Пять лет приговору Pussy Riot: что он изменил в России

Пять лет назад суд приговорил к двум годам колонии трех девушек за видеоролик с танцами в церкви. С этого уголовного дела в России начался поворот к клерикализации общества, говорят правозащитники и акционисты.

Съемки видеоролика "Богородица, Путина прогони!" в феврале 2012 года длились совсем недолго: четыре девушки в разноцветных балаклавах запрыгнули на амвон Храма Христа Спасителя и почти беззвучно отсняли нужные кадры. Видеоролик был раскритикован Русской православной церковью.

17 августа трое из участниц съемок, Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатирина Самуцевич, получили по два года колонии по статье "хулиганство". Имя четвертой участницы молебна так и не установили.

Сами участницы "панк-молебна" уже вышли на свободу, встретились с Мадонной и Хиллари Клинтон и даже снялись в эпизоде сериала "Карточный домик". А сам процесс привел к введению статьи "Оскорбление чувств верующих" в Уголовном кодексе и поднял дискуссию о взаимоотношениях церкви и государства.

Русская служба Би-би-си спросила у общественных деятелей, какое влияние процесс оказал на современную Россию.

Надежда Толоконникова

Приговор Pussy Riot невозможно отделить от других уголовных процессов последних лет - "Болотное дело" (сейчас - спустя пять лет - идет процесс анархиста Дмитрия Бученкова, которого натурально на площади 6 мая 2012 года не было), дело "Гринпис", дело о перекрашенной звезде на Котельнической набережной, [видеоблогер Руслан] Соколовский, [активист Ильдар] Дадин, [режиссер Олег] Сенцов. Все это репрессивные меры, направленные на подавление активности граждан.

Эти дела - приметы третьего президентского срока Путина и его растущих опасений потерять власть, и, следственно, собственную безопасность. Pussy Riot были одними из первых, но я бы не сказала, что наше дело стоит в стороне от других политических дел этих лет.

Как это все действует на общество? Теперь люди пять раз подумают, прежде чем выходить на митинг или акцию. Что совершенно не означает, что протестных настроений нет. Это означает, что если они все-таки выйдут после лет вынужденной самоцензуры, то уйдут нескоро. Не уйдут, не добившись перемен. Потому что понимают цену выхода на протест. Она высока.

Петр Верзилов, участник Pussy Riot, издатель "Медиазоны"

Приговор Pussy Riot начал новую эпоху путинского правления, в которой мы до сих пор живем. Для общества это был беспрецедентный шаг, когда такой жестокий приговор был назначен за политическое символическое действие. До этого с ареста Михаила Ходорковского в 2003 года вообще не было настолько громких приговоров, и власть не стремилась сажать кого-то в тюрьму за политические выступления.

Кроме того, до этого дела у общества не было интереса к правозащитной деятельности. После того как возник интерес к политике, начались митинги, политические дела и аресты, появился и спрос на правозащиту.

Мы и сами отреагировали на это. После того как девушки вышли из тюрьмы в конце 2012 года, мы основали правозащитную организацию "Зона права", которая занимается помощью заключенным, а также "Медиазону".

Церковь после приговора Pussy Riot стала слабее, потому что потеряла большое количество либерально настроенных людей, которые относились к ней с симпатией. А так и до приговора и после него РПЦ была несамостоятельной организацией, которая полностью зависит от власти.

Марат Гельман, галерист:

Лично для меня этот приговор поменял многое. У меня были разные деловые договоренности с губернаторами, но когда посадили девушек и я вступился за них, все мои романы с властью закончились. Потом я понял, что это было к лучшему - комфортная среда очень опасна для искусства.

Первое, что удалось сделать Pussy Riot для искусства, - провести противопоставление "искусство - политика", "Путин - Pussy Riot". Путин серый, а они - цветные. Путин мужчина, они - женщины. Путин старый, они - молодые. Путин свободный, они - в тюрьме. Они сумели нарисовать портрет Путина, но от противного - из себя. Они собрали идеального "анти-Путина" во всем. Например, говорят, что Навальный - "анти-Путин", но кто-то видит у них похожие черты. А им удалось создать абсолютно анти-путинский образ.

Во-вторых, они нам всем напомнили, что если в России искусство находится не в авангарде общества, то оно вообще не нужно. Это во Франции искусство может быть украшением, декоративным элементом.

Pussy Riot подвели черту под определенным этапом российского акционизма. Они подвели черту под театральщиной, которая ушла уже из плоскости искусства.

Ярослав Нилов, депутат от ЛДПР, соавтор инициативы об ответственности за оскорбление чувств верующих

Прошло не только пять лет с приговора Pussy Riot, но и пять лет с момента того, как начал разрабатываться законопроект об уголовной ответственности за оскорбление чувств верующих. Сегодня - это сдерживающая норма в уголовном кодексе, которая нужна для того, чтобы охладить горячие головы - речь даже не о Pussy Riot, а о всех тех, кто пытается нарушать общественные нормы и оскорблять. Она применяется крайне редко, да и слава богу.

Например, после принятия закона ситуация, которая произошла с журналом Charlie Hebdo, в России стала бы невозможной - журнал просто не разрешили бы распространять. При этом хочу сказать, что в деле "Матильды" [фильм режиссера Алексея Учителя, против которого выступает депутат Наталья Поклонская] и речи не идет об оскорблении чувств верующих.

Акция Pussy Riot для меня очевидное хулиганство. Они понимали, на что они шли. Слава богу, что именно так все закончилось, а не хуже. В нашей парадигме такие вещи, как акция Pussy Riot, опасны, недопустимы и их нельзя совершать.

Я не наблюдаю тренда на клерикализацию, о котором все говорят. Не могу сказать, что Русская православная церковь сильно усилила позиции. Многие люди мыслят, к сожалению, опосредованно, пока ситуация их не касается. Есть такая пословица: "Феминизм - до первого хорошего мужа, капитализм - до первого частного капитала, атеизм - до первой серьезной тряски в самолете".

Можно сколько угодно рассуждать, что есть свобода творчества и что вмешательство и диктат церкви недопустимы. Но для меня неприемлемо, когда творчеством прикрывается кощунство в провокационных целях. Мусульмане бы такого вообще не позволили, а православные теперь противостоят этому с помощью закона.

Павел Чиков, глава правозащитной ассоциации "Агора":

После дела Pussy Riot началась новая многолетняя волна политических репрессий и подавления гражданских свобод в России. Также это дело повлекло за собой резкое увеличение политического влияния Русской православной церкви на внутреннюю политику и политические решения.

Это дело открыло растущий тренд на политическое преследование за оскорбление чувств верующих. Благодаря этому делу появилась новая уголовная статья в 2013 году.

Дело Pussy Riot состоит из двух частей: до приговора и в тюрьме. Надежда и Мария вернули в российскую общественно-политическую жизнь тюрьму как явление. Они были первыми, кто, оказавшись в тюрьме, стал активно протестовать и информировать общество о происходящих там порядках. Например, был скандал, который разразился после публикации письма Толоконниковой из колонии [с рассказом о нарушении прав]. А потом это стало трендом: "болотники" и другие политические активисты стали писать про тюрьму. Тюрьма вернулась в фокус общественно-политического внимания.

Александр Невзоров, публицист:

К сожалению, дело Pussy Riot стало первым случаем, когда православные почувствовали вкус крови на своих клыках. Вкус этот им понравился. Они поняли, что пока нет цивилизованных рамок, есть возможность продавливать свою идеологию с помощью полицейщины, кодекса, прокуратуры, законов.

Это очень опасное оружие, потому что православие, как и все религии, отличается жесткостью и нетерпимостью. Сейчас в России фактически образовалось две категории граждан. Права и чувства одних охраняются законом, а над правами и чувствами других можно изгаляться сколько угодно.

Девочки эти, к сожалению, весь тот огромный человеческий потенциал, весь тот авторитет мучениц, который у них был на тот момент, растратили впустую на шпильки, помады, не сумев его реализовать.

Все это будет продолжаться до тех пор, пока русские будут думать, что попы - это очень плохо, а вера и бог - это очень хорошо. Это все равно как думать, что подмышечные чумные бубоны - это хорошо, а вот чума - это прекрасно. Пока нет жесткого четкого понимания, что на самом деле порождает этих химер и проявления религиозности, они не могут уйти.