Почему люди верят в сверхъестественное?

Как выяснил ВЦИОМ, более трети россиян верят в колдовство, порчу и сглаз. Еще почти четверть россиян не уверена в том, что это предрассудки. Среди женщин в колдунов верит почти половина.

Впрочем, Россия здесь не уникальна. В Соединенных Штатах, согласно опросам компании Gallup, примерно треть уверены, что можно влиять на материальный мир с помощью мысли, около 40% американцев верят в привидения, а 20% - в то, что в принципе можно поговорить с умершим.

Так что пока такие люди в нашем цивилизованном мире есть, празднику Хеллоуин, отмечаемому сегодня, ничто не угрожает.

В чем природа нашей неизбывной тяги к чертовщине и веры в сверхъестественное?

Ведущий программы "Пятый этаж" Александр Баранов обсуждает тему с психологом Валентиной Шаталиной и историком религии Николаем Шабуровым.

Александр Баранов: Колдуны, ведьмы, черти, привидения - существа, с которыми в XXI веке, казалось бы, должно быть все ясно. Можно понять людей далекого прошлого - они не понимали, скажем, почему нет дождя уже целый год. Конечно, колдун был виноват. В наше время подобные вещи наука объяснила. Не все конечно, есть вещи, которые наука еще не объяснила.

Мы не знаем, почему элементарные частицы могут находиться в двух местах одновременно, но это вопросы за пределами обыденного сознания, они людей тревожить не должны. А в обыденной жизни все уже более-менее объяснено.

И, тем не менее, люди продолжают верить в колдунов, привидения, приметы, медиумов. Волей-неволей возникает подозрение, что есть что-то такое в природе человека, что делает его предрасположенным к подобным вещам, суеверию, вере в сверхъестественное. Что-то заложенное то ли генетикой, то ли эволюцией, то ли еще чем-то. У вас есть объяснение на этот счет?

Валентина Шаталина: Какой-то ответ я смогу сформулировать на такой сложный вопрос. Мы действительно не можем объяснить, почему все колдуны, зомби, злые духи так популярны в кинематографе. Почему ужастики - это целая индустрия. Почему к теме переживания страха и ужаса нет равнодушных людей.

Где прячутся корни этих ярких, сильных, сложных чувств, и почему у них такой социальный резонанс? Как ученый, я должна сказать, что те, кто верит в абсолютную магию, имеют низкий образовательный уровень и полное отсутствие потребности разобраться в природе вещей и систематизировать имеющиеся знания и представления.

Но все не так просто. Корни имеют эволюционную природу. Наше мышление так устроено, что в случае невозможности нахождения четкого ответа и решения мы ищем свет там, где темно, странно, непонятно, и пытаемся разобраться, если решение нас очень волнует и результат очень важен, мы склонны поверить всему - чуду. Вы скрещиваете пальцы, стучите по дереву? Не выбрасываете мусор перед дорогой? Опираетесь на обыденные приметы?

А.Б.: Нет, я этого ничего не делаю. Но я сознаю, что я - исключение из правила. А по поводу темноты и того, что там в темноте, - ученые доказали, что первобытный человек должен был бояться шорохов в темноте. Скажем, один первобытный человек знал, что это листья шуршат, а другой придумывал себе страшных монстров в темноте. Первого человека съедал тигр, а второй выживал и передавал эту генетическую расположенность нам.

Мы это продолжаем делать, хотя для нас это не так жизненно важно уже. Как историк религии, вы как смотрите на эту предрасположенность человека, и есть ли она в натуре человека?

Николай Шабуров: Мне трудно говорить о том, насколько это заложено генетически, не исключено. Но я не думаю, что современная жизнь менее сложна, более понятна для большого числа людей, нежели жизнь первобытного человека. Мы очень много знаем про природные явления. Наука нам открыла, почему долго нет дождя, и многие другие сложные вещи.

Но можно согласиться с Марксом, что гораздо более важную роль играют социальные факторы. Наша социальная жизнь не менее иррациональна, чем жизнь природная, как она была у первобытного человека.

А.Б.: Что вы имеете в виду? В современном мире имеется гораздо больше инструментов, чтобы решать свои проблемы. Не только чтобы выжить, но и собрать урожай, не надо прибегать к потусторонним силам, чтобы завтра поесть. Но эта тяга, эта вера существует в самых различных формах.

Н.Ш.: Но остаются войны, остается социальное неравенство, тирания, насилие. В человеческой жизни, в том числе в общественной, очень много иррационального. Вроде бы с прогрессом человечество идет по пути рационализации, но все равно, эта сфера нерационального остается. И человек, особенно в нашу эпоху глобализации, когда жизненные обстоятельства меняются, образ жизни изменился на протяжении одного поколения. Человеческое сознание за этим не успевает.

А.Б.: Вопрос еще в том, где эта иррациональность сидит. Действительно наша жизнь иррациональна, или наше сознание воспринимает ее так? Часто то, что мы не можем понять, не способны понять, - мы не можем согласиться с тем, что мы это не понимаем, ищем объяснения и приходим к иррациональным объяснениям. Разве этого нет?

Н.Ш.: Наше сознание - это тоже часть жизни. Ответить на вопрос, иррациональна ли жизнь, или иррациональность коренится в подсознании, невозможно. Я не готов. Мне кажется, наша жизнь и сознание связаны друг с другом неразрывно. По-прежнему очень значительные вещи от нас не зависят. Мы - объект воздействия каких-то глобальных сил. Это гораздо более силы сейчас социальные, нежели природные, но это не меняет сути дела. Человек себя ощущает столь же некомфортно. Нельзя сказать, что сейчас уровень страха понизился.

А.Б.: Страхи стали другими, но они существуют.

Н.Ш.: Но они не в меньшей степени воздействуют на сознание человека.

А.Б.: Может быть, современный человек, несмотря на весь комфорт, когда страхов нет, начинает их для себя искать, когда волнений нет - о чем бы поволноваться. И жизнь для современного человека кажется иррациональной, полной непонятного, и человек тянется к объяснению.

В.Ш.: Как психологу, мне хотелось бы развести общие социальные тенденции, то, что нельзя не заметить глазом, с индивидуальными проблемами человека, который верит или не верит в эту мистику. Исследования ВЦИОМ, которые опубликованы, мы видим разницу, как это воспринимают мужчины и женщины, разницу по возрастным группам. Самая восприимчивая к мистике, порче, сглазу группа - 45-60 лет.

А.Б.: А наименее восприимчивая - либо молодежь, либо те, кому за 60. Молодежь понятно. А почему менее восприимчивы те, кому за 60? Потому, что они выросли в СССР, или по каким-то другим причинам?

В.Ш.: Это связано исключительно с возрастными особенностями. Это совершенно замечательный возраст, особенно в нашем веке. Человек в этом возрасте опирается на прожитый опыт, умеет им распорядиться, умеет управлять своими эмоциями, понимает пределы своих волевых усилий. Он более рационально распоряжается собой.

А потребность в мистике возникает, когда у нас низкая самооценка и нет реального способа ее вырастить. И мы компенсируем ее через то, что верим в примету, магические пассы экстрасенсов.

Я вспоминаю 90-е годы, когда приходилось консультировать большое количество молодых бизнесменов в России. Люди приходили и искали экстрасенса, садились в кресло пассивно и говорили: делайте со мной что-нибудь. Экстрасенсы были более высоко оплачиваемы, более популярны и действительно здорово помогали людям.

У человека большая потребность концентрироваться и на что-то опираться. А экстрасенс, цыганка, гадальщица чувствует этот момент и помогает человеку поверить в себя, в то, что сбудется то, что ему так необходимо, что у него получится. Эта дополнительная энергетика в огромном количестве случаев помогает человеку, и не только в СССР.

Посмотрите на гомеопатию. Человек приходит за помощью, дополнительной поддержкой - кроме таблетки, врачебного вмешательства, ему нужно что-то еще. Ему предлагают целый спектр разных практик - работа с дыханием, умение управлять своими мышцами, йога, пилатес или что-то еще. Другое дело - спиритуал хилинг или александер текник.

А.Б.: То есть вся эта чертовщина работает.

В.Ш.: Ты должен поверить, что тебе это поможет. И, если прикосновение дает ему внутренний покой, равновесие, баланс - это поиски нашего "я". Балансирование между своими страстями и внешним миром. И если мы слабы, мы ищем поддержку в мистике.

А.Б.: А почему не на всех это действует? Есть люди, на которых это совершенно не действует. Даже если человек допускает какие-то экстрасенсорные возможности, это не значит, что кто-то может изменить свою жизнь, помочь, продемонстрировав какие-то фокусы. А про колдунов вообще говорить нечего. Есть люди, которые мыслят сугубо рационально.

В.Ш.: Хотела бы посмотреть на этих людей. Это достаточно сильные натуры, которые привыкли опираться на свой опыт, перепроверять себя. У них рациональное логическое мышление, они не боятся неуспеха, плохой оценки. Его не ранили в детстве, не говорили "ты ничтожество", как это принято в некоторых культурах, когда младший по статусу в родовой цепочке всегда плохой, потому что маленький.

А.Б.: Я далекий от психологии человек. Но у меня есть доморощенная теория, почему некоторые люди верят в сверхъестественные вещи, а некоторые нет. Вы, как специалист по детству, - я с вами проконсультируюсь.

У ребенка существует дуалистическое сознание - он относится к жизни как к игре, и это помогает ему осваивать мир. Ребенок может одновременно точно знать, что Деда Мороза нет, что подарки покупают родители, и тут же верит, что Дед Мороз есть, он беспокоится, что труба узкая, Дед Мороз в нее в этом году не пролезет и он подарка не получит.

Проходит время, ребенок взрослеет и должен решить, есть Дед Мороз или нет. И есть три варианта ответа - один, когда взрослый человек говорит, что Дед Мороз есть. Это тяжелый случай, мы его рассматривать не будем.

И два других: Деда Мороза нет - рационально мыслящий человек, скорее всего, нерелигиозный, и не верит в колдунов. И есть люди, которые отказываются отвечать на этот вопрос. И они продолжают жить с детским дуализмом сознания. Они верят и не верят в колдунов, они легко могут быть религиозными, они ищут смысл жизни там, где его нет, и прочее.

В.Ш.: Вы затронули непростой сюжет, связанный с детством и тем, что ребенок вырастает из детства. Что некоторые сохраняют в себе ребенка, может быть хорошим, добрым знаком, показателем креативности, потому что ребенок способен увидеть неожиданные связи между обыденными вещами. И такой человек может быть очень успешным творческим взрослым.

И если он не хочет отвечать по поводу Деда Мороза, он может скрывать наивное ощущение, что чудо существует. Как бы мы ни были прагматичны, нам хотелось бы верить, что доброе начало побеждает злое - а это чудо. Что сильный и мужественный человек будет впереди трусливого и подлого - и это тоже чудо. Это очень сложная система наших морально-этических представлений о жизни.

И в каких условиях существуют наши дети, что мы им все время уменьшаем границы наивных добрых представлений о жизни и вводим все больше прагматических характеристик, которыми они очень легко манипулируют. Или придется переходить в область патологии, когда человек настолько тревожен, что не может существовать в современном мире, угнетен им.

Это страх безработицы, одинокой старости. Любые наши социальные проблемы можно перевести в эту плоскость. Так что, если ваша теория удобна для видения мира, разделения людей на категории, она может существовать.

А.Б.: Какова корреляция между религиозностью, верой, принадлежностью к определенной официальной религии, и суевериями? На этот счет есть совершенно разные мнения, результаты опросов.

Н.Ш.: Какая-то корреляция есть. Религия предусматривает веру в сверхъестественное, санкционирует ее. Если человек признает сверхъестественное, то может и признавать такие его формы, как колдуны и так далее. Но не надо принимать это слишком примитивно.

Многое зависит от уровня образования. Многие современные религии - довольно сложные системы, в том числе интеллектуальные, в которых есть специфическая рациональность. Образованные верующие люди вряд ли особенно будут верить в колдунов, ведьм, заговоры и так далее.

С другой стороны, необразованные люди, не принадлежащие к какой-либо религии, тоже могут быть в плену разного рода суеверий. Более того, для них христианство и вера в заговоры и колдунов лежат в одной плоскости.

А.Б.: Кто-то еще в позапрошлом веке сказал, что русский крестьянин не может отличить черную кошку от апостола Павла.

Н.Ш.: Я не стал бы разделять индивидуальные особенности человека и социальный аспект. Для меня человек в значительной степени существо социальное. И неслучайно экстрасенсы стали так популярны в 90-е годы - эпоху нестабильности и перемен, которая для многих была дискомфортна. И как реакция на это - увлечение экстрасенсами и подобными вещами.

А.Б.: То есть вера в колдунов и все такое - симптомы социальной болезни общества, которое не может дать человеку нормального, обычного выхода решения его проблем?

Н.Ш.: Если говорить о современном развитом обществе, думаю, да. Но общество обществу рознь. Человечество прошло большой путь. Я не готов назвать средневековое общество больным. Это общество с такой структурой, в которой такие вещи играли большую роль.

Но такой исторический феномен, как охота на ведьм, на самом деле имела место не в эпоху классического средневековья, а когда начал происходить слом традиционного средневекового сознания. Это XV-XVII века, то, что мы называем эпохой Ренессанса. Это реакция на перемены, вторжения иррационального начала, в очень тяжелых формах.

Эта охота унесла десятки, а то и сотни тысяч человек, и это было симптомом кризиса, болезненности общества. До этого в колдунов верили, но не было такого страха, представления, что все вокруг полно зловредными сатанинскими силами, которые пытаются загубить христианский мир.

Эти вещи очень связаны с конспирологией - секуляризованной псевдорациональной верой в колдунов, заговор, нечистую силу и так далее. Валентина говорила о гендерном и возрастном аспекте.

У нас нет достаточных данных, чтобы оценивать, что в этом плане имело место в средние века, но само название характерно - охота на ведьм. Женщины явились в гораздо большей степени жертвами этой кампании, но, возможно, и в большей степени были подвержены суевериям. Это тоже очень интересный вопрос.

А.Б.: Вы как психолог видите положительную сторону в творческой стороне - человеку помогают жить экстрасенсы, вера в чудо и так далее. Но все это основано на обмане. Где вы проводите грань, где это помогает человеку, а где становится опасно?

В.Ш.: Это очень сложный вопрос. Мы говорим об эволюционном страхе перед неизвестным, и этим страхом можно манипулировать. Мы видим множество примеров, о которых только что говорили, что СМИ и другие институты могут легко это использовать в своих прагматичных целях.

Если человек стар, немощен и к нему приходит знахарка, которая уводит его от реального лечения? Помните, как заряжали воду и все такое? Это - безусловное зло. Но человек без веры - очень печальное создание. Именно опираясь на веру, он может сделать что-то по отношению к себе и другим.

_____________________________________________________________

Загрузить подкаст передачи "Пятый этаж" можно здесь.