Социальные проблемы после 24 февраля отошли на второй план. При этом только за последний месяц несколько коллективов служб скорой помощи в разных регионах публично выступили за повышение заработной платы. В Смоленске врачи СМП объявили забастовку, в Магнитогорске все сотрудники скорых написали обращение к депутатам, в Московской области водители выступили против низких зарплат.
В Ивантеевке Саратовской области водители скорой помощи при местной ЦРБ сразу обратились за помощью к СМИ. Больше года они безуспешно бьются за повышение заработной платы. В месяц за работу они получают 12–15 тысяч рублей.
Водитель скорой помощи Сергей, три года назад пришедший в Ивантеевскую ЦРБ из развалившейся нефтяной компании, смотрит в телефон:
– Сегодня брал справку в бухгалтерии о зарплате за три месяца. Вот что они мне прислали: февраль – 12 445 рублей, март – 18811 рублей, апрель –16106 рублей. Это "грязными"! От этих сумм надо еще отнять налог в 13 процентов, чтобы понять, сколько я на руки получил.
Водитель Вячеслав протягивает свою расчётку за апрель. В графе "сумма на руки", уже после вычета всех налогов и профсоюзных взносов, чёрным по белому – 12 010 рублей. У Александра в расчётном листе за май – 14 266 рублей.
– Столько вышло с доплатами за праздничные "майские", за которые платится надбавка! – подчеркивает он.
Очень непросто прожить на эти деньги в Ивантеевке, а тем более прокормить семью, когда килограмм свинины стоит 410 рублей, килограмм молодой картошки – 90, а за ЖКУ в среднем уходит четыре-пять тысяч в месяц.
Эти водители скорой помощи не первые, кто озаботился низкими зарплатами в регионе. Пару лет назад областной минздрав пробовал эту проблему решить и довести целевой показатель зарплаты в 30 тысяч рублей. Такой суммы для водителей скорых требовал от регионального министерства спикер Госдумы, выходец из Саратовской области, Вячеслав Володин. Правда, эта мера поддержки затронула только четыре крупных города: Саратов, Энгельс, Балаково и Балашов. Водители служб скорой помощи, относящихся к районным больницам, остались не у дел.
Обескровленная больница
Ивантеевский район – один из самых отдалённых в Саратовской области. От областного центра до районного добираться четыре часа. Это почти триста километров по не самым лучшим дорогам. Год назад, добираясь из Самары в Саратов как раз по Ивантеевской трассе, главный редактор журнала The New Times Евгения Альбац сравнила эти 400 километров (от границы областей до Саратова) со стиральной доской и назвала их самыми страшными во всем её путешествии по Поволжью.
В 26 селах района, по данным последней переписи населения, проживает чуть больше 13 тысяч человек. Найти работу здесь непросто. Из заметных предприятий только карьер по добыче щебня и кирпичный завод. Большая часть деревенских мужиков уезжает вахтовиками в Москву или на север. Туда же – поварихами, уборщицами, заправщицами – едут и женщины. Молодежь с семьями за лучшей жизнью перебирается в Саратов. Один из сыновей Александра уже живёт и работает в областном центре, второй, по профессии электрик, работы в районе найти не смог, уехал "на севера". Сам Александр тоже одно время мыкался по вахтам, работал дальнобойщиком. Но и здоровье стало подводить, и семья – младший сын ещё школьник – требовала его присутствия дома.
Вячеслав всю жизнь работал водителем междугородного автобуса сначала в пассажирском транспортном предприятии Ивантеевского района, потом, когда оно закрылось, в ПТП соседнего, Пугачёвского. На скорую пришел почти три года назад, когда закрылось и предприятие в Пугачёве.
Почти всем водителям ивантеевской скорой уже за пятьдесят. Владимир, которому до выхода на пенсию по выслуге осталось два года, говорит, что не видит возможности уволиться – из-за возраста никуда не возьмут. На скорой он работает восемь лет.
С кадрами в ивантеевской больнице проблема.
– Анестезиолога нет, невролога нет, крови для переливания нет, – перечисляет Александр.
Если в районную больницу попадает тяжёлый нетранспортабельный больной, которому нужно переливание крови или плазмы, то скорая отправляется в Балаково (125 км от Ивантеевки). Правда, после трёх часов дня и в выходные дни Балаково крови не даёт. И тогда приходится ехать в Саратов.
– К моменту, когда мы с кровью возвращаемся, она бывает уже и не нужна, – разводит руками Александр.
За анестезиологом, в случае необходимости, водителей скорой отправляют в соседний, Пугачёвский район (40 км). Помимо анестезиолога, в больницу требуются лор, невролог, участковый терапевт. Но молодых специалистов в село не заманишь даже миллионом, который предлагает программа "Земский доктор". Её провал областной минздрав тоже признал ещё два года назад.
И слесарем, и дворником, и фельдшером
– У нас в контракте прописано, что за техническим состоянием автомобиля следим мы, – говорит Вячеслав. – Это касается замены масла, или лампочки, или, на худой конец, колеса. Но ведь дошло до того, что мы и движки начали ремонтировать!
Иногда водителей загоняют поливать клумбы или чистить снег. Мужики жалуются, что старший фельдшер терпеть не может, когда они курят в беседке или смотрят телевизор в комнате отдыха.
– В наши обязанности входит бесплатное перетаскивание пациентов из отделения в отделение, – объясняет Александр. – Несколько лет назад нам доплачивали так называемые "носилочные" – рублей по 500 в месяц. А теперь просто говорят: вы обязаны делать то, что скажет вам фельдшер. За вот эту вот смешную зарплату.
По словам водителей, машины скорой помощи оборудованы каталками. Но само устройство Ивантеевской ЦРБ таково, что воспользоваться этими каталками они не могут. Все отделения, по которым катается пациент, расположены на вторых этажах разных корпусов. А пандус у приемного вообще упирается в столб. "Объезжая его на каталке, проявляем чудеса водительского мастерства", – смеются шофёры.
– Побегаем с носилками по всей больнице, руки ниже колен, ноги трясутся, а нам распоряжение – везти пациента в Саратов! – объясняет Вячеслав.
– Едешь ведь и в ночь, от усталости дорогу не видишь, – говорит Александр. – Я как-то два раза за ночную смену в Балаково с пациентами катался, так под конец пути казалось, что мне посадки дорогу перебегают.
– Или используют нас как курьеров, – рассказывает Вячеслав. – Едешь в Саратов с пациентом, а тебе с собой ещё дадут кипу бумаг – медкарты, бумажки какие-нибудь. Ты это всё развези: что в минздрав, что в страховую. Да успей ко времени, а то закроются. А пациент с тобой катается, его в последнюю очередь везёшь. Ведь если бумажки не завезёшь, тебя отчитают. Пациент по боку.
Иногда водителей отправляют на вызовы одних, без фельдшеров.
– Сколько раз такое было, когда нам фельдшер говорит: съезди на адрес, забери там бабушку, привези в больницу, – рассказывает Александр. – Ты один едешь, один там корячишься, потому что бабушка ходить не может. Потом подсадишь её в салон и везёшь. Она одна там едет, ей худо сделается, наблюёт в ведро.
– А я один раз повёз в Саратов диализного пациента с ковидом, чтобы его в Саратове положили, – признаётся Вячеслав. – Фельдшер подошла к нему и спрашивает так жалостливо: "Серёж, ты один доедешь?" Тот кивает: доеду, мол. Я повёз. И только в дороге до меня дошло, что мне прямую путёвку в СИЗО выписали. А если бы он у меня умер дорогой? И таких случаев, когда мы выезжаем без фельдшеров, просто море.
Несмотря на то что пандемия ковида затронула и самих водителей – иногда бригадам приходилось работать сутки через сутки, – работа службы медпомощи не останавливалась. В метель автомобиль СМП пробивался через перемёты в Саратов, даже когда все стояли. В жару водители работали, с головы до пят упакованные в СИЗы. Но именно в это время им можно было "маленько жить". Зарплата вместе с ковидными выплатами выросла до 26 тысяч рублей.
– Страховку выплачивали, но не всем, – замечает Владимир. – Если ты доказал, что заразился не дома, а в тот момент, когда перевозил пациента, приложил свою карточку, его карточку, ещё кучу бумаг, тогда выплачивали. А то, что у нас из комнаты отдыха водителей дверь ведёт в коридор, где все эти ковидные сидели и ждали приёма, и мы с ними каждый день контактировали, никто не учитывал.
Борьба за достойную жизнь
Бороться за достойную оплату труда водители ивантеевской скорой начали больше года назад. Сначала обратились к главе Ивантеевского района Василию Басову.
– Серёга принёс ему расчётки, Басов поднял больничные ведомости, – вспоминает Александр. – Вызвал главбуха в кабинет. И спрашивает: почему в расчётках одна сумма, а в ведомости другая? Главбух стоит, глазами хлопает, ничего ответить не может.
На местном уровне разбирательство заглохло довольно быстро. Водители обратились в областные минздрав и прокуратуру. Оттуда их жалобы спустили в район. Местная прокуратура, по словам шофёров, сначала шевелилась, но потом всё снова заглохло. Проблему не помогло решить даже обращение к депутату Госдумы Ольге Алимовой (она представляет КПРФ).
– Алимова дала поручение разобраться, тем дело и кончилось, – говорит Александр. – Больница как отчитывалась, что у нас 26 тысяч зарплата, так и отчитывается. Только мы этих денег не видим.
Две недели назад исполняющим обязанности главного врача Ивантеевской ЦРБ был назначен Николай Никитин. Он организовал собрание с сотрудниками службы скорой помощи, чтобы обсудить накопившиеся проблемы.
– Толку от собрания – ноль! – уверен Александр. – Они как играли выплатами, так и играют. Поднимается минимальный размер оплаты труда, так они до МРОТ зарплату добивают "стимулирующими", а мы считаем, что индексировать должны оклад, который у нас как был 9600 рублей, так и остался. Они считают, что мы тупее паровоза. В разницу между окладом и МРОТ впихнули переработку, "ночные", "классность". Выходит, что я водитель первого класса, что другой водитель второго – зарплата у нас на выходе все равно одинаковая.
По словам водителей, администрация, объясняя, почему не будет платить больше, или давит на чувство вины ("А если завтра на этих носилках окажется ваш отец?"), или разводит руками: не нравится, увольняйтесь!
– Почему они так говорят, я не знаю, – говорит Александр. – Очередь из желающих за воротами пока не стоит.
Пока шофёры в раздумьях: а не написать ли им заявление на увольнение одновременно всем коллективом? "На нас же, по сути, вся больница держится!" – аргументирует Александр.
Официально: зарплата справедливая
Исполняющий обязанности главного врача Ивантеевской ЦРБ Николай Никитин специально уточняет, что он, хоть и работает в этой больнице давно, в начальственной должности всего две недели.
– Проблема с зарплатами у водителей скорой помощи назрела не сегодня, – соглашается он. – Но сейчас она уже в стадии решения. Проверка действительно выявила недоплаты, сейчас эти деньги постепенно водителям выплачивают. Переноска пациентов от транспорта до корпуса входит в их функциональные обязанности и отдельно не оплачивается. Насколько я осведомлен, для поездок в Саратов с шофёрами должны были заключаться индивидуальные договоры на оказание конкретной услуги. Водителю, который ездит в Саратов, эти поездки оплачиваются сверх зарплаты. Это отражено в приказах, в путевых листах и в табелях учета рабочего времени. Все эти документы были предоставлены контролирующим органам, профсоюзу и на запрос депутата Ольги Алимовой.
Никитин подчеркивает, что ниже МРОТ (сейчас это 15 100 рублей) водители точно получать не будут, что экономист сотрудникам скорой также объяснил.
Попытка корреспондента РС связаться с главой Ивантеевского района Василием Басовым оказалась безуспешной.
Проблемой низких зарплат медработникам активно занимается независимый профсоюз работников здравоохранения "Действие".
– Зарплаты водителей скорой помощи, в зависимости от региона, варьируются в пределах 15–22 тысяч рублей, – отмечает оргсекретарь профсоюза Александр Золотарёв. – В Москве эта планка, конечно, выше. Но в сравнении с московскими ценами и уровнем жизни заработная плата всё равно мала. Разве заплата в 15 тысяч рублей может быть адекватной в современных условиях? Нет. У подавляющего большинства россиян действующие зарплаты неоправданно низкие. А у тех, кто участвует в оказании экстренной помощи, это вообще гроши, копейки.
Система оплаты труда медработников такова, что любые попытки увеличить заработную плату по факту приводят к её уменьшению. Сайт "Москва онлайн" в день медицинского работника опубликовал анонимную колонку врача из Екатеринбурга, который объясняет, как это происходит: "При каждом "повышении" нам убирают необязательные, стимулирующие выплаты. Это происходит всегда, исключений быть не может. Например, в прошлом году нам подняли оклады. И сразу же урезали "ночные" со 100 до 70%. Потом осенью еще раз подняли оклад, но опять урезали стимулирующие проценты".
Чтобы решить эту проблему, профсоюз предложил изменить сам принцип расчёта оплаты труда.
– Правительство России по нашим рекомендациям новую систему разработало и планировало опробовать её в семи пилотных регионах, – говорит оргсекретарь независимого профсоюза. – К сожалению, после 24 февраля этот проект ушёл в долгий ящик.
С тех пор как началась война в Украине, решать локальные проблемы конкретных коллективов стало намного сложнее, говорит Золотарёв:
– Надзорные органы, такие как инспекция по труду и прокуратура, практически устранились от решения проблем, связанных с защитой трудовых прав. Дело в том, что не так давно вступило в силу постановление Правительства №336, которым на период проведения так называемой спецоперации запрещены проверки в отношении работодателей. Сейчас мы повсеместно сталкиваемся с тем, что работодатель игнорирует запрос работника и статью 62 Трудового кодекса РФ, который регламентирует этот процесс. Инспекция труда, которая раньше выносила представление об исправлении нарушения, привлекала нарушителя к административной ответственности, теперь ссылается на 336-е постановление. И разводит руками: извините, мы ничего не можем сделать. А начальники устраивают ещё больший произвол: в одностороннем порядке вносят в коллективные договоры условия, которые ухудшают условия труда. Если трудовая инспекция всё-таки примет жалобу и усмотрит в ней спор субъектов, то отправит сотрудников в суд. А суд – это долго и очень дорого. Квалифицированных юристов в стране мало, и они очень дорогие.
