Ксения Туркова: Как события в Белгороде восприняли в Украине? И можно ли считать это знаковым событием в ходе войны?
Игорь Тышкевич: В Украине это стало новостью номер один. Активно обсуждали, следили за тем, что происходит. Это, безусловно, знаковое событие, причем в масштабах войны, которая идет в 2014 года. Достаточно вспомнить появление того же самого Стрелкова и других деятелей так называемых ЛДНР на Донбассе. Достаточно вспомнить появление так называемых «зеленых человечков» в Крыму и слова Путина «Это не мы», а потом — «Мы стоим за мирными жителями». То есть, когда Россия начала играть в такую вещь, как гибридная агрессия, в Кремле понимали, что это дорога с двусторонним движением и что кто-то может «поехать» навстречу. Вот сейчас именно это и продемонстрировали.
К.Т.: Звучит ли в Украине версия о том, что этот рейд мог быть инспирирован самими властями России, что это могло быть провокацией?
И.Т.: Такая версия если и была, то она не стала доминантной в информационном поле. Особенно учитывая то, что оба формирования известны в Украине именно как формирования, состоящие из граждан РФ, воюющих на стороне Украины, и учитывая, что достаточно быстро появились видеоподтверждения участия именно этих бойцов.
К.Т.: Какой с вашей точки зрения это сигнал российской власти?
И.Т.: Этот рейд вряд ли можно воспринимать именно как политический сигнал. Я бы назвал немножко иные цели. Во-первых, помешать российской власти разворачивать пропагандистскую машину насчет заявления Пригожина о взятии Бахмута. Бойцы зашли на территорию РФ, насколько я понимаю, в районе девяти-десяти утра, и уже днем, начиная где-то с трех часов дня, тема Бахмута из российского информационного поля практически исчезла. Вторая цель — посеять тревожные настроения у жителей приграничных территорий, что тоже было достигнуто, особенно в последующие дни, с расширением географии таких мини-рейдов на приграничные территории Курской области и на юг Белгородской. Третье (и это мы, скорее всего, узнаем после войны) — это нанести удар в том числе по руководству спецслужб либо руководству силового блока Белгородской области. Я хочу напомнить, что был введен так называемый план «Эдельвейс», который предусматривал, что личный состав МВД находится на своих рабочих местах, и был введен режим контртеррористической операции, который предусматривает, что руководство КТО, согласно российскому законодательству, осуществляет ФСБ. Соответственно, в здании ФСБ проводились совещания, в здании управления Министерства внутренних дел находились и командование, и личный состав. По обоим зданиям в Белгороде был нанесен удар. Неизвестно, были ли там раненые, пострадавшие и так далее, но факт остается фактом. На протяжении трех суток мы не видели ни одного комментария от руководства местного ФСБ, а руководить якобы «операцией по зачистке» был откомандирован с фронта генерал вооруженных сил Российской Федерации.
К.Т.: То есть рейд не случайно совпал с заявлениями россиян о взятии Бахмута?
И.Т.: Нет, это не случайность. Люди, которые это планировали, вероятно, приняли окончательное решение по дате после заявлений Российской Федерации о взятии Бахмута и после начала работы российской пропагандистской машины (Кремлю необходимо было продемонстрировать так называемую военную победу). Военная победа, когда кто-то входит на территорию твоей же страны, явно выглядит, мягко говоря, блекло.
К.Т.: Кстати по поводу российской пропаганды: известно, что она проснулась где-то чуть ли не через полдня после того, как все началось. Почему это так поздно произошло и можно ли это считать признаком растерянности российской власти?
И.Т.: В определенной мере да, это признак растерянности, и в первую очередь — растерянности пропаганды, потому что если мы говорим о диверсионно-разведывательных группах, то они реально практически каждый день пытаются зайти и на одну, и на другую сторону. Но для Российской Федерации вариант замолчать данную ситуацию перестал быть целесообразным где-то ближе к 12 часам, то есть когда рейдовая группа взяла под контроль как минимум два населенных пункта и пересекла так называемую оборонительную линию, которую строили в Белгородской области. После этого продолжать молчать стало невозможно, исходя из большого количества свидетелей и появления дополнительной информации именно от граждан РФ. Плотину умолчания прорвало, но было заметно, что на начальном этапе вариантов того, как реагировать, не было. Не было единой тезисной конструкции — она начала выстраиваться ближе к вечеру: стали сообщать, что зашла ДРГ и ее якобы вот только что уничтожили.
К.Т.: Как вы думаете, как будут меняться и развиваться эти нарративы в дальнейшем?
И.Т.: На данный момент рейд закончен, однако такие действия будут продолжаться. Я думаю, российская пропаганда будет пытаться, на мой взгляд, обернуть все происходящее себе на пользу. Если «откатить» немножко назад по времени и посмотреть на тезисные конструкции, то где-то с февраля в Российской Федерации начали проводить параллели между теперешней войной в Украине и тем, что они называют Великой Отечественной. Путин во время своего выступления на Красной площади сравнил положение дел на фронте с Курской Дугой. Я хочу напомнить, что начало событий на Курской Дуге — это оборонительная операция. Но для населения тезис о Великой Отечественной войне тут непонятен с точки зрения необходимости мобилизовать силы, экономить средства, проводить военную мобилизацию — до тех пор, пока нет демонстрации опасности лично тебе либо твоему государству. И поэтому в определенный момент, вероятнее всего, российская пропаганда попытается данный кейс использовать для того, чтобы как раз продвигать вот этот тезис об «Отечественной войне» и создавать дополнительные условия для ужесточения контроля со стороны спецслужб и для проведения той самой мобилизации, о чем уже говорят.
К.Т.: Вы считаете, что такие рейды в ближайшее время могут повториться в других регионах?
И.Т.: Естественно. И для Украины это выгодно с военной точки зрения, потому что Российская Федерация, не ожидая, что такое возможно на ее территории, не создавала сил прикрытия государственной границы. Основные войсковые резервы и основные силы сконцентрированы как раз на линии фронта и рядом с ней, то есть на территории Украины. В данном случае, если бы был один рейд относительно небольшой, его можно было бы купировать силами Росгвардии, пограничников и так далее. Но расширение географии заставит временно передислоцировать определенное количество войсковых частей с фронта, точнее, скорее всего, с фронтового тыла на линию границы для прикрытия в качестве такого мобильного резерва. Соответственно, когда части снимаются с фронта, данный участок фронта оказывается менее защищен. Я тут напомню, что мы ожидаем контрнаступления Украины.
К.Т.: Чем Россия попытается ответить на то, что произошло в Белгороде?
И.Г.: Пока явно нет готового алгоритма. Наступать Российская Федерация не может. Вероятно, будет попытка провести несколько дополнительных ракетных атак, либо атак беспилотников. Минувшей ночью была волна из 36 «Шахедов» либо так называемых «Гераней». Все 36 были сбиты. Тут выбор ответных мер у Российской Федерации несколько ограничен.
К.Т.: Вы писали, что это может иметь последствия и для Беларуси. Какие именно?
И.Г.: Это далеко идущие последствия. В данном случае это демонстрация перспективы для Лукашенко: если Беларусь все глубже втягивается в войну против Украины и усиливает взаимодействие с Российской Федерацией, то аналогичные акции могут произойти и в Беларуси. А это уже определенный сигнал как Лукашенко, так и его окружению.
К.Т.: Как мы уже сказали в самом начале, все это произошло на фоне заявлений о взятии Бахмута, и заявлял об этом глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин. На днях он дал большое интервью прокремлевскому политтехнологу Константину Долгову (его за это интервью уже уволили), в котором сказал, что Россия своими неудачными операциями не демилитаризовала, а, напротив, милитаризовала Украину. С чем связана такая публичная активность Пригожина в последнее время и главное — его критика военного руководства России? Это такая своеобразная новая «оппозиция»?
И.Г.: Заметьте, Пригожин в этом интервью очень аккуратно говорил о Путине. Пригожин — конкурент либо политический противник господина Шойгу. А Шойгу и Путин — это не одно и то же лицо. Пригожин зависит от Путина, от Ковальчуков, от «Роснефти» — в первую очередь, своей экономической базой, а именно контрактами по Африке. Он не будет идти против тех, кто обеспечивает его бизнес. Другое дело, что функционал Пригожина — это порученец. То есть, когда необходимо решить какую-то проблему, а формально существующие, то есть легальные инструменты российского государства не подходят, тогда зовут Пригожина. Я хочу напомнить, что речь идет не только о ЧВК «Вагнер». Давайте вспомним так называемую фабрику «ольгинских троллей», которая потом переросла вначале в Федеральное агентство новостей (РИА «ФАН»), потом в медиагруппу «Патриот» и в создание нескольких средств массовой информации, которые мимикрируют под национальные — якобы белорусские и украинские. Это все тоже Пригожин. Давайте вспомним геологоразведку в зонах конфликта по редкоземельным металлам, вольфраму, урану. В первую очередь в Африке. Это тоже Пригожин. Но это порученец. Порученец имеет вес, имеет силу тогда, когда в его услугах есть необходимость. Пригожин сейчас почувствовал, что его значимость растет, и он пытается это монетизировать в свое политическое будущее: вписаться в концепцию «башен» Кремля, примкнуть к «силовой башне». Есть и второй вариант, но на более долгую перспективу. Путину после войны (либо тому, кто будет после Путина) в любом случае понадобится некий аналог партии «Родина». То есть политический проект, который будет канализировать голоса радикально настроенных либо имперско настроенных россиян. В том числе ветеранов войны. То же самое мы видели после Второй чеченской. Но эта перспектива уже ближе к 2025 году. И для Пригожина тут открываются хорошие перспективы. То есть, по большому счету, он сейчас ведет борьбу за свое политическое будущее, при этом ни в коем случае не составляя конкуренцию Путину.
К.Т.: А стоит ли вообще обращать такое внимание на его заявления? Ведь его активно цитируют и в Украине, и на Западе. Возможно, именно этого он и добивается?
И.Г.: Хочу напомнить, что перед созданием ЧВК «Вагнер» Пригожин и его СМИ, его «фабрика троллей» были основным инструментом информационно-психологической операции. Соответственно, лишний раз цитировать без анализа человека, который прекрасно знает, что такое пропаганда и информационные операции, как минимум неразумно. Лишние упоминания идут ему только на пользу. Причем он работает в формате качелей. Заметьте, время от времени с ним и его окружением происходят события, которые вызывают гнев, отторжение, эмоциональную реакцию. Вспомните хотя бы казнь. После этого, когда он оказывается в центре внимания, он произносит определенный тезис. В интервью Долгову он вроде бы похвалил Украину, и украинцы это активно цитируют. Но, с другой стороны, он озвучил тот же самый тезис, который сейчас нужен Кремлю: необходимо проводить новую мобилизацию.
Форум