They praised especially her capacity for insinuating herself into a part. She was not aware that she deliberately observed people, but when she came to study a new part vague recollections surged up in her from she knew not where, and she found that she knew things about the character she was to represent that she had had no inkling of. It helped her to think of someone she knew or even someone she had seen in the street or at a party; she combined with this recollection her own personality, and thus built up a character founded on fact but enriched with her experience, her knowledge of technique and her amazing magnetism. People thought that she only acted during the two or three hours she was on the stage; they did not know that the character she was playing dwelt in the back of her mind all day long, when she was talking to others with all the appearance of attention, or in whatever business she was engaged. It often seemed to her that she was two persons, the actress, the popular favourite, the best-dressed woman in London, and that was a shadow; and the woman she was playing at night, and that was the substance.

‘Damned if I know what genius is,’ she said to herself. ‘But I know this, I’d give all I have to be eighteen.’

But she knew that wasn’t true. If she were given the chance to go back again would she take it? No. Not really. It was not the popularity the celebrity if you like, that she cared for, nor the hold she had over audiences, the real love they bore her, it was certainly not the money this had brought her; it was the power she felt in herself, her mastery over the medium, that thrilled her. She could step into a part, not a very good one perhaps, with silly words to say, and by her personality, by the dexterity which she had at her fingertips, infuse it with life. There was no one who could do what she could with a part. Sometimes she felt like God.

"Особенно  хвалили  способность  Джулии
войти в образ.  Не  то  чтобы  она  сознательно  кого-нибудь  наблюдала  и
копировала, просто когда, она бралась за новую  роль,  на  нее  неизвестно
откуда мощной волной набегали смутные воспоминания,  и  она  обнаруживала,
что знает о своей новой героине множество вещей, о  которых  раньше  и  не
подозревала. У Джулии часто возникал в памяти кто-нибудь из  знакомых  или
даже случайный человек, которого она видела на улице или  на  приеме.  Она
сочетала  эти  воспоминания  с  собственной   индивидуальностью,   и   так
создавался характер, основанный  на  реальной  жизни,  но  обогащенный  ее
опытом, ее владением актерской техникой и личным  обаянием.  Люди  думали,
что она играет только те два-три часа, что  находится  на  сцене;  они  не
знали, что олицетворяемый ею персонаж подспудно жил в  ней  весь  день;  и
когда она,  казалось  бы,  увлеченно  с  кем-нибудь  беседовала,  и  когда
занималась каким-нибудь делом. Джулии часто казалось, что в ней сочетаются
два  лица:  популярная  актриса,  всеобщая  любимица,   женщина,   которая
одевается лучше всех в Лондоне, но это - лишь иллюзия, и героиня,  которую
она изображает каждый вечер, и это - ее истинная субстанция.
   "Будь я проклята, если я знаю, что такое актерский талант,  -  говорила
она себе, - но зато  я  знаю  другое:  я  бы  отдала  все,  что  имею,  за
восемнадцать лет".
   Однако  это  была  неправда.  Если  бы  ей  представилась   возможность
вернуться назад в юность, еще не известно, пожелала бы  она  это  сделать.
Скорее нет. И не популярность, даже если хотите - слава, была  ей  дорога,
не ее власть над зрителями и не та искренняя любовь,  которую  они  к  ней
питали, и уж, конечно, не  деньги,  которые  принес  ей  талант;  нет,  ее
опьяняло другое - та неведомая сила, которую она ощущала в себе, ее власть
над материалом. Она могла получить роль, и даже не очень хорошую  роль,  с
глупым текстом, и  благодаря  своим  личным  качествам,  благодаря  своему
искусству, благодаря владению актерским ремеслом, на  котором  она  собаку
съела, вдохнуть в  нее  жизнь.  Тут  ей  не  было  равных.  Иногда  Джулия
чувствовала себя божеством".

Как хорошо, что книжные полки длинны, стеллажи высоки и масса еще нечитанной мною беллетристики есть на свете. Как хорошо, что люди, помимо боевой техники, изобретают попутно еще и ридеры. Иначе бы тоску вообще нечем бы было избывать.

Я однажды сидела в здании воскресной школы при церкви на дне красной армии (23 февраля) там стали показывать те самые реактивные самолеты. И мне так хотелось встать и убежать, потому что это же ненормально устраивать показ боевой техники при храме. А одна женщина, глядя на МИГи, сказала: "Какая красота!"

Тоже не могу восхищаться самолетами. Тоже их боюсь. У меня острое ощущение смертоносности - этого железа, этих звуков... я вообще трус закомплексованный. Но вот, герой Стейнбека такой же. Он имеет обыкновение просыпаться по ночам и думать о жизни. И ночные его размышления часто пародоксальны. Так в этом - о самолетах - он делает вывод, что наши комплексы психологические рождены, возможно, не ужасным прошлым, не бывшими пещерными кошмарами, но будущим... неумолимым его наступлением.

"Жаль, я не могу восхищаться реактивными самолетами, а тем более любить их, как мой сын Аллен. Будь у них другое назначение, может, я и мог бы, но они созданы, чтобы сеять смерть, а этим я сыт по горло. Аллен умеет находить их глазами, глядя не туда, откуда гул, а дальше, но мне это не удается. Они преодолевают звуковой барьер с таким громом, что я всякий раз пугаюсь, не взорвался ли котел отопления. Пролетая ночью, они врываются в мои сны, и я просыпаюсь с сосущим, томительным чувством, словно у меня язва души.

На рассвете целая стая таких самолетов прошла в небе, и я очнулся, дрожа мелкой дрожью. Должно быть увидел во сне немецкие 88-миллиметровки, великолепное оружие, которого мы так боялись.

Весь взмокший от страха, я лежал в сером предутреннем сумраке и слушал, как затихает вдали мерное жужжание веретен зла. Мне кажется, нет теперь человека, у которого не гнездился бы в теле этот страх — не в душе, а именно в теле, глубоко под кожей. Дело тут не в самолетах, дело в том, чему они призваны служить.

Когда какое-то положение, какая-то задача становится слишком трудной и неразрешимой, человеку дана спасительная возможность не думать о ней. Но тогда это уходит в подсознание и смешивается со многим другим, что там живет, и так рождается смутная тревога, и недовольство, и чувство вины, и потребность ухватить хоть что-то все равно что, — прежде чем все исчезнет. Может быть, мастера психоанализа имеют дело вовсе не с какими-то комплексами, а с теми боеголовками, что в один прекрасный день могут грибовидными облаками встать над землей. Почти во всех знакомых мне людях я чувствую нервозность, и беспокойство, и преувеличенное бесшабашное веселье, похожее на пьяный угар новогодней ночи. Забудьте дружбы долг святой, натешьтесь ближнего женой.

Я повернулся лицом к своей жене. Она спала без обычной улыбки. Углы ее губ были оттянуты книзу, и под дугами опущенных век лежали усталые тени — верно, заболела, у нее всегда такой вид, когда она больна. Она редко болеет, можно позавидовать мужу такой жены, но уж если заболевает, тут ему не позавидуешь.

Опять взорвалась тишина — прилетела новая стая. Сотни веков понадобилось, чтобы человек привык к огню, а к этой силе, неизмеримо более сокрушительной, чем огонь, мы должны были привыкнуть за полтора десятка лет. Удастся ли нам когда-нибудь приручить эту силу? Если духовный мир подчинен тем же законам, что и мир вещей, может ли быть, что в душе происходит расщепление ядра? Это ли происходит со мной, со всеми нами?

Вспоминаю историю, рассказанную мне когда-то тетушкой Деборой. В середине прошлого столетия кое-кто из моих предков вступил в секту «Ученики Христа». Тетушка Дебора была тогда маленькой девочкой, но она хорошо помнила, как ее родители ждали конца мира, который был уже возвещен. Они раздали все, что имели, оставив себе только несколько простынь. В назначенный день они завернулись в эти простыни и ушли в горы, чтобы вместе со своими единомышленниками встретить там конец мира. Сотни людей, все в саванах из простынь, молились и пели. Когда стемнело, они запели еще громче, а некоторые пустились в пляс. Вдруг, когда до назначенного времени осталось лишь несколько минут, с неба скатилась звезда, и в толпе поднялся страшный крик. Нельзя забыть это, говорила тетушка Дебора. Люди выли, как волки, как гиены, говорила она, хотя ей никогда не приходилось слышать вой гиен. И вот наступило великое мгновение. Закутанные в белое мужчины, женщины, дети, затаив дыхание, ждали. А мгновение длилось. У детей посинели лица — но мгновение миновало, и ничего не произошло. Люди почувствовали себя обманутыми, оттого что обещанная им гибель не состоялась. На рассвете они побрели вниз и попытались вернуть свое розданное добро — одежду и утварь, и волов своих, и ослов своих. Помню, я им очень сочувствовал, слушая рассказ тетушки Деборы."

О, Европа, Европа... Обнять и плакать... и плакать.
Смотрю клип Лолы Дарженти. Ее взялся раскручивать Рик Аллисон. 
Ах, вся эта творческая энергия могла бы уйти на Лару...

(Если бы была вечная любовь на земле... или вечная дружба хотя бы... вечное деловое сотрудничество?)

 И как бы было хорошо и правильно Ларе петь песни Рика... 

Это тебе не на юбилее Игоря Крутого изображать из себя то крутую европейскую диву, то адскую сотану... 
Само по себе это неплохо. Лара с Игорем. Рик с Лолой. Только это все не по-настоящему...
Это все попытка повторить  и отголоски...
Je t'aime... je t'aime... je t'aime

А еще я Ремарка впервые для себя открыла. То есть раньше я что-то читала, но не в коня был корм...

"А если по-серьезному, так вот что я тебе скажу, Робби: человеческая жизнь тянется слишком долго для одной любви. Просто слишком долго. Артур сказал мне это, когда сбежал от меня. И это верно. Любовь чудесна. Но кому-то из двух всегда становится скучно. А другой остается ни с чем. Застынет и чего-то ждет... Ждет, как безумный... -- Ясно, -- сказал я.

-- Но ведь без любви человек -- не более чем покойник в отпуске. "

Ремарк. "Три товарища"

     - Ты знаешь... я всегда только с тобой...
     - Да, Жоан.
     - А все остальное... было одно... беспокойство.
"Триумфальная арка"

О, Европа... обнять и плакать.. 

Серия сообщений "Любимые исполнители":
Часть 1 - АХИНОАМ НИНИ - "СЕСТРА МИРА"
Часть 2 - Лучшие любительские кавер-версии песен Лары Фабиан
...
Часть 10 - Вениамин Айзенштадт: "Ты тоже женщина, мой мальчик..." (поет Елена Фролова)
Часть 11 - Финрод-зонг - Встреча Берена и Лютиень
Часть 12 - Lola Dargenti - Bon Anniversaire (Official Music Video)
Часть 13 - Белая гвардия. Песня рядового (День победы)
Часть 14 - "ОДИН В КАНОЕ". "НЕБО" И ДРУГИЕ ПЕСНИ

Вот она Лиза Пиленко, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, Ю. Данилов, мать Мария, Преподобномученица Мария Скобцева: дочка, девочка, женщина, поэтесса, влюбленная в Блока, любовница неизвестного солдата, мать, революционерка, подсудимая, мыслитель, инокиня, святая.

Судя по фото, и по всему, это мой любимый типаж женщины - мужество, мужество, мужество и толика какой-то бесшабашности,  нонконформизма. Она прошла все формы борьбы со смертью. Любовь к мужчине, деторождение, борьба за социальную справедливость, жизнь (физическую, душевную и духовную) народных масс, и даже до святости дошла в своей борьбе за жизнь.

Воистину есть еще мною непознанные Прекрасные Дамы...

Как правильно заключить договор с дьяволом? Здесь это оставлю для себя. Вряд ли я буду читать эту пиесу, ибо не очень люблю пьесы, да и преподобномученица Мария Скобцева, судя по всему и при всем глубоком уважении, возникшем пару дней назад, не моя любимая писательница. Публикую только потому, что мать Мария не только об этом писала, не только мысль о том "как положить душу за другого" была для нее одной из центральных в жизни, но она еще жила так. И эта история по-разному повторяется в разных ее лит. произведениях.
Мне важна соль этой истории, этой притчи, мифа, который сконструировала для себя мать Мария на почве своих душевных терзаний.

Поэтому пусть тут будет эта выписка из книжки "Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество"

"В пьесе–мистерии"Анна"(1939), написанной по мотивам спора с о. Киприаном и монахиней Евдокией, мать Мария изображает себя в образе монахини Анны, которая уходит в мир и там встречает человека (Скитальца), продавшего свою душу дьяволу за счастливую и долгую жизнь на земле (этот мотив уже обыгрывался ею в поэме"Мельмот–Скиталец"). Спасти Скитальца может только тот, кто вместо него подпишет тот же договор. Анна решается спасти его, она обещает свою душу дьяволу, но при этом не принимает земного счастья, которое по этому договору могло бы ей принадлежать. Видя такую любовь, Скиталец (в чьей фигуре угадывается обобщенный образ русского человека, поддавшегося соблазну революции) приносит покаяние и оказывается спасен. Но вот приходит час смерти Анны. Ее душа должна попасть к дьяволу, но против посланца сатаны за нее судится святой Василий Блаженный. Он настаивает на том, что бескорыстная жертвенная любовь не может быть пожрана адом. Душа Анны возносится на небо. В этой пьесе (художественные особенности и литературные корни которой уже разбирались[187]), монахиня Анна"совлекается"своего монашеского образа, уходит в мир ради спасения людей, чья жизнь из‑за того, что они продали душу за счастье, превратилась – уже здесь на земле – в ад. В этот ад и сходит Анна, покидая монастырь ("отдать душу дьяволу"значит, очевидно, согласиться войти в этот"ад", покинув стены монастыря). В то время как другие монахини, и в первую очередь антипод Анны – Павла, остаются в монастыре спасать свою душу, Анна уходит в мир, где встречает Скитальца и,"отдавая за его душу свою", спасает его. Разбирая эту пьесу, надо иметь в виду, что отречение Анны от всех земных благ, которые сулил ей договор, говорит о том, что она уже совершила свой подвиг отречения от мира, ее душа уже и так всецело посвящена Богу. Вероятно, Павле необходимо было продолжить подвиг спасения своей души, потому что для нее мир был полон соблазнов и искушений. Анна же потому и могла положить свою душу за другого, что мир ее больше не соблазнял."

"Скитальцы", которых нужно спасать у м. Марии были разные - тут и Блок, и русский народ... кончила она, впрочем, еврейским:

"в лице евреев, которых она спасала от нацистов, мать Мария встретила последнего в своей судьбе"Скитальца" – вечного Жида Агасфера, не находящего себе пристанища, скитающегося по лицу земли. Он является у матери Марии, как уже замечалось[194], продолжением образов Мельмота из"Мельмота–Скитальца"и Скитальца из пьесы"Анна". Но если Мельмот изображал А. Блока (и русского интеллигента, оторванного от народа), а Скиталец – русского человека, подписавшего контракт с дьяволом ради счастливой жизни и оказавшегося скитальцем на земле, то теперь для матери Марии настало время спасения и"взятия на себя судьбы"последнего, архетипического"скитальца" – Агасфера. Спасая евреев, мать Мария разделила их судьбу (вплоть до принятия смерти за них) ради спасения их от того договора, по которому они, предпочтя земное царствие небесному, обрекли себя на ад на земле. Об этом она не говорит прямо, но в контексте творчества матери Марии, такая трактовка очевидна."

есть еще кино: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%82%D...%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC%29

"Прослеживая судьбу матери Марии, как она осмыслялась и выстраивалась ею самой, мы могли убедиться, что эта необычная судьба имела вполне определенную внутреннюю логику. В целом, эта логика (или, лучше сказать,"логос") судьбы соответствует парадигме Библии. В самом деле, в жизни матери Марии один за другим следовали периоды: рай раннего детства, утрата рая, язычество, Ветхий Завет(включая пророчества), покаяние (вспомним, как Иоанн Креститель призывал к покаянию перед приходом Христа), Евангелие, Новый Завет (когда она, проповедуя юродство Креста, обличала фарисейство) и Апокалипсис. Сам по себе этот факт представляет, на наш взгляд, необычайное и замечательное явление в русской культуре.

Разбирая отдельные периоды жизни и творчества Кузьминой–Караваевой, мы убедились, что ее жизненный и творческий путь представляют собой пример осуществления цельной синтетической личности, становление которой произошло в результате перехода от гностической символистской культуры Серебряного века к народническому мессианизму, а затем – через покаяние – к культуре церковной, евангельскому христианству и христианскому гнозису, явленному в мученичестве.

Творчество матери Марии – уникальное явление в русской культуре. Она предприняла попытку того воцерковления жизни, поэтического творчества, изобразительного искусства и религиозно–философской мысли, о котором так много говорили и спорили русские мыслители. Но еще более впечатляет судьба матери Марии, которая всю свою жизнь"вылепливала свою душу", чтобы в минуту"посещения Божия"(перед лицом смерти) сказать:"Готово мое сердце, готово"и войти"в пасхальную радость воскресения"[201]."

я с азартом веду свой книжный дневник на лайвлибе и все-таки всерьез классику (да и любую художественную литературу) оценивать не стала бы. сложно это. слишком сложно. кто знает почему тому или иному человеку дается что-то сказать... Почему Пушкин - наше все, Достоевский - это Достоевский, а Толстой - это Толстой?.. почему их читают? почему ими восхищаются? почему ими пренебрегает такая масса людей? Пусть это останется вопросами... вокруг которых можно ходить, но ответить на которые лично я не решусь.

для меня оценка книги - это прежде всего оценка эмоционального отклика, вызванного в МОЕЙ душе в данное время и в данном месте, т.е. очень большая условность. но чтение это очень важная часть жизни, часто общения, обращение к личности автора, к его духу, его дыханию, безоценочное, но всегда эмоционально окрашенное. Если автор мертв, это попытка общения с умершими. С их жизненным опытом. О да! Это серьезно, а оценки несерьезны, условны, пусты. Общение ценно.

Поэтесса, украсившая своими стихами очередную мою весну - еврейка Леа Гольдберг. То что я сейчас размещаю тут, лишь малая часть из того, что хотелось бы. Леа Гольдберг родилась в Калинграде, позже - переехала на Святую землю, там же и умерла в 1970м году. Стихи сопровождаются разнообразными девиантами и, главное, - работами Anna Lea Merritt [1844-1930] - американской художнице из сонма прерафаэлитов. Хотя смерть давно взяла их за руки и увела, можно надеяться, в миры более прекрасные, но эти маленькие весточки из слов и красок остались украшать наш мир. Тянемся к красоте как деревья к свету....

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

Серия сообщений "Отзывы о прочитанном":
Часть 1 - Ensemble, c'est tout (Счастье... штрихами и мазками)
Часть 2 - Чудовище и...
...
Часть 37 - Хамфри Карпентер. Дж. Р.Р. Толкин. Биография
Часть 38 - Анна Ахматова. "И вот одна осталась я..."
Часть 39 - Зов Кукушки. Джоан Роулинг аки Роберт Гэлбрейт. Поттеротолчок во мне и я в...
Часть 40 - Лея Гольдберг. Сдается квартира!

Лемерт /Анна Долгарева/

**

если же говорить о любви, то лучше молчать сперва,
ибо сказано столько, что если сложить слова
в гору, то она поднимется до небес,
кто ты перед ней; муравьишка и Эверест,
наполовину закрытый багровеющей пеленой.
если говорить о любви, то лучше уж не со мной.

но если все же - то я вижу ее тропой,
когда идешь с завязанными глазами и просишь: кричи и пой,
потому что не видно, не слышно, не чувствую ни хрена.
потому что когда тропа - ты всегда одна.

потому что это война с собой,
бесконечно давно начата.
потому что ты идешь по тропе, а вокруг твои страхи и темнота.

и вокруг все визги и крики, и совы хлопают крыльями над головой,
делай правильный поворот,
не слушай подсказок,
не вой,
и чего тебе остается, когда в трясину проваливается нога, -
стиснуть зубы: "господи, помогай".

и чего это покалывает в межреберье,
то ли нервы, то ли это к надежде, любви и вере,
холод ветра или холод дула ощущается на затылке?
кто тебя подталкивает на развилке?

господи, помогай, и шершавятся губы твои,
и не слышно шагов, и рука в пустоту,
и

ничего, ничего, ничего не осталось тебе.

вот тогда-то
тебя накроет ладонь с небес.
Подтолкнет и направит дальше: иди, я тут.

пока полностью не пройдешь свою темноту.

**
я ничего не прошу, не умею брать,
впрочем, давать не умею тоже; мой брат
мне говорил, что я пустая внутри,
все, мол, живые, а на меня не смотри,
мол, подменили в роддоме, лесную тварь
дикие духи подбросили, словно встарь.

я не умею брать любовь у людей,
я не даю ее и не прошу о ней.
в комнате пусто, за окнами синий шум,
я ничего, ничего у тебя не прошу.

будь где угодно, я выдержу, не беда,
только запомни: какие б ни шли года,
не умирай, пожалуйста, никогда.

не умирай никогда, никогда, никогда.

**
Человек говорит человеку: я есть слабак,
все, что ты говоришь - пускай оно будет так,
у меня проржавевший мотор и пробитый бак,
я люблю тебя, я устал от вечных атак.

Человек говорит человеку: зачем, зачем.
я хочу быть твоим, как язычок на свече,
я хочу тебя обожать, я хочу пылать,
чтобы землю перед тобою листвой устилать.

Человек человеку - тень, сиамский близнец,
и повязан хуже, чем парой из двух колец,
человек человеку - двойник,
отражение,
неотрубленные хвосты,
человек человеку - панический страх темноты,
проступающий на коже, словно лишай.

Человек говорит:
пожалуйста, ну давай
снова прав окажешься
ты.

Человек человеку - волк, товарищ и брат,
человек человеку - друг, напарник и волк.
человек перед человеком стоит, умолк,
но завязан,
завязан,
завязан с другим стократ.
Человек говорит человеку: окей, ты можешь быть рад,
ты опять настоял, ты снова меня поверг,
и протягивает человеку
руки
ладонями вверх.

Честно стырила все подряд ради красоты. По форме, может быть, банально. По содержанию - любовный роман. Но цепляет.

Фото - сопровождение с наличием нашей любимой с seamair темой "странных детей" обеспечивает Адриан Борда http://borda.deviantart.com/
+ Подгаевская Марина с картиной "Ожидание".

...Такое ощущение, что в храме, куда я хожу ВСЕ ПОЮТ... как в индийском фильме. но не танцуют...
 

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 47 - Владислав Ходосевич. Рождественские стихи. Вечер. Мечта моя!
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

Друзья
называли его –
«бык».
Так! – Бык Господень,
молчаливый,
лобастый,
солому жующий,
везущий упрямо
Ковчег Завета –
Фома.
Не касайся Ковчега –
там
слава, слава,
слава Господня –
умрешь.
Только вези –
средь рытвин и бездорожья.
Так
мы разобьем
манихеев.
(удар кулаком
по столу).
Он тяжел,
и грузен,
и болен.
Повозка сломалась.
Его отнесли с трудом
на носилках
четверо близких учеников –
тех, что «Сумму» зубрили так,
что покраснели глаза.
Отнесли в гостиницу бедную,
здесь, у дороги
на юг,
в град Константина.
Смотрят,
столпились вокруг.
Шепот – это удар! Пустите
кровь!
Лекаря, лекаря!
Там, за грядами гор,
шквалы на море, буря.
Спорят Григорий (грек из Салоник)
и грек Варлаам Калабриец.
Огонь в очаге.
Горит, горит – не сгорает.
Заперты двери.
Так!
Он глядит на них,
учеников.
«Разве
не знаете вы?
Вы никогда не читали?»
Что, что, учитель,
великий схоласт
Фома,
что?
«Бросьте «Сумму»
в огонь –
пусть
как солома
горит.
Я встретил.
Встретил Его».

9.02.2009


_____


Над алтарем в часовне Redemptoris Mater в соборе святого Петра в Риме находится икона Фомы Аквинского, где он изображен вместе с Григорием Паламой и Иоанном Дамаскиным.

http://www.stihi.ru/2009/02/09/2799

Пора прекращать читать идейно-годную литературу.

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 46 - А. С. Пушкин. Пророк. Классика есть классика.
Часть 47 - Владислав Ходосевич. Рождественские стихи. Вечер. Мечта моя!
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

Меркнут гор прибрежные отроги,
Пахнет пылью, морем и вином.
Запоздалый ослик на дороге
Торопливо плещет бубенцом...

Не в такой ли час, когда ночные
Небеса синели надо всем,
На таком же ослике Мария
Покидала тесный Вифлеем?

Топотали частые копыта,
Отставал Иосиф, весь в пыли...
Что еврейке бедной до Египта,
До чужих овец, чужой земли?

Плачет Мать. Дитя под черной тальмой
Сонными губами ищет грудь,
А вдали, вдали Звезда над пальмой
Беглецам указывает путь.

***

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 45 - Елена Гуро. "Говорил испуганный человек..."
Часть 46 - А. С. Пушкин. Пророк. Классика есть классика.
Часть 47 - Владислав Ходосевич. Рождественские стихи. Вечер. Мечта моя!
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 44 - Николай Гумилёв — «Пьяный дервиш»/ «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»
Часть 45 - Елена Гуро. "Говорил испуганный человек..."
Часть 46 - А. С. Пушкин. Пророк. Классика есть классика.
Часть 47 - Владислав Ходосевич. Рождественские стихи. Вечер. Мечта моя!
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

Говорил испуганный человек:
«Я остался один, — я жалок!»
.........................
Но над крышами таял снег,
Кружилися стаи галок.
.........................
Раз я сидел один в пустой комнате,
шептал мрачно маятник.
Был я стянут мрачными мыслями,
словно удавленник.
Была уродлива комната
чьей-то близкой разлукой,
в разладе вещи, и на софе
книги с пылью и скукой.
Беспощадный свет лампы лысел по стенам,
сторожила сомкнутая дверь.
Сторожил беспощадный завтрашний день:
«Не уйдешь теперь!..»
И я вдруг подумал: если перевернуть,
вверх ножками стулья и диваны,
кувырнуть часы?..
Пришло б начало новой поры,
Открылись бы страны.
Тут же в комнате прятался конец
клубка вещей,
затертый недобрым вчерашним днем
порядком дней.
Тут же рядом в комнате он был!
Я вдруг поверил! — что так.
И бояться не надо ничего,
но искать надо тайный знак.
И я принял на веру; не боясь
глядел теперь
на замкнутый комнаты квадрат...
На мертвую дверь.
.........................
Ветер талое, серое небо рвал,
ветер по городу летал;
уничтожал тупики, стены.
Оставался талый с навозом снег
перемены.
.........................
Трясся на дрожках человек,
не боялся измены.

Мне тут открыли хорошего поэта, кажется, - Елену Гуро. И хотя она кубофутуризмом занималась, все равно как-то интересно.

И это единственная литературная интересность в последнее время. Сплошные разочарования. Хочется словесной красоты, но попадается то Дэн Браун, то Наталья Сухинина, то плохая поэзия современных авторов (из серии "так и я могла бы писать") - шелуха сплошная. Никогда мне не стать писателем, потому что плохого писателя во мне еще в зародыше сожрал злобный критик-нытик. Критик начинает борьбу и всегда выигрывает. Интересно, бывают ли счастливые критики?

Придется читать... Читать... Читать... Жить дальше. И заедать плохую литературу хорошей.

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 43 - Анна Ахматова. "И вот одна осталась я..."
Часть 44 - Николай Гумилёв — «Пьяный дервиш»/ «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»
Часть 45 - Елена Гуро. "Говорил испуганный человек..."
Часть 46 - А. С. Пушкин. Пророк. Классика есть классика.
Часть 47 - Владислав Ходосевич. Рождественские стихи. Вечер. Мечта моя!
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

Соловьи на кипарисах, и над озером луна,
Камень черный, камень белый, много выпил я вина.
Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера,
Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра.
И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Я бродяга и трущобник, непутевый человек,
Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек,
Ради розовой усмешки и напева одного:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья,
О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

Под луною всколыхнулись в дымном озере струи,
На высоких кипарисах замолчали соловьи,
Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
«Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»

В субботу приходила дама, приходили дети. Детей не видела недели три. Чуть не свихнулась. Не с кем было даже пообниматься. А у меня все внутри замерзает, когда не с кем пообниматься. И вот оттаяла. Утром звонит: Говорю... "не могу, Лера... нет у меня коня. не нахожу коня..."

А как хочется дружбы... дружбы такой, чтобы не упрекать и не пытаться присвоить себе. Дружбы с крыльями. Но получается только с перьями. И перья - с гарью.

***
Для оформления использованы работы Вероники Чайки и Логиновой Анетт. Самое приличное, найденное на тему дружбы.

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 42 - Георгий Иванов. Свободен путь под Фермопилами... с продолжением
Часть 43 - Анна Ахматова. "И вот одна осталась я..."
Часть 44 - Николай Гумилёв — «Пьяный дервиш»/ «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»
Часть 45 - Елена Гуро. "Говорил испуганный человек..."
Часть 46 - А. С. Пушкин. Пророк. Классика есть классика.
...
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

И вот одна осталась я
Считать пустые дни.
О вольные мои друзья,
О лебеди мои!

И песней я не скличу вас,
Слезами не верну,
Но вечером в печальный час
В молитве помяну.

Настигнут смертною стрелой,
Один из вас упал,
И черным вороном другой,
Меня целуя, стал.

Но так бывает раз в году,
Когда растает лед,
В Екатеринином саду
Стою у чистых вод

И слышу плеск широких крыл
Над гладью голубой.
Не знаю, кто окно раскрыл
В темнице гробовой.

1916

Мама: "ну что, у тебя появился новый любимый мертвец? им там еще не тесно?"

Анна Андреевна Ахматова. Ах! Ах! Ах! В ранние свои стихи она впустила - драконов, царевичей-королевичей, и инфернальные страсти такого накала, которых в жизни, кажется, никогда не бывает.

Потом, революция... голод... репрессии... войны... репрессии. Сказочные драконы то ли стали никому не нужны, то ли материализовались.

И вот... Но юная Царевна Анна. Какая она? Ночные моления мешаются со стихотворческим исступлением. Лебеди обращаются черными воронами... Не могла это я воспринять в 17ть, но сейчас - то, что нужно. Иллюзии, грезы, пафос собственного голоса и зернышко жажды прорваться сквозь все это к Реальности и тишине...

Я не верю Вам, Анна Ахматова! Не верю, что все жили так, как вы писали... Вы преувеличивали... Вы хоронили своих милых прежде, чем они умирали. Вы были трагичны там, где еще не было трагедии. Почему любовь для вас путы и надгробный камень? Какой свободы Вам так жаждалось? Как вам жилось в ваших неволях, на самом деле? Я не верю вам, Анна Ахматова. Я не верю себе, Анна Ахматова... Не верю себе...

Серия сообщений "Отзывы о прочитанном":
Часть 1 - Ensemble, c'est tout (Счастье... штрихами и мазками)
Часть 2 - Чудовище и...
...
Часть 36 - Иосиф Бродский. Выше всего в человеке... "Умение прощать, умение жалеть" (выдержки из "Книги интервью")
Часть 37 - Хамфри Карпентер. Дж. Р.Р. Толкин. Биография
Часть 38 - Анна Ахматова. "И вот одна осталась я..."
Часть 39 - Зов Кукушки. Джоан Роулинг аки Роберт Гэлбрейт. Поттеротолчок во мне и я в...
Часть 40 - Лея Гольдберг. Сдается квартира!

Серия сообщений "Любимые стихи":
Часть 1 - My heart's in the Highlands, my heart is not here...
Часть 2 - Каждый выбирает для себя (текст песни)
...
Часть 41 - Елена Фролова - Проплывают облака (Слышишь ли ты в роще детское пение?...) стихи Иосифа Бродского
Часть 42 - Георгий Иванов. Свободен путь под Фермопилами... с продолжением
Часть 43 - Анна Ахматова. "И вот одна осталась я..."
Часть 44 - Николай Гумилёв — «Пьяный дервиш»/ «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»
Часть 45 - Елена Гуро. "Говорил испуганный человек..."
...
Часть 48 - Ольга Шульчева-Джарман. Аквинат
Часть 49 - Анна Долгарева. если же говорить о любви, то лучше молчать сперва... три стихотворения
Часть 50 - Леа Гольдберг: "Дышать, любить — безмерная свобода". Стихи. ч. 1

Которую нам с братом пела мама:

Жил-был в городе стиляга,
Водку пил, табак курил
Жил в берлоге, как собака,
По-английски говорил

Раз узнала вся округа,
Как назло узнал и он
Кто станцует буги-вуги
Тот получит миллион

Наш бродяга согласился
Трое суток танцевал,
На четвертые свалился.
Перед смертью он сказал:

Как меня похороните —
На могилу вбейте кол.
Через год туда придите
И сыграйте рок-н-ролл.

Год прошел, настало время —
Бэнд на кладбище пришел.
Разложили инструменты,
Заиграли рок-н-ролл.

Вдруг земля зашевелилась,
Из могилы выпал кол,
Привиденье появилось
И завыло рок-н-ролл!

Из ушей валятся черви
Кости брякают стуча
На плечах стучали жабы
И кричали "ча-ча-ча!"
 

пользователь LadaVa в рецензии на книгу "Пятый персонаж". О, я так и не читала эту книгу, но белый стих близок бесконечно. http://www.livelib.ru/review/205647

никогда
ни при каких обстоятельствах
мне не быть
звездой
и пусть ваши психологи
съедят свои конспекты
про лидерство и успех
оставьте мне
мою холодность
мою комнату на чердаке
мои книги
и мои истории про святых
мое тайное честолюбие
и мою вину
я тот
кто видит звезды
встречает их вечером
провожает утром
кто прокладывает взглядом тропы
от звезды к звезде
мой взгляд чертит им маршруты
дает им смысл
для меня они сияют
я пятый персонаж
я двигаю историю
когда розданы будут мои секреты
звезды погаснут
и
с меня довольно

"Будь собой, другие роли уже заняты" и проч. и проч.

А еще меня очень задевал роман Дж. Роулинг Случайная Ваканция и на ЛЛ я поняла почему! Да это ж отсылка к моей любимой притче: http://www.livelib.ru/review/254228 !!!

Нужно не забыть почитать Троллопа, Харди и Диккенса=) когда-нибудь. Старую-добрую английскую классику, где все письки и сиськи были прикрыты. Эх... Ну и Голсуорси тогда. Доживу ли когда-нибудь до того, чтобы читать скучно-чопорных англосаксов? Потому что лидером точно не стану))) Так хоть англосааааксов...