Никто не слышал, будет ли в этом году Гайдаровский форум? Нигде не могу найти его анонсов. Приедет ли туда лучший друг российских либералов Дмитрий Анатольевич Медведев? Ждать ли статусных либералов Алексея Кудрина и Антона Силуанова? Заглянут ли по старой памяти Джеффри Сакс или Паскаль Лами? Ах, не состоится? Какая неожиданность!
Если бы на дворе был не нынешний, а любой другой год из предыдущего десятилетия, то в эти дни в Москве в здании Российской академии народного хозяйства и госслужбы у метро "Юго-Западная" проходил бы слёт либеральной мысли: чиновные "мерседесы", инвестиционные банкиры, ведущие экономисты, соратники Егора Гайдара. Но на дворе не 2018-й, год чемпионата мира по футболу в России, и уж тем более не 2011-й, когда тот же Д. А. Медведев, тогда еще президент РФ, приходил в гости на телеканал "Дождь". За окном холодная зима 2023-го, повестка модернизации сменяется повесткой на мобилизацию, а религия "гайдарианства", популярная среди части российской элиты, сменяется культом "вагнерианства", и речь тут, естественно, не о немецком композиторе. Тем интереснее понять роль системных либералов в эволюции российской власти и экономики, которая за 30 лет пришла от советского социализма к корпоративному фашизму.
Тридцатилетняя история "системного либерализма" – сюжет о причудливом заморском цветке, выросшем на болотистой почве российского государства
С самых ранних лет российский либерализм отличался от классических образцов XVIII–XIX веков, которые искали способы ограничить влияние государства-Левиафана на свободу индивида, – тем, что не мыслил себя вне рамок государства. Собственно, современный русский либерализм не являлся идеологическим течением, не был заложен историческим развитием общественной мысли и отношений собственности, но зародился в недрах самого государства на закрытых семинарах и в экспертных институтах в середине 1980-х в попытке дать ответ на очевидный кризис социалистического хозяйства. Это была не столько идеологическая альтернатива, сколько управленческая практика, и не случайно в те же годы в околовластных структурах стала популярна еще одна технология, системо-мыследеятельностная методология Георгия Щедровицкого: и "либералы", и "методологи" были не политиками и идеологами, пришедшими поменять власть и государство, а кризис-менеджерами эпохи позднего СССР. В этих качествах консультантов и управленцев и перешли в новую власть.
На рубеже 1980-х и 1990-х для ельцинской контрэлиты экономический либерализм стал технологией перехвата власти, а затем и легитимацией приватизации, захвата и перераспределения ресурсов. Реформа советской экономики, предложенная либералами, была объективно необходима, как и создание новых институтов собственности, но она не ставила вопрос о власти и сущности государства, да это и не входило в задачи либералов ельцинского призыва. В России возник своеобразный "фасадный либерализм": витрина для Запада, мостик в глобальный мир, по которому так легко потекли в Россию транши и гранты западных институтов, инвестиции. В обратном направлении потекли капиталы, созданные в ходе захватнической приватизации и освоения природной ренты. Отечественный либерализм был заёмным карго-культом, признаком принадлежности к высшей цивилизации и пропуском в элитный клуб, и долгое время оставался индульгенцией для Кремля в глазах Запада, по привычке числившего Россию в списке "развивающихся рынков" и "нормальных стран".
Сам Гайдар, святой и мученик российского либерализма, ставший для одних иконой, а для других исчадием ада, на деле был потомственным государственником. Как и его дед, революционный романтик Аркадий Гайдар, как и его отец, просвещенный марксист-международник, заведующий военным отделом газеты "Правда" контр-адмирал Тимур Гайдар, Егор Тимурович с детства был воспитан в марксистской вере и оставался членом КПСС вплоть до августовского путча 1991 года. Его идеи глубокой реформы советской системы и перехода к рынку долгое время были основаны на вере в "здоровое крыло" партии. Затем, с крахом Михаила Горбачева и перестройки, Гайдар перенёс свою веру на харизматика Бориса Ельцина, который в тот момент упрочивал свою власть, круша советские институты. Именно сильный лидер, по мысли Гайдара, должен был стать гарантом "шоковой терапии", и не случайно в тот момент в России в качестве одного из возможных образцов реформ преподносилась шоковая модель Аугусто Пиночета и его либеральных консультантов из Чикаго. Сам Гайдар как публичная фигура был неубедителен и тяготился этой ролью; вспомнить его вымученное обращение к москвичам в октябре 1993-го с призывом идти на защиту власти.
Ставка на сильное государство не сработала, в течение первых же месяцев реформ, несмотря на создание оболочек современных институтов (налоговой, таможенной, банковской системы, финансового рынка), государство оказалось копией прежнего – коррумпированным, малоэффективным, основанным на природной ренте и административном ресурсе. При этом, однако, на нём красовалась либеральная вывеска, рыночные сертификаты от международных институтов, а "птенцы гнезда гайдарова", даже после окончательного ухода их лидера с государственных постов в январе 1994 года, заняли высокие позиции во власти и олигархических структурах.
Там они и оставались последующие неполные три десятка лет, теряя влияние и административный вес, но сохраняя либеральный фасад российской власти, мифологию "реформ" и "модернизации" и ностальгию по короткому, но бурному роману с властью на заре постсоветской эпохи. Без целостной идеологии и политической платформы ("либеральные партии" типа Союза правых сил с участием Сергея Кириенко были не более чем технологиями в создании механизма "управляемой демократии") либерализм выродился в сервисную функцию в лице таких профессиональных управленцев, как Алексей Кудрин, Анатолий Чубайс, Дмитрий Козак, Герман Греф, Эльвира Набиулина, Антон Силуанов и ряд других, которые сознательно пошли в услужение к матереющему чекистскому государству. И одновременно – в набор ритуальных фраз и романтический миф о Гайдаре (частью которого был все тот же Гайдаровский форум), что лелеяли до самого 24 февраля 2022 года.
Война привела к окончательному институциональному разгрому и моральному фиаско российского либерализма: никто из так называемых системных либералов не осудил преступное вторжение в Украину. Чубайсу и Кудрину, растерянно замолчавшим, было милостиво позволено эмигрировать – первому за рубеж (где он пережил загадочное отравление), второму в прирученный силовиками "Яндекс", Силуанов, Греф и Набиулина усердно впряглись в колесницу войны, поставив монетаризм на службу милитаризму, обеспечивая режиму финансовую и макроэкономическую стабильность в условиях санкций и мобилизации. Высшая школа экономики, рвавшаяся в топ-100 глобальных университетов, теперь подписывает соглашение о стратегическом сотрудничестве с пиратской "Луганской Народной Республикой", и в зале заседаний учёного совета, когда-то привечавшем нобелевских лауреатов, теперь заседают люди в камуфляже. А ректор РАНХиГС Владимир Мау, либерал старой закалки и бессменный хозяин Гайдаровского форума, в марте 2022 года подписал позорное "письмо ректоров" в поддержку войны, а после короткого домашнего ареста в июле того же года и вовсе активно включился в патриотическую риторику власти.
Тридцатилетняя история "системного либерализма" – сюжет о причудливом заморском цветке, выросшем на болотистой почве российского государства. Он привлекал многих своим запахом, который вызывал привыкание и ностальгические грезы. Но, к сожалению, как и почти всё, выросшее на этой топкой земле, он дал ядовитые плоды, стал одной из составляющих режима, его функциональной опорой (хотя давно уже не идеологией), поставщиком лояльных кадров, которые обеспечивают бесперебойное функционирование путинской машины войны. Кстати, помимо Гайдаровского форума, в январе проводилась ещё одна знаковая встреча российских либералов, Всемирный экономический форум в Давосе, куда Россия много лет отправляла одну из самых представительных делегаций и где обустраивала "Русский дом" с икрой и водкой. Теперь некоторых из тех российских визитеров в Давос, что занимали номера в гранд-отеле "Штайгенбергер Бельведер", ждут в другом уютном европейском городе – Гааге.
Сергей Медведев – историк, ведущий программы Радио Свобода "Археология"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
