"Новая этика" и история Украины. Что думают эксперты о неочевидных темах пресс-конференции Путина

На ежегодной пресс-конференции Владимира Путина, прошедшей на прошлой неделе, главными темами стали международная политика, пандемия коронавируса и состояние российской экономики. Русская служба Би-би-си обратила внимание на несколько резких высказываний президента, которым СМИ уделили не так много внимания, и попросили экспертов прокомментировать их.

Первое из этих высказываний касается явления, получившего в России название "Новая этика", второе - истории появления Украины. Кроме того, Би-би-си попросила западных военных экспертов оценить жесткие высказывания Путина в адрес Запада.

"Новая этика": что сказал Путин и что думают эксперты

На пресс-конференции прозвучал вопрос об отношении Владимира Путина к "новой этике" и о действиях государства в борьбе за традиционные ценности. Путин сравнил появление в России системы ценностей, которая получила обозначение "новая этика", с распространением коронавирусной инфекции и появлением новых штаммов. Он предложил искать "противоядие" от этого процесса с помощью поддержки традиционных ценностей.

"Особенность нашего тысячелетнего общества и сила заключаются в том, что Россия складывалась как многоконфессиональное и многонациональное государство. И мы научились с уважением относиться к основам нашей духовной культуры. У всех народов Российской Федерации есть внутренняя защита от такого мракобесия", - сказал Путин.

Принятый в России термин "новая этика", как правило, подразумевает усилившуюся в последние годы артикуляцию проблем, особенно важных для социальных групп с определенными конфигурациями возраста, класса, гендера, сексуальности, отмечает научный сотрудник факультета социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Дарья Литвина.

"Термин довольно расплывчат - им маркируют множество различных понятий и явлений, таких как борьбу с сексуальным харассментом и разными проявлениями гендерного неравенства, "новую чувствительность", обсуждение разных форм дискриминации, основанных на этничности, сексуальности, гендере", - говорит Литвина.

"Ошибочно считать, что "новая этика" - созданное в России понятие - противопоставляется традиционным ценностям именно у нас, в отличие от ситуации на Западе, - говорит профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Артемий Магун. - В США около 50% населения тоже не разделяют эти установки - там есть примерно такое же традиционалистское сопротивление, что и в России, просто новая моральная чувствительность доминирует в интеллигенции и СМИ".

Дискуссии по этим вопросам на Западе не объединены общим термином и зачастую рассматриваются глубже с точки зрения принятия практических решений, отмечает Дарья Литвина.

"По большому счету "новая этика" - это попытка адресовать проблемы, которые существовали уже довольно давно, но стали артикулироваться в последнее время все более явно. Из-за того, что этот термин очень сложно операционализировать, "новая этика" принимает разные значения в зависимости от того, с кем и о чем мы говорим. Нам приходится каждый раз заново проговаривать, что именно мы имеем в виду", - говорит Литвина.

Отсутствие точности в определении приводит к тому, что в России "новая этика" становится предметом оживленных дискуссий, которые позволяют обнаружить важные точки социального напряжения. "Многими она воспринимается как реальная угроза существующему социальному порядку, тогда как другие видят в ней долгожданную возможность быть услышанными", - говорит Литвина.

Тезис о том, что Россия должна сопротивляться движению "новой этики" с традиционалистских позиций, и ранее звучал в публичных выступлениях Владимира Путина, отмечает Артемий Магун. Для России такое сопротивление возможно, но оно будет выглядеть как "досадное противостояние двух лагерей", отмечает он. "С одной стороны могут быть ценности разнообразия, уважения идентичности, неагрессивного отношения к людям разных ориентаций, с другой - консервативные, традиционалистские установки, к которым примыкает некий либертарный анархизм - не трогайте наш привычный образ жизни", - говорит Артемий Магун.

Идеи "моральной реформы" подхватывают большие слои интеллигенции и молодые люди. В этом смысле Путин прав в том, что эта волна действительно идет в России, но она неоднозначна, отмечает он.

"На мой взгляд, в ней есть ценный элемент, но есть и опасность расторжения общественных связей. Однако хотелось бы "расцепить" повестку во многом справедливой критики морального прогрессизма с авторитарным националистическим консерватизмом. Путин же их привязывает друг к другу, пытаясь свою политическую и идеологическую позицию привязать к критике эксцессов "новой этики" - она же cancel culture, она же политкорректность. Хотя на самом деле тема обиды России на разные достаточно осторожные ходы НАТО, на непризнание с их стороны - газлайтинг своего рода - вполне вписывается в новую моральную уязвимость".

История Украины: создал ли ее Ленин и стоит ли воспринимать слова Путина всерьез

Во время ежегодной пресс-конференции Владимир Путин также заявил, что создателем Украины был Владимир Ленин.

"Как Украина-то складывалась. Кто её создал-то? Ленин Владимир Ильич, когда создавал Советский Союз: Договор 1922 года, союзный, и 1924 год - Конституция. Правда, после его смерти, но по его принципам создана", - сказал российский президент.

С ним категорически не согласен профессор украинской истории Гарвардского университета Сергей Плохий.

"Конечно, Ленин не создавал Украину. В 1918 году он начал войну против независимого украинского государства, а потом заменил его марионеточным государством под названием Украинская Советская Социалистическая Республика. В 1922 году он отобрал у этого государства формальную независимость, интегрировав его в Советский Союз", - говорит он.

"Что Ленин действительно создал - это Российская Федерация, государство, которое получило свою конституцию в 1918 году и вошло в состав СССР через четыре года. В 1991 году Ельцин изъял этот субъект, созданный Лениным, из состава СССР, способствуя таким образом развалу Союза. Так что Ленин был создателем современной России, а не Украины, и должен считаться таковым", - отмечает Плохий.

В свою очередь, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Алексей Миллер согласен с тем, что фраза Путина не верна, если подходить к ней чисто с исторической точки зрения, но предлагает ее собственную интерпретацию.

"Как и любые лапидарные высказывания фраза Путина в строгом смысле не верна. Но мы вольны это интерпретировать и развернуть. Первое, что следует сказать: к моменту, когда Ленин мог что-то создавать или не создавать как обладающий политической властью, на пространстве, которое сегодня называется Украиной, в условиях завершения Первой мировой войны и потом гражданской войны возникало несколько государственных образований. Эти образования носили эфемерный характер и были крайне неустойчивы. Шансов на выживание в условиях, когда они оказывались зажаты между обретшими силу Россию и Польшу, они не имели", - объясняет он.

По словам Миллера, Ленин решительно перечеркнул традицию рассматривать малороссов, великороссов и белорусов как три ветви одного народа. "Эту идею, которая была стержнем русского национализма имперского периода, Ленин считал проявлением того, что он называл великорусским шовинизмом. Слово малоросс фактически было запрещено", - продолжает он.

"Во-вторых, Ленин настоял на том, что СССР будет построен формальным образом как союз равноправным республик, имеющих право самоопределения вплоть до отделения. Притом что Сталин настаивал на том, чтобы они входили в РСФСР как автономии. Путин мог бы сказать, если бы хотел еще больше кого-то потроллить, что Сталин создал современную Украину. Потому что именно Сталин "собирал украинские земли", аннексировав то, что теперь называется Волынью и Галичиной от Польши в 1939-м и отобрав Буковину у Румынии в 1940-м году. А также Закарпатье у Венгрии и у Чехословакии", - отмечает Миллер.

"Совершенно очевидно, что Путин не сдавал экзамен по истории, а стремился таким образом сформулировать позицию, согласно которой большевики серьезно способствовали процессу формирования украинской идентичности и подрыву идеи единой нации великороссов и малороссов, и в том числе в течение целого ряда лет, когда они проводили политику украинизации", - заключает историк.

Противостояние России с Западом: что говорят эксперты на самом Западе и ждать ли войны

Тема украинской истории была поднята Путиным во время его ответа на вопрос, может ли он гарантировать, что Россия ни при каких условиях не вторгнется на Украину. Прямого ответа на вопрос о гарантиях российский президент так и не дал - вместо этого он в очередной раз напомнил, что считает неприемлемым дальнейшее расширение НАТО на восток.

В том же ключе он отвечал и дальше, концентируясь не столько на вопросе о возможном вторжении на Украину, сколько на отношениях с Западом и, в частности, с НАТО. Помимо прочего Путин сказал, что это Запад должен дать России гарантии ее безопасности, причем немедленно. "Вы должны дать нам гарантии - вы! И немедленно, сейчас", - сказал российский лидер.

Вся риторика Путина за последнее время, в том числе его слова на пресс-конференции, содержит в себе противоречивые сигналы, сказал в разговоре с Русской службой Би-би-си Найджел Гулд-Дэвис, бывший посол Британии в Беларуси. Сейчас он работает старшим научным сотрудником Международного института стратегических исследований в Лондоне.

"В последние недели и особенно последние дни Путин высказал набор накопившихся у него претензий и связанных с ними требований [к США и НАТО]. Некоторые из них известны десятилетиями, а некоторые требования стали для нас новостью. И часть из них сводится к фактической отмене расширения НАТО, которое произошло в годы после конца холодной войны", - сказал Гулд-Дэвис.

Опубликованные Россией проекты соглашений с США и НАТО содержат в себе заведомо неприемлемые для них пункты, подчеркнул дипломат, но, несмотря на это, Путин требует немедленного их утверждения. При этом предложенный Путиным график переговоров на самом деле не предполагает такой уж срочности - переговоры начнутся в январе, говорит Гулд-Дэвис.

"Кроме того, я вижу в публичном поле сигналы, которые указывают на то, что Москва готова иметь дело с широкими кругом собеседников на Западе. Если в начале Россия хотела говорить только с США и избранными европейскими странами, такими как Франция и Германия, то сейчас речь идет о возможности переговоров с НАТО и в формате ОБСЕ", - добавил эксперт.

По его мнению, это добавляет надежды, хотя "все равно [у Кремля] остается крайне мрачное и параноидальное видение Запада и его планов".

Сэмюел Шарап, исследователь корпорации RAND и бывший сотрудник Госдепартамента США, напротив, не видит противоречий в исходящих из Кремля сигналах.

"Путин дает последний шанс для дипломатического чуда, но в остальном ведет подготовку к [военным] действиям", - сказал он Русской службе Би-би-си.

И содержание российских предложений, и спешность вокруг них - знак того, что переговоры обречены на провал, уверен аналитик. Он привел в пример двусторонние соглашения в области контроля за оружием, заключение которых обычно занимает не меньше года - а в данном случае речь идет о гораздо более сложных и многосторонних договоренностях. Но при этом Путин настаивает, что не готов ждать.

Шарап назвал особенно тревожным слова Путина о том, что со стороны Украины может готовиться провокация или военная агрессия. Эксперт считает, что Путин еще не принял окончательного решения о начале военных действий против Украины, но создал ситуацию, в которой он может принять это решение в любой удобный ему момент. "Дипломатия - тактика затягивания времени," - добавил Шарап.

Часть специалистов, анализирующих обострение отношений России и НАТО в последние месяцы, обращает внимание на то, что все военные операции в правление Путина были неожиданными - им не предшествовала долгая и открытая подготовка.

Сэмюел Шарап однако считает, что этот факт не исключает возможной российской агрессии на Украине в ближайшее время. Он указывает на то, что неожиданность прежних российских интервенций - от аннексии Крыма или ввода войск в Сирию до отправки миротворческого контингента в Нагорный Карабах - связана с тем, что они были ответом на события, начавшиеся без прямого участия России.

"Я написал исследовательскую работу обо всех российских военных операциях [с 1991 года]. Почти все из них были ответом на что-то, даже если [в начале российско-грузинской войны] в 2008 году этому предшествовала провокация. Россия не начинала войну в Нагорном Карабахе, Россия не поднимала восстание против Асада и не начинала Майдана. Все эти операции были реакцией на события в этих странах или регионах", - говорит он.

"Сейчас Украина не сделала ничего, что бы оправдало концентрацию [российских войск на ее границе]. Здесь мы видим, используя русское выражение, работу на опережение. Россия не реагирует на сложившуюся ситуацию, а создает ее. В этом отличие от других примеров - и в этом опасность", считает Шарап.

Бывший британский посол Гулд-Дэвис согласен с этой оценкой. По его словам, за время своего правления всегда Путин использовал военную силу внезапно и без предупреждения: "Планомерное наращивание военной угрозы с целью повлиять на политику Запада - это нечто новое, Путин не делал так прежде".

В свою очередь Сэм Грин, известный западный специалист по России, профессор Кингз-колледжа Лондонского университета, считает слова Путина о напряжении, которое, по его словам, создают Украина и ее западные союзники, картиной для внутреннего потребления.

"Это картина для внутреннего потребления, чтобы людям в России объяснить, что это не мы нагнетаем, это нам угрожают. Что, конечно, вполне естественно, особенно для этого формата. Но за этими словами не стоит ни объяснение того, как именно суверенитет и территориальная целостность Украины угрожает России, ни понимание того, как именно Запад мог бы обезопасить Россию от того же суверенитета и целостности Украины. Путин, в сущности, занимается мифотворчеством, создавая драконов в воображении обывателя, чтобы этих же несуществующих драконов победоносно убить", - считает он.

Большая пресс-конференция: зачем она вообще нужна?

Би-би-си также попросила философа Григория Юдина прокомментировать сам формат ежегодной пресс-конференции.

На просмотре пресс-конференций Путина (равно как и его прямых линий) вполне можно сэкономить, поскольку главный политический смысл таких мероприятий - это их формат. Это насквозь иерархический, антидемократический ритуал. Главное - не что Путин скажет, а как это будет происходить. Это один из множества ритуалов аккламации, на которых держится плебисцитарный режим Путина; российские выборы находятся в том же ряду.

Вся коммуникация здесь выстроена вертикально: всё начинается заранее с борьбы за право хотя бы раз в году задать президенту вопрос. Кого аккредитуют? Кто сможет обратить на себя внимание и пробиться к микрофону? В последнее время журналисты начали приходить с плакатами, и мы ждём момента, когда девушки будут задирать футболки, чтобы привлечь к себе внимание.

Тот, кто получает свою минуту счастья, может воспользоваться ей только однажды - как только он что-то скажет, микрофон у него сразу отберут, и добавить или переспросить ничего уже не получится. И если монарх, например, неверно понял вопрос - горе журналисту. Нормальная человеческая коммуникация так не устроена: мы всегда можем что-то уточнить, поправить или ответить, даже если речь идёт об официальных мероприятиях. Однако здесь такого шанса нет. Для сравнения можно посмотреть на пресс-подходы американских президентов - не потому, что США являются образцом, а просто чтобы почувствовать разницу. Во-первых, они регулярны, и править Америкой невозможно, не умея отвечать на неприятные вопросы. Во-вторых, журналисты из зала постоянно что-то уточняют вслед ответу, а порой плохо отвеченный вопрос подхватывает и усиливает коллега. С Путиным всё наоборот - каждый спрашивает только о своём и никогда не может продолжить разговор (не говоря уже о том, чтобы вступить в полемику)

Подавляющая часть вопросов известна Путину заранее - как и ответы к ним. Его знаменитое умение на-гора выдавать цифры и детали объясняется очень просто: практически все "острые" вопросы заблаговременно готовятся вместе с подробными ответами. Это бесконечная игра в поддавки, которая порой может быть формой решения проблем: для просителя (а журналисты уже мало отличаются от просителей) важно не получить ответ, а донести свой вопрос до тех, кто готовит мероприятие - они же и подготовят решение, а президент его озвучит, словно принимает его прямо сейчас. Впрочем, гарантии, что это решение будет выполнено, тоже нет.

Путин - слабый публичный политик. Он боится открытой коммуникации, чувствует себя в ней уязвимо, неуверенно и потому на неотрепетированные вопросы почти всегда огрызается. Однако он знает об этом, а иллюзия народной поддержки ему необходима. Поэтому весь этот публичный ритуал нацелен на производство власти: активный и полновластный правитель противостоит здесь разделённому и пассивному народу. Нужно, чтобы каждый проходящий через этот ритуал (как участник или как зритель) вышел с ощущением абсолютной власти правителя, с чувством, что правитель сакрален и обитает в ином мире, а он, зритель, совершенно ни на что не влияет и навсегда принадлежит к людям второго класса. Депрессия, пассивная агрессия и чувство беспомощности должны посетить вас и надолго задержаться.

Так что я советую держаться от этих ритуалов подальше - социология учит нас, что ритуалы прекрасно действуют на их участников даже тогда, когда они в них не верят. Паскаль говорил: "Молись, и уверуешь". Если, конечно, у вас нет хорошей идеи, как этот ритуал сломать.