ПоделитьсяМолодому петербуржцу надоели звонки из военкомата. За последние пару недель звонили четыре раза. Требовали явиться для беседы, тревожили словами «служба по контракту» и «всеобщая мобилизация». Михаилу (имя изменено по просьбе героя публикации. — Прим. ред.) 32 года, многодетный отец, не служил, в анамнезе две судимости. Словом, не самый очевидный кандидат для немедленного пополнения рядов как контрактной, так и призывной армии.
Утром 13 августа корреспондент «Фонтанки» отправилась в военный комиссариат Петроградского района вместе с Михаилом, чтобы выяснить, зачем его туда так настойчиво зовут.
«Я им объяснил: как нападут, так сразу набирайте. В первых рядах пойду. Вчера уже два раза с городского звонили: «Явка обязательна». И контракт предлагали заключить. Сказали, у них в военкомате объявили мобилизацию и со дня на день президент это скажет», — рассказывает Михаил. Один из номеров, с которого беспокоили петербуржца, действительно принадлежит комиссариату.
Петроградский районный военкомат на Большой Монетной оказался открыт в субботу. На первом этаже к нам сразу же подошел старший помощник военного комиссара Коренев.
— Сейчас на второй этаж, оформим лист беседы. Если есть желание, можем вас направить для прохождения контракта в рядах Вооруженных сил Российской Федерации. Естественно, этот контракт закончится направлением за речку: Донбасс, Луганск. Пойдемте.
Уже на лестнице Коренев уточнил, правильно ли понял, что никакой контракт Михаил заключать не собирается. Утвердительный ответ помощника комиссара совершенно удовлетворил.
На втором этаже моему спутнику вручили бумагу, посоветовали «не терять времени» и сразу внести туда личные данные. За столом в коридоре уже сидел какой-то мужчина и заполнял аналогичный бланк. Рядом лежала повестка (заметим, что Михаилу никакой повестки, несмотря на слова об «обязательной явке», не вручали). В листе бесед уже была заполнена строка в графе «вывод»: «Отказ в заключении военного контракта».
— Вас что, тоже вызвали?
— Да. Я уже и так служу в МВД. Чего мне, сюда переводиться? Как-то не очень: шило на мыло… — гыгыкнул полицейский и продолжил заполнять бумажки.
— Тоже говорили, что мобилизация будет?
— Не, сказали, «раз в МВД, значит, у вас своя кухня. Они и заберут, если потребуется».
Моё уточнение про мобилизацию силовику, видимо, не очень понравилось. Он вручил заполненную бумагу Кореневу, но на выходе немного замялся.
— Я думал, что-то серьёзное…
— Нет, ничего серьезного. Будем надеяться, что так оно и останется.
Полицейский продолжал стоять в дверях. Немой вопрос помощник военного комиссара не считал. Пришлось спрашивать вслух.
— Ну... Есть вероятность, да?
Коренев скривился.
— Тут вообще непонятно, чё может быть.
Попрощавшись с полицейским, он подсел к нам и начал аккуратно выписывать такую же фразу об отказе заключать контракт.
— Уговаривать, значит, не будете?
— Да я и так вижу, господи… Чего уговаривать-то? — устало вздохнул он, но всё-таки начал перечислять положенные контрактникам выплаты. Честно говоря, сотовый оператор агитирует меня сменить тариф с гораздо большим энтузиазмом.
Зарплатные перспективы у рядовых контрактников, как утверждают в военкомате, около 200 тысяч в месяц (о губернаторских 300 тысячах, которые обещаны кандидатам в именные батальоны, на этой встрече тоже говорили). По словам Коренева, с 24 февраля в военкомате желающих заключить контракт практически не наблюдается. Всего участвовать в боевых действиях отправились три или четыре жителя, прописанные в районе: «Человек 15 хотели, но кто-то на стадии сбора документов отвалился, у кого-то изменились обстоятельства и тому подобное. И в мирное-то время подразделение почти год собирают, а сейчас уж… Годами это лепилось, а сейчас они хотят, чтобы курица села и золотое яйцо снесла им».
Как признался помощник комиссара, заполненные отказы нужны им для внутренней отчетности: «Это сейчас приедет какая-нибудь комиссия и спросит: «Чего вы делали?» Вот и приходится военкомату и «девчонкам с администрации» обзванивать прикрепленных к комиссариату мужчин и звать на беседы.
Михаил уточнил, не помешают ли ему заключить контракт две уже погашенные судимости. В подростковом возрасте он получил условный срок за грабеж, а в 2008-м — два года колонии за мошенничество и кражу. Михаила заверили, что никаких проблем с этим возникнуть не может. Минус, конечно, но некритичный.
Напоследок нам досталось ещё одно откровение: об официально запрещенных в России частных военных компаниях. Слухи о вербовке в ЧВК заключенных помощник комиссара комментировать не стал, но уверенно заявил, что «они там воюют, наши ЧВКшники». «У них там и обеспечение лучше, чем у вооруженных сил», — добавил он.
Попрощались с Михаилом очень вежливо, но предупредили, что четыре звонка за две недели — не предел. Несмотря на заполненный отказ от контракта, могут звонить ещё. Коренев ещё раз вздохнул: «Извините за беспокойство».
Алина Ампелонская, «Фонтанка.ру»
