"Раньше нужно было выжить, а сейчас хочется жить". Как Киевская область переживает блэкауты

Из-за обстрелов критической инфраструктуры российскими военными украинцы вынуждены жить в условиях постоянных отключений электричества и отопления. Для Киевской области, еще не восстановившейся после оккупации, это уже фактически вторая тяжелая зима.

Батареи не согрели бы эту квартиру, даже если бы здесь дали тепло. Они замерзли и лопнули в начале весны, когда Бородянку оккупировала российская армия.

Поэтому Леся Руснак, ее муж и дети полагаются на духовку и обогреватели. Когда электричество пропадает, температура в детской комнате падает до +7.

В Бородянке в период с субботы до вторника электричество появлялось на полчаса-час в день, говорит Леся.

Когда мы знакомимся, свет уже есть, и квартира немного прогрелась.

Бородянка. "Надо немного потерпеть"

Когда хозяйка дает мне к чаю конфету "Пес Патрон" (Пес Патрон - реальная собака, ставшая одним из символов сопротивления; в Украине выпускают разнообразные товары с изображением пса), бульдозеры подъезжают к последней стене разбомбленной многоэтажки, где была ее квартира. Здание находилось напротив бородянского памятника Тарасу Шевченко с простреленным после начала войны лбом.

"Я ночью слышала, как стонет земля. А когда мы вышли из подвала, дома уже не было", - вспоминает март 41-летняя Леся.

Теперь ее семья живет в квартире родственника: здесь не хватало оконных стекол, которые коммунальные службы заменили бесплатно. По пятиэтажке сверху вниз проходит трещина от одной из взрывных волн, но жильцы из-за этого не переживают.

Леся говорит, что счастлива. Вся семья жива и здорова, а она работает учительницей. Женщина уверена, что надо "еще немного потерпеть", и ждет празднования Нового года.

А вот ее соседка, 18-летняя Анастасия Мельниченко, больше здесь не живет. Из-за повреждения дома ее родители решили остаться на даче в селе рядом.

Там, по ее словам, больше не работают никакие графики отключений, которые были введены из-за массированных ударов российских военных. Поэтому Анастасия ежедневно ездит в Бородянку рейсовым автобусом, чтобы учиться онлайн в "пункте несокрушимости" - одном из тысяч специально обустроенных мест, где можно согреться, отдохнуть и подзарядить свои мобильные устройства.

Отсутствие света напоминает ей об оккупации. Тогда она с родителями питалась преимущественно картофелем. "Раньше нужно было просто выжить, а сейчас хочется жить", - вздыхает она.

Когда мы завершаем чаепитие, стены дома, где жила Леся, уже нет, а Тарас Шевченко продолжает наблюдать за бульдозерами.

Белая Церковь. "Исчезает тепло и вода"

На четвертые сутки без света в Гостомеле можно увидеть, как мама фотографирует малыша в парке на фоне огромной модели самолета, как девочка в задумчивости долго качается на качелях и как на рынке идет оживленная торговля.

Недалеко от рынка - пункт обогрева. Там тепло, трещат дрова в буржуйке, а по периметру висят желтые и голубые шары.

Но сестрам Ольге и Светлане некогда греться, потому что у них хорошо расходятся яблоки и груши. (По крайней мере, так мне кажется. Пока я говорю с одной сестрой, другая взвешивает фрукты для клиентов. Потом они меняются).

"Тяжелее всего - без света, потому что когда исчезает тепло и вода, мне не кажется, что это большая трагедия. Люди и без этого выживали: в оккупации не было ничего, - отрезает 19-летняя Ольга, младшая. Без отопления температура у них дома опускается до +10С. - Очень радует, что начали включать воду и тепло".

Фрукты приехали из Винницкой области, где у Светланы с мужем свое хозяйство. Сестры рассказывают, что Оля с мамой решились бежать туда в середине марта через "зеленый коридор", но попали под обстрел.

Их мама сразу погибла, ее похоронили люди, жившие рядом с местом трагедии. После деоккупации сестры смогли ее перезахоронить.

Ольга рассказывает, что следит за новостями и больше всего боится повторного российского наступления.

Ирпень. "В пункте несокрушимости было тесно, как в вагоне метро"

Когда после продолжительной тьмы в пригород Киева возвращается свет, пункты обогрева быстро пустеют. Но в палатке спасателей в Ирпене остается заряжать телефон 38-летний Петр Гамчук. Он объясняет, что в его районе идут уже четвертые сутки без электричества.

Тяжелее всего было накануне, рассказывают дежурные ГСЧС (Государственная служба Украины по чрезвычайным ситуациям): "Было тесно, как в вагоне метро". Петр тоже здесь был. Он говорит, что из-за нехватки места не получалось спать, зарядить гаджеты также удавалось не всем. Подобные жалобы есть и в местных онлайн-сообществах.

Но Петр не жалуется и обо всем говорит с улыбкой. "А что мне, плакать?" - снова смеется.

Когда нет электричества, он теряет не только свет и тепло, но и заработок: Петр - сантехник. Поэтому иногда днями сидит без работы, а иногда работает до десяти вечера.

Российские обстрелы инфраструктуры мужчина комментирует так: "Они - паршивые гады, что такое делают".

Когда мы прощаемся, в кварталах вокруг горсовета загораются окна квартир, кафе, ресторанов, как минимум одного спортзала и одного банка.