Евгений Евтушенко: после поэмы "Бабий Яр" меня обвинили в антипатриотизме

Украина отмечает 75-ю годовщину событий в Бабьем Яру, где в сентябре 1941 года нацисты за два дня расстреляли около 34 тысяч евреев. 10 лет назад в программе "БиБиСева" Евгений Евтушенко рассказывал Севе Новгородцеву о своей поэме "Бабий Яр", написанной им в 1961 году, спустя двадцать лет после событий в Бабьем Яру.

Сева Новгородцев: Евгений Александрович, ваш поступок для того времени был очень смелый, и сегодня на этом стихотворении выросло целое движение, и уже на государственном уровне ведут поминальную службу.

Евгений Евтушенко: Вы знаете, Сева, простое человеческое ощущение, что да. Когда я только приехал в Киев, я знал, что там произошло, и моим гидом был Толя Кузнецов (Анатолий Кузнецов, автор романа "Бабий ЯР" - ред.), он был свидетелем того, как людей собирали, вели…

И я горжусь тем, что тогда именно и сказал ему: "Ты должен об этом всем написать". Он пессимистически усмехнулся и сказал: "По-моему, никто это не будет читать". Ты должен это сначала написать, а потом уже обо всем остальном думать, сказал я ему. И он написал очень сильный роман.

Но тогда был заговор молчания. Когда я пришел туда, то увидел, как там сбрасывают с грузовиков мусор, на эти трупы десятков тысяч замученных невинных людей, среди которых были и женщины, и дети. И меня пронизал стыд человеческий!

Вы знаете, я был воспитан без всяких лекций, а у нас в семье, в Сибири, на станции Зима, где я родился, были рядом и еврейское кладбище, и мусульманское, и православное.

Я никогда не слышал слово "жид", услышал его впервые в Москве, меня спросили, как ты можешь дружить с этим жиденком, который сидит с тобой за одной партой. Я даже спросил, кто это такой. Мне не поверил никто.

Это не было политическое стихотворение с моей стороны, оно было подготовлено моим семейным воспитанием, в семье у меня просто не водилось оскорбления других наций.

Я думаю, что то, что сейчас мы отмечаем годовщину на таком высоком уровне, должно быть нам всем большим нравственным укором.

Сейчас столько случаев ксенофобии, агрессивного антиинтернационализма, везде на планете вообще, и, к сожалению, на моей родине, которую я так люблю и которой посвятил так много стихов.

Когда я написал "Бабий Яр", меня стали атаковать за якобы антипатриотизм, что я не люблю русский народ и сконцентрировался на людях еврейской национальности. Вы знаете, помимо разделяющих нас национальностей, мы все, в конце концов, земляне! Все религии основаны на человеческом братстве. Я хотел бы, чтобы об этом нам напомнила эта страшная годовщина.

С.Н.: За эти 45 лет (с момента написания поэмы в 1961 году) много вам приходилось читать "Бабий Яр"?

Е.Е.: Ну конечно, даже тогда, когда его не переиздавали. Вот вы назвали мое поведение смелым. Смелость проявил редактор "Литературной газеты" Валерий Косолапов - член партии, фронтовик, человек с большой совестью. Он знал, что его уволят, позвал свою жену для того, чтобы принять решение. Я сказал: "Зачем вам жена для этого нужна?" Он ответил: "Потому что это должно быть семейное решение, меня же уволят". Его уволили, и он никогда об этом не жалел. Вот это был смелый человек.

А я просто исполнил с моей точки зрения свой профессиональный долг писателя. И до горбачевских времен мне иногда разрешали его исполнять, но в программу печатную текст стихотворения не включали. Только во время перестройки мне удалось включить его в свое собрание сочинений.

С.Н.: Может быть, последние несколько строк?

Е.Е.:"Интернационал"

пусть прогремит,

когда навеки похоронен будет

последний на земле антисемит.

Еврейской крови нет в крови моей.

Но ненавистен злобой заскорузлой

я всем антисемитам,

как еврей,

и потому -

я настоящий русский!