Почему в Газе по-прежнему любят ХАМАС?

14 июня 2007 года в ответ на попытки движения ХАМАС отстранить от власти сторонников ФАТХ президент Палестинской автономии и лидер ФАТХ Махмуд Аббас объявил о роспуске правительства, ввёл на территории автономии режим чрезвычайного положения и взял всю полноту власти в свои руки.

Между группировками вспыхнула война за власть, по итогам которой ХАМАС сохранило свои позиции в секторе Газа, Махмуд Аббас создал на Западном берегу новое правительство и назвал боевиков ХАМАС "террористами".

Полутора годами ранее движение ХАМАС в результате демократических выборов в Палестинский законодательный совет получило 73 места из 133, и с тех пор фактически управляет сектором Газа. После этих выборов некоторые аналитики на Западе открыто заговорили об упадке демократии, которая в нынешнем виде позволяет совершенно законно привести к власти людей, которых остальной мир считает террористами.

Тогда же сформировалась точка зрения, что в Газе быстро разочаруются в лидерах ХАМАС в качестве государственных мужей. Однако этого не случилось, ХАМАС по-прежнему пользуется популярностью в секторе Газа. Почему это происходит? Этот вопрос обозреватель Би-би-си Михаил Смотряев задал арабисту Андрею Остальскому.

Андрей Остальский: Даже создается впечатление, что руководство ООП и ФАТХ вообще боятся, что и на Западном берегу может прийти к власти если не сам ХАМАС, то люди, ему симпатизирующие и состоящие с ним в союзе, и выстроить там государство "хамасовского" типа. Наверняка это не оставит вниманием Израиль, введет туда войска, опять начнутся боевые действия, как во время 50-дневной войны ХАМАС и Израиля в 2014 году.

Смысл существования ХАМАС идеологически выстроен на ненависти, там конструктивной программы-то нет - "Смерть Израилю, смерть евреям, сбросить их в море!" И, к сожалению, до сих пор, несмотря на экономические трудности, с которыми приходится сталкиваться жителям Газы, эти лозунги остаются популярными. Они и приносят движению ХАМАС народную поддержку.

Экономическое положение ухудшается, есть проблемы со снабжением, с электричеством и водой, сектор Газа никак не развивается. В Израиле надеялись, что когда этот упадок дойдет до какого-то критического уровня, жители Газы наконец зададутся вопросом, а почему они должны жить хуже, чем живут на Западном берегу, не говоря уже об израильских арабах.

Но пока эти надежды не оправдываются. Этот заряд деструктивной ненависти по-прежнему сильнее рациональных соображений и расчетов, других политических факторов, которые в других обществах часто играют решающую роль.

Би-би-си: Вы упомянули государство "хамасовского" типа. Еще несколько лет назад джихадисты из "Аль-Каиды" предъявляли руководству ХАМАС претензии - дескать, почему у вас тут до сих пор шариатские суды на каждом углу не работают. Но речь ведь не идет о построении теократического государства?

А.О.: Конечно, ХАМАС - не теократическая, а военно-политическая организация. Она не пыталась провести в полной мере радикальную исламизацию общества, хотя официально идеологией ХАМАС является салафитская разновидность суннитского ислама, весьма радикальная, нетерпимая и пуританская, которую мы обычно ассоциируем с ваххабитами. Правда, не вдаваясь в теологические детали, надо отметить, что, хотя каждый террорист - это вроде бы салафит, отнюдь не каждый салафит или ваххабит - непременно террорист. Хотя теоретически именно это направление ислама является фундаментом, на котором "Исламское государство" пытается строить свою идеологию, доводя ее до абсурда.

Короче говоря, ХАМАС вроде бы должен быть "ближайшим родственником" ИГ, но этого не происходит. Нет ни поголовного внедрения шариатских судов, ни всеохватывающего религиозного обучения. ХАМАС сосредоточил усилия на другом: ему, в частности, удалось создать вполне боеспособную регулярную армию, насчитывающую 27 тысяч военнослужащих, что, разумеется, не может не беспокоить Израиль.

Но главное, с точки зрения радикалов из "Аль-Каиды" и ИГ, святотатство ХАМАС совершил, связавшись с шиитским Ираном. Это произошло, что называется, не от хорошей жизни, однако когда ХАМАС оказался в очень сложном экономическом положении, Иран протянул руку помощи, и ХАМАС ее принял.

Би-би-си: Казалось бы, сложно провести параллели между ХАМАС и, например, Ирландской республиканской армией. Однако мне кажется, ее можно провести: заигравшиеся в детство люди, бородатые или не очень, преследуют какие-то цели, которые в некоем абстрактном контексте можно даже полагать справедливыми. Ну, положим, сбросить всех евреев в море - вряд ли, а вот создание государства на земле обетованной - вполне. Пока эти люди сидели по подвалам, время от времени что-то взрывая, нельзя, конечно, сказать, что от них не было вреда, но он не носил системный характер.

А.О.: Действительно, очень сложно сравнивать ХАМАС и ИРА - все-таки совсем другое состояние общества. Конечно, всякие лепеновцы и их собратья в других странах Европы строят все свое политическое предложение обществу исключительно на отрицании и ненависти.

Если говорить о параллели с ИРА, все-таки у ирландских революционеров произошла эволюция. Она была долгой и болезненной, но в конце концов члены ИРА повзрослели, в том числе буквально, и перешли к нормальному политическому процессу, к борьбе за голоса избирателей, к заседаниям в парламенте, к работе в правительстве. Разумеется, это очень трудный путь, но после "Соглашения Страстной пятницы" 1998 года некий прорыв все же произошел, и сложно себе представить, что все опять вернется к террору и гражданской войне.

Пока признаков того, что ХАМАС будет эволюционировать по такому же пути, мало, но они есть.

Би-би-си: Вы совершенно справедливо упомянули взросление членов ИРА, как мне представляется - они дожили до возраста, когда им расхотелось умирать, а беготня с револьверами по ночам уже не кажется романтичной. В Газе есть одна сложность - у членов ХАМАС небольшая средняя продолжительность жизни, они просто до этого возраста не доживают…

А.О.: Конечно, и этот фактор играет свою роль. Но все-таки еще несколько лет назад заявления лидеров ХАМАС о том, что они, по-прежнему не признавая право Израиля на существование, могли бы подумать о создании Палестинского государства в границах до 1967 года, было трудно себе представить. Это, как ни странно, колоссальный прогресс. Эта позиция долгие годы, будучи официальной для ФАТХ и ООП, была анафемой для ХАМАС, но произошел сдвиг.

Случайно ли это, или это тактический ход, рассчитанный на страны Запада - я не знаю. Но хочется надеяться, что в руководстве ХАМАС начинается какое-то брожение, кто-то хочет уже заняться строительством государства. Все-таки все время жить на военном положении - это утомительное дело. Поэтому есть надежда, что общечеловеческие закономерности все же затронут и ХАМАС, хотя, повторяю, серьезных поводов для оптимизма нет.

Би-би-си: Вы упомянули, что ХАМАС правит бал в Газе потому, что народу нравится. Арабская улица зачастую приветствует, когда "боинги" влетают в небоскребы, или когда неверных уничтожают каким-либо другим способом. Я бы хотел вновь провести параллели с Европой: ведь рост правого популизма, о котором мы столько говорим в последние годы, происходит по похожим причинам - это, в первую очередь, негативные людские эмоции.

А.О.: Да, это негативные эмоции, и это некий социальный кризис взросления человечества. Происходят колоссальные сдвиги и перемены, глубину которых мы, находясь внутри всех этих процессов, наверно, даже не осознаем. Называйте это глобализацией, или новым типом экономики, четвертой индустриальной революцией, эти сдвиги порождают противодействие, попытки их аннулировать, вернуть человечество в старые, добрые, понятные времена. Это и "брексит" в Великобритании, это и трампизм в США, и поклонники Национального фронта во Франции, и так далее.

В более обнаженном и болезненном виде это происходит в мусульманском мире, который по своему внутреннему состоянию оказался совершенно не готов к глобальным переменам. А они его все равно затрагивают во всех плоскостях: и в морально-этической, и в политической, и в военной, и в культурной.

Шок, который испытали эти достаточно атавистические мусульманские общества, еще глубже, чем в России, где чудовищный разрыв между элитой и массами сохранялся на протяжении веков. В исламском мире все обстоит еще хуже: элиты стало вестернизироваться, что оторвало их еще дальше от народных масс, в обществе возникли страшные диспропорции, напряжение - и вот результат. А конкретно в Палестине это еще наложилось на проблему национальной самоидентификации, конфликта за территорию с Израилем, и получился такой продукт как ХАМАС. Было бы даже странно, если бы он не появился.

Какая-та надежда появилась, потому что палестинцы оказались то ли более грамотными (там, в отличие от большинства арабских стран, была почти 100-процентная грамотность), то ли следы присутствия великих религий на протяжении веков сыграли роль, но они в махровый джихадизм не впали. ХАМАС не стал союзником "Аль-Каиды" и ИГ, и это, наверно, можно считать позитивным результатом.