"У меня украли сына". Как в Чили при Пиночете бесследно пропали тысячи детей
- Джейн Чемберс,
- Темуко, Чили
В годы правления диктатора Аугусто Пиночета в Чили тысячи детей были похищены у матерей и впоследствии отправлены за границу для усыновления. Теперь чилийские власти проводят расследования того, как это происходило.
Сара Джинео все еще глубоко подавлена тем, что произошло в 1988 году, когда она привела своего четырехлетнего сына Камило в больницу города Темуко на юге Чили.
"Они обманули меня. Они заставили меня прийти в больницу и сказали, что собираются взять у моего ребенка анализ крови", - говорит она.
Но женщина, которая забрала Камило из ее рук, не вернула его обратно. "Я обыскала всю больницу, а когда вышла на улицу и попросила помощи у полицейского, он посмотрел на меня, засмеялся и сказал, что я сумасшедшая", - рассказывает Сара.
Сара, которая все еще живет рядом с Темуко, ищет своего сына последние 30 лет. Она уверена, что его увезли за границу.
По ее словам, один из местных таксистов рассказал Саре, что в день, когда Камило исчез, он видел женщину, которая везла плачущего ребенка в местный аэропорт. Он был завернут в то же одеяло, в которое Сара его укутывала.
Такая ситуация не уникальна. Сара принадлежит поколению матерей, которые были обманом разлучены со своими детьми в 1973-1990 годах во время правления Пиночета и теперь пытаются воссоединиться с ними.
Многие из них принадлежат к проживающему на территории Чили и Аргентины индейскому народу арауканов (мапуче).
Мапуче составляют 7,5% 17-миллионного населения Чили и в основном они живут в бедных сельских районах на юге страны. Они считают, что с ними обращаются как с гражданами второго сорта, лишенными своей земли и культуры.
Незаконные усыновления в Чили и в соседней Аргентине случались и до правления Пиночета, но в годы его правления число таких случаев возросло.
С помощью подобных усыновлений правительство Чили хотело искоренить нищету, особенно среди детей. Политика чилийских властей заключалась в том, чтобы просто вывозить детей из страны, рассказывает Жанетт Веласкес, которая работает в волонтерской группе Hijos y Madres del Silencio ("Дети и матери безмолвия").
По ее словам, детей отправляли в развитые страны, в том числе в Нидерланды, США, Швецию и Германию. В процесс были вовлечены соцработники, монахини, врачи, юристы и международные агентства по усыновлению.
"Некоторые женщины рассказывали мне ужасающие истории, как они кормили ребенка грудью, и в этот момент его вырывали из рук. Насилия было очень много", - рассказывает она.
В других случаях на матерей оказывалось психологическое давление. Соцработники говорили им, что они слишком бедные, чтобы содержать ребенка, или что у них и так уже слишком много детей, чтобы справиться с еще одним.
Мишенью обычно становились социально незащищенные родители, в основном, матери-одиночки.
Некоторых женщин заставляли подписывать документы, содержание которых они не понимали. Некоторым говорили, что их дети умерли.
Похищения детей в Чили в цифрах
- Около 20 тыс. чилийских детей усыновили иностранцы во время правления Пиночета
- По мнению Апелляционного суда Чили, по меньшей мере 8 тыс. этих усыновлений вызывают подозрения
- Некоторые активисты убеждены, что это число гораздо больше
- На данный момент со своими детьми воссоединились почти 200 матерей
Одной из женщин, которым удалось воссоединиться со своими детьми, стала мать Алехандро Кесада. Она была матерью-одиночкой и жила в сельской местности на юге Чили. Она родила сына в 14-летнем возрасте.
Вскоре после родов она принесла сына на обследование в больницу. Там его у нее забрали. Персонал настаивал, что ребенок болен. Позже ей сообщили, что ее сын умер.
"Когда она начала кричать, ей сделали укол, после которого она не просыпалась три дня", - рассказывает про свою мать Алехандро.
Матери Алехандро и другим женщинам, которым тоже говорили, что их дети умерли, никогда не выдавали свидетельства о смерти ребенка и не разрешали увидеть тело. Им говорили, что это расстроит их, а сами они не решались задавать дополнительные вопросы в царившей в Чили при Пиночете атмосфере страха.
В 1979 году, когда Алехандро было всего несколько недель, его отправили в Нидерланды. Но обо всем этом он узнал намного позже.
Как он рассказывает, его усыновила голландская пара, которая относила себя к поколению "детей цветов" и хотела помогать бедным странам. Им сказали, что биологическая мать Алехандро добровольно отдала своего ребенка на усыновление.
"В подростковом возрасте у меня было много вопросов о моей идентичности. Несмотря на то, что я люблю и ценю своих приемных родителей, я чувствовал себя одиноким и подавленным", - рассказывает он.
В 1997 году, когда ему было 17 лет, они с приемными родителями приехали в Чили, чтобы встретиться с голландской монахиней, которая организовала его усыновление. Она и познакомила Алехандро с его биологической матерью.
Он сразу заметил их внешнее сходство, но встреча была непростой. "У меня было столько вопросов к ней, и было очень тяжело, потому что мы не могли понять друг друга, а монахиня не дала нам много времени", - рассказывает он.
Алехандро, который разговаривал по-голландски, решил, что ему нужно выучить испанский, чтобы разговаривать с родной матерью без переводчика.
Но добился он этого только к 30 годам. Только тогда Алехандро (на тот момент он жил в Чили), наконец, узнал горькую правду: его мать никогда не хотела бросать его, ей сказали, что он умер.
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Реклама подкастов
Монахиня, которая организовала его усыновление, раньше жила на две страны, но сейчас обосновалась в Нидерландах.
Она публично рассказывала об усыновлениях, в которых принимала участие, и настаивала на том, что поступала правильно. По ее мнению, она дала лучшую жизнь Алехандро и другим усыновленным детям.
История Алехандро побудила его создать благотворительную организацию Chilean Adoptees Worldwide ("Приемные чилийцы в мире"), которая помогает приемным чилийским детям найти своих биологических родителей.
Поиски проходят непросто. В документах об усыновлении редко указываются полные имена обоих родителей. Иногда их имена и идентификационные номера намеренно менялись.
Чилийские власти начали расследование в 2018 году, после того как матери потребовали ответов, почему у них забрали детей против их воли. Также выросло и количество детей, узнавших правду о своем усыновлении.
Из-за растущего количества жалоб в Чили создали спецподразделение полиции, которое работает с матерями в тех районах, где предположительно похищались дети.
Матери также делают тесты ДНК, результаты которых хранятся в едином банке, чтобы можно было установить совпадения. Это обходится примерно в сто долларов, что для многих женщин составляет половину их месячной зарплаты.
Судья Апелляционного суда Джейми Балмаседа - один из тех, кто занимается правительственным расследованием. Он разбирается, какие расследования были законными, а какие - нет.
Некоторые чилийцы считают, что следователи недостаточно проводят расследование недостаточно тщательно. По их мнению, чилийские власти пытаются защитить от преследования судей, соцработников, монахинь и всех остальных, кто участвовал в вывозе детей из страны.
Балмаседа объясняет, что задержки в расследовании являются непреднамеренными, и зачастую связаны с отсутствием документов.
"Мы не пытаемся никого защитить и не ждем, когда подозреваемые умрут, чтобы их нельзя было привлечь к ответственности", - заверяет он.
Алехандро Кесада никогда не преследовал цель посадить тех, кто был причастен к его усыновлению, в тюрьму.
Монахиня, которая организовала его отправку в Нидерланды, недавно приезжала в Чили, где ее допросили в рамках расследования. По словам Алехандро, он не хочет, чтобы она попала в тюрьму, так как ей уже больше 80 лет.
"С нами поступили бесчеловечно, но это не значит, что мы должны обращаться так же с другими людьми", - говорит он. По его словам, для него важнее, чтобы такого больше никогда не повторилось.
"Усыновление ребенка, которому вы хотите помочь, это один из самых благородных поступков в мире. Но вы должны убедиться, что у вас есть вся необходимая информация, потому что ребенок будет задавать вопросы про своих биологических родителей, и вы должны убедиться, что у вас есть на них ответы", - объясняет он.