«Бог уберёг меня, и я живой»: интервью с раненым на Украине кировским бойцом
22-летний Артём из Кировской области с детства хотел стать военным. А когда поступил служить в Российскую армию, его желание только усилилось. Служил в разведывательном батальоне. В ноябре Артём добровольно подписал контракт с военным ведомством.
Уже 24 февраля, когда президент РФ Владимир Путин объявил о начале военной спецоперации по «демилитаризации» и «денацификации» Украины, Артём отправился туда выполнять задачу. Спустя несколько недель был ранен и сейчас, пока он находится в больнице, мы поговорили с Артёмом о его участии в спецоперации, о быте солдат, о местных жителях и о настроении наших ребят на Украине.
Можно ли было отказаться от этой командировки?
— На счет отказаться — не знаю. Я добровольно поехал туда, так как отказаться я не мог. Потом чувствовал бы себя трусом.
Чем вы руководствовались, идя на спецоперацию в Украине? Заработать денег или ещё какими мотивами?
— Не деньгами. Я даже до последнего момента не знал, будут ли за это платить и сколько. Только на месте узнал, что это оплачивается. Я понимал, что надо ехать. Все мои собратья идут, как я могу отсиживаться за их спинами. Я бы себя не чувствовал мужчиной после этого.
Боялись ли умереть, думали ли об этом?
— Да, я думаю, любой человек боится умереть. Больше всего переживал за родителей, за будущую жену. Смогу ли я их увидеть еще. Бог уберёг меня, и я живой.
18 марта Артём был ранен. Его с черепно-мозговой травмой госпитализировали в военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко.
Как вы получили ранение, при каких обстоятельствах? Как себя чувствуете?
— Мы возвращались с очередной задачи по разведке. У леса наткнулись на украинскую засаду, попали под обстрел. Подо мной взорвался подствольный гранатомет. Потерял сознание и, видимо, ударился об дерево. В результате получил черепно-мозговую травму. Сейчас чувствую себя получше, но голова до сих пор болит. В целом всё хорошо.
Дальнейшее участие в спецоперации кировского военного будет зависеть от восстановления здоровья.
Как настроение у наших солдат в целом? Они понимают за что участвуют в спецоперации? Или есть задача - надо выполнять?
— Настроение у наших солдат боевое, это я точно знаю. Мы все понимаем за что выполняем свою задачу. Это не война, а спецоперация. Есть в этом разница. Военная операция - это оперативные действия, которые проводятся в конкретный период времени. А война - это навязать противнику свою волю.
Какое реальное соотношение сил (хотя бы в вашем подразделении или на участке боевых действий)?
— Российские войска превосходят.
Есть ли реальная поддержка с воздуха, подкрепления?
— Конечно, поддержка есть везде.
Как относится к нашим солдатам мирное население?
— Отношение мирных жителей поделилось 50 на 50. Кто-то нас поддерживает. Увидев нас, плачут. Мы тоже помогаем, чем можем. Есть и те граждане, кто относится к нам с ненавистью.
По понятным причинам, Артём многое рассказать не может. Например, о потерях с обеих сторон, о сроках спецоперации, о пленных.
Вам говорили на какой период едите на Украину? Обозначали сроки командировки?
— Нет. Надеемся, скоро всё закончится.
Как обстоят дела у наших солдат с едой и прочими бытовыми вопросами?
— Спим везде, по-разному, в машинах, военных спальниках. Насчет еды - в целом неплохо.
Недавно в Минобороны признали факт нахождения срочников на Украине. Встречались ли вам солдаты срочной службы?
— Мне не встречались. В наших подразделениях их точно не было.
В завершении нашей беседы мы решили узнать, как говорится, из первых уст мнение о символе «Z», который сейчас иные гражданские лица наносят на свои автомобили.
Артём, много комментариев из-за символа «Z». Многие негодуют, мол такая поддержка нашим солдатам не нужна. Ребята жизнью рискуют, а вы тут клеите «бумагу» на технику. Как на ваш взгляд? Это реальная моральная поддержка или ерунда?
— Конечно реальная поддержка. Вообще любая поддержка российским военным сейчас нужна!
