назвал находку фальшивкой.

В интервью Newsweek Polska от апреля 2016 года Валенса уточнил, что часть документов, найденных в доме Кищака, были действительно написаны им, но в совершенно другом контексте, чем заявляли его критики.

"У меня дома (в начале 1970-х) проводили обыски, на рабочем месте был обыск. И во всех местах, где я бывал, спецслужбы изъяли все мои рукописные бумаги. Все! Наверняка они хотели или что-то подделать, или что-то дописать", - говорил он.

"Например, чтобы не забыть, я описал, как выглядел декабрь 1970 года в Гданьске в моем исполнении. И это изъяли в ходе обыска! Из этого можно сделать хороший донос: стоит только внести маленькие поправки, потому что там были описания и фамилии", - продолжал Валенса.

Экс-президент утверждал, что в "папке Кищака" наряду с документами 1970-х годов содержатся бумаги, которые спецслужбы добавили в его досье значительно позже - в преддверии вручения ему Нобелевской премии мира 1983 года - с целью его дискредитации.

Вместе с тем, Валенса заявлял, что документы, которые свидетельствуют о настоящей природе его отношений с режимом, были намеренно уничтожены.

"До 1990 года я просто смеялся, когда слышал подозрения о моем якобы сотрудничестве. Я думал: придет время, мы откроем документы, и тогда вы увидите, как я прекрасно боролся. Я не допускал, что эти документы будут уничтожены. Там было сто томов жестких документов на меня! А оставили только один! И тот поддельный!" - возмущался он.

Два дела

После заявлений Леха Валенсы о фальсификации бумаг из "папки Кищака" Институт национальной памяти возбудил дело о подделке документов.

Валенсу вызвали на допрос в качестве свидетеля, и он, предупрежденный об ответственности за дачу ложных показаний, заявил, что не составлял и не подписывал показанные ему документы из этой папки.

После этого ИНП заказал масштабную графологическую экспертизу этих бумаг: 158 документов из "папок Кищака" эксперты сравнивали с более 140 рукописными документами, которые несомненно вышли из-под пера Леха Валенсы.

Результаты этой экспертизы показали, что абсолютное большинство документов, найденных дома у бывшего министра, в том числе самые "интересные" - его обязательство сотрудничать с коммунистической Службой безопасности, расписки о получении денег и агентурные донесения, - были написаны именно экс-президентом Польши.

На этом основании дело о подделке документов было закрыто, но после заявления частного лица - пресс-релиз Института национальной памяти не называет фамилию заявителя - было возбуждено другое дело: о даче Лехом Валенсой ложных показаний.

Две недели назад ИНП заявил, что экс-президент трижды проигнорировал вызовы в прокуратуру, оправдываясь плохим состоянием здоровья. Ситуация изменилась только на прошлой неделе.

"(29 октября) Лех Валенса явился по вызову прокурора. Леху Валенсе предъявили обвинение в даче ложных показаний, которые должны были служить доказательством в уголовном процессе о подделке оперативных документов Службы безопасности от 1970-76 гг. в ущерб его интересам. Его допросили в качестве подозреваемого", - гласит пресс-релиз ИНП.

В институте добавляют, что Лех Валенса не признал себя виновным и отказался давать показания по этому делу.

Польский Маккейн или "Человек из папки"?

Проведенные еще в 2016 году социологические исследования показали, что отношение польского общества к обвинениям в адрес Валенсы, мягко говоря, неоднозначно.

Согласно результатам опроса CBOS от марта 2016 года, аж 40% поляков не имели собственного мнения по поводу аутентичности документов из "папки Кищака". 34% считали их настоящими, 26% - не верили в их подлинность.

Несмотря на сомнения в подлинности найденных в доме экс-министра материалов, 46% поляков считали, что в какой-то момент своей биографии Лех Валенса сотрудничал с коммунистической Службой безопасности.

Но - и это особо подчеркивали социологи - поляки склонны оценивать роль Валенсы в истории их страны, исходя не только и не столько из событий 70-х годов прошлого века, а принимая во внимание его более позднюю деятельность и вклад в историю Польши в целом.

49% поляков соглашались с утверждением о том, что даже если Валенса когда-то согласился сотрудничать со спецслужбами, его более поздние заслуги для Польши аннулируют этот эпизод в его жизни (противоположного мнения придерживались 29% респондентов).

Наконец, две трети поляков считали, что роль Валенсы в истории Польши является позитивной. Отрицательной его роль называли лишь 21% участников опроса.

Расходятся мнения по поводу гипотетического сотрудничества Валенсы с коммунистическими спецслужбами и у профессиональных историков.

"Факты (встреч Валенсы с кураторами из органов безопасности) требуют комментария", - писал в статье для Newsweek Polska профессор Анджей Фришке, напоминая о том, что вероятное сотрудничество Валенсы со спецслужбами началось в Гданьске, залитом кровью подавленной забастовки тамошних рабочих, и это не могло не влиять на общий контекст тогдашних событий.

"Валенсу удалось убедить, что у него и у органов безопасности одинаковая цель: не допустить нового кровопролития. Поэтому следует противостоять безответственным замыслам…, а также "сигнализировать" о проблемах органам. Это была наивность и ошибка", - пишет Фришке, добавляя, что, если верить рассекреченным документам, с течением времени Валенса встречался со своими кураторами все реже, а в 1976-м органы и вовсе вычеркнули его из списка негласных осведомителей.

"В любой нормальной стране Валенсу даже не нужно было бы защищать", - пишет о судьбе Валенсы Newsweek Polska, сравнивая ее с биографией некогда попавшего во вьетнамский плен американского политика Джона Маккейна, сломленного врагами, но вернувшегося домой героем.

С другой стороны, хватает среди польских историков и оппонентов Леха Валенсы. Директор государственного Военного исторического бюро доктор Славомир Ценцкевич выпустил две монографии, которые выставляют фигуру Валенсы в совершенно неприглядном свете: он якобы охотно сотрудничал с органами даже во время своих больничных, доносил на своих товарищей, а позже пытался скрыть следы такого сотрудничества. Одна из книг Ценцкевича называется "Валенса. Человек из папки" - это прямая аллюзия на биографический фильм Анджея Вайды "Валенса. Человек из надежды", по сути героизирующий лидера "Солидарности".

Книги Ценцкевича были неоднозначно восприняты профессиональным сообществом, а сам Валенса обвинил историка в том, что тот лично фальсифицировал документы, якобы свидетельствующие о его сотрудничестве с органами.

В сентябре этого года варшавский окружной суд постановил, что Валенса должен извиниться перед Ценцкевичем, однако отказал историку в требовании компенсации морального ущерба.

"Победителей не судят"

"Не знаю, слышали ли вы такое выражение, но победителей не судят… Для того чтобы прийти к победе, победитель должен принимать странные и различные решения. Как вы сами сказали, я победил. А значит, мои методы были хорошими", - заявил Лех Валенса в интервью, которое он дал Би-би-си в своем гданьском офисе за считанные дни до предъявления ему официального обвинения.

При этом он признал, что использовавшиеся им методы борьбы с коммунистическим режимом могут нравиться не всем.

"Я никогда не был на коммунистической стороне и никогда не сотрудничал в этом понимании с "безопасностью" [с коммунистическими спецслужбами]. Конечно, я приспосабливал свои методы, чтобы победить. Только эти маленькие люди, которые никогда не были и не будут на том месте, на котором принимаются решения и ведется бой, никогда не поймут таких людей, как я", - продолжил Валенса.

Бывший президент Польши связывает давление на себя со своей политической позицией. Лех Валенса является ожесточенным критиком нынешних польских властей, регулярно принимает участие в протестных акциях против их политики. В знак протеста против нарушения властью основного закона страны Валенса уже несколько лет появляется на публике исключительно в футболках и свитерах с надписью "Конституция".

В своем "Фейсбуке" уже после предъявления ему обвинений Валенса написал, что "папки Кищака" были созданы в Институте национальной памяти по заказу братьев Качиньских (президент Лех Качиньский погиб в 2010 году в авиакатастрофе под Смоленском, его брат-близнец, лидер правящей партии Ярослав Качиньский считается одним из самых могущественных людей страны).

"Такое поведение (относительно меня) - это признание. О маленьких и слабых людях не говорят. С ними не борются. Борются с большими и сильными. А значит, я, должно быть, достаточно большой, если со мной борются до сих пор", - говорит он в интервью Би-би-си.