"Наценка за придурковатость". Как Британия погрузилась в кризис и спасет ли ее новый премьер Риши Сунак

Британия переживает крупнейший кризис за последние полвека, и не один. Экономика, политика - всё пылает, а пожарным не дозвониться. За последние четыре месяца в стране сменились три премьер-министра и четыре министра финансов. На этой неделе кадровая рулетка остановилась на Риши Сунаке.

По силам ли ему удержать Консервативную партию у власти и вывести Великобританию из тупика?

Сунак сменил в премьерском кресле Лиз Трасс, которая в сентябре сменила завравшегося до отставки Бориса Джонсона. Но сама Трасс вылетела с Даунинг-стрит в рекордно короткие 45 дней, за которые она умудрилась подорвать финансовую стабильность Великобритании - члена "Большой семерки" развитых стран, ядерной державы и одной из пяти крупнейших экономик мира.

На смену Трасс депутаты правящей Консервативной партии выбрали молодого и амбициозного экс-банкира и мультимиллионера Риши Сунака.

Перед ним стоит непростая задача. В Британии бушуют сразу несколько кризисов, а денег на борьбу с ними в казне нет. Что может сделать новый премьер, чтобы не допустить дальнейшего падения уровня жизни британцев, курса фунта и доверия к некогда ведущей экономике и финансовому центру Европы?

Сунаку придется разобраться по меньшей мере с тремя проблемами, одна заковыристее другой.

Проблема №1. Репутация, или "наценка за придурковатость"

Первая проблема - рукотворная. Британия еще долгие годы будет расплачиваться за нее.

Все дело в том, что как только Трасс пришла к власти, она назначила министром финансов Квази Квартенга и они вдвоем пустились в такие тяжкие преобразования, что обрушили рынок госдолга, курс фунта и поставили на грань краха пенсионную систему.

Трасс пришлось нажать на тормоза: уволить Квартенга, отменить почти все едва озвученные реформы, а через несколько дней самой подать в отставку и удалиться в историю самой мимолетной и незадачливой руководительницей правительства Британии.

Рынки проводили ее улюлюканьем, а Сунака встретили ликованием. Он не только бывший банкир, но и министр финансов, не запачканный небрежным отношением к бюджетной стабильности. Еще летом, когда он проиграл Трасс партийную гонку за премьерство, Сунак называл ее планы резкого сокращения налогов "сказочными".

Заняв премьерское кресло, Сунак предупредил, что впереди - тяжелые времена.

Как именно он будет бороться с гигантской дырой в казне, какие налоги повышать и какие расходы резать, мы узнаем только в середине ноября, когда он представит новый бюджет. Но уже сейчас ясны три вещи: одна хорошая и две так себе.

Сунаку гарантирован медовый месяц с финансовыми рынками только благодаря тому, что Трасс опустила планку доверия к экономической политике Консервативной партии ниже плинтуса. Это - хорошая новость. Пожар потушен, есть время собраться с мыслями и начать отстраивать погибшую в огне репутацию.

А плохие новости в том, что, во-первых, доверие потеряно. В ближайшие годы Британии придется платить кредиторам больше, а значит, и на текущие расходы денег останется меньше.

Этот эффект Трасс с легкой руки экономистов и журналистов теперь называется "наценка за придурковатость" (moron risk premium). До отставки Трасс она измерялась "квартенгами" - примерно по 3,5 млрд фунтов в год, а после уменьшилась, но не исчезла полностью. По грубым подсчетам газеты Financial Times, Британии теперь придется дополнительно тратить примерно 1,3 млрд в год на обслуживание долга, поскольку ставки так и не вернулись на прежний уровень.

Вторая плохая новость в том, что как только Сунак пообещал восстановить доверие к правительству консерваторов после скандалов Джонсона и конфузов Трасс, он немедленно оступился.

Сунак назначил в правительство двух министров, прежде уволенных за слив конфиденциальной информации из силовых ведомств, ответственных за внутреннюю и внешнюю безопасность страны.

Суэлле Браверман он вернул портфель министра внутренних дел меньше чем через неделю после увольнения. А Гавин Уильямсон оказался в правительстве, несмотря на то, что три с половиной года назад был изгнан с поста министра обороны за слив деталей заседания Совета национальной безопасности.

Сунака спросили в парламенте, как же так. Он ответил, что Уильямсон оступился давно, а Браверман раскаялась, так что все в порядке. Однако оппозиция обвинила премьера в "бесстыдной торговле портфелями" в обмен на поддержку разных фракций расколотой Консервативной партии.

"После такого сомнительного старта способен ли новый премьер-министр показать, что он серьезно настроен восстановить доверие к правительству, к политике и к политической системе в целом?" - задается вопросом Джилл Руттер, одна из ведущих британских экспертов по вопросам государственного управления из исследовательского центра UK in a Changing Europe.

Вторая проблема - мировая.

После ковидной пандемии мир столкнулся с дефицитом и перебоями в торговле из-за локдауна в Китае, всплеска отложенного спроса, недостатка предложения и рабочей силы. Все это привело к инфляции, повышению ставок центральных банков, падению реальных доходов населения и торможению экономики.

Одновременно Владимир Путин объявил Европе энергетическую войну - еще до того, как развязал настоящую войну против Украины. В результате цены на газ в Старом Свете взлетели до исторических высот.

Однако в Британии дела обстоят еще хуже, чем в двух крупнейших западных экономиках - США и Евросоюзе. Инфляция побила 40-летние рекорды, а спад деловой активности угрожает рецессией уже в этом году.

За 14 лет с последнего финансового кризиса реальные располагаемые доходы британцев падали 8 лет, а росли только 6.

"Раньше такого никогда не было, а теперь - норма", - отмечает глава исследовательского центра Resolution Foundation Торстен Белл.

Ослабление фунта, в том числе из-за бюджетных экспериментов Трасс, усугубляет проблему, а смягчение бюджетной политики в виде гигантских субсидий на борьбу с энергетическим кризисом идет вразрез с попытками центробанка сократить денежное предложение. Ужесточение денежно-кредитной политики и так пришлось отложить из-за Трасс-кризиса, который вынудил Банк Англии напечатать десятки миллиардов фунтов для спасения пенсионной системы.

Простых решений накопившихся в Британии проблем нет. С конца прошлого века экономика страны росла на дрожжах дешевой рабочей силы, почти бесплатных кредитов, масштабных инвестиций со стороны международных компаний. Всему этому помогали глобализация, мировая технологическая интернет-революция, появление новых рынков сбыта и поставщиков товаров в Азии. А также дешевеющие энергоресурсы.

Сейчас буквально каждый из этих моторов роста заглох. А некоторые из них заглушила сама Британия, выйдя из Евросоюза. И это - третья проблема.

Проблема №3 (главная). Брексит

И снова - проблема рукотворная.

После провального эксперимента Трасс с ультралиберальными реформами, стоявшие за ее спиной апологеты самого жесткого из возможных разрыва с Европой и ее социально-ориентированной экономической моделью отползли в тень, а сама тема брексита и даже само слово "брексит" неожиданно вернулись в общественную дискуссию.

Табу последних лет пало, политики, экономисты и пресса снова задались вопросом, а правильно ли сделала Великобритания, когда разорвала все связи с ЕС после референдума о брексите, и не в этом ли корень нынешних экономических проблем, особено в свете того, что именно такое развитие событий экономисты в один голос называли единственно возможным последствием развода с крупнейшим и ближайшим торговым партнером.

Брексит усугубил застарелые британские проблемы вроде хронически низкой производительности труда и вялой экономической активности. По оценкам экономистов Bloomberg Economics, потенциал роста британской экономики со времен последнего финансового кризиса сократился до 1,5% с 2,5%.

Прежние классические рецепты оживления в такой ситуации - привлечение рабочей силы из-за границы и либерализация торговли с Евросоюзом - токсичны именно из-за брексита.

Сможет ли Сунак переломить эту ситуацию и пересмотреть непримиримую позицию Консервативной партии по отношению к главному торговому партнеру? Для этого придется, с одной стороны, помириться с ЕС и урегулировать проблемный вопрос о статусе Северной Ирландии, а с другой, обуздать многоголосую фракцию брексит-ультрас в собственной партии.

У 42-летнего Сунака во главе расколотой партии и в условиях кризиса вряд ли хватит политического веса, чтобы поставить самый болезненный вопрос британской политики последнего десятилетия в центр своего премьерства. Однако это не отменяет шанс на нормализацию отношений с ЕС, полагает один из главных британских экспертов по европейским делам Мидж Рахман из Eurasia Group.

"Я думаю, существует неплохой шанс на укрепление двусторонних отношений сейчас, - поделился он своей оценкой первого разговора Сунака с французским президентом Эммануэлем Макроном. - Сунак - прагматик и интернационалист".

Однако он пришел в политику, а затем - и на главный руководящий пост в стране именно как брекситер. В отличие от Трасс и даже Джонсона, Сунак никогда не высказывался за единый рынок с ЕС, он сходу записался в лагерь брексита, избравшись в парламент в 2015-м.

В первую неделю премьерства Сунак много говорил о том, что его главные задачи - борьба с кризисом и объединение партии. Брексит он не упоминал.

Между тем, по мнению известного британского финансиста Гая Хэндса, главы одного из крупнейших инвестфондов Европы Terra Firma, долго молчать об этом у Сунака не получится.

"Брексит был мечтой. Мечтой о низких налогах и социальных расходах", - сказал он Би-би-си. Трасс попыталась эту мечту реализовать, но и рынки, и политики, и население ее отвергли.

"А если не получается, значит, брексит в его нынешней форме провалился и только ведет Британию к экономической катастрофе, - сказал Хэндс, давно критикующий развод с ЕС. - Но если Консервативная партия признает ошибку и найдет человека, способного передоговориться об условиях брексита, тогда у нас есть надежда. Без этого экономика, прямо скажем, обречена".