Куда податься свергнутому тирану

В Республике Кот-д'Ивуар взят под стражу бывший президент Лоран Гбагбо. В Ливии все громче звучат призывы к отставке полковника Муаммара Каддафи. Что же происходит с диктаторами после того, как они теряют власть?

Трудно представить себе более убедительные свидетельства утраты власти Лораном Гбагбо, чем показанные всему миру кадры, на которых он, в белой майке, утирается полотенцем и переодевается в яркую гавайскую рубаху.

Эта сцена во всей красе показывает реалии свергнутого лидера, которому признанный мировым сообществом президент Алассан Уаттара пообещал справедливый суд.

В ходе боевых действий, разгоревшихся из-за отказа проигравшего выборы Гбагбо покинуть президентский пост, в стране погибли около 1,5 тысячи человек; миллион был вынужден оставить свои дома.

Недавний президент Египта Хосни Мубарак арестован по подозрению в коррупции. В то же время с продолжением боев в Ливии все более актуальным становится вопрос, что ждет в будущем полковника Каддафи? И что вообще происходит с подобными лидерами после утраты ими власти?

В прошлом наиболее распространенным исходом становилось бегство в страну, которая готова была их принять, - зачастую по предварительной договоренности, целью которой было прекращение гражданского конфликта или массовых беспорядков. Изгнание могло быть добровольным или вынужденным. При этом иногда - как в случае с Пол Потом - оно даже не предполагало эмиграции из страны.

Иди Амин, лишившись власти в Уганде, провел 24 года в Саудовской Аравии, где и умер в 2003 году. Эрих Хонеккер, 19 лет возглавлявший компартию ГДР, бежал в Москву, где укрылся в чилийском посольстве, а затем был выслан в саму Чили.

В 1986 году в результате четырехдневных массовых протестов пал 20-летний режим Фердинанда Маркоса на Филиппинах. Президент США Рональд Рейган, его бывший союзник, предложил Маркосу уйти с миром и эмигрировать на Гавайи.

Иногда бывшие диктаторы вдруг всплывали там, где их никто не ждал. В 1996 году Валентин Страссер лишился власти в Сьерра-Леоне, а затем обнаружился в качестве студента юридического факультета Уорикского университета в Англии. В том же году Жан-Клод Дювалье вернулся на Гаити после долгого периода эмиграции во Франции.

Поиски уютного гнездышка для экс-лидеров - практика далеко не новая. Афинский тиран Писистрат, когда его изгнали, отправился на север Греции, где собрал большую армию - и с ней опять завоевал Афины.

Шотландские монархи в средние века нередко бежали во Францию, с которой их объединял так называемый "Старый союз" против общего врага - Англии.

Но события в Кот-д'Ивуаре не пошли по обычному сценарию, отмечает профессор Дэвид Андерсон из Центра африканских исследований Оксфордского университета: традиционно финал бывает иным. Гбагбо вполне мог договориться, но он держался до последнего в своем бункере - и оставался в нем, пока его оттуда не вытащили силой.

"Это было не слишком умно, он мог заключить сделку и отправиться куда-нибудь по взаимной договоренности, - поясняет политолог. - Франция могла убедить какую-нибудь другую страну франкофонной Африки принять его как почетного беженца".

"Обычно в таких случаях проходят переговоры, в которых определяется статус политического беженца, - для Африки это распространенная практика, - добавляет профессор Андерсон. - В одном или двух громких случаях, когда речь шла об африканских мусульманах, был задействован и арабский мир. Самый известный пример - это бегство Иди Амина в Саудовскую Аравию".

Обещания и развороты

Куда именно решает отправиться тот или иной лидер, зачастую определяется его личными отношениями, уточняет британский исследователь, - теми отношениями, которые сложились в прошлом.

Никто в Африке не принял бы Амина - из-за тех зверств, которые совершил его режим, но он в свое время позволял Саудовской Аравии влиять на ситуацию в Уганде - например, построить там мечеть.

"Для этих [принимающих] стран это, в общем, жест доброй воли, потому что потерявшие власть лидеры не должны больше играть сколько-нибудь заметной политической роли, - говорит профессор Андерсон. - Сиди тихонько, не раздавай интервью, не лезь в политику".

Обещание принять свергнутого лидера может принести мир в страну, истерзанную гражданской войной. Но бывало, что подобные обещания впоследствии отменялись. Когда бывший президент Либерии Чарльз Тейлор оставил свой пост в 2003 году, Нигерия решила его принять, но затем, когда Сьерра-Леоне потребовала его экстрадиции, нигерийские власти позитивно ответили на этот запрос. Сейчас в отношении Тейлора выдвинуты обвинения по 11 эпизодам военных преступлений и преступлений против человечности. Сам он, однако, их отвергает.

"Когда страна принимает подобного человека, она демонстрирует дипломатическую солидарность, за которую ее западные союзники превозносят и благодарят ее, но общее понимание состоит в том, что никто по этому поводу не делает большого шума, если гость не начинает себя дурно вести, - говорит профессор Андерсон. - Над этими людьми нависает дамоклов меч, и он очень реален, это не выдумка. Если они нарушают условия их гарантированной безнаказанности, то оказываются на политической сковороде".

Есть еще одна опасность, добавляет эксперт: принимающую страну могут посчитать соучастником преступлений, в которых обвиняют этого лидера. И при том, что свергнутый недавно президент Египта Хосни Мубарак, арестованный по обвинениям в коррупции и злоупотреблении служебным положении, может со временем оказаться на Западе, для половника Каддафи этот сценарий представляется не слишком реалистичным: вряд ли кто-то захочет его принять.

Длинная рука Фемиды сегодня протягивается через океаны, и истории, когда свергнутые лидеры нежились на солнышке на своих виллах в далеких странах, постепенно уходят в прошлое.

Создание в 1998 году Международного уголовного суда привело к уменьшению количества стран, готовых принимать сброшенных диктаторов, говорит Патрик Смит, редактор выходящего в Лондоне бюллетеня Africa Confidential.

"Эти страны не должны быть подписантами соглашения о Международном уголовном суде, а таких стран не очень много - Китай, Америка, Россия и Израиль, - но еще они не должны быть участниками международного консенсуса, - уточняет он. - То есть Гбагбо было бы небезопасно отправиться в США, потому что Вашингтон передал бы его в руки Международного суда",

В Африке немало недовольства и скепсиса по поводу деятельности этого юридического органа, признает Смит, "но этот континент в целом движется в направлении признания систем международной юстиции. Есть критика того, как управляется Международный суд, но есть и общее понимание необходимости создания механизмов привлечения тиранов к ответственности".

Арест в Лондоне в 1998 году бывшего чилийского диктатора генерала Аугусто Пиночета стало поворотным пунктом в применении международного права, говорит Смит, и заложило моральный фундамент для Международного уголовного суда, поскольку европейские державы - такие как Испания и Великобритания - приняли меры против одного из "любимчиков Запада" в Латинской Америке.

Эндшпиль сильно изменился, соглашается профессор Андерсон. Договоренности, касающиеся отстранения лидеров от власти, никогда не становятся достоянием гласности во всех подробностях, но в прошлом они почти всегда включали в себя некие элементы безнаказанности.

"В недавние годы этот элемент терял в прочности, и теперь хорошо заметно, что юристы, обсуждающие будущее Каддафи, указывают: даже если ему и предоставят убежище, чтобы прекратить кровопролитие, гарантии безнаказанности для него может и не быть, - подчеркивает политолог. - Таким образом, есть растущее понимание того, что международное право и механизмы могут играть заметную роль".