Попробуйте написать на интернет-форуме, что вы больше не выдержите, что у вас кончились физические и психические силы терпеть агрессию матери с болезнью Альцгеймера или смрад отца с пролежнями, смотреть на их мучения, что ваши финансы на нуле. Вам сразу же ответит десяток моральных ригористов:

А мама тебя в детстве не подтирала, не вскакивала по ночам, не трудилась?! Не помнишь пятой заповеди?

О старении общества говорится мало. Мы всесторонне проинформированы о том,

что человеческая жизнь удлиняется (XX век Европе подарил женщине 33 года, а мужчине — 29),

что глубокая старость — это четыре основные проблемы:

одиночество (26% респондентов в опросах фонда Ja Kobieta),

недостаток денег (30%),

несамостоятельность и зависимость от окружающих (60%)

и плохое здоровье (71%).

                                                           

А еще, что в этой подаренной нам старости болезни нарастают, как снежный ком, и в их числе сеющая страх болезнь Альцгеймера. 30 миллионов больных в мире, 200 тысяч в Польше, к 2050 году эта цифра утроится.

О старости говорят много, но пробираясь сквозь дебри табу и мифов.

Людей, которых судьба вынудила стать опекунами близких, разрывают драматичные эмоциональные и этические противоречия. Одни стараются полностью перевоплотиться в роль родителей своих родителей, другим на все наплевать, большинство пытается найти средний вариант.

Одни разрушают свою собственную жизнь, ведь нельзя же сдать мамочку в дом престарелых (по опросам Центра исследования общественного мнения CBOS, половина поляков считает такой шаг достойным порицания наравне с супружеской изменой, битьем детей, и только каждый десятый способен оправдать его в исключительных ситуациях).

Большинство тех, кто «сдал» родителя в какое-либо учреждение (даже приличное и дорогое) разрывается между стыдом и облегчением, между чувством, что он нанес обиду и тем, что обиженной стороной является он сам — ведь ему приходится отдавать (и не только в материальном смысле) гораздо больше, чем он получил.

Бывают люди, способные на безграничное самопожертвование, бывают и те, кто готов спустить на водку последнюю копейку из пенсии матери.

Посередине находится большинство, которое пытается в современных реалиях хоть как-то придерживаться заповеди «почитай отца твоего и мать твою».

Многие скрывают от самих себя, что не способны чтить, утратили любовь, испытывая лишь жалость. И с одной стороны упорно поддерживают угасающую жизнь, перевязывая гноящиеся раны и высматривая в глазах родителя искру надежды на то, что это имеет смысл, а с другой — ждут дня, когда ЭТО наконец закончится. Табу. Огромное табу.

Дряхлые подопечные тоже находятся в расстроенных чувствах.

Бессилие и благодарность.

Унижение от того, что они стали обузой, не могут ничего дать взамен, а вынуждены брать.

И одновременно ощущение, что они в этом не виноваты. Даже те, у кого возраст притупил ясность ума, чувствуют и страдают.

Слово «семья» вызывает сейчас, скорее, ассоциации с молодым поколением. Браки распадаются, детей рождается мало, отцы и матери переосмысляют свои роли.

Но, возможно, более серьезной проблемой следует назвать то, что происходит сейчас на другом этаже семейной пирамиды. Тем более что роль «родителей своих родителей» это совершенно новое явление в истории нашего вида.

Революция, проистекающая из сюрпризов, которые приготовили нам цивилизация и биология, продлив человеческую жизнь, а также из процесса индустриализации, который переместил миллионы людей из деревень в города, оторвал их от семейных хозяйств и ремесленных мастерских, застав кормиться наемным трудом.

Мы любим ссылаться на миф, что раньше было так: состоящая из нескольких поколений семья, старики доживают свой век под одной крышей с детьми в окружении благодарных и заботливых потомков. Реальность была несколько другой.

Еще в первых десятилетиях XX века мало у кого был шанс познакомиться со своими дедами, не говоря уже о прадедах. Патриарх умирал обычно тогда, когда прекращал работать, передавая свое наследство, то есть хозяйство и ноу-хау следующему патриарху. [...]

Мифическая традиционная семья редко состояла из трех-четырех поколений (и еще реже доживала в полном составе до 90-летнего возраста), что сейчас уже стало нормой.

На рост пирамиды наложилось, говоря социологическим языком, резкое падение активности старших поколений. Им почти нечего передать молодым.

«Холодные» знания (профессиональные) и «горячие» (жизненная мудрость) при ускорившемся развитии техники и цивилизационных переменах становятся все менее применимыми.

Наследство в идее куска земли, фабрики, компании, чего, что можно было бы назвать хозяйством достается очень незначительному проценту молодых.

Реальный способ, которым родители могут сейчас обеспечить детей — это дать им образование. Эта инвестиция сейчас все чаще длится больше полутора десятков лет, а потом — иди в мир, справляйся сам.

Все эти явления (и в этом нет ничьей вины) отделили нас друг от друга, расшатали семьи и принесли нечто, что называют недоопределенными связями: людям пришлось столкнуться с вопросами, как быть матерью и мачехой, отцом и отчимом. Кто для меня многолетний партнер племянницы или парень племянника? Как быть прадедушкой?

Как, будучи бабушкой, продолжать быть дочерью, а иногда и внучкой? Кем быть в большей степени: родителем детей или родителем родителей? Нормально ли, что иногда больше усилий, времени, денег и чувств уходит на тех, кто произвел на свет нас, а не на тех, кого произвели на свет мы?

Раз основной семейной миссией было образование (сейчас высшее образование своим детям хотят дать 80% родителей), нужно было создать соответствующие условия. «Ты учись, а я обо всем позабочусь», «учись, чтобы твоя жизнь сложилась лучше, чем наша».

Одиноких постаревших родителей легко убедить в том, что это их вина, что не следовало делать из ребенка центра вселенной. Теперь взрослые дети хотят жить удобно и приятно. Их жизнь, их карьера, их самореализация кажутся им самыми важными. Но, повторюсь, это вовсе не вина родителей, ведь вина подразумевает наличие дурных намерений.

Предельное равнодушие взрослых детей имеет свои корни. Равнодушными становятся те, чье детство прошло в сопровождении равнодушия родителей. Дети матерей, сдающих очередной приплод в детский дом, отцов, для которых ребенок был лишь пропуском в систему социальной помощи.

Все еще существуют анклавы нищеты, безработицы, семейной несостоятельности, единственная «воспитательная модель» которых ведет к нищете, безработице и несостоятельности. 100 тысячам детей требуется сейчас социальная опека, большинство из них в старости вновь будут в ней нуждаться.

Не обязательно даже погружаться так глубоко в патологию.

В Польше в год разводится около 60 тысяч пар, у 60% которых есть дети. В 70-е годы в год регистрировалось 40 тысяч разводов. Таким образом становится все больше взрослых детей разведенных родителей, воспитывавшихся чаще всего одной матерью.

Сейчас причиной развода становится обычно несовпадение характеров, а раньше это было пьянство, насилие в отношении близких. Многие дети узнают о существовании своего отца после тридцати, а то и сорока лет его отсутствия, получая повестку в суд: по поводу взыскания алиментов на родителя.

О детях мы обязаны заботиться до завершения ими обучения (за исключением совершеннолетних, которые не хотят вести самостоятельную жизнь сознательно), а обеспечивать родителей — если те нуждаются в средствах.

То есть закон обязывает взрослых детей платить родителям, но при соблюдении двух критериев: родитель не имеет никакого имущества, а его пенсии не хватает на предметы первой необходимости, при этом потомок имеет возможность эти нужды удовлетворить.

Более того, если ребенку мы должны обеспечить тот же уровень жизни, что и себе, то в случае родителя речь идет об основных вещах: еда, крыша над головой, основные лекарства.

Должен ли ребенок заботиться о родителе, который всю жизнь пил, бил, бездельничал и транжирил свое имущество? Здесь работает довольно туманная формула «принципов гражданского общежития»: если родитель явно их нарушал (применял сексуальное насилие, сам отказывался от уплаты алиментов), суд может освободить ребенка от обязанности платить алименты.

Маловероятно, что те 20% населения, кому удалось обзавестись домом, дачей или сделать накопления, сохранят свои состояния. Переезд в маленькие квартиры, жизнь вскладчину нескольких пенсионеров (все более популярная на Западе), некая форма пансионов — но не для совершенно несамостоятельных, а просто для пожилых людей: все это наверняка станет реальностью. Каждый должен задать себе вопрос: как я буду жить, кто реально сможет мной заняться, когда я стану старым и немощным?

А дети? Можно рассчитывать на их дружбу. И уже сложнее на безусловную и неугасающую любовь. Ведь это очередной романтический миф и очередное табу (кто признается, что он не любит родителей). Помочь в нужде, понять, побыть вместе — конечно. Дружбу нужно строить на терпимости, принимать детей, интересоваться их делами. И не питать иллюзий, что они щедро нас вознаградят за само звание родителя, что они смогут поменяться с нами ролями, заботясь о нас и выполняя все наши капризы до самого конца. Сложно даже сказать, что всего этого не вернешь, ведь на самом деле, так никогда не бывало.

Эва Вильк (Ewa Wilk)

источник

 

 

Серия сообщений "пенсия и старость":
Часть 1 - Уважать старость - что нужно помнить...
Часть 2 - Моя любимая тема - о женщинах от 80...
...
Часть 18 - Пенсии подрастают, но медленнее, чем цены и тарифы
Часть 19 - Сан-Сити – сообщество пожилых людей в штате Аризона
Часть 20 - Родители своих родителей
Часть 21 - до 2014 года желающие сохранить накопительную часть пенсий в размере 6 % должны обратиться в Пенсионный фонд.
Часть 22 - Далеко не все пенсионеры знают...
...
Часть 28 - За избиение пенсионеров будут сажать на большой срок
Часть 29 - Запах старости...
Часть 30 - о многих льготах пенсионеры узнают только из "сарафанного радио"