Недавно в прессу попал манифест некоего Южнорусского народного собора, в котором шла речь о провозглашении нового государства под названием Южная Русь. Первое впечатление: очередное бредовое произведение средней руки московского политолога, решившего подзаработать. Оказалось, однако, что авторство принадлежит высокопоставленному функционеру партии "Единая Россия" Роману Романову, направившему этот документ другому высокопоставленному деятелю путинского режима, Андрею Турчаку. И всё же на эти обстоятельства можно было бы не обратить внимания (геополитические фантазии вообще характерны для российского истеблишмента), если бы 22 апреля заместитель командующего Центральным военным округом генерал Рустам Миннекаев не объявил бы о том, что целью войны является контроль над всем югом Украины и выход к Приднестровью. О генеральских планах стало известно из информации ТАСС, а это агентство, как мы знаем, ничего просто так не публикует. В те же дни с легкой руки шефа Службы внешней разведки Сергея Нарышкина российские журналисты стали говорить о намерении Польши аннексировать западные области Украины, а секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев 29 апреля объявил о грядущем "распаде Украины на несколько государств".
Иными словами, фантасмагорическая идея создания Южной Руси, находящейся, понятно, под полным контролем современной Московии, вписывается в обозначившуюся в конце апреля стратегическую линию, предполагающую отторжение от Украины некоторых ее исторических регионов. Галичину и Волынь, намекают в российской столице, можно было бы отдать Польше; на Донбассе утвердить две "народные республики"; а южные украинские области – Запорожскую, Херсонскую, Николаевскую и Одесскую, например, превратить в Южную Русь. О том, что они собираются сделать с другими регионами Украины, современные кремлевские мечтатели пока не объявили. Но, надо думать, какие-то планы у них имеются, столь же смелые, сколь и безумные. Впрочем, в этом безумии есть своя логика.
Изначальный план Москвы захватить Киев, передать власть в Украине своим ставленникам и подкрепить их российскими армейскими гарнизонами и управлениями ФСБ по всей стране – провалился. Украинские общество и власть мобилизовались и консолидировались на патриотической основе, украинские вооруженные силы смогли дать отпор. Но, как писал в своё время один из самых одиозных идеологов путинского режима Анатолий Вассерман, "против сильных есть стратегия салями". Действительно, если не получается захватить всю страну сразу, можно делать это по частям, выделить в ней отдельные регионы и проглатывать их один за другим, подобно тому, как режут колбасу на закуску. При этом раз за разом можно ставить Киев перед тяжелейшей дилеммой: либо продолжать изнурительную войну, либо согласиться с формулой "мир в обмен на территории", неприемлемой для украинского общества, по крайней мере для его подавляющего большинства.
Замысел Москвы понятен, а перспективы реализации зависят от ситуации на фронтах. Эта ситуация середины марта менялась в неблагоприятную для Москвы сторону. К началу войны российское командование сосредоточило у украинских границ 120 батальонных тактических групп, это примерно 65 процентов полностью укомплектованных боевых частей сухопутных войск и ВДВ. Вместе с силами поддержки и обеспечения группа вторжения насчитывала около 200 тысяч военнослужащих. В первые 10–12 дней военных действий Россия, несмотря на колоссальные потери, достигла серьезных успехов: её передовые части подошли к Киеву, Харькову и Сумам, заняли Херсон, захватили значительные территории на северо-востоке и на юге. Но затем российское наступление было остановлено, и война перешла в позиционную фазу.
Осознав, что первоначальные планы осуществить не удастся, к началу апреля Москва вынуждена была вывести войска из Киевской, Черниговской и Сумской областей. Объявили о том, что целью войны является обеспечение безопасности "народных республик" в границах Луганской и Донецкой областей. Политики, аналитики и журналисты заговорили о "решающей битве за Донбасс". Однако реальные амбиции Москвы далеко не ограничиваются Донбассом. После выступления Миннекаева в России не скрывают, что цель "специальной военной операции" – оккупация также всех южных областей Украины. Это подтверждают и западные аналитики. "Российские войска создают условия для установления постоянного контроля над территориями южной Украины, либо в виде номинально независимых "народных республик", либо аннексируя их и присоединяя к России", – отмечали 1 мая сотрудники авторитетного американского Института изучения войн. В Херсонской области усиливаются группировки для захвата всей Запорожской области и наступления на Николаев. В качестве следующего шага, как можно предположить, планируется захват Одесской области. Не исключено, что дестабилизация Приднестровья предназначена для того, чтобы вовлечь в будущие операции в этом районе вооруженные формирования и этой самопровозглашённой автономии.
Складывается впечатление, что в Москве пока не решили, что, собственно, делать с южными украинскими регионами, если, разумеется, их удастся завоевать. Одни – их можно назвать партией "войны до победного конца" – считают, что оккупированные территории нужно присоединить к России, например, в виде упомянутой Южной Руси. Другие, сохранившие способность адекватно оценивать стратегические перспективы России, считают, что это лишит Москву возможности достичь договоренностей с Украиной о прекращении огня, перемирии или мирном урегулировании. Киев, по всей вероятности, никогда не согласится с потерей юга страны.
Идея создания Южной Руси останется в списке свойственных Кремлю геополитических миражей
Понятно также, что развитие событий на юге Украины зависит от ситуации на фронтах в целом. К концу апреля – началу мая стало ясно, что наступление российских войск на Донбассе идёт очень медленными темпами, а по ряду направлений застопорилось. За два с лишним месяца войны количество действующих против Украины российских батальонных групп сократилось примерно на 25 процентов, российская армия понесла тяжелые потери. Общие потери российской стороны убитыми и ранеными к началу мая составили не менее (а скорее всего, заметно больше) 50 тысяч человек. В итоге Кремль стоит перед необходимостью объявлять мобилизацию, но это чревато опасными внутриполитическими последствиями. Хотя значительное, если не подавляющее большинство "глубинного народа", поддерживает войну в Украине, мало кто готов отправиться на фронт. И кто знает, не направит ли масса мобилизованных полученное оружие против своих командиров, если их будут гнать на верную смерть? В общем, примет ли Путин решение о мобилизации, неизвестно.
И самое главное: два с половиной месяца боевых действий показали, что военной победы над Украиной Россия достигнуть не может. 24 февраля в наступление были брошены лучшие, наиболее подготовленные и оснащённые лучшим вооружением, которое только имелось в российской армии, части и соединения, в том числе входившие в состав элитных дивизий ВДВ. Решающих успехов они не добились, были потрёпаны и во многом обессилены. Выяснилось и другое: в результате реформы вооруженных сил, которая началась при Анатолии Сердюкове и завершена при Сергее Шойгу, была создана армия, ориентированная на блицкриг – на молниеносный, за несколько дней, захват столиц и ключевых военных объектов противника и насаждение там промосковских правительств.
Россия стоит перед перспективой тяжелой затяжной войны, истощения резервов подготовленного личного состава и вооружений. К началу мая российская армия потеряла в Украине почти 1100 танков из 2800, находившихся в регулярных частях (Military Balance, 2021. International Institute of Strategic Studies. London. 2021. P. 192). А в Украину в нарастающих количествах прибывает современное тяжелое вооружение из США и других западных стран. Военная победа Киева становится все более вероятной. А идея создания Южной Руси останется в списке свойственных Кремлю геополитических миражей, попытка реализации которых обрекает на гибель путинский режим, а возможно, и Россию в целом.
Юрий Федоров – военно-политический эксперт
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
