Иван Толстой: На рубеже XIX и XX столетий имя испанской писательницы графини Эмилии Пардо Басан знала вся читающая Россия. Ее книги были в моде, переводились и издавались большими тиражами. Затем, после периода полного забвения, в СССР об испанке вспомнили в 80-ые годы, издав ее роман ''Родовая усадьба Ульоа'' и еще несколько произведений. Впрочем, в сегодняшней России она по-прежнему остается малоизвестной. С творчеством писательницы знакомит наш мадридский автор Виктор Черецкий.

Виктор Черецкий: В какой-то степени история литературного наследия Пардо Басан в советской России повторила ее судьбу в Испании. Причины забвения, по мнению литературоведов, были схожи: авторитарные режимы – и советский, и франкистский – с недоверием относились к ее новаторским литературным взглядам и ее вольнолюбивым произведениям. В Испании после воцарения демократии книги Пардо Басан оказались вновь востребованы, а ее жизнь и творчество стали предметом изучения и заслуженного почитания. Рассказывает Исабель Бурдиэль, университетский профессор, автор недавно изданной биографии писательницы.

Исабель Бурдиэль: Пардо Басан, как англичанка Джордж Элиот или француженка Жорж Санд, а до нее мадам де Сталь, была в свое время весьма читаемым, знаменитым литератором. Со временем о ней забыли: франкизм превратил ее в незначительную провинциальную новеллистку из Галисии, писавшую для домохозяек. В учебниках литературы Пардо Басан отводилось лишь несколько строк. Сегодня ситуация в корне изменилась. Ее богатое творческое наследие публикуется и изучается как в Испании, так и в других странах, к примеру, во Франции, Соединенных Штатах и Великобритании. Относительно недавно газета ''Гардиан'' в разделе литературной критики назвала Пардо Басан ''великой европейской писательницей XIX века'', а ее произведения – ''легко читаемыми и актуальными, будто написанными лишь вчера''.

Виктор Черецкий: Биографы Пардо Басан напоминают, что графиня была превосходным прозаиком, автором романов, эссе, была драматургом, журналистом, литературным критиком, переводчиком, профессором мадридского Центрального университета, а также издателем книг и журналов. Современники удивлялись ее трудоспособности. Писать Эмилия начала с 15 лет и за свою жизнь опубликовала 24 романа, сборник стихов, 4 произведения для театра, 5 путевых заметок, жития́ святых и биографии известных людей – всего 6 трудов, ряд литературоведческих исследований, 500 рассказов и множество газетных и журнальных статей.

Исабель Бурдиэль: Эмилия Пардо Басан родилась в 1851 и скончалась в 1921 году. Она жила в период глубоких социальных и политических потрясений, которые переживала Испания. Ее романы и ее превосходные рассказы сыграли решающую роль, наряду с произведениями такого классика, как Бенито Перес Гальдос, в обновлении испанской литературы XIX века, в частности, в становлении натурализма – нового для Испании направления. Она являлась автором таких популярных произведений, как ''Родовая усадьба Ульоа'', ''Мать-природа'', ''Солнечный удар'', ''Морринья'', ''Записки старого холостяка''.

Впрочем, многие исследователи отдают предпочтение ее поздним произведениям: ''Химера'', ''Черная русалка'' или ее литературному завещанию – роману ''Сладкий хозяин''. Произведения Пардо Басан были переведены на множество языков, включая даже такие, как эстонский или японский. Она издавала журнал под названием ''Новый критический театр'' и владела издательством ''Женская библиотека''. Писательница стала первым популяризатором русской литературы в Испании – выступала с лекциями о Толстом, Достоевском, Тургеневе. Получили известность ее статьи о феминизме, причем некоторые из них публиковались за пределами Испании.

Виктор Черецкий: Любопытно, что в молодые годы графиня порой придерживалась радикально противоположных, противоречащих друг другу взглядов – и самых передовых, и самых консервативных. Она сознавала это и мучилась вопросом, может ли человек быть одновременно ретроградом и прогрессистом. Исабель Бурдиэль объясняет подобное раздвоение взглядов начинающей писательницы влиянием ее окружения.

Исабель Бурдиэль: Пардо Басан была очень смелой женщиной, бунтаркой, остроумной, язвительной; любила спорить, полемизировать. Натура свободолюбивая, увлекающаяся, она жадно впитывала в себя самые разные идеи – политические, научные и литературные. К примеру, будучи с детства ревностной католичкой, Эмилия в то же время увлекалась теорией Дарвина. С одной стороны, она поддерживала ультраконсервативное движение испанских карлистов, именовавших себя ''традиционалистами'' и воспевавших средневековый уклад жизни. А с другой, была сторонницей либеральных реформ в обществе, в частности, предоставления женщинам равных прав с мужчинами, что для карлистов было немыслимо.

Смотри также

Душевный комфорт

Пардо Басан придерживалась также самых передовых литературных веяний, которые консерваторы не принимали. Подобные противоречия объяснялись влиянием на нее как родителей, так и мужа, за которого она вышла в 16 лет. Отец и мать писательницы были убежденными либералами. Именно благодаря семье, атмосфере, в которой росла Эмилия, она имела возможность развить свои интеллектуальные способности, что, в общем-то, испанским девицам в те времена не полагалось. Ну а муж был сторонником карлизма, непримиримого врага либерализма, да и всего мало-мальски прогрессивного. Он и внушил свои идеи молодой и быстро увлекающейся супруге.

Одно время даже казалась, что она навсегда порвет с идеями своих родителей, но этого не произошло, хотя увлечение Эмилии карлизмом, с которым она в конце концов порвала, было весьма серьезным. Будущая писательница даже участвовала в подготовке одного из многочисленных вооруженных мятежей ''традиционалистов'' – купила для них оружие в Англии, потратив на это часть своего приданого, и тайно доставила покупку в Испанию через португальскую границу.

Виктор Черецкий: Впрочем, довольно опасное увлечение карлизмом не доставило Пардо Басан каких-либо неприятностей. Они возникли в связи с ее приверженностью литературному натурализму. В Испании это течение считалось чуть ли не порнографическим, а посему вызывало резкое осуждение. Рассказывает исследователь творчества писательницы Мария Агилера.

Мария Агилера: Она сыграла важную роль в деле приобщения испанцев к передовой европейской литературе, особенно, к французскому натурализму. Так, Пардо Басан популяризировала творчество Эмиля Золя, как теоретика этого течения, появившегося во второй половине XIX века.

Натурализм – это вид реализма, который, в частности, акцентировал внимание на жизни социального дна: стремился показать неприглядные стороны жизни, нищету материальную и моральную, быт трущоб, злачных мест – то, что в те времена в Испании изображать было не принято. Ну а поступки людей объяснялись писателями-натуралистами их физиологической природой, наследственностью и социальной средой. В литературных кругах Испании, в большинстве своем консервативных, натурализм подвергался критике как явление непристойное, аморальное и атеистическое. Ну а Пардо Басан выступила в его защиту. Она сначала опубликовала ряд статей на эту тему в журнале ''Эпока'', а затем, в 1883 году, обобщила свои идеи в эссе под названием ''Животрепещущий вопрос''. Публикация вызвала грандиозный скандал. Пресса возмущалась и задавалась вопросом: как натурализм может нравиться замужней женщине из приличного общества и к тому же матери троих детей? Муж писательницы, у которой действительно к этому времени было трое детей, испытал ужас. Он потребовал от супруги немедленно прекратить литературную деятельность. Она категорически отказалась, и это послужило разрыву семейных отношений. Супруг-карлист не мог больше терпеть жену с революционными взглядами.

Виктор Черецкий: Между тем писательница не только оправдывала принципы натурализма, но и использовала их в собственном творчестве. Так, в том же 1883 году она опубликовала роман ''Трибуна'', который считается первым социальным романом в Испании. Его героиня – работница табачной фабрики в Галисии по имени Ампаро. Молодая женщина и ее подруги, доведенные до отчаяния условиями труда и нищетой, восстают против бытующих на фабрике порядков – объявляют забастовку, борются за свои права. Под влиянием натурализма создан и самый известный роман Пардо Басан – ''Родовая усадьба Ульоа''.

Мария Агилера: Роман ''Родовая усадьба Ульоа'' написан в 1886 году. Это главное произведение Эмилии Пардо Басан. Влияние европейского натурализма в нем ощущается особо. Главный герой – молодой священник Хулиан. Он приезжает из города в сельскую усадьбу, принадлежащую маркизу дону Педро, где должен выполнять функции духовника хозяина и управляющего его имением. Молодой человек становится свидетелем разорения и морального опустошения представителей благородного сословия. В поместье царят дикие нравы, бытуют предрассудки, произвол и насилие. Хозяйство маркиза запущено, впрочем как и соседние поместья. Поденщики бедствуют. В самом тяжелом положении оказываются женщины, лишенные каких-либо прав и обреченные на унижения и безрадостную жизнь. В региональной политике доминируют касики, главари местных мафиозных кланов, малограмотные и жестокие. Их не интересуют люди – только собственное обогащение. Священник считает, что ситуация в испанской глубинке нетерпима и ее следует изменить, чтобы остановить хаос, полное разложение общества. Без морали, без справедливых законов, по мнению Хулиана, человек, подобно животным, оказывается в полной зависимости от своих самых низменных инстинктов.

Смотри также

От книг до собачьих доспехов

Виктор Черецкий: Между тем к началу 90-ых годов XIX века Пардо Басан отходит от принципов натурализма. К этому времени она знакомится с русской литературой. Читает ее в переводах на французский. Писательница часто бывает в Париже, где, помимо всего прочего, знакомится с представителями российской эмиграции. Дружба связала испанку с Исааком Павловским, революционером-народником, журналистом, драматургом и переводчиком. Профессор Исабель Бурдиэль.

Исабель Бурдиэль: Это были годы ее частых поездок в Париж, который стал местом, где она чувствовала полную личную свободу, где могла выходить вечерами из отеля для общения с друзьями, что в Испании считалось для дамы неприличным. Она встречается с Золя, с братьями Гонкур, с которыми до этого вела дружескую переписку, или с Хуаном Монтальво, живущим в эмиграции известным латиноамериканским литератором. Знакомится писательница и с многими россиянами. Ей очень нравилось курить русские папиросы, ну а первая рюмка водки, предложенная ее новыми друзьями, оказалась и последней. Как вспоминал Павловский, водка писательнице не понравилась. Что же касается творчества, то к тому времени Пардо Басан отходит от ортодоксального натурализма, что, на мой взгляд, лишь открыло для нее новые литературные перспективы.

Виктор Черецкий: Мы уже упомянули о том, что Пардо Басан читала лекции о русской литературе, явилась ее первым популяризатором в Испании. Любопытно эссе писательницы под пророческим названием – ''Революция и роман в России''. Пророческим, потому что эта работа была опубликована еще в 1887 году – за 30 лет до начала революционных событий в России. В эссе вошел цикл ее лекций в Атенео, обществе мадридских интеллектуалов.

Что же привлекало испанку в русской литературе? Во-первых, это ее своеобразие, отличие от западноевропейской. Вот несколько отрывков из работы ''Революция и роман в России''.

Диктор: Поскольку в России – в отличие от Европы – политическая активность не могла облекаться в формы уличных протестов и публичных выступлений оппозиционеров, она развивалась в области интеллекта. Стране без свободной прессы, без ораторской трибуны, без каких бы то ни было политических свобод не оставалось ничего, кроме как обратиться к литературе как к последнему убежищу. В силу национальных особенностей литература в России отмечена печатью общественной и политической мысли, и в этом следует искать ключ к ее достоинствам, к ее оригинальности. К этой литературе меньше всего приложимы устоявшиеся понятия ''сладкой неги'' и ''достойного отдохновения''; не сделалась она и особой профессией, как это произошло во Франции, где писатель – за немногочисленными достойными исключениями – стремится превратиться в как можно более опытного ремесленника. Для такого ремесленника главное – продать, и его не интересует ни человечество, ни Франция. Русский писатель требует чего-то большего, убежденный в важности своего дела, в том, что он – труженик во имя общественного блага, радетель прогресса своей родины.

Виктор Черецкий: Пардо Басан называет в своем эссе русских писателей революционерами, властителями умов, выразителями чаяний народа. И этим они ее привлекают. Испанка продолжает.

Диктор: В тени русской литературы укрываются политические утопии, ростки нигилизма, бунтарские учения и мечты об общественном возрождении. Именно в романе открыто, активно и плодотворно взрастают семена революции; роман, проникнутый идеей социологизма, поставил своей задачей изучение бедных и униженных людей, и при этом его отличают реализм и правдивость изображения. С другой стороны, из негодующего порыва – прямого следствия жестокого, давящего режима – забил горький источник сатиры, столь полноводный на русской почве. Романы для России всё: в них живет национальное самосознание, внутри них создается мир свободы – для любого из читателей. Подобно тем бедным девицам, что живут в вечном заточении, но мечтают о фантастическом возлюбленном, так и Россия воплотила в романах свой мечтательный характер, свою тоску по всеобъемлющим реформам. Можно сказать, что одна из них, коренная и наиважнейшая, – освобождение крепостных – вызвана к жизни русским романом.

Виктор Черецкий: Обращает внимание писательница и на особенности российского читателя. Он не такой, как в остальной Европе и тем более в Испании.

Диктор: Русские требуют от романа больше, чем представители латинских наций: мы воспринимаем роман как способ скоротать пару часов во время ночной бессонницы или летней сиесты, коротко говоря – убить время. У них же все иначе: русские требуют, чтобы романист был провидцем лучшего будущего, вождем для грядущих поколений, освободителем рабов, борцом с тиранией, избавителем отечества, подателем идеала, евангелистом и апостолом. При таком отношении к писателю нас не должно удивлять, что русские студенты выпрягали лошадей и сами катили экипаж Тургенева или падали в обморок, оказавшись рядом с Достоевским. Полагаю, что я достаточно ясно показала, как в русском романе отражаются все чаяния, мечты и тревоги этой страны: русский роман – революционный и мятежный, поскольку революционным и мятежным является общее умонастроение интеллигенции и просвещенных людей.

Виктор Черецкий: Знакомство с графиней Пардо Басан окажется неполным, если мы ограничимся описанием ее творчества. Ведь помимо литературы, она занималась и бурной общественной деятельностью. Так, писательница называла себя ''радикальной феминисткой''. В годы, когда в Испании уделом даже женщин из состоятельных слоев населения был лишь дом и церковь, она требовала для них, к примеру, возможность учиться в университетах и иметь доступ к любой деятельности. Биограф Пардо Басан – Кармен Фернандес.

Кармен Фернандес: Она была одной из первых феминисток, защитницей женского равноправия. В то время в Испании это было делом из ряда вон выходящим. Ну а Пардо Басан являлась, если так можно выразиться, и теоретиком, и практиком феминизма. Вся ее жизнь демонстрирует приверженность этим идеям. Во-первых, ей как женщине постоянно приходилось отстаивать собственное право быть писателем, учитывая, что литературная среда в Испании была мужской и эта среда часто и незаслуженно ее игнорировала. Кроме того, она не раз подвергалась гонениям лишь потому, что многие литераторы-мужчины не желали мириться с присутствием в своих рядах женщины, к тому же имевшей большой успех у читателей.

Во-вторых, она столкнулась с непониманием даже в семье и вынуждена была расстаться с мужем, чтобы продолжать заниматься литературным творчеством. Познав на себе все проблемы, с которыми сталкивались женщины, стремящиеся чего-либо достичь в жизни, Пардо Басан считала первой задачей феминизма заниматься женским воспитанием и образованием. Образование, по ее мнению, было не только залогом получения достойного места в жизни – образованной женщине было легче отстаивать свои права и в обществе, и в семье. Подобные взгляды писательница излагала на страницах женского журнала, который издавала на свои средства. У нее было также издательство, печатавшее работы в защиту женщин, написанные авторами разных стран. К примеру, оно опубликовало труд немецкого марксиста Августа Бебеля ''Женщина и социализм''. Разумеется, вопросы феминизма ставились и в романах Пардо Басан – в ее литературном творчестве.

Виктор Черецкий: Тема любви, интимных отношений также занимает большое место в творчестве писательницы. При этом она признает за женщиной право на свободный выбор партнера – даже выбор без какой-либо романтики или стремления к созданию семьи – лишь для удовлетворения своего влечения. Такой подход к теме тоже противоречил общепринятым нормам. Так что роман ''Солнечный удар'' о связи аристократки с профессиональным соблазнителем, которая не только не стыдится своего поступка, но и афиширует его, вызвал очередной скандал в литературных кругах и был осужден как аморальный. Но это лишь прибавило читательский интерес к произведению.

Кармен Фернандес: Она отстаивала право на счастье, на наслаждение, удовлетворение своих страстей, в чем общество часто отказывало женщинам. Начиная от права курить – сама писательница курила, что также осуждалось, – до возможности вступать в интимную связь по собственному выбору вне брака. Подобное в испанской литературе ранее не обсуждалось, поскольку противоречило общественной морали, отрицавшей право женщины на подобное независимое поведение.

Виктор Черецкий: Свои принципы в отношениях полов Пардо Басан не только отстаивала в романах, но и руководствовалась ими в жизни. Хорошо известна ее связь с писателем Бенито Пересом Гальдосом, которого некоторые исследователи называют вторым по значению после Сервантеса гением испанской литературы. Роман длился почти 20 лет и прекратился из-за измен Эмилии. Так что принцип свободы в интимных отношениях она отстаивала до конца жизни.

Кармен Фернандес: Ее связывала долгая история дружбы и любви с нашем великим мастером реализма Пересом Гальдосом. Сначала у них были чисто профессиональные связи, обмен мнениями и литературные споры. Об этом, в частности, свидетельствуют письма Эмилии к писателю. Пересу Гальдосу нравилось ее творчество. Общие литературные интересы и взаимные симпатии вылились в длительные любовные отношения. Из писем следует, что оба испытывали друг к другу безумную страсть. Но отношения прервались из-за постоянных измен Эмилии. Самая известная ее связь, в которой она даже призналась Пересу Гальдосу, была с преуспевающим предпринимателем, издателем и коллекционером живописи Ласаро Гальдиано.

Виктор Черецкий: Как отметила Кармен Фернандес, об отношениях Пардо Басан с Пересом Гальдосом, включая самые интимные стороны их романа, мы узнаем из писем, написанных Эмилией своему возлюбленному. Они сохранились в архиве писателя, и часть из них была не так давно опубликована. А вот письма Переса Гальдоса бесследно исчезли. Дело в том, что поместье в Галисии, доставшееся Пардо Басан по наследству от отца, так называемое Пасо де Мейрас, оказалось после гражданской войны 36–39 годов в руках диктатора-генералиссимуса Франсиско Франко и его семьи. Региональные власти выкупили его у наследников графини вместе со всем имуществом, включая библиотеку и архив, чтобы Франко мог использовать это поместье в качестве летней резиденции.

Что же случилось с письмами Переса Гальдоса к Эмилии? Официальная версия гласит, что они сгорели во время пожара 1978 года, когда Франко уже не было в живых, но поместье оставалось в пользовании его семьи. Пожар в доме действительно был. Но в версию о сгоревших письмах верят далеко не все исследователи, учитывая, что библиотека, где они хранились, от огня не пострадала. Есть и неофициальная версия. Она утверждает, что письма уничтожила супруга Франко Кармен Поло еще в 40-ые годы, когда обнаружила их среди прочих документов писательницы. Подобного мнения, в частности, придерживается исследователь Росио Кастаньо.

Росио Кастаньо: Когда семья Франко приехала в родовое имение Пардо Басан, Кармен Поло, судя по всему, нашла письма. Эта дама познакомилась с их содержанием, обнаружив множество интимных и даже эротических моментов, а посему, похоже, недолго раздумывая, приказала их уничтожить, полагая, что таким образом спасает имидж писателя.

Виктор Черецкий: Дело в том, что донья Кармен была человеком весьма строгих правил. На общественных началах она исполняла обязанности главного моралиста военно-клерикального франкистского режима. Кармен, в частности, присматривала за ближайшим окружением супруга – его министрами и генералами, чтобы они регулярно посещали церковь, не пьянствовали и, главное, чтобы не изменяли женам. Седые генералы, ветераны войн, буквально дрожали перед тщедушной Кармен и не знали, как скрыть от ее всевидящего ока свои похождения. Ведь уличенных ждал долгий и крайне неприятный разговор с самим Франко, находившимся под каблуком супруги.

Так что неудивительно, считают исследователи, что, обнаружив письма Переса Гальдоса, свидетельствующие о его связи с Пардо Басан, донья Кармен их уничтожила. Ведь он был национальной гордостью Испании и, в соответствии с франкистской моралью, не имел права связываться с дамой таких ''сомнительных'' взглядов, как Эмилия Пардо Басан.