Стоим ли мы на пороге масштабного вымирания живой природы?

Всемирный фонд дикой природы предупредил, что человечество вошло в эпоху антропоцена, грозящую вымиранием многих видов животных.

За последние 40 лет в мире стало на 60% меньше животных. К 2020 году могут исчезнуть две трети всех позвоночных, обитающих на Земле. Об этом говорится в докладе Всемирного фонда дикой природы.

Генеральный директор фонда Марко Ламбертини заявил, что человечество вошло в новую историческую эпоху антропоцена. Это геологическая эпоха, в которой экосистема планеты зависит от человеческой деятельности. И надо признать, что деятельность эта оставляет желать лучшего.

Действительно ли впервые после исчезновения динозавров мы стоим на пороге масштабного вымирания живой природы?

Ведущий программы "Пятый этаж" Александр Баранов обсуждает тему с директором программы по сохранению биоразнообразия WWF в России Владимиром Кревером и физиологом и научным журналистом Анной Петренко.

Александр Баранов: Здравствуйте! Сегодня с нами из Москвы Владимир Кревер, директор программы по сохранению биоразнообразия российского отделения Всемирного фонда дикой природы, и из Лондона Анна Петренко, физиолог и научный журналист. Всемирный фонд дикой природы, насколько я знаю, регулярно - два раза в год - публикует отчет. Он называется "Живая планета". Этот отчет очень тревожный каждый раз, если не сказать апокалиптический. У него есть свои критики, который говорят, что его методология вызывает вопросы, что там данные экстраполированы на недостаточно изученные виды и так далее. Я тут не специалист, поэтому углубляться не буду. Хочу вас просто спросить: насколько вы лично уверены в том, что этот отчет отражает действительную реальность, и реальность действительно настолько тревожна, как это говорится в этом отчете?

В.К.: Реальность в действительности тревожна, хотя я согласен с критиками, что применяемая методология по состоянию на сегодня не бесспорна при любом раскладе. Есть попытка оценить темпы потерь биоразнообразия в масштабах всей планеты, - они ровно такие. Пока что никто ничего другого, к сожалению, не придумал. Надо понимать, что эти показатели, - я имею в виду как и потери видов, так и сокращение численности отдельных из них, - очень сильно разнятся от региона к региону. Безусловно, в первую очередь, все негативные тренды, которые мы на сегодня видим на нашей планете, связаны с деятельностью человека, и они резко усиливаются по мере приближения к экваториальному поясу, к тропикам. В то же время эта зона является не только приоритетной для хозяйственного освоения, но в то же время это и сосредоточение максимума биоразнообразия на нашей планете. Схождение этих двух показателей в одной точке и дают те самые пугающие цифры.

А.Б.: Как я понял, стремительно будут вымирать прежде всего животные, живущие в тропиках - в Африке, в центральной части Африки, близко к экватору, да?

В.К.: Вы абсолютно правы, потому что если изменить немножечко масштаб и посмотреть, например, на территорию России (мы все-таки 1/8 часть суши - достаточно репрезентативно, и экосистема в нашей стране представлена от арктических пустынь до субтропиков и полупустынь): у нас за истекшее столетие по факту для территории России было потеряно буквально 2-3-4 вида из крупных животных. Скажем, исчез тарпан у нас, исчезла лошадь Пржевальского, зубр и переднеазиатский леопард. При этом ведутся активные работы по восстановлению тех видов, которые восстановить можно. Тарпан исчез не только у нас, он исчез на всей планете, и восстановить его невозможно.

А.Б.: Тем не менее, многие животные, живущие на территории России, находятся в Красной книге, - тот же амурский леопард, насколько я знаю, из таких красивых животных, уссурийский когтистый тритон, который, конечно, намного меньше волнует наших слушателей, но он тоже в Красной книге. Здесь тоже не все так просто, да?

В.К.: В Красную книгу виды вносятся не только по степени угрожаемости. Есть понятие "естественно редкие виды", которых в природе никогда много быть не может. Если посмотреть на нашего амурского тигра на Дальнем Востоке, которого сейчас там в районе чуть более 500 особей - 550, с одной стороны, это не много, но с другой стороны, его больше у нас и быть не может, - это все. Он занял весь свой исторический ареал, его численность соответствует кормовой базе. Он навсегда обречен оставаться в Красной книге в силу того, что в сумме его немного. Таких видов достаточно много на самом деле. Еще раз я бы хотел сказать, что сейчас существуют технологии, если какие-то виды сохранились в неволе. Давайте посмотрим на зубра: он в середине прошлого века полностью был уничтожен в дикой природе, но была международная программа, и его удалось в природу вернуть сейчас. В России более полутысячи зверей ходят на воле, прекрасно себя чувствуют. Сейчас начали восстанавливать в природе переднеазиатского леопарда за счет тех животных, которые сохранились в зоопарках. Первых котят удалось выпустить. Процессы, где возможно, идут.

А.Б.: Понятно. Процесс идет, успехи есть. Анна, несмотря на успехи, как вы относитесь к этим отчетам Всемирного фонда дикой природы? Действительно, если заглянуть в будущее, согласно этому фонду, 2/3 позвоночных исчезнут к 2020 году, так что мы останемся в меньшинстве.

А.П.: К сожалению, угроза вымирания видов волнует человечество уже абсолютно не первый век. Первым, наверное, про это выступил французский философ Кювье, который ввел этот вопрос - вымирание видов - на рубеже XVIII-XIX века. Нельзя забывать, что Земля уже пережила пять массовых вымираний животных, и последнее было не так давно - примерно 15-12 тысяч лет назад. Сегодняшнее вымирание видов (не зря вводят новый термин - антропоцен) отличается тем, что оно спровоцировано человеческим вмешательством. Были интересные исследования - насколько была велика роль человека в предыдущем вымирании. Последние исследования показали, что в четвертичном периоде климат сыграл большую роль, чем человек, но можно сказать, что сейчас шестое вымирание - первое, которое на совести именно человека. Я бы сказала, что к этому стоит относиться серьезно, потому что этот вопрос охватывает не только вымирание видов, но гораздо более глобальные проблемы. Экосистема Земли - это вещь, которая затрагивает всех, и если вымирает один вид, то за счет связей с каким-то другим видом это может затронуть человека через какое-то время, о чем мы можем сейчас даже не догадываться.

А.Б.: Действительно в природе все взаимосвязано, поэтому трудно представить, как можно подсчитать эти процессы, тем более на многие десятилетия вперед. Обращаясь к истории, Владимир: конечно с человеческой точки зрения то, что произойдет, может быть настоящей трагедией, но с точки зрения космической для Земли это угроза шестого вымирания. Каждый раз жизнь восстанавливалась, может быть, в других формах, - я не знаю, как это все происходило. Тем не менее, после пяти случаев, когда жизнь чуть ли не исчезла на планете, как говорят ученые, мы все равно видим богатство живой жизни. Если к этому относиться с исторической точки зрения, нынешнее возможное вымирание стоит особняком, может быть последним или нет? Как вы на это смотрите?

В.К.: С точки зрения продолжительности человеческой жизни и интересов отдельного индивида, я не уверен, что у нас сейчас кто-то всерьез будет задумываться и переживать, какие формы жизни на Земле будут через несколько тысячелетий. Все-таки мы мыслим какими-то гораздо более краткосрочными перспективами - десятки, в крайнем случае, сотни лет. Я в этом плане достаточно оптимистичен и надеюсь, что современный уровень знаний и умений человечества позволит нам сохранить биоразнообразие нашей планеты на том уровне, который необходим, чтобы экосистема планеты Земля оставалась самоподдерживающейся, самосбалансированной. Другое дело, что искусственное поддержание этого баланса очень дорого человечеству обходится. Разумеется, гораздо проще было бы дать возможность природе выполнять свои саморегулирующие функции, не допускать перевырубки лесов, переэксплуатации морских биоресурсов и так далее, и тому подобное. Чтобы не заглядывать совсем в стародавние перспективы, - на многие тысячелетия, - мы посчитали на основании официальных данных Международного союза охраны природы темпы вымирания животных за последние 400 лет. Выглядят они по столетиям так: для млекопитающих за 400 лет исчезало каждые 100 лет: в ХVII веке - 3 вида, в XVIII - 11, в XIX - 26, в ХХ - 67. Это те виды, которые в международной Красной книге внесены в так называемый "черный список" исчезнувших. При любом раскладе каким алгоритмом не пользуйся, мы видим, что налицо объективное нарастание темпов исчезновения видов, - от этого деваться некуда.

А.Б.: Вы заговорили о деньгах, о том, что это дорого стоит. Я как раз хотел вас спросить: если бы у вас были средства и возможности, что бы вы сделали? Какие меры нужно сейчас предпринимать, для того чтобы остановить этот процесс? Вообще, возможно ли остановить этот процесс или это процесс естественный, процесс эволюции нашей планеты?

В.К.: Нет, к сожалению, то, что сейчас происходит на планете, никакого отношения к естественным процессам естественной эволюции не имеет. Это, безусловно, антропогенный прессинг. При этом он есть как прессинг глобального масштаба - те же самые изменения климата, которые в реалиях ставят под угрозу существование многих видов, включая такие общеизвестные, как, например, белый медведь. Второе: те же самые рубки лесов в тропиках, - это отчасти зеленых легких планеты и дома для очень многих живых существ и так далее, и тому подобное. Международные механизмы для этого, безусловно, есть, они работают. Есть достаточно много международных конвенций, которые либо декларируют общие цели, как конвенция по биоразнообразию, либо регулируют совершенно конкретные механизмы по типу СИТЕС - конвенции международной торговли, которая ограничивает вплоть до полного запрета трансграничных перемещений тех видов, для которых именно торговля является одним из наиболее угрожающих факторов и так далее, и тому подобное. Отвечая на вопрос, "что бы я сделал", - я бы использовал старое русское правило, пословицу, что "строгость законов с лихвой компенсируется необязательностью их выполнения". Если бы нам удалось убедить человечество и, в первую очередь, тех, кто оказывает наибольший прессинг на природу, - это лесная индустрия и добывающий сектор, я имею в виду, в первую очередь, углеводороды, - соблюдать все необходимые и давно уже разработанные экологические требования, то, честное слово, жизнь на планете стала бы гораздо лучше.

А.Б.: Даже если мы будем соблюдать экологические требования, все равно по цифрам, которые есть, человечество вырубает деревьев больше, чем может вырасти, рыбы вылавливается больше, чем она восстанавливается, питьевой воды выкачивается из рек больше, чем туда опять поступает. Я уже не говорю про CО2 в атмосфере и глобальное потепление. Требования нашей цивилизации неостановимы, очень трудно законами остановить этот рост. В этом смысле, может быть, когда я говорю про то, что это естественное развитие (естественное развитие не обязательно бывает хорошим, оно может приобретать негативные формы), этот рост, - иногда мы называем его прогресс, - такое чувство у меня, что он просто не остановим. Вы согласны с этим?

В.Б.: Безусловно, не остановим, но есть интенсивные, есть экстенсивные пути развития. Если говорить, например, о вырубках лесов, есть известная концепция, - упрощая, - концепция "лесного огорода", - чтобы к лесу относиться, как к огороду: посадил - вырастил - съел. Лес вырубил, посадил новый, он вырос, ты его снова вырубаешь, то есть минимизация объемов того, что называется "пионерными рубками". Проблема в том, что наша лесодобывающая отрасль все время идет по пути "пионерных рубок", потому что гораздо проще освоить новый регион, - вырубить то, что там когда-то выросло, не задумываясь об отдаленных перспективах, - через 100 или 200 лет идти рубить следующий лес. Эта проблема решается путем законодательных запретов. Давайте: "все, мы запрещаем, осваивайте новые территории. Эту вырубили, сажайте, ждите, пока он вырастет". Современные технологии позволяют менять древесину на другие материалы.

А.Б.: Анна, как вы смотрите на эту проблему?

А.П.: Я считаю, что, конечно, со стороны закона должна быть поддержка мест сохранения различных видов и, конечно, должны быть законы, которые останавливают вымирание. Я считаю, что должна быть какая-то революция в умах, потому что нелегальная охота или та же самая нелегальная вырубка лесов, - от этого, к сожалению, никуда не денешься. Африканские слоны как вымирали, так и продолжают вымирать, потому что, к сожалению, являются обладателем прекрасных слоновых бивней, то же самое с акулами и многими другими видами. Это вопрос о двух концах, потому что нужно не только сотрудничество государства и международных организаций, но и понимание простых людей, что нужно с этой проблемой делать, что эта проблема действительно существует, она не придумана. Многие люди живут сейчас в мегаполисах и естественно они не могут увидеть, что эта проблема глобальна.

А.Б.: Да, это хорошо, конечно, надеяться на то, что изменится сознание, но человека так долго учили тому, что он хозяин природы и венец эволюции, что он к этому так и относится на самом деле: он тут главный, остальные: кошечки - для того, чтобы с ними развлекаться, ландшафт - для того, чтобы на него смотреть, животные - для того, чтобы ходить в зоопарк ими любоваться. Как изменить это отношение к природе? Может оно измениться до тех пор, пока гром не грянет?

А.П.: Это хороший вопрос, потому что обычно люди не верят, пока еще сами не увидели. Конечно, можно проводить больше пропаганды и каких-то открытых лекций и заявлений, но, к сожалению, это будут воспринимать только те люди, которые изначально к этому предрасположены. Очень трудно убедить человека в том, в чем он в корне не согласен или не готов воспринимать эту информацию. В этом плане я, скорее, пока негативно настроена, но, может быть, жесткой рукой сверху как-то удастся этого добиться.

А.Б.: Владимир, как вы считаете, можно жесткой рукой сверху заставить полюбить природу?

В.К.: Я целиком и полностью согласен с Анной, что краеугольный камень в решении всех проблем - это вопросы воспитания населения планеты. Я тут, честно говоря, не пессимистичен. Я не специалист по проблемам просвещения, пропаганды, воспитания, но я вижу результат. Глядя на статистику сбора средств, в том числе и в рамках Всемирного фонда дикой природы, я вижу, что в той же самой Голландии, - дай бог памяти, не ошибиться, - более половины взрослого населения с удовольствием дает деньги - добровольно, не принудительно, - на решение природоохранных проблем, при этом не в своей стране. Они дают деньги на сохранение слонов и носорогов в Африке или тигров на российском Дальнем Востоке. Как удалось в Голландии добиться такого уровня сознания важности экологических проблем в масштабах всей планеты, наверное, надо спрашивать там. К сожалению, в России уровень экологической грамотности на данный момент на порядок, а то и на несколько порядков ниже.

А.Б.: Моя дочка, - ей сейчас 12, - уже три года выделяет какие-то деньги из карманных на уссурийского тигренка. Нам приходят бюллетени о том, как он живет и здравствует, уже очень долго. Шутки шутками, но я считаю, что воспитание с детства таких вещей очень важно на самом деле. Есть такой профессор Эдвард Уилсон в Америке, который даже придумал термин, называется "биофилия". Смысл его с том, что человек изначально чувствует сопричастность к другим живым существам, чувствует свое родство, и по идее он должен прийти к тому, чтобы осознать необходимость защиты животных. Тем не менее, тот же Уилсон считает, что пора принимать совершенно радикальные меры, потому что ждать уже некогда. У него есть такая идея, которую он пропагандирует, - эта идея, наверное, утопическая, - но он предлагает половину Земли отдать животным, а людям оставить другую половину. Пусть животные живут сами себе в дикой природе, а человек будет жить отдельно от них, и тогда как-то эта проблема может решиться. Это, конечно, максималистская точка зрения, но если к ней подойти рационально, можно к ней как-то рационально подойти? Этот подход вообще сможет работать или нет, Владимир, как вы думаете?

В.К.: Если говорить всерьез, без утопических идей, понятно, мы никогда не сможем поставить никакой барьер, изолировать человека от дикой природы, но мы уже упоминали о том, что есть международные соглашения, конвенции. В рамках конвенции по биологическому разнообразию есть отдельная задача про развитие системы особо охраняемых природных территорий, то есть как раз про территории, которые выделяются по факту для диких животных, где минимизируется или полностью запрещается всякая хозяйственная деятельность человека. Целевой показатель по площади этих охраняемых территорий на планете Земля постоянно растет. Если в целях 10-го года этот показатель был, - говорю сейчас, вспоминая, - 12% для суши, то к 20-му году была поставлена задача увеличить этот процент до 17. При этом есть соответствующие отсылки, что эта система должна быть репрезентативной, не то, что мы создали одну огромную охраняемую территорию в какой-нибудь пустыне, в которой не интересно ни людям, ни животным. 50% - это, конечно, в принципе не достижимо, потому что, как вы правильно говорили, есть задачи социально-экономического развития и общего прогресса.

А.Б.: Я, конечно, не специалист в этом, но я просматривал различные планы и мне понравился план, который в Америке обсуждается. Смысл его в том, как я понял, чтобы создать такие природные охранные зоны, которые представляют собой заповедники, соединенные коридорами с юга на север для того, чтобы животные могли не только жить, но и спокойно мигрировать, потому что в ограниченных заповедниках часто их популяция сильно сокращается, - я не знаю по каким причинам. Насколько, на ваш взгляд, перспективны такие проекты?

В.К.: Сама по себе идея очень старая, ей несколько десятилетий. Когда в мире был провозглашен переход от островов к сетям, то есть переводя на более понятный язык, охраняемые природные территории - заповедники, национальные парки, - мы видим как некие островки природы в используемом ландшафте. Было декларировано совершенно правильно, что в отдельно взятых изолированных территориях мы ничего сохранить не можем, что система территорий в масштабах мира должна быть экологически взаимосвязана, потому что какая-нибудь полярная крачка, которая гнездится на севере в российских тундрах, на зимовку улетает на самый юг Африки, или какие-нибудь стерхи, которые у нас гнездятся, - белые журавли, - тоже в тундре, а зимуют они в Индии, Китае. Соответственно на путях миграции этих птиц должны быть сохранены какие-то территории, где они могут остановиться, поесть, отдохнуть и так далее. Для тигров на Дальнем Востоке на данный момент под строго охраняемые территории занято около 25% ареала этого тигра, но ни одного даже самого большого заповедника не хватит для того, чтобы там существовала устойчиво даже семья тигров. Они всегда будут выходить за его пределы. Соответственно надо делать экологические коридоры, по которым эти звери могут перемещаться с гарантией, что их там не убьют, с гарантией, что там есть те животные, которыми они будут кормиться, пока они не придут в то место, где они проводят лето, или размножаются, или еще чего-то.

А.Б.: Тиграм не повезло, они летать не умеют в отличие от птиц.

В.К.: Эта концепция эконет-строительства, как ее называют профессиональные природоохранники, сейчас безусловно доминирующая во всем мире, и ей уделяется очень много внимания.

А.Б.: Анна, как вы относитесь к этой концепции эконет-строительства? Вы живете и работаете здесь, в Англии. Как вы оцениваете здесь эту ситуацию, возможно было бы здесь сделать такие проекты - зеленые зоны, экосистемы для животных, которые поддерживали бы популяцию местных животных?

А.П.: Честно говоря, живя в Лондоне, иногда мне кажется, что это один большой заповедник, судя по тому, что у меня лисы орут в полночь, деля территорию, под окном у одних соседей, других.

А.Б.: У меня тоже орут лисы. Я думаю, что они не от хорошей жизни орут на самом деле. Они бы с удовольствием орали где-нибудь в лесу подальше от нас, но мы им не даем такой возможности.

А.П.: Конечно, на сегодняшний день, мне кажется эта концепция самая жизненная, которую может вообще воплотить человек. В Англии подход к охране окружающей природы, на мой взгляд, более скрупулезный, более продуманный, чем в России. Более того, поскольку открытых зеленых зон, в которых человек, живущий в городе, может провести свое время, приучает человека с детства к какому-то большему уважению к тому, что его окружает, уважению на разных уровнях - как к другим людям, так и животным, окружающей среде. Естественно, мне кажется, что такая концепция построения заповедников в Англии вполне реализуема.

А.Б.: Я тут наткнулся на фразу, цитату директора по науке Всемирного фонда дикой природы, британского отделения, Майка Баррета. Он сказал, что "мы знаем, как это остановить", имея в виду исчезновение животных. "Для этого нужно, - сказал он, - чтобы правительство, бизнес и граждане пересмотрели то, как они производят, как они потребляют, как они оценивают ценность естественной окружающей среды". Все очень просто, и мы знаем, как это сделать: надо полностью пересмотреть то, как мы живем, и тогда мы сможем сохранить живую природу. Владимир, я правильно понимаю эту фразу специалиста?

В.К.: В общем, да, только желательно ее пересмотреть не декларативно, чтобы это была не просто абстрактная "хотелка" ученых, а чтобы это было обращено в решения тех людей, которые на самом деле определяют политику государства, в том числе и в сфере социально-экономического развития, и чтобы - самое главное - это потом реализовывалось на практике.

А.Б.: Я потому и говорю, что сказать - это просто, а изменить полностью свой подход к нашей планете не так уж просто. Анна, вам последнее слово достается в нашей программе, потому что она неумолимо подходит к концу.

А.П.: Я абсолютно согласна, что это должен быть комплексный подход, который реализовать на самом деле очень сложно, потому что массовое вымирание видов связано и с такими экологическими проблемами, как глобальное потепление, использование энергии, использование ресурсов, а с этим человек сталкивается буквально каждый день, даже умываясь утром. Это выбор каждого, кто считает, что каждая капля воды имеет свой голос. У нас есть люди, которые с этим считаются в обиходе.

_____________________________________________________________

Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно здесь.