Отношения России и Грузии все больше напоминают некую виртуальную реальность, общую для политического стиля президентов соседних стран. Складывается впечатление, что сторонам важно добиться не столько политического результата, сколько произвести впечатление очередной пропагандистской акцией.

Грузия использовала сессию ПАСЕ в Страсбурге для того, чтобы обвинить Россию в политике двойного стандарта. Во Францию отправилась председатель грузинского парламента Нино Бурджанадзе – столь высокий уровень представительства на сессии организации, которая не может похвастаться особым вниманием к своей деятельности со стороны стран СНГ и недавно жестко критиковалась ими в совместном президентском заявлении на скачках, уже должен был расположить участников сессии к сочувствию. Гостья из Тбилиси патетически заметила, что "нельзя бороться с сепаратизмом в Чечне и через несколько километров поддерживать сепаратизм в Грузии. Если Россия хочет быть ответственным государством, то почему она использует двойной стандарт, почему не дает Грузии вернуться в ее естественные границы?".

Здесь, конечно же, есть логика. Но, с другой стороны, для Грузии большое счастье, что она пока что не борется с сепаратизмом в Абхазии и Южной Осетии так, как Россия делает это в Чечне. Ибо если Михаил Саакашвили и в самом деле решит выполнить своих предвыборные обещания и втянет поверившую ему страну в очередную войну на Кавказе, эта война может завершиться не только крахом политической карьеры амбициозного грузинского президента, но и общим кризисом грузинской государственности. Одно дело провозглашать лозунги, другое – задуматься об их конкретном содержании.

Фраза о России, не дающей Грузии вернуться в ее естественные границы, выглядит очень эффектно. Если, конечно, согласиться с тем, что эти границы – единственно естественные, как единственно естественными выглядят из Москвы границы России, включающие Чечню. То, что Кремль поддерживает режимы в Сухуми и Цхинвали, тоже ни для кого не секрет. Но представим себе, что эта поддержка прекратилась, Россия на стороне Грузии, Грузия возвращается в естественные границы, население Южной Осетии и Абхазии в эти границы не хочет, а решить проблему мирным путем не получается. Так что же, пожертвуем населением ради естественных границ – примерно так же, как в свое время пожертвовали грузинским населением Абхазии ради провозглашения местной государственности. И далее – по кругу этнических чисток?

Все это по сути могло стать поводом для вполне разумных возражений госпоже Бурджанадзе. Но российской стороне нечем крыть именно потому, что российские политики мыслят примерно в том же направлении, что и грузинские: уверенные – или вынужденные быть уверенными – в правильности чеченской политики собственного президента, они не сомневаются, что такой же должна была бы быть абхазская или осетинская политика Саакашвили, и считают, что грузинский президент не бомбит Сухуми или Цхинвали только из опасения войны с Россией, к которой грузинская армия пока что не готова.

Поэтому председатель комитета по международным делам российской Государственной думы Константин Косачев, оппонировавший Бурджанадзе, постарался говорить не об Абхазии и Осетии, а о российско-грузинских отношениях в целом. И призвал грузинскую сторону не избирать "митинговый метод" для решения территориальных проблем – хотя, если задуматься, какой еще метод сейчас может быть применен Тбилиси для привлечения внимания мирового сообщества к существующему кризису? Ведь ситуация действительно в тупике, и Михаилу Саакашвили, как и его ближайшим соратникам, необходимо хотя бы делать вид, что проблема близка к разрешению и весь мир на стороне разделенной Грузии. А России остается демонстрировать благожелательную конструктивность и призывать Тбилиси поговорить о чем-то другом – тем более что на фоне политического кризиса в Абхазии только конфликта с Грузией Москве и не хватает.

Все это в целом и называется постсоветской дипломатией, к участию в которой все потерявшие территории бывшие советские республики – и Грузия, и Молдавия, и Азербайджан – стараются привлечь Запад. Только интересно: удастся Западу ввести на постсоветском пространстве свои правила игры или его просто научат играть по нашим?