"Нас будто отбросили на 35 лет назад". Как живут люди на оккупированных территориях Украины?
- Пол Адамс
- Би-би-си
Несмотря на пристальное внимание СМИ к войне в Украине, сообщений о том, как живут люди на оккупированных Россией украинских территориях с февраля, мало. После того, как Россия аннексировала четыре области Украины на прошлой неделе, Би-би-си поговорила с жителями этих регионов о том, как им живется в оккупации.
Имена героев материала изменены.
Большую часть жизни Борис прожил в Херсоне. Он попросил нас не раскрывать свою личность - после того, как российские войска захватили этот район, а украинская армия начала к нему приближаться, мирные жители научились быть предельно осторожными.
Мы общаемся в мессенджере.
В течение нескольких месяцев Борис пытался устроить свою профессиональную и личную жизнь в городе, полном российских солдат и полицейских.
Это жизнь потрясающих контрастов.
Однажды Борис на полуслове прерывает разговор со мной, чтобы стереть содержимое своего телефона. Он делает это перед тем, как проехать через российский КПП.
"Нужно убедиться, что в папке с удаленными снимками нет подозрительных фото", - говорит он.
В первые месяцы войны исчезло много людей - новые городские "власти" обрушились с репрессиями на всех, кто считался лояльным Киеву.
Cудя по тому, что объявлений "пропавший без вести, разыскивается" на стенах города и в соцсетях стало меньше, Борис полагает, что число арестов уменьшается.
Половина населения города, в котором до войны проживало 280 тысяч человек, переехала на подконтрольные правительству территории или за границу.
Оставшиеся, рассказывает Борис, поначалу приспособились сравнительно легко - придумывали свои собственные правила и избегали общения с оккупационной властью любой ценой.
"В течение четырех или пяти месяцев нам казалось, что мы живем в каком-то либертарианском обществе, - говорит он. - Которое само себя поддерживает и регулирует".
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Реклама подкастов
В середине июля ситуация изменилась, в город стали прибывать сотрудники российских спецслужб, а за несколько недель до "референдума" их стало еще больше.
"По 20 машин в минуту, внутри - мужчины очень серьезного вида", - говорит Борис.
Борис, как и все другие люди, с которыми мы общались для этого материала, выступает против российской оккупации и аннексии. Было бы неверно утверждать, что все жители этих районов разделяют их взгляды. Но все имеющиеся данные, в том числе результаты предыдущих голосований, свидетельствуют о том, что люди, проживающие на территориях, захваченных с февраля этого года, в подавляющем большинстве считают себя украинцами.
Однако в начале оккупации ситуация принесла неожиданную пользу, говорит Борис.
"Город теперь действительно пуст, и люди могут безопасно ездить на велосипедах, - говорит Борис. - Это выглядит довольно постапокалиптично".
В следующий раз, когда мы общаемся, он рассказывает мне о посещении дачи на другом берегу Днепра. Оттуда виден Антоновский мост, который с июля неоднократно подвергался обстрелам украинской артиллерии.
"Мы собирали виноград для вина и ходили в сауну, - рассказывает Борис. - Это неотъемлемая часть нашей культуры".
В оккупированном Россией Херсоне сохранение того, что тебе дорого, - это вопрос постоянной импровизации.
Хороший пример - деньги.
Несмотря на попытки Москвы ввести на захваченной территории российский рубль, украинская гривна все еще широко используется.
Некоторое время специальные микроавтобусы ездили и раздавали Wi-Fi, что позволяло клиентам заходить в приложения украинских банков и снимать деньги в гривнах. Операторы этих автобусов брали за услуги комиссию в размере 3-5%.
Сейчас, говорит Борис, эти минивэны больше не нужны: информация передается из рук в руки, люди делятся сведениями о надежных дилерах, берущих небольшую комиссию или даже обналичивающих деньги бесплатно.
Но российская валюта уверенно наступает. Некоторые социальные выплаты уже производятся в рублях, которые магазины обязаны принимать. Все действующие банки - российские.
Для открытия счета необходим российский паспорт, как и для работы на государственных предприятиях.
"Так они пытаются заставить большинство украинцев в городе принять российское гражданство", - говорит Борис.
Другой метод - пропаганда.
С мая на улицах появились плакаты, провозглашающие, что Россия вернулась навсегда.
Иногда эти лозунги сопровождались изображениями российских героев XVIII века, напоминая об основании Херсона как города-крепости Екатериной Великой, последней императрицей России, в 1778 году.
На других плакатах были изображены российские паспорта с девизом "Социальная стабильность и безопасность" или счастливый мужчина, обнимающий свою беременную жену вместе с призывом к лояльным гражданам иметь больше детей.
Но были и другие билборды, которые Борису показались более коварными.
"Они изображают кого-то известного и говорят, что этот парень родом из Херсона и посвятил свою жизнь России. Ты вроде немного гордишься этим парнем, и они используют эту гордость, чтобы связать тебя с Россией".
На проукраински настроенное большинство Херсона, говорит Борис, эти послания большого влияния не оказывают.
"Но те, кому промыли мозги до войны, - добавляет он, - теперь могут выйти из тени".
Во время "референдума" в Херсоне, по словам Бориса, он видел несколько пожилых женщин, которые с удовольствием уходили с избирательного участка со сладостями и маленькими российскими флажками.
"Вероятно, какое-то поощрение от организаторов", - говорит он.
Битва за культуру, историю и информацию идет по всей недавно оккупированной территории Украины. Некоторые пытаются поймать украинскую мобильную связь через линию фронта, родители тайно обучают детей в украинских онлайн-школах (одно из положительных последствий пандемии), чтобы обойти систему образования, находящуюся сейчас под полным контролем России.
"Дети учатся онлайн в украинских школах, используя российский интернет и западные VPN, - говорит Борис. - Вот такая ирония".
Попытки оставаться на связи с Украиной помогают ему держаться, говорит он: "Или ты берешь себя в руки, или просто развалишься".
Но "референдумы", о которых давно говорили, но постоянно откладывали, грозили сломить его дух.
"Это ужасно, - отвечает Борис, когда я спрашиваю его, как люди относятся к голосованию. - Паника. Отчаяние... Депрессия. Апатия".
"Почему ВСУ нужно так много времени?" - спрашивает он, имея в виду медленное контрнаступление украинских сил под Херсоном.
Сейчас мужчины призывного возраста опасаются, что мобилизация, которая активно идет в России, Крыму и сепаратистских республиках Донбасса, начнется и в Херсоне.
Пока это касается только тех, кто получил российские паспорта, но тревога растет.
Борис говорит, что не знает, бежать ему или оставаться, и надеется, что однажды проснется в освобожденном украинской армией Херсоне.
"Я разрываюсь между безопасностью и уникальной возможностью увидеть украинских солдат в городе", - говорит он.
Если возможное освобождение города наполняет Бориса надеждой, то в Мариуполе, в 418 км к востоку, такой сценарий выглядит гораздо менее вероятным.
"После оккупации вся моя жизнь поломалась", - говорит бывший учитель, представляющийся Алексом.
После адской осады с марта по май, приковавшей внимание всего мира, мирные жители, которые не хотели или не могли бежать, оказались в опустошенном городе.
"Российские военные ходили по квартирам, уничтожая все, что связано с Украиной, - говорит Алекс, с которым мы также общаемся через защищенный мессенджер. - У меня дома сожгли украинскую символику и много книг".
Когда в конце мая осада закончилась, российские войска постепенно отступили, оставив руководить городом пророссийских сепаратистов из самопровозглашенной ДНР.
"Город превратился в руины, - говорит Дарья, студентка, которая оставалась в Мариуполе до августа, но потом все же покинула город. - В большой базар, где каждый продавал, что мог, чтобы хоть что-то заработать".
Не хватало электричества и воды. Тысячи домов были разрушены. Непогребенные тела лежали среди обломков.
Однако улицы быстро наводнили транспарантами, поздравляющими с "освобождением" Мариуполя, рассказывает Дарья.
Сочетание пропаганды и пророссийских настроений среди мариупольцев дало эффект, говорит она: "Многие поддерживают оккупантов и многие работают на "рашистов", потому что им нужны деньги, чтобы не умереть с голоду".
Из-за своего положения на юге Донбасса и близости к границе связи Мариуполя с Россией всегда были немного глубже, чем у Херсона.
Проблески сопротивления можно увидеть в социальных сетях, где распространяют изображения людей в масках, завернутых в сине-желтый украинский флаг.
На стенах по всей оккупированной Украине появилась буква "Ї", которой нет в русском языке.
Но Мариуполь физически и эмоционально изувечен войной. Оптимизма не хватает.
"Надежды осталось мало, - говорит Алекс, - потому что люди считают, что Мариуполь бросили. Но они все еще надеются".
В Мариуполе не слышно орудийных залпов, в Херсоне они все ближе. Но в Энергодаре, на полпути между двумя городами, звуки войны не стихали все это время.
Россия захватила город и его огромную атомную электростанцию в начале войны. В последние месяцы российские и украинские силы обстреливали друг друга через Днепр. Украина обвиняет Россию в использовании АЭС в качестве прикрытия.
Постоянная опасность взрывов вынудила жителей города соблюдать строгий режим.
"Стараешься днем сделать все, что можно - встречаешься с друзьями, навещаешь родителей, покупаешь еду, - говорит 38-летний Максим. - По ночам улицами заправляют собаки".
Еду, сначала исчезнувшую из магазинов, теперь можно достать. По всему югу рассказывают одно и то же - супермаркеты заполнены дорогими российскими товарами, которые никто не хочет поукупать, а уличные рынки переполнены продуктами местного производства.
Отрезанные от 80% территории Украины фермеры вынуждены продавать свою продукцию на месте. Овощи дешевле, но мясо, творог и молоко стоят вдвое дороже, чем до войны.
"Деньги сейчас уходят только на еду", - говорит Максим.
После более чем шести месяцев оккупации Энергодар наполовину опустел. Среди оставшихся много пожилых людей.
"Уехали все, кто мог, прежде всего мамы с детьми", - говорит пенсионерка Наталья.
Она говорит, что скучает по дочери и внучке, но рада, что они теперь где-то в безопасном месте в Европе.
Из-за отсутствия газа в течение последних четырех месяцев и частых отключений электричества жизнь Натальи - это постоянная борьба за выживание, особенно с приближением зимы.
"Семь месяцев мы были изолированы, оторваны от цивилизации. Мобильная связь бывает редко. Если есть интернет - это праздник".
Но, как и Борис в Херсоне, она старается не пропустить ни одной новости.
Пенсионерка перебирает имена украинских военных аналитиков, утверждающих, что освобождение города не за горами.
Иногда она спускается к берегу Днепра, надеясь поймать сигнал мобильной сети с подконтрольной украинским властям территории с другой стороны реки.
Это тоже попытки поддержать в себе надежду.
В подконтрольном России Мелитополе, далеко от линии фронта и в глубине оккупированного юга Украины, Тома, женщина за 30, рассказывает о другом рутинном занятии - уходе за больными.
"Сначала это был такой квест: найти лекарство для моей мамы, у которой больное сердце", - говорит она.
Многочасовых очередей за лекарствами, как было весной, больше нет. Но Тома говорит, что аптеками сейчас руководит назначенная Москвой "власть", и их наполнили российскими медикаментами, которые местные жители считают некачественными.
Четыре из пяти видов лекарств, которые нужны ее матери, теперь недоступны.
Их приходится покупать друзьям или родственникам в подконтрольном Украине Запорожье, а затем доставлять в город самостоятельно, совершая рискованные поездки через контрольно-пропускные пункты.
На фоне того, что людям приходится выживать, работы нет, и люди вынуждены торговать своим имуществом, появление плакатов с цитатами Владимира Путина о будущей жизни в России выглядит еще более оскорбительно, говорит Тома.
"Нас будто отбросили на 35 лет назад", - говорит она, имея в виду времена, когда Украина еще была частью Советского Союза.
Ситуация в школах Мелитополя - катастрофическая, рассказывает женщина.
Учителя и администраторы отказываются сотрудничать с оккупационными властями, и тем приходится нанимать любого, кто согласен работать.
"Бывшая школьная уборщица стала классным руководителем ребенка наших друзей", - рассказывает женщина.
Присутствие России ощущается повсюду - от завезенных учебников до развевающегося на школьном дворе российского флага и государственного гимна, играющего в начале каждого учебного дня.
Родителям, желающим отдать детей в школу, предлагают по 10 тыс. рублей, но только по предоставлении паспортных данных и места жительства отца ребенка.
Но, говорит Тома, в школах также появляются признаки сопротивления российским властям.
"Дети пишут русские слова украинскими буквами, вешают на рюкзаки сине-желтые ленты и носят носки с лозунгом "Русский корабль...", - напоминание о ставшем знаменитом ответе украинских защитников крохотного черноморского острова в первый день войны на предложение сдаться.
При участии Кары Свифт