- Родственники мобилизованных готовят всероссийскую акцию протеста.
- Российская делегация отчиталась перед советом ООН в Женеве – правозащитники не согласны.
- Почти 300 тысяч российских сирот ждут положенного по закону жилья.
"ТРЕБУЕМ РОТАЦИИ НА ФРОНТЕ"
Родственники мобилизованных в России выходят на стихийные митинги, записывают видеообращения к президенту Путину и готовят акции протеста в десятках регионов страны с требованием ротации на фронте. На новую масштабную волну мобилизации российские власти пока не решаются, но заявляют, что мобилизованные останутся на фронте до завершения так называемой "специальной военной операции".
На видеосвязи с нашей студией – руководитель Правозащитной группы "Гражданин и армия" Сергей Кривенко. Почему военнослужащим не дают отпуска?
Сергей Кривенко: Отпуска положено давать. Но мобилизация у нас все-таки происходит впервые, и многие положения, связанные с правами и обязанностями мобилизованных, еще не приведены в соответствие с тем, как должно было бы быть. Есть закон о статусе военнослужащих, где прописаны гарантии, права и обязанности, и там военнослужащим-контрактникам гарантируется отпуск. Решение об отпуске принимается командиром воинской части.
А мобилизованные, как и все военнослужащие, сейчас попали в такую засаду. Во-первых, 21 сентября прошлого года, когда президент Путин объявлял мобилизацию своим указом, статус граждан, призванных на военную службу по мобилизации, был приравнен к статусу контрактников. По идее, все права и обязанности должны были перейти к мобилизованным. Во-вторых, всем военнослужащим были запрещены увольнения. В-третьих, была объявлена бессрочная мобилизация. В указе не было никаких указаний на то, на сколько призываются эти граждане. Прошло больше года, но никто не собирается издавать указ о демобилизации, а отпустить людей с военной службы можно будет только при наличии такого указа. И статус мобилизованных все-таки не до конца определен.
В указе не было никаких указаний на то, на сколько призываются эти граждане
Военные чиновники – люди подневольные, они должны следовать указам и директивам. И право-то у него есть, а вот инструкции о том, как направлять военнослужащих по мобилизации в отпуска, до сих пор нет. И несмотря на указание президента еще весной этого года, объявившего о том, что нужно направлять мобилизованных в отпуска, до сих пор нет четкой инструкции. В связи с этим и возникает такой бардак: кто-то из командиров отправляет в отпуска, кто-то не отправляет. Это ситуация правовой неопределенности.
Военнослужащие сейчас вообще поставлены в рабское положение: они не могут уволиться, их не отпускают в отпуск или отпускают хаотично. А Военная прокуратура, может быть, и направляет какие-то предписания, но повлиять на военное командование она не может, и через суды на Минобороны тоже не повлияешь.
К нам поступают обращения: многие люди служат с начала военной операции, был, может быть, только маленький отпуск в 2022 году. По ощущениям, таких людей много, но точные цифры тут трудно назвать.
Марьяна Торочешникова: Тем более что они все засекречены. Минобороны не рассказывает, сколько российских военнослужащих сейчас находится за линией фронта, сколько мобилизованных призвали, сколько погибло. А все более частые единичные выступления родственников мобилизованных могут повлиять на российские власти?
Сергей Кривенко: Могут. Российские власти внимательно смотрят на общественные настроения разных слоев общества. А реагируют, как всегда, и кнутом, и пряником. Такие выступления начались в октябре прошлого года. На протяжении этого года мы видели преследования тех родителей мобилизованных, которые делали видео, выступали с обращениями, даже без политических лозунгов, просто просили создать человеческие условия для своих близких. Но с ними соответствующим образом разбирались. Власти пока удается купировать эти выступления.
Марьяна Торочешникова: То есть реакция властей будет "всех наказывать, пугать и разгонять", а не пересматривать подходы?
Военнослужащие поставлены в рабское положение: они не могут уволиться, их не отпускают в отпуск
Сергей Кривенко: Подходы пересматриваться точно не будут, потому что у Минобороны сейчас нет таких резервов, чтобы проводить ротацию: по крайней мере, до выборов президента такого не будет. И не видно, что кто-то собирается выполнять требования родственников. Но работать с этими общественными проявлениями будут: репрессиями или обещаниями все это как-то разрешить.
"С ПРАВАМИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ"
В России нет цензуры, преследования журналистов, дискриминации представителей ЛГБТК-сообщества, а войну с Украиной Россия ведет, основываясь на праве на самооборону, прописанном в Уставе ООН. И вообще, в последние пять лет в России произошли значимые изменения в сфере укрепления и совершенствования национальных основ защиты прав человека. Это было краткое содержание выступления российской делегации на заседании рабочей группы Совета ООН по правам человека в Женеве 13 ноября.
С нами юрист Центра защиты прав человека "Мемориал" Жаргал Будаев. Прежде существовала традиция подготовки правозащитниками альтернативного правительственному доклада о положении дел в стране. В этот раз такой доклад готовили?
Ты видишь огромный спектр проблем в стране, а тебе сообщают, что все замечательно
Жаргал Будаев: Да. "Мемориал" подготовил три доклада в коалиции с другими правозащитными организациями. В частности, "Мемориал" говорил о проблемах с торговлей людьми, с принудительным трудом в российских колониях, о ситуации с правами человека на Северном Кавказе и о правах политзаключенных. И все остальные права, которые должны получить внимание на международном уровне, также были освещены нашими коллегами.
Марьяна Торочешникова: На что вы обратили внимание в докладе российской делегации? Лично у меня сложилось ощущение, что эти люди находятся в каком-то параллельном мире, сознательно не хотят видеть происходящего в стране.
Жаргал Будаев: Согласен. Я это воспринял как какой-то очередной сеанс газлайтинга от российских властей. Ты видишь огромный спектр проблем в стране, а тебе сообщают, что на самом деле все замечательно: цензуры нет, митинги не разгоняют, ФСИН работает, как часы, никаких пыток в колониях, всем заключенным предоставляется медицинская помощь... Стоит поговорить о самых резонансных заявлениях: например, о том, что в России не существует цензуры, права журналистов и правозащитников надежно охраняются. Этот аргумент пытались подтвердить тем, что в России до сих пор работают тысячи журналистов и правозащитников, и это свидетельствует о том, что все их права защищаются. Что это должно значить? "Приходите, когда мы всех посадим"?
При этом признается, что есть уголовные дела против журналистов и правозащитников, но все они якобы возбуждены по так называемым общеуголовным статьям, то есть не связанным с их профессиональной деятельностью. Мы с вами знаем, что это не так. Ваша коллега Алсу Курмашева была задержана в Казани за ее профессиональную деятельность. Можно вспомнить о недавнем нападении на Елену Милашину в Чечне. Недавно прошел суд над Олегом Орловым, сопредседателем Правозащитного центра "Мемориал", по обвинению в "дискредитации армии". И во всех этих делах явным образом прослеживается преследование за профессиональную деятельность журналистов и правозащитников.
Марьяна Торочешникова: Они сказали, что не преследуют журналистов и что закон об "иностранных агентах" никак не дискриминирует никого в России. А Алсу Курмашеву арестовали и предъявили ей обвинение ровно в том, что она, являясь журналистом, не пошла в Минюст и не попросила, чтобы ее поставили на учет как "иностранного агента".
Законодательство об "иностранных агентах" опасно, оно давит на гражданское общество России
Жаргал Будаев: Именно так. Тут можно говорить и о ликвидации некоммерческих организаций по законодательству об "иностранных агентах", в частности "Мемориала", Международного "Мемориала" и Правозащитного центра "Мемориал". Совсем недавно были ликвидированы также Центр "Сова", Московская Хельсинкская группа, Сахаровский центр, Правозащитный центр "Агора" объявлен нежелательной организацией. Все эти факты говорят о том, что законодательство об "иностранных агентах" опасно, оно давит на гражданское общество России и очевидно поражает людей и организации в их правах.
Марьяна Торочешникова: Не говоря уже о том, что людям, которых уже признали "иностранными агентами", запрещено преподавать в школах и вести для детей кружки, лекции, семинары. На самом-то деле они дискриминируются, но российская делегация говорит: "Нет, Россия вообще против любых видов дискриминации, в том числе и женщин, и людей по принципу их вероисповедования (вспомним Свидетелей Иеговы! – М. Т.), и людей по принципу их сексуальной ориентации".
Жаргал Будаев: Достаточно странно слышать подобные утверждения от представителей страны, в которой запрещают показывать радугу по телевидению. Мы все прекрасно знаем о проблемах ЛГБТ в России!
Марьяна Торочешникова: А подавляющее большинство жителей России ощущают какое-то наступление на их права? Или здесь они могли бы быть вполне солидарны с российской делегацией?
Жаргал Будаев: Последствия нарушения прав человека в России касаются каждого, но, возможно, не каждый это осознает. В одном из докладов мы говорили про торговлю людьми. В России это огромная проблема, которая все это время находилась в тени. В этом году международные эксперты выпустили очередной ежегодный рейтинг по ситуации с рабством и торговлей людьми в каждой стране мира, и Россия заняла 8-е место, вместе с Афганистаном. Говорить о подобных проблемах необходимо, и это уж точно вещи, которые касаются в России каждого.
Марьяна Торочешникова: В последнее время правозащитники много говорят о наступлении на права женщин в России, в том числе – на репродуктивные права.
Жаргал Будаев: Проблема с дискриминацией по половому признаку в России очевидна. Эту проблему затрагивал и "Мемориал" в докладе о ситуации на Северном Кавказе.
Марьяна Торочешникова: Россия предоставила свой доклад, правозащитники направили в Комитет ООН по правам человека свои варианты докладов. И что будет дальше? Поговорили и разошлись?
Жаргал Будаев: Конечно, завтра в результате рекомендаций никто не выведет войска из Украины и не разрешит проводить митинги в Москве. Но подобные механизмы ООН не совсем бессмысленны. Важно фиксировать факты нарушений, для того чтобы мы смогли проработать это в будущем, когда, мы очень надеемся, наступят позитивные изменения в стране.
Последствия нарушения прав человека в России касаются каждого, но не каждый это осознает
Кроме того, Россия открыто заявила, что не будет выполнять рекомендации, которые носят, по ее мнению, политический характер. Однако имеются и другие рекомендации, в том числе данные не так называемым "коллективным Западом", а развивающимися странами, перед которыми, возможно, Россия хотела бы сохранить свой имидж. Конечно, надежды достаточно призрачные, но они имеются.
НИ КВАРТИР, НИ ДЕНЕГ
Почти 300 тысяч сирот в России ожидают, когда государство предоставит им положенное по закону жилье. Очередь увеличивается каждый месяц. Выпускники детдомов дожидаются жилья годами, и часто ускорить этот процесс не помогают даже решения суда, обязывающие региональные власти выделить жилплощадь. А в начале ноября Госдума большинством голосов отклонила инициативу, которая могла улучшить ситуацию.
Мы созвонились с директором Благотворительного центра "Соучастие в судьбе" Алексеем Голованем и попросили его прокомментировать ситуацию.
Выпускники детдомов годами дожидаются положенного им жилья
Алексей Головань: Дела с обеспечением жильем детей-сирот обстоят не очень хорошо. Эта ситуация наблюдается последние лет 15, если не больше. Тут существуют три серьезные проблемы. Во-первых, имеет место огромная очередь. Жилые помещения детям-сиротам должны предоставляться сразу по достижении ими 18 лет, но в большинстве субъектов РФ это требование не выполняется. Его выполняют Москва, Московская область, Санкт-Петербург и еще пара регионов, а во всех остальных регионах имеется задолженность, причем в зависимости от бюджетной обеспеченности региона ребята ждут положенное им жилье и пять, и семь, и двенадцать лет. Они вынуждены каким-то образом искать место, где им проживать до момента обеспечения жильем, и это очень серьезная проблема. Выделяется недостаточно средств на покупку и строительство этого жилья.
Марьяна Торочешникова: А кто должен давать эти деньги?
Алексей Головань: Эта льгота установлена федеральным законом, но расплачиваться за нее субъекты должны самостоятельно. При этом с 2007 года субъектам РФ из федерального бюджета выделяется некая помощь, так называемые субсидии, но их совершенно недостаточно для того, чтобы субъекты справлялись с этой обязанностью. Сейчас эта субсидия составляет десять миллиардов рублей и в последние три года не меняется.
Марьяна Торочешникова: На протяжении нескольких лет обсуждается предложение: пока жилья нет, давайте компенсировать выпускникам детдомов расходы, которые они несут в связи с арендой жилья. Этой осенью вопрос опять поднимался, его обсуждали в Госдуме, но депутаты отказались вносить соответствующие изменения в закон.
Алексей Головань: Федерация не собирается увеличивать денежные средства на проблему, связанную с обеспечением жильем детей-сирот. Чиновники на уровне РФ говорят, что это компетенция субъектов, соответственно, они должны сами изыскивать средства для того, чтобы либо предоставить жилье сироте, либо компенсировать наем жилья. Такая льгота есть, например, во Владимирской области и еще в некоторых субъектах. И если такая возможность в субъекте есть или когда-то этот вопрос был решен, то субъект эти обязательства поддерживает. А другие субъекты понимают, что у них этих денег нет, и они такую гарантию предоставить не могут.
Марьяна Торочешникова: Сколько денег нужно для того, чтобы закрыть проблему?
Если будет проявлена политическая воля, то нужные деньги найдутся
Алексей Головань: По оценкам Счетной палаты России, необходимо порядка 400 миллиардов рублей, и эта цифра ежегодно возрастает, потому что растет стоимость жилья. Некоторые должностные лица и политики предлагают погасить уже имеющуюся задолженность за счет федерального бюджета, причем не одномоментно, а, допустим, в течение трех-четырех лет, а когда этот "хвост" будет ликвидирован, вернуться к действующей системе финансирования.
Принятие этого предложения зависит от Минфина, но еще больше – от политической воли. Если будет проявлена политическая воля на уровне президента страны, руководства правительства, то эти деньги будут найдены, открыто финансирование, и в течение трех-четырех лет проблема решится. Но к этой проблеме относятся как к долгое время назад возникшему обязательству, которое переходит из года в год как нерешенная проблема. Понимают, что количество детей-сирот не такое большое, чтобы они могли как-то влиять на политические процессы, поэтому большого желания увеличивать финансирование ни у кого нет.
Марьяна Торочешникова: 400 миллиардов рублей – насколько это посильная сумма для российского бюджета?
Алексей Головань: Представители Счетной палаты говорят, что при желании эти деньги можно найти. Однако проблема не решается.
Форум