ЮКОС в Гааге и Страсбурге: главное о процессах

Компания ЮКОС, прекратившая существование семь лет назад, на этой неделе напомнила о себе двумя громкими победами в европейских судах, отсудив в общей сложности у российских властей 52,4 млрд долларов – беспрецедентная сумма для подобных исков.

Гаагский третейский суд в понедельник обязал Россию выплатить бывшим акционерам компании невиданные доселе 50 млрд долларов. Для сравнения, в этом году доходы федерального бюджета России ожидаются на уровне 397,8 млрд долларов.

Тремя днями позже Европейский суд по правам человека, расположенный в Страсбурге, присудил ЮКОСу компенсацию в 1,9 млрд евро (2,4 млрд долларов). Подсчитано, что это в 21 раз превышает максимальную сумму компенсации, когда-либо присуждавшуюся этим судом.

Гонорары юристов, задействованных в процессах, исчисляются десятками миллионов долларов. И понятно, что когда речь идет о таких деньгах, а на кону миллиарды, в ход идут самые сложные, многоступенчатые и изощренные аргументы.

Русская служба Би-би-си попыталась выделить главное в обоих процессах – и ответить на два основных вопроса, которые сейчас всех интересуют: как истцам это удалось и что теперь со всем этим делать России?

Фактически оба дела – об одном и том же событии, но юридически претензии в каждом случае оформлены по-разному

Грубо говоря, оба суда рассматривали один и тот же вопрос: банкротство ЮКОСа, которое, по мнению его бывших владельцев и акционеров, было незаконным. Осуществлено оно было на основании астрономических налоговых претензий российских властей к компании: она не смогла выплатить эти деньги – и 1 августа 2006 года была признана банкротом.

Бывшим акционерам удалось убедить суды в том, что отчасти эти налоговые претензии были безосновательны. Более того, Гаагский суд согласился с тем, что налоги использовались российскими властями как инструмент для того, чтобы признать компанию банкротом и завладеть ее активами. В свою очередь, ЕСПЧ сделал более сдержанный вывод о том, что налоговые претензии в значительной степени способствовали ликвидации компании, даже если и не были единственной ее причиной.

Впрочем, если говорить не о результатах, а о сути юридических разбирательств, то главное различие между двумя процессами в следующем.

Гаагский суд рассматривал это банкротство как экспроприацию властями России активов ЮКОСа, что запрещается 45-й статьей договора к Энергетической хартии. Россия ее подписала, но парламент так и не ратифицировал документ. И на этом основании (хотя не только на этом) власти страны оспаривают справедливость судебного решения.

Европейский суд по правам человека рассматривал банкротство, предшествовавшие и сопутствовавшие ему события как нарушение российскими властями ряда статей Европейской конвенции по правам человека. Судьи постановили, в частности, что Москва нарушила право на справедливое судебное разбирательство. Так, известно, что дело ЮКОСа было расписано более чем на 40 тысячах страниц, а на ознакомление с документами юристам компании дали четыре дня.

Истцы в обоих случаях разные, но за ними стоят одни и те же люди – бывшие акционеры ЮКОСа

Сначала иск к России был подан в Гаагский трибунал, потом уже в Страсбург. Судьи последнего некоторое время размышляли, стоит ли браться за рассмотрение вопроса, учитывая схожесть с претензиями, уже поданными в Гаагу.

Одним из аргументов в пользу того, чтобы все-таки рассматривать дело, стали не только разные формально-юридические основания разбирательств, но и то, что истцы в обоих случаях не совпадают. В Гаагу обратились бывшие акционеры ЮКОСа, представленные компаниями Veteran Petroleum Limited, Yukos Universal Limited и Hulley Enterprises Limited (две последние являются дочерними структурами GML, контролируемой в том числе Леонидом Невзлиным).

В Страсбург пошли, помимо самого ЮКОСа (тогда еще не банкрота), три его дочки: Yukos UK Limited (Великобритания), Yukos CIS Investments Limited (Армения) и Yukos Finance BV (Нидерланды).

"Там была множественность лиц на стороне истца. И то, что один из них – ЮКОС – больше не существует, не мешает делу", - поясняет управляющий партнер юридической компании Art de Lex Дмитрий Магоня.

Публикация постановлений судов выпала на одну неделю. На этом основании некоторые эксперты, комментировавшие дело, предположили, что страсбургский суд специально "притормозил" с объявлением суммы компенсации.

Логика вроде бы понятна: если Гаага присудит истцам сравнительно небольшую компенсацию, то ЕСПЧ восполнит этот недостаток, назначив сумму побольше, и наоборот. Внешне эта логика сработала: на фоне гаагских 50 миллиардов долларов страсбургские 2,4 миллиарда выглядят символическим жестом.

Но на самом деле никакой связи между этими суммами нет. Как рассказал Би-би-си Андрей Бушев - один из семи судей ЕСПЧ, председательствовавших на процессе, – размер компенсации обсуждался еще до публикации постановления третейского суда в Гааге.

"Что касается выплаты, присужденной Гаагским судом, то на момент принятия решения Европейским судом, об этой сумме и о результатах того разбирательства не было известно", - подчеркнул он.

Россия проиграла по обоим искам, но это не значит, что действия ЮКОСа признаны абсолютно безупречными

Налоговые претензии со стороны российских властей имели под собой основания, поскольку ЮКОС действительно использовал схемы налоговой оптимизации, следует из постановления Гаагского суда. Но, по мнению судей, власти России воспользовались этим, чтобы предъявить компании неадекватно большие штрафы.

Схожая – и опять-таки более сдержанная – оценка событий содержится в постановлении страсбургского суда: суть в том, что российские власти не соблюли разумный баланс между законными целями и средствами достижения этих целей.

Таким образом, говорить, что российские власти инициировали преследование абсолютно "чистой" компании, не приходится. Другое дело, что распространена точка зрения, в соответствии с которой никто в России в 1990-е годы и в начале 2000-х не работал безупречно. При этом кара постигла только ЮКОС.

Оба постановления суда, опубликованные на этой неделе, не ставят точку в разбирательствах. Но даже если они вступят в силу, заставить Россию платить почти нереально

Российские власти уже предупредили, что так просто сдаваться не собираются. Глава МИД Сергей Лавров сообщил о подаче апелляции на решение Гаагского суда. На это у России есть десять дней (начиная с понедельника).

Аналогичные действия будут предприняты и по решению ЕСПЧ. Там, согласно процедуре, если правительство подает апелляцию, то формируется группа из пяти судей (не участвовавших в прежнем процессе), которые должны определить в течение трех месяцев, передавать дело в Большую палату суда или нет, рассказал Би-би-си судья Андрей Бушев.

"Практика рассмотрения дел Большой палатой различная, но на это могут уйти годы. Учитывая объем и сложность дела, времени уйдет немало. Всем судьям в Большой палате придется ознакомиться с делом, погрузиться в материалы", - отметил юрист.

Но даже если через какое-то время постановления судов вступят в силу, то при отказе России платить компенсации, заставить ее сделать это будет почти невозможно. Во-первых, далеко не всю собственность страны за границей можно арестовать в погашение задолженности. Имущество дипломатических ведомств из-под удара выводится международными договорами. Можно арестовать самолеты, которые участвуют в каком-либо авиасалоне, или какую-нибудь коллекцию картин – но 50 млрд долларов таким способом придется собирать долго.

Во-вторых, для того чтобы инициировать процедуру ареста собственности России за рубежом, мало решения ЕСПЧ или Гаагского суда: в каждой стране надо заручиться поддержкой национального суда. И здесь открываются новые возможности для юридических баталий.