Репортер Би-би-си: "Младич говорил, что мечтает о мире"
Автор фото, AP
В военном трибунале в Гааге начался суд над генералом Ратко Младичем. Корреспондент Би-би-си Аллан Литтл вспоминает о первой с ним встрече.
Это было в июне 1992 года: я стоял на сербских военных позициях на горе Требевич с южной стороны Сараево и всматривался в раскинувшийся под ногами город, переливающийся в знойной летней дымке. Все улицы – как на ладони. Сразу понимаешь, как просто людям с оружием выбрать цель.
"Вы можете отсюда попасть в Holiday Inn?" - спрашиваю у пулеметчика. (Позднее в гостинице будет развернут корпункт для иностранной прессы. В то лето Би-би-си открыла там свое представительство. Мне оно казалось опасно незащищенным). "Ха! – рассмеялся он. – Попасть в Holiday Inn? Выбирай окно!"
Рядом с местом под названием Лукавица находились казармы югославской армии. Я зашел туда, пытаясь выяснить, как попасть в осажденный город – для этого нужно было получить разрешение от сербских военных на пересечение линии осады.
Вокруг бродили сербские ополченцы, в банданах и с пулеметными лентами через плечо; молодые люди, предвкушающие предстоящую битву и пугающие своей решительной, агрессивной развязностью.
Оружие шло по бросовой цене. Один человек рассказал мне, что ручную гранату можно купить за один доллар – по этой же цене, как я узнал позже, в осажденном, голодающем городе продавалось одно куриное яйцо.
Тайная война
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Реклама подкастов
Именно здесь, в тот же день я впервые познакомился с генералом Младичем лично, лицом к лицу. Я пожал ему руку. Рукопожатие у него было крепкое, и он не отпускал мою руку, как мне показалось, много минут. Он наклонился так близко, что можно было занервничать, - всего несколько дюймов отделяли его от моего лица.
"Я мечтаю о мире без войны, - произнес он, - в котором оружие будет только из пластика, игрушечное, для маленьких мальчиков, которые будут воспроизводить битвы своих предков".
Пока мы разговаривали, мужчины, служащие под его командованием, бомбили город под нами.
И это, в некотором смысле, было меньшим из зол. По всей северной и восточной Боснии, где боснийские мусульмане и сербы жили бок о бок и смешивались веками, шла другая война.
В каждой городской ратуше сербские националисты учредили так называемые "чрезвычайные комитеты". В каждом поселении такой комитет принимался изгонять несербов из их домов.
В большинстве мест никто не сопротивлялся. Люди генерала Младича собирали несербское население, мужчин отделяли от женщин и детей, первых бросали в тюрьмы, последних изгоняли.
Многих их тех мужчин, кого сочли угрозой, попросту убивали. Многие из тех женщин попали в сексуальное рабство. Камеры телеканалов этого почти не видели. Вести медленно просачивались в недоверчивый мир.
Как-то вечером, когда война шла уже месяцы, помощник президента боснийских сербов, некогда учтивый исследователь Шекспира по имени Никола Колевич, позже покончивший с собой, заявил британскому газетному репортеру в частом разговоре: "Знаете, мы рады, что вы, репортеры, весной и летом 1992 года были так сосредоточены на Сараево, поскольку это позволило нам заняться тем, что мы должны были сделать на севере и востоке страны".
Криминальное предприятие
Термин "этнические чистки" не был придуман иностранной прессой для дискредитации сербов. Этот термин они сами употребляли для описания того, что они делали.
О зверствах в Сребренице знает весь мир. Но Сребреница не свалилась неба. Гражданских лиц выгоняли из домов, целенаправленно убивали, насильно изгоняли, насиловали и массово уничтожали в течение трех лет до Сребреницы.
Даже сейчас не утихают споры о природе той войны. Есть много тех, кто до сих пор утверждает, что все стороны виноваты в равной степени.
В конце концов, зверства были со всех сторон.
Однако есть нечто, что отличает военные действия сербов. По сути своей там было криминальное предприятие – преднамеренное насильственное переселение гражданского населения с целью создания этнически чистой территории.
Это происходило от города к городу, от деревни к деревне - централизованно, организованно, с тщательными планами, с привлечением больших ресурсов и подавляющих сил военных, и, самое главное, при поддержке государства.
Какую роль в этом сыграл человек, который пожал и держал мою руку в тот жаркий летний день 20 лет назад? Теперь настало время для суда, чтобы это выяснить.
