"Лента раздора": почему символ Победы разделил общество

В 2005 году, когда отмечалось 60-летие Победы, в России возник обычай демонстрировать патриотические чувства путем привязывания на одежду, сумки и выступающие детали автомобилей черно-оранжевых георгиевских ленточек.

Царский и советский символ пережил второе рождение.

Трудно представить себе более объединяющую россиян идею, чем победа в Великой Отечественной войне. Почему георгиевская ленточка сегодня вызывает споры?

Дым и пламя

Георгиевская лента родилась 26 ноября (7 декабря) 1769 года в качестве знака учрежденного в этот день Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия.

Орденский статут 1769 года содержал следующее описание: "лента шелковая о трех черных и двух желтых полосах".

Традиционное толкование цветов Георгиевской ленты утверждает, что желтый символизирует пламя, а черный - дым.

"Бессмертная законодательница [Екатерина II], сей орден учредившая, полагала, что лента его соединяет цвет пороха и цвет огня", - писал в 1833 году обер-камергер граф Литта.

Современный эксперт по русской фалеристике Сергей Андоленко указывает, что лента также воспроизводила цвета государственного герба: черный двуглавый орел на золотом фоне.

В орденской иерархии Российской империи "святой Георгий" следовал четвертым за орденами Андрея Первозванного, святой Екатерины и Александра Невского (фактически третьим, поскольку орден святой Екатерины был единственным в истории, предназначавшимся исключительно для женщин и отражавшим не реальные заслуги, а статус "кавалерственных дам") и являлся высшей военной наградой.

В отличие от остальных орденов, часто вручаемых за многолетнюю беспорочную службу по совокупности заслуг, награждение им требовало личного подвига на ратном поле или руководства войсками в победоносном сражении.

За всю историю имелось единственное исключение: начальник канцелярии военного министерства генерал-лейтенант Лукомский за успешное проведение всеобщей мобилизации в 1914 году был удостоен ордена святого Владимира на георгиевской ленте. С одной стороны, его заслуги имели самое прямое отношение к войне, с другой стороны, вручить орден святого Георгия за работу в тылу считалось немыслимым.

Коллеги стали шутливо звать Александра Сергеевича Лукомского "Владимиром Георгиевичем".

Орден святого Георгия I степени являлся самым редким в России: его удостоились всего 23 человека, тогда как высшего ордена Андрея Первозванного - около 300 человек. Ордена святого Георгия всех четырех степеней имели всего четыре человека: фельдмаршалы Михаил Кутузов, Михаил Барклай де Толли, князь Иван Паскевич и граф Иван Дибич (Иоганн Карл фон Дибич).

Помимо ордена, существовало Золотое Георгиевское оружие - шпаги или шашки с георгиевскими темляками (ленточками) на эфесе и полковые Георгиевские знамена.

13 (25) февраля 1807 года Александр I учредил Знак отличия ордена святого Георгия для нижних чинов, который в 1856 году получил четыре степени, а с 1913 года именовался Георгиевским крестом.

В общей сложности до 1914 года им были награждены 205336 человек, а в ходе Первой мировой войны - около 1,2 миллиона. Полными георгиевскими кавалерами до Первой мировой войны стали около двух тысяч солдат и унтер-офицеров, в 1914-1917 годах - 33 тысячи.

Георгиевские кавалеры считались элитой армии, получали увеличенное на треть (полные кавалеры - двойное) жалование и были освобождены от телесных наказаний.

После революции царские награды превратились в жирный минус, но обладать "солдатским Георгием" считалось почетным и при большевиках.

Георгиевскими кавалерами являлись советские маршалы, унтер-офицеры Первой мировой войны Георгий Жуков, Константин Рокоссовский, Андрей Еременко и Родион Малиновский, а бывший кавалерийский вахмистр Семен Буденный - полным георгиевским кавалером, о чем непременно упоминалось в их официальных биографиях.

В апреле 1944 года был подготовлен проект постановления Совнаркома: "Приравнять бывших георгиевских кавалеров, получивших Георгиевские кресты за боевые подвиги, совершенные в боях против немцев в войну 1914-17 гг., к кавалерам ордена Славы со всеми вытекающими из этого льготами".

Решение не было принято, однако, как свидетельствуют фронтовые фотографии, многие георгиевские кавалеры носили рядом с советскими наградами кресты, официально упраздненные в 1917 году.

Шесть полных георгиевских кавалеров стали Героями Советского Союза.

8 ноября 1943 года в СССР был учрежден орден Славы для награждения солдат, матросов, сержантов и старшин (в ВВС - и младших лейтенантов), являвшийся практически полным аналогом "солдатского Георгия". Только крест заменили звездой, количество степеней уменьшили с четырех до трех и сделали чуть более насыщенным цвет желтых полос на ленте, превратившихся в оранжевые.

Орденом Славы в годы войны были награждены около миллиона человек, полных кавалеров насчитывается 2674.

Лента ордена Славы стала также символом советской гвардии, и оттого именовалась "гвардейской лентой".

После войны ее изображение широко тиражировалось на плакатах и открытках, посвященных Дню Победы, и в общественном сознании ассоциировалось с ним, как елка с Новым Годом.

Явную отсылку к ее цветам содержит популярная песня на слова Роберта Рождественского "Баллада о красках": "Довелось в бою изведать молодым рыжий бешеный огонь и черный дым".

Символика, используемая в современной России, копирует именно советские гвардейские ленточки, так что называть их "георгиевскими" с геральдической точки зрения неверно.

Красные маки

В Британии имеется национальный символ, примерно соответствующий по смыслу российской георгиевской ленте: бутоньерка в виде красного мака.

Традиция повелась с 1919 года, когда в первую годовщину перемирия, положившего конец Великой войне, был организован сбор пожертвований в помощь ветеранам, инвалидам и семьям погибших.

Каждый жертвователь, независимо от суммы, получал от волонтеров бумажную бутоньерку и с гордостью носил ее на одежде.

Идея восходит к известному стихотворению, написанному погибшим в 1918 году канадским военным врачом Джоном Мак-Креем: "Во Фландрии вновь маки расцвели Среди крестов, что встали ряд за рядом В том самом месте, где мы полегли".

Впоследствии пожертвования стали собирать для ветеранов Второй мировой и других войн, которые вела Британия. Каждый год кампания приносит десятки миллионов фунтов.

Накануне Дня перемирия 11 ноября огромные венки из маков возлагаются к Кенотафу на Уайтхолле, Вестминстерскому аббатству и на военных кладбищах.

Появиться в эти дни с красным маком в петлице считается хорошим тоном. Так делают члены королевской фамилии, политики, телеведущие и многие рядовые граждане.

Наблюдатели, однако, замечают, что чувства, которые вызывают красный мак и георгиевская ленточка, несколько разнятся. У британцев это чистая беспримесная скорбь о павших и благодарность выжившим участникам войн, без ура-патриотического восторга, чувства превосходства и угрозы "если надо, повторить".

На злобу дня

По некоторым данным, мысль создать отечественный аналог красного мака принадлежала журналистке агентства РИА Новости Наталье Лосевой.

Кампания получила государственную поддержку и широкий размах. Тысячи волонтеров, в основном из прокремлевских молодежных движений, раздавали ленточки на улицах и в общественных местах.

Посольства распространяли их среди зарубежных соотечественников и местных жителей, желающих отпраздновать День Победы вместе с Россией. В нынешнем году акцию намечено провести в 75 странах.

Ленточки производят в промышленных масштабах около десяти текстильных фабрик. В текущем году их выпущено около 10 миллионов, что по длине примерно равняется расстоянию от Москвы до Берлина, а ленточками, изготовленными за девять лет, можно было бы опоясать экватор.

Хотя традиция насаждалась сверху, она была в целом благожелательно воспринята обществом. Ленточки можно увидеть на каждом шагу.

Критические настроенные россияне замечали, что, в отличие от Британии, в России кампания проводится не на добровольные пожертвования, а на бюджетные деньги; что ленточки носят не только 9 Мая, а до бесконечности, пока они не утратят сколько-нибудь пристойный вид; что многие "патриоты", по данным уличных опросов, не в состоянии назвать время начала и завершения Сталинградской битвы; что граждане, проявляющие усердие не по разуму, используют ленточки вместо шнурков для кроссовок и крепят их на собачьи поводки и горлышки водочных бутылок.

Сторонники общечеловеческих ценностей считали, что лейтмотивом любого разговора о войне должны быть слова: "Никогда больше!", а не: "Если надо, повторим!".

По их мнению, даже в СССР отношение ко Дню Победы было более правильным: "Праздник со слезами на глазах". В обществе доминировала уверенность, что хуже войны ничего нет, а ее развязывание - величайшее преступление. Обсуждение житейских неурядиц неизменно заканчивалось фразой: "Лишь бы войны не было!". Школьники шли по улице Мира мимо кинотеатра "Мир" на "урок мира", которым начинался каждый учебный год.

У поколения, не знающего ужасов войны даже со слов отцов и матерей, стало проявляться настроение, суть которого выразил политолог Дмитрий Орешкин: "Чтобы подняться с колен, хочется кого-нибудь поставить на колени".

Коммунисты называли популяризацию георгиевской ленточки "попсовой кампанией", призванной задвинуть в тень настоящий, по их мнению, символ Победы: красное знамя с серпом и молотом.

Высказывались подозрения, что акция является скрытой рекламой мобильного оператора "Билайн", чьи фирменные цвета - желтый и черный.

Однако в стране, где каждая вторая семья имеет погибших на войне предков, память о них до поры до времени перевешивала прочие соображения. Критика воспринималась как придирки и злопыхательство. Георгиевская ленточка имела все шансы стать общенациональным символом, признаваемым и сторонниками власти, и оппозицией.

Все изменилось в последние недели, когда георгиевская ленточка сделалась фактически официальной эмблемой пророссийских активистов на востоке Украины.

Первая попытка приспособить ее к политической злобе дня имела место еще в 2007 году в Эстонии. Но тогда речь шла о дальнейшей судьбе "Бронзового солдата", конфликт, по крайней мере, имел прямое отношение к военной теме.

Попытки представить борьбу между сторонниками европейской и московской ориентации Украины в качестве продолжения Великой Отечественной войны воспринимаются многими как злостное передергивание и нагнетание ненависти.

Нечто подобное имеет место и в России, особенно после решения Владимира Путина идти на третий срок.

Митинги в поддержку "кандидата № 1" проводились не где-нибудь, а в Музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе. Сам он призывал сторонников в день выборов "умереть под Москвой", как будто Наполеон стоит за Дорогомиловской заставой.

Невозможно представить, чтобы в Британии консерваторы или лейбористы попытались монополизировать красные маки, а оппонентам отказать в патриотизме и объявить их недостойными своих предков.

В России внутренний спор о путях дальнейшего развития страны преподносится как противостояние внешнему врагу, на стороне которого действует "пятая колонна".

В результате ни в чем не повинная георгиевская ленточка стала символом не только и не столько воинской славы и благодарности героям, сколько конкретных политических пристрастий: национализма, агрессивного имперства и верноподданничества, а в постсоветских странах - лояльности Москве, а не своему государству. Именно в таком качестве она приветствуется или отвергается.

На Украине утвержден новый официальный символ Дня Победы - несколько видоизмененный красный мак, напоминающий одновременно цветок и рану с кровью, растекающейся из черного пулевого отверстия. Поклонников георгиевских ленточек из-за сходства цветовой гаммы там называют "колорадскими жуками".

Недавно СМИ сообщили, что власти Казахстана не одобряют распространения георгиевских ленточек российским посольством в Астане. Потом, правда, последовало опровержение, но, по оценкам аналитиков, дым был не без огня.

В мировой истории это не первый случай, когда символы меняют значение из-за того, кто и для чего их употребляет.

Скажем, в Британии помимо государственного флага "Юнион Джек" существует исторический флаг Англии - прямоугольный красный крест святого Георга на белом фоне.

Флаг как флаг, не хуже всякого другого. Однако им широко пользуются футбольные болельщики, порой нетрезвые, грубые и шовинистически настроенные. В результате у просвещенной и либеральной части общества "флаг святого Георга" вызывает, мягко говоря, неоднозначные чувства.