В октябре в Таллинне состоялась очередная Антивоенная конференция Форума свободной России. С точки зрения российской оппозиции, представители которой теперь живут преимущественно за рубежом, это мероприятие показало, что его тематикой интересуются и в Эстонии. И действительно, некоторыми спикерами конференции выступили эстонские общественные деятели. Но всё же большинством участников оказались "бывшие москвичи", которые проводят свои форумы в столицах разных стран, оставляя в тени их местную повестку.
На эту ситуацию обратил внимание профессор Тартуского университета Андрей Макарычев: российская оппозиция отвергает путинский режим, но продолжает считать себя именно "российской", и это само по себе воспроизводит имперские архетипы. Кстати, можно заметить давнюю специфику Тартуского академического сообщества, по крайней мере русскоязычной его части, которая исторически ассоциируется с известной семиотической школой Юрия Лотмана. Это сообщество глубоко изучает русскую культуру, историю и социально-политические процессы в России, но само не отождествляет себя с этой страной, предпочитая держать "научную дистанцию". Это отражается и в персоналиях: сам профессор Лотман хотя и не читал лекции по-эстонски, но активно поддерживал восстановление независимости Эстонии в 1991 году и затем стал ее гражданином.
Сегодня сотрудники Тартуского университета изучают различия в идентичности между "эстонскими русскими", которые зачастую живут в этой стране уже в нескольких поколениях, и недавними "релокантами" (модное словечко, зачем-то призванное заместить классических "эмигрантов"). И порой у исследователей создается впечатление, что они имеют дело с весьма разными народами, несмотря на общность их языка. А иногда даже – парадоксальное чувство, что одним из объектов изучения являются они сами. Поскольку некоторые российские ученые живут и работают в Эстонии уже годами, но за это время темы их исследований для самой России, где произошло резкое сокращение академических свобод, стали выглядеть неприемлемо.
Так что их вполне уже можно называть "эстонскими учеными". Конечно, этническими эстонцами они никогда не станут, но на этот случай здесь существует вполне официальный термин "эстоноземельцы", употребляемый просто по факту проживания в стране. Eestlased ja eestimaalased ("Эстонцы и эстоноземельцы") – такую фразу можно услышать в президентских обращениях. Причем под "эстоноземельцами" понимаются не только русские, но и тысячи "экспатов", граждан самых разных стран от Западной Европы до Южной Америки, преимущественно IT-специалистов, которые предпочли переехать в Эстонию, ставшую одним из мировых лидеров в построении "цифрового государства".
Впрочем, термин eestivenelased ("эстонские русские") также является вполне официальным – он используется в медиа и социологии. Вообще, на тему того, чем отличаются эстонские русские от российских, в стране идут давние дискуссии и даже пишутся художественные произведения. Например, роман "Пограничная любовь" Елены Скульской – о трудных отношениях петербурженки и таллиннца. Или фантасмагория Андрея Иванова "Театр ужасов". В целом еще один местный писатель П.И. Филимонов делает такой вывод: "Русский" совсем не обязательно значит "российский" и даже "пророссийский".
Хотя русский язык не имеет в Эстонии никакого официального статуса, здесь, помимо русскоязычных медиа (самые популярные из которых заблокированы Роскомнадзором), свободно работает, например, Русский театр, ставящий невозможные в нынешней России спектакли, вроде брехтовского "Страха и отчаяния в Третьей империи". Российская пропаганда до сих пор продолжает попрекать Эстонию проблемой "неграждан", но на данный момент их осталось уже менее 5% населения, а их дети с 2016 года автоматически получают гражданство. Также с началом войны России против Украины резко возросло число проживающих в Эстонии граждан РФ, желающих сменить свое гражданство на эстонское, но зачастую российские власти затрудняют этот процесс.
В России слишком принято воспринимать эстонских русских обобщенно, хотя в действительности их трудно назвать какой-то единой социальной группой. Они все очень по-разному интегрированы в эстонское общество и голосуют за самые разные партии. Где-то лет 20–30 назад при поездках в Эстонию и общении с местными русскими жителями, особенно в приграничной Нарве, порой возникало странное впечатление диалога с людьми из прошлого. Многие из них словно бы застыли в шаблонах советской эпохи, что вызывало иронию у современных московских и петербургских туристов. Но даже тогда нарвитяне вовсе не завидовали расположенному за рекой российскому Ивангороду, воочию наблюдая нараставшее в нем запустение. А молодое поколение эстонских русских вообще уже никак не соотносит себя с Россией и путешествовать предпочитает в западном направлении.
Но за последние год-полтора многие "прогрессивные" обитатели российских столиц попали в Эстонию уже не как туристы, но как релоканты. И парадоксальным образом они порой оказались, напротив, более архаичными, чем давнишние эстоноземельцы. Эта архаика – именно в том, что они продолжают думать только о России и живут преимущественно лишь российскими новостями – как и эмигранты ровно 100-летней давности. Культурная и региональная специфика Эстонии (а она для маленькой страны невероятно многообразна) их не особо интересует, они в целом воспринимают ее лишь как временное пристанище, мечтая о "прекрасной России будущего". А эстоноземельцы видят свою землю именно здесь, что порождает у них с релокантами неизбежный конфликт идентичностей.
И напротив, среди эстоноземельцев, как правило, не возникает внутренних конфликтов по поводу того, с какой страной себя ассоциировать. В прошлом году мне довелось наблюдать парад в честь Дня независимости Эстонии, где рядом шагали солдаты с нашивками Petrov и Sõdoruk ("Сыдорук"). А вот среди релокантов картина иная: даже протестные антивоенные акции украинские беженцы и новейшие российские эмигранты, как правило, проводят раздельно. Да, в таллиннской Антивоенной конференции участвовало много представителей Украины, но они все же ощущали, что присутствуют не на международном, а именно на российском мероприятии. Или им прямо дали об этом понять, когда ведущий Леонид Гозман потребовал у экс-министра иностранных дел Украины Володимира Огрызко "говорить по-русски".
Так что, несмотря на то что большинство эстоноземельцев и российские релоканты говорят на одном языке, фактически они представляют собой разные народы. По крайней мере, показывают перспективу этой трансформации. Такую же, как в свое время продемонстрировали американские колонисты и защитники Британской империи. Первые строили независимую страну, а вторые мечтали разве что поменять плохого короля на хорошего.
