Правозащитники оценили действия властей России как "преступления против истории"

Международная федерация за права человека (FIDH) подготовила доклад о "преступлениях против истории", в которых, по мнению авторов, виноваты российские власти. Государство искореняет инакомыслие, а делая упор на величии, власти не хотят признавать "тяжелые моменты" советской истории, считают эксперты.

"Преступление против истории" (или "злоупотребление историей") - термин, популяризируемый Антооном де Баетсом, бельгийским историком, профессором Университета Гронингена (Нидерланды). Речь идет о нарушении прав человека, которое совершается как часть широкомасштабных насильственных действий в русле государственной или негосударственной политики или при поддержке властей.

"Власти все настойчивее отводят исторической памяти о советском прошлом центральную роль в самолегитимации и построении национальной идентичности, посягая при этом на права человека", - говорится в исследовании.

FIDH - движение, состоящее из 178 членских организаций, которые работают в более чем 100 странах. Действует с 1922 года. В своей деятельности федерация опирается на исследования, свидетельства, кампании и правовую работу с целью защиты и соблюдения прав человека, сказано в описании на ее сайте.

Авторы доклада выделили несколько категорий "преступлений против истории".

Законы против свободы мнений

В России есть несколько законов, которые "подавляют свободу выражения мнений по историческим вопросам", говорится в докладе. К таким ограничениям авторы относят закон против "реабилитации нацизма", запрет на использование нацистской символики, законы о борьбе с экстремизмом и терроризмом.

Например, в законе о реабилитации нацизма содержатся положения, которые позволяют судить тех, кто выражает "неуважительные мнения" о военной истории России. Есть и соответствующая статья 354.1 УК РФ.

По этой статье в 2018 году по этой статье возбудили уголовное дело против 62-летнего жителя Магадана Игоря Дорогого, который в социальных сетях называл двух советских маршалов "палачом" и "мародером".

В 2020 году было возбуждено дело против калининградского блогера Николая Горелова за сатирический рассказ о Второй мировой войне. В рассказе поднималась тема преступлений против гражданского населения.

В сентябре прошлого года глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин объявил о создании нового подразделения, которое займется расследованием преступлений, связанных с "реабилитацией нацизма" и "фальсификацией истории Отечества".

Цензура истории

"Цензурой истории" в докладе называют законы и действия властей против распространения исторических материалов - книг, фильмов и проч.

Минюст России, например, включил в список экстремистских материалов десятки исторических публикаций на тему Второй мировой войны, коллаборационизма и истории украинского национализма.

Например, в 2013 году суд в Брянске признал экстремистскими шесть публикаций немецкого историка Себастьяна Штоппера, который исследовал партизанское движение в Брянской области. Его работы ставят под вопрос "утверждения об эффективности партизан", говорится в докладе. Суд согласился с выводами экспертов о том, что работы историка могли способствовать формированию у читателей "негативной установки по отношению к социальным идеалам и духовным ценностям.

В 2016-17 годах с цензурой, как ее называют авторы доклада, столкнулся историк Кирилл Александров, планировавший защитить докторскую диссертацию о генерале Власове и его соратниках. Александров защитил диссертацию, но министерство образования и науки России отменило это решение. Вскоре статья историка "Бандера и бандеровцы. Кто они были на самом деле", опубликованная в "Новой газете" в 2014 году, была признана экстремистской.

Историк Николай Копосов сказал FIDH, что любое обсуждение спорных вопросов о Второй мировой войне, особенно "антисоветской теории войны", согласно которой СССР несет часть вины за развязывание войны, с 2002 года исчезло из ведущих исторических журналов России.

Закрытые архивы

Большая часть архивов советских спецслужб до сих пор закрыта, что значительно препятствует работе историков.

Согласно закону максимальный срок секретности архивов составляет 30 лет, однако в 2014 году комиссия по защите государственной тайны продлила срок секретности архива спецслужб 1917-1991 года еще на 30 лет.

Помимо секретности исследователям отказывают в доступе к архивам и на основе защиты персональных данных. В 2020 году "Мемориал" (признан в России организацией, выполняющей функции иностранного агента) попросил Генпрокуратуру предоставить данные об 11 прокурорах, входивших во внесудебные "тройки" по время Большого террора. Генпрокуратура отказала, сославшись на закон о персональных данных.

Министерство культуры, ФСБ и МВД в 2006 году запретили архивам выдавать информацию о жертвах репрессий, которая не касается самих жертв. Это значит, что реабилитированные граждане и их родственники больше не могут получить информацию о причастных к репрессиям.

За это, например, преследовали архангельского историка Михаила Супруна, который собирал информацию о депортированных немцах. Его осудили за незаконный сбор и распространение сведений о частной жизни.

В 2020 году ФСБ отказало в доступе к архивам историку Сергею Прудовскому, который составлял списки погибших от действий НКВД в 1937-38 годах.

"Власть считает, что ФСБ - это наследница НКВД и КГБ, и секреты НКВД - это секреты и ФСБ. Я столкнулся, например, с тем, что в архивах уголовных, рассекреченных в 2019 году, остались секретными фамилии, должности и даже подписи сотрудников НКВД, которые вели дело реабилитированных расстрелянной в 1937 году Татьяны Кулик", - сказал Прудовский Би-би-си.

Охрану секретов НКВД и КГБ Прудовский называет "защитой чести мундира". "У меня такое чувство, что современные сотрудники ФСБ, прокуратуры и судов понимают, что их предшественники не понесли наказание в полной мере, и они могут думать, что память о них тоже окажется незапятнанной", - полагает историк.

Запрет памятных акций

Любые несогласованные уличные мероприятия в России автоматически считаются незаконными. А в последнее время участились запреты на акции памяти репрессированных и преследования их организаторов и историков, утверждают авторы доклада.

В октябре 2019 года власти Москвы дважды отказывались разрешить проведение мемориального марша "Бессмертный ГУЛАГ". Вместо марша мэрия предлагала проводить пикеты. В октябре 2020 года в Екатеринбурге отказались согласовать ежегодное памятное мероприятие перед бывшим зданием НКВД.

Историки и активисты рассказали авторам доклада, что государственные музеи и библиотеки сталкиваются с давлением со стороны властей, которые требуют отказаться от сотрудничества с такими организациями, как "Мемориал". Сам "Мемориал" в 2016 году был признан организацией, выполняющей функции иностранного агента.

В 2019 году директор центра "Мемориал" в Петербурге Ирину Флиге исключили из президентской рабочей группы по увековечиванию памяти жертв политических репрессий. Она считает, что это связано с ее профессиональной деятельностью. В июне 1997 года Флиге она участвовала в экспедиции, которая обнаружила могилы расстрелянных в Сандармохе.

Флиге выступала против раскопок в Сандармохе, которое устроило Российское военно-историческое общество. Историки считают, что раскопки РВИО оскверняют могилы репрессированных.

Историка Юрия Дмитриева, нашедшего захоронения, в 2016 году обвинили в педофилии. 65-летнего Дмитриева приговорили к 13 годам лишения свободы. Правозащитники считают, что его дело политически мотивировано.

В 2019 году активистов и историков из Перми и Иркутской области преследовали даже за то, что они обустраивали кладбище жертв репрессий. По словам историков, преследования начались именно из-за того, что и в Перми, и в Иркутске началось благоустройство захоронений репрессированных литовцев. Иркутские активисты получили штраф, а на пермских было заведено уголовное дело о незаконной вырубке леса.

Борьба с памятниками

Несмотря на то, что государство в отдельных случаях способствует сохранению памяти жертв политических репрессий, оно также и препятствует созданию мемориальных мест независимыми организациями, говорится в докладе.

В мае 2020 года по требованию властей Тверской государственный университет демонтировал две мемориальные доски памяти жертв Большого террора и расстрела в Катыни.

С 2013 года действует проект "Последний адрес", в рамках которого устанавливаются таблички на домах, где жили арестованные и убитые во время репрессий. В докладе сказано, что в некоторых случаях власти не реагировали на вандализм в отношении памятных знаков или даже пытались воспрепятствовать их установке.

На кладбище депортированных из Литвы в Иркутской области активисты в 2019 году установили новые надгробия, но местное министерство лесных ресурсов посчитало это незаконным и приказало снести их. В Челябинской области власти не разрешили установить мемориальную табличку на здании МВД, которое расположено на места бывшего НКВД.

С начала 2000-х историки и активисты пытаются создать музей памяти в Расстрельном доме в Москве, который находится по соседству с Лубянкой. В этом доме располагалась коллегия Верховного суда СССР, которая вынесла десятки тысяч приговоров в 1935-1950 годах. Считается, что многих из приговоренных к расстрелу убивали в подвале этого дома. На протяжении многих лет власти рассматривали различные проекты реконструкции, в рамках которой здание должно было пойти под снос. В качестве альтернативы в нем планировалось открыть парфюмерный бутик или ресторан, говорится в докладе.

Закон не защищает

В 1991 году был принят закон о реабилитации жертв политических репрессий. Он подразумевает официальное признание террора в советскую эпоху. Тем не менее, в России не расследуются преступления советского режима, утверждают авторы доклада.

В 2004 году прекратилось расследование расстрела в Катыни. Публичные комментарии российских официальных лиц сводились к тому, что действия отдельных лиц были расценены как злоупотребление властью, а не как убийство и тем более не как военное преступление или преступление против человечности. В 2020 году на конференции РВИО исторический консенсус о произошедшим в Катыни назвали ложью и пропагандистской кампанией.

Закон 1991 года также предусматривает ведение списков репрессированных и их публикацию, однако это положение остается не выполненным, сказано в докладе. Списки жертв режима СССР ведут историки и активисты.

Бездействует, по мнению авторов, и федеральная комиссия по реабилитации, которая приобрела постоянный статус в 2004 году на основании указа президента России.

Закон 1991 года предусматривает и компенсацию за незаконное лишение свободы. Однако компенсация представляет собой "оскорбительную сумму - единовременную выплату в размере 75 рублей".

Своя правда

Помимо РВИО было учреждено РИО - Российское историческое общество, которое возглавляет глава Службы внешней разведки Сергей Нарышкин. На первом заседании он назвал целью организации "консолидацию вокруг непреходящих ценностей патриотизма и гражданственности, высокого нравственного служения государству".

РИО разработало три учебника истории, которые стали нормативными для российских школ. Независимые историки критиковали содержание этих учебников.

"В 2020 году официальный исторический нарратив был закреплен в Конституции России. Ряд поправок объявляют Российскую Федерацию правопреемницей Советского Союза, заявляют, что Российская Федерация "чтит память защитников Отечества" и "обеспечивает защиту исторической правды", - напоминают авторы доклада.

Ведущий автор доклада Григорий Вайпан полагает, что поправки в Конституцию создали условия для "государственной монополии на историю".

"Для государства историческая память стала важнейшим элементом современной российской государственности. Государство искореняет инакомыслие. Кульминацией этого и квинтэссенцией являются конституционные поправки. Это государственная монополия на историю. Утверждается официальное видение истории, и мы видим преследование тех, кто отклоняется от официального взгляда на нее", - считает Вайпан.

По его словам, на "образе победоносного СССР" власти хотят сформировать образ и современной России.

"Защита этого образа СССР от нападок - это важнейший мобилизационный инструмент для российской власти. То есть можно говорить, что мы защищаем нашу память от бандеровцев и тех, кто подбирается к нашим границам. Поэтому те, кто не разделяет этот образ, являются как бы угрозой современному мироустройству", - рассуждает Вайпан.

"Делая упор на историческом величии (в кавычках), власти не хотят признавать тяжелые моменты, которые в СССР существовали. Хотят показать, что были только победы, а преступлений власть не совершала. А в этих преступлениях виновата не только НКВД, но и правящая партия", - согласен Прудовский.

Вайпан отмечает при этом, что российские законы об истории нельзя сравнивать с европейскими, так как они преследуют разные цели: "Российский закон о реабилитации нацизма, который запрещает критиковать действия СССР во время Второй мировой, отличается от европейских законов, которые запрещают отрицание холокоста. В Европе эти законы защищают жертв государственных преступлений, у нас же этот закон используется для того, чтобы запретить говорить о государственных преступлениях".