Третьего марта Болгария в 146-й раз отметила национальный праздник – День освобождения от османского владычества. Сан-Стефанский мир, заключенный 3 марта (по новому стилю) 1878 года, завершил Русско-турецкую войну 1877–1878 годов, но стал лишь предварительным мирным договором между двумя империями – победившей Российской и проигравшей Османской. Сейчас начало марта как время, связанное с воспоминаниями о тех давних событиях, всё чаще становится символом раскола между пророссийской и прозападной частями болгарского общества. Политика оттесняет историю в тень.
Историю – учёным, мифы – народу
Начнем тем не менее с истории. Болгар на церемонии подписания Сан-Стефанского мира не было. По итогам войны полная независимость устанавливалась только для Сербии, Черногории и Румынии. Болгария становилась вассальным по отношению к Османской империи, но автономным княжеством, с правом избрания князя. Начавшийся уже через три месяца Берлинский конгресс установил, что этот выборный глава должен утверждаться турецким султаном с согласия великих держав. Суверенное Болгарское царство было провозглашено лишь три десятилетия спустя, в 1908 году.
С течением времени договоренности, достигнутые в Сан-Стефано (сейчас это район Стамбула под названием Ешилькёй), разделили болгарскую нацию на две части. Одна считает их истоком независимости, другая – стартом последующего порабощения Болгарии Россией, продолжавшегося с перерывами вплоть до падения коммунистического режима.
Вот и в этом году, пишет портал faktor.bg, Болгария встретила этот праздник жёстким противостоянием, но не просто между русофилами и противниками сближения с Москвой, а между тиранофилами и тиранофобами. По мнению авторов статьи, прокремлевские политики во главе с президентом Руменом Радевым пытаются сделать сакральной спорную и дискредитированную дату. Они даже намерены назвать в честь нее – "3 марта" – будущую партию или национальное движение, чтобы поддержать болгаро-российское сближение.
"В 1876 году, – пишет историк Костадин Глушков в статье "Технология порабощения", – за год до Русско-турецкой войны, российский граф Шувалов – генерал, дипломат и важный игрок в политической и военной команде царской России – признался Бенджамену Дизраэли, тогдашнему премьер-министру Великобритании: "Россия не даст и пяти пенсов за Болгарию, Боснию или любую другую страну – ее действительно интересуют Проливы". Коротко, правдиво и цинично". Последнее, на что был нацелен Сан-Стефанский договор, – это создание действительно независимого государства болгар; такую формулировку покойного историка Пламена Цветкова другой учёный, профессор истории Софийского университета Христо Матанов, дополняет следующим образом: "Это был договор, который, по сути, представлял собой акт легализации практически неограниченной оккупации Болгарии русской армией". По выражению Цветкова, подобно древнему лозунгу "Разделяй и властвуй", Российская империя расширялась под девизом "Освобождай и властвуй".
Из "Дневника писателя" Фёдора Достоевского за 1877 год
"Помните ли, господа, как еще летом [того же года], еще задолго до [взятия] Плевны, мы вдруг вошли в Болгарию, явились за Балканами и онемели от негодования. (…) Еще до объявления войны я, помню, читал в самых серьезнейших из наших газет, при расчете о шансах войны и необходимо предстоящих издержек, что, конечно, "вступив в Болгарию, нам придется кормить не только нашу армию, но и болгарское население, умирающее с голоду".
И вот, после такого-то понятия о болгарах, об этих угнетенных, измученных, за которых мы пришли с берегов Финского залива и всех русских рек отдавать свою кровь, – вдруг мы увидели прелестные болгарские домики, кругом них садики, цветы, плоды, скот, обработанную землю, родящую чуть не сторицею, и, в довершение всего, по три православных церкви на одну мечеть, – это за веру-то угнетенных! "Да как они смеют!" – загорелось мгновенно в обиженных сердцах иных освободителей, и кровь обиды залила их щеки. "И к тому же мы их спасать пришли, стало быть, они бы должны почти на коленках встречать. Но они не стоят на коленках, они косятся, даже как будто и не рады нам! Это нам-то! Хлеб-соль выносят, это правда, но косятся, косятся!.." (…) А Болгария – это ведь дома. Мы их освобождать пришли, значит, всё равно что к себе пришли, они наши. У него там сад и имение, так ведь это имение всё равно что мое; я, конечно, не возьму у него ничего, потому что я благородный человек, но всё же он должен чувствовать и навеки быть благодарным, потому что раз я к нему вошел, – всё, что у него есть, это всё равно, что я ему подарил. Отнял у его угнетателя турка, а ему возвратил. Должен же он понимать это... А тут вдруг его никто и не угнетает – какая обидная неприятность, не правда ли?"
То, что так поражало великого русского писателя, помнит болгарская история и знает современный образованный класс. Как помнит он и о критическом для этой страны моменте Второй мировой войны, когда Царство Болгария, осторожный союзник гитлеровской Германии, не пославший ни одного солдата на Восточный фронт, объявило в сентябре 1944 года о своём нейтралитете. В ответ Советский Союз объявил Болгарии войну. Последовавшее затем моментальное "освобождение" (по сути – оккупация) её Красной армией, в ходе которого не погиб ни один советский солдат, привело к коммунистическому перевороту. Новые власти, опираясь на советские штыки, в считаные месяцы отправили тысячи нелояльных в спешно организованный болгарский ГУЛАГ, просуществовавший до 1989 года. Кое в чём болгарская репрессивная машина перещеголяла советскую: в 1951 году здесь был принят закон, который предусматривал смертную казнь для всех, кто пытался нелегально бежать из страны.
Перпендикулярная история
Современные пророссийские лоялисты ведут себя иначе. Упоминавшийся профессор Христо Матанов обращает внимание на то, что в болгарских учебниках истории по-прежнему опускаются или пропускаются неудобные для Москвы факты. "Как автор учебников, я часто задумывался о том, не затронут ли некоторые из представленных фактов чьи-то "общественные" интересы. Самоцензура – часть работы по написанию учебников истории, и ведущую роль в этом играют инструкции министерства образования и науки. В них прослеживается стремление к некоему "балансу", что, однако, означает написание и преподавание суррогатной истории – для соблюдения "традиционных" представлений о наших отношениях с Россией. В прошлом эти представления создавались болгарскими историками, получившими образование в России, а также авторами марксистских учебников. Сегодня, однако, мы продолжаем поддерживать прежние тщательно охраняемые мифы", – признает учёный.
Вот один из самых наглядных примеров. Говорит посол РФ в Болгарии Элеонора Митрофанова: "Здесь похоронены 200 тысяч наших солдат, освобождавших Болгарию. Мы не должны предавать память о людях, отдавших свои головы за освобождение Болгарии, – мы не можем просто так оставить страну". Отвечают болгарские эксперты: вся русская армия насчитывала тогда 185 тысяч человек! Её потери в Русско-турецкой войне составили 15 567 убитых (из них 11 905 на Балканском фронте, остальные на Кавказском), 56 652 раненых (из них 6 824 умерли от ран). При этом даётся ссылка на российский источник: "Военно-медицинский отчет о войне с Турцией 1877–1878 гг." Дунайская армия, ч. 2, СПб, 1886.
Популярный журналист и блогер Иво Инджев приводит в своей книге "Сан-Стефанский обман" свидетельства того, что в ходе войны с турками именно русские стали называть болгар насмешливым "братушки" ("братишки"), а не наоборот, как рассказывал позднее патриарх болгарской литературы Иван Вазов. Требование вечной и исключительной благодарности со стороны России, продолжающееся до сегодняшних дней, часто принимает контрпродуктивные формы.
Болгары – кретины. Я имею в виду не народ, а политическое руководство, которое полностью легло под Запад
В 140-ю годовщину освобождения в 2018 году разразился колоссальный скандал. Прибывший в Болгарию патриарх Московский и всея Руси Кирилл устроил настоящую выволочку президенту Румену Радеву, выразившему признательность за участие в освобождении Болгарии не только русским, но и украинским, белорусским, литовским, польским, румынским, финским, сербским и черногорским воинам. "Мне было тяжело слушать все эти ссылки на участие других стран в освобождении, – сказал тогда предстоятель русской православной церкви. Десятки тысяч русских солдат пролили здесь свою кровь. Россия начала борьбу, движимая любовью. Мы отстаиваем историческую правду, господин президент. Мы завоевали ее своей кровью, и не может быть никаких политических или прагматических причин для ее замалчивания и неверного толкования. У меня осталось неоднозначное впечатление от юбилея, и я скажу об этом открыто перед всем миром", – заявил перед отлётом российский патриарх.
В разных слоях болгарского общества от него требовали извинений, а вице-премьер Валерий Симеонов назвал российского патриарха "сигаретным митрополитом России" и "второстепенным сотрудником КГБ". В ответ президента Радева охарактеризовали на российском телевидении как "человека в кавычках, который продал свою веру и свой народ" и теперь молится американскому "божеству содомитов". Тот промолчал.
Упрёки в неблагодарности и обсуждение соответствующих форм наказания продолжают оставаться излюбленными рычагами взаимодействия российской стороны с "братским болгарским народом", который после 24 февраля 2022 года стал проживать в "недружественном государстве". Первые проявления этого, фиксируют историки, стали появляться ещё в конце XIX века, когда вскоре после грубого вмешательства России во внутренние дела Болгарии дипломатические отношения между двумя странами были разорваны в 1886 году и восстановились лишь спустя десятилетие.
Но вот совсем свежий Владимир Соловьёв: "Болгары – кретины. Я имею в виду не народ, а политическое руководство, которое полностью легло под Запад. Ну хорошо – мы вас два раза освобождали, но, судя по всему, третьего раза не будет. Придётся стирать с лица земли!" Вице-спикер Госдумы Пётр Толстой уже предлагал действовать похожим образом: "Просто шарахнем!" Заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев, в свою очередь, обобщал в своём телеграме от 8 ноября: "А все эти болгары с прибалтами и прочий второсортный сброд…"
Попытка противодействия: улица Навального
Члены муниципалитета Софии от правящей коалиции "Продолжаем перемены – Демократическая Болгария" (ПП – ДБ) в заявлении памяти Алексея Навального подчеркнули, что "Болгария – одна из стран, наиболее сильно опекаемых российской пятой колонной: её щупальца пробрались во все сферы нашей общественной и политической жизни. Жало зависимости засело в нашей столице так глубоко, что одна из её центральных улиц носит имя человека, ответственного за повешение выдающегося борца за национальную независимость Болгарии Васила Левского (речь идёт об одном из архитекторов Сан-Стефанского договора графе Николае Игнатьеве; подробное обоснование его роли в судьбе главного болгарского революционера содержится, в частности, в недавней книге историка Янко Гочева "Убийство Васила Левского. Виновные". – РС). "Кто нас освободит, тот нас и поработит" – этой фразой национальный герой отвергал русский контроль над болгарским освободительным движением, за что и поплатился жизнью".
О разнонаправленных векторах сегодняшнего российского влияния в Болгарии свидетельствует такой эпизод. Городские депутаты от ПП – ДБ совместно с коллегами из региональной политической партии "Спаси София" выразили протест против разрешения, выданного мэром Василом Терзиевым на празднование российским посольством Дня защитника отечества у небольшого памятника воинам Советской армии в столичном районе Лозенец (десятилетиями это происходило у демонтированного в декабре огромного монумента в центре города). Однако мэр переложил ответственность на МИД. "Мне положено лишь обеспечивать безопасность общественных мероприятий", – сказал он.
Позже Васил Терзиев сообщил, что муниципалитет планирует назвать одну из улиц в Софии в честь Алексея Навального. Мэр не исключил, что ею может стать как раз улица Графа Игнатьева – это предложил сделать Манол Пейков, депутат Народного собрания от "Демократической Болгарии".
Москва нервничает
Президент Радев, как уже говорилось, в 2018 году проглотил обиду, если она была, и с тех пор неоднократно демонстрировал свою лояльность главным кремлёвским нарративам, причём предельно наглядно. Он стал одной из центральных фигур, которая помешала инициативе правящей коалиции конституционно изменить дату главного национального праздника (3 марта стало таковым только в 1990 году) ради укрепления единства нации и перенести её на 24 мая, носящее длинное название "День святых братьев Кирилла и Мефодия, болгарской азбуки, просвещения, культуры и славянской книжности".
Более того – назвав существующий национальный праздник "красной линей нашего терпения", в августе прошлого года Радев намекнул на намерение необозначенной части политических сил основать околопрезидентскую партию или народное движение, которое будет как раз и называться именем 3 марта. Оппоненты возразили, что, согласно болгарской конституции, глава государства должен быть беспартийным и олицетворять единство нации – однако в данном случае он явно выступает от имени одной ее части, противопоставляя ее другой, которая, по мнению Радева, "отрицает национальную историю".
Твердолобые фанатики путинского режима есть даже в системе прокуратуры
Видимо, Путин потерял терпение и жаждет мести из-за ослабления российского влияния в Болгарии, съязвил по этому поводу публицист Димитр Попов. "Как политическая личность Радев – человек посредственный, злобный и мстительный. При этом у него есть качество, которое делает его очень опасным: он полностью, фанатично предан идее управления Болгарией со стороны Кремля. По какой-то причине он настолько предан Путину, что стал слепым орудием российских интересов. Радев не придумывает планы и тактику, это делает Кремль, а он добросовестно и точно их выполняет". "Твердолобые фанатики путинского режима есть даже в системе прокуратуры – и не просто, а среди тех прокуроров, которые расследуют преступления в Болгарии, связанные с Российской Федерацией, – отмечает известный расследователь Христо Грозев. – Они состоят в русофильских группах и празднуют день рождения Сталина".
"Чтобы изменить курс страны на следующих (парламентских) выборах, Москва может полагаться только на Румена Радева – с собственной партией или без нее, – пишет комментатор Deutsche Welle Георгий Лозанов. – После некоторого затишья разговоры о партии президента вновь становятся настойчивыми. И даже его приближенные уже не отрицают планов ее создания, несмотря на очевидный конфликт интересов, а придерживаются расплывчатых формулировок вроде "болгарам нужна политическая альтернатива". Альтернатива чему? Конечно же, нашей евроатлантической ориентации. Москва нервничает, особенно после демонтажа памятника Советской армии. Московские покровители недовольны "Возрождением" (ультранационалистическая прокремлёвская партия во главе с Костадином Костадиновым. – РС) и хотят отобрать у него роль главного доверенного лица России. Видимо, Костадинов обещал иное – мощную электоральную поддержку и ни одного волоска с головы солдата с автоматом, а в итоге и пловдивский "Алёша" может оказаться в музее. Плохая работа болгарских товарищей!.."
Путинская Россия не может дать Болгарии ничего современного, полезного, прогрессивного, заявляет профессор Николай Слатински. Болгария для Кремля не цель, а средство реализации агрессивных и экспансионистских усилий. Всё, что не согласуется с этими усилиями и навязчивыми идеями Москвы, должно быть жестоко раздавлено. Украина для Болгарии – это воспоминание о будущем, считает Слатински.
"Долгосрочная цель Кремля – изменить характер страны и превратить ее в ворота России на Балканах, – предупреждает Михаил Найденов, гражданский эксперт по вопросам обороны, национальной и международной безопасности в министерстве обороны Болгарии. – Москва стремится использовать свои рычаги гибридного влияния в стране, чтобы вызвать новый длительный период политической нестабильности. В этом контексте Кремль будет инвестировать в создание новых политических образований для продвижения своих интересов".
Форум