21 июля Союз поляков Беларуси сообщил, что в деревне Стриевка Гродненской области разрушен мемориал польским военным, погибшим в бою с немецкими войсками во время Второй мировой войны. К разрушению памятника причастно местное КГБ, приказавшее руководителю находящегося поблизости колхоза уничтожить его. В 1943 году здесь погибло 32 польских солдата.
Каменный обелиск в Стриевке увековечил память солдат 7-го кадрового ударного батальона, командиром которого был Збигнев Чарноцкий, "Чёрный". Фамилии погибших воинов помещены на мемориальной доске. Памятник на могиле воинов был установлен в 1992 году.
Это по меньшей мере восьмой подобный инцидент за последний месяц в Беларуси. Ранее могилы польских солдат повреждали в Микулишках, Богданах, Ошмянах, Бобровичах, Диндилишках, Йодковичах, Ивье, Качичах, Волковыске. Подобных захоронений в Западной Беларуси очень много, за ними, как правило, ухаживают местные жители.
Армия Крайова – добровольческая армия сопротивления на территории оккупированной в 1939 году нацистской Германией Польши, в состав которой на тот момент входила и нынешняя Западная Беларусь. В посткоммунистической Польше официально чтят Армию Крайову.
"Нет слов, чтобы описать варварство режима Лукашенко, – заявил пресс-секретарь МИД Польши Лукаш Ясина. – Мир потерял к нему интерес, и он пытается привлечь к себе внимание уничтожением кладбищ. Это не в традициях Европы, где даже врагов хоронят на кладбищах".
На обвинения польской стороны в невыполнении обязательств относительно памятных мест на своей территории официальный Минск отреагировал непоследовательно. Сначала было заявлено, что никаких захоронений там не зарегистрировано, потом – дескать, идет обустройство территории, а затем началась информационная кампания, оправдывающая разрушение могил.
Белорусские власти приравняли Армию Крайову к "фашистским преступникам", в апреле прошлого года было возбуждено уголовное дело против бывших бойцов Армии Крайовой по факту "геноцида белорусского народа". Власти заявили, что будут разыскивать "живых нацистских преступников", причастных к событиям 80-летней давности. Но до последнего времени до сноса захоронений бульдозерами не доходило. Глава Генеральной прокуратуры РБ Андрей Швед в эфире государственного телеканала "Беларусь 1" заявил, что установлены сведения о "еще живых преступниках из числа военнослужащих литовских батальонов СС и польской Армии Крайовой".
Белорусский историк Александр Пашкевич связывает нынешнюю антипольскую кампанию с желанием отомстить официальной Варшаве, которая занимает непримиримую позицию в отношении режима Лукашенко, в особенности после протестов 2020 года.
– В этом есть явная система, это не эксцессы на местах. Разумеется, это последовательная политика, направленная на то, чтобы нанести идеологический удар по Польше в ответ на ее недружественную позицию по отношению к белорусским властям. Кампания началась тогда же, когда и началась расправа над белорусским гражданским обществом. В 2020 году, когда в Беларуси начались протесты в связи с фальсификацией президентских выборов. Белорусские поляки присоединились к протестам, а польское государство выступило против режима Лукашенко. Причем Польша заняла более радикальную позицию, чем страны Западной Европы. В Беларуси навязывается российская историческая концепция, и поляки не могли остаться в стороне. Года два идёт по нарастающей эта кампания.
– Какую роль Армия Крайова сыграла в истории Беларуси и какое к ней отношение с точки зрения населения, а не де-факто властей?
– Армия Крайова – подпольная армия польского государства, которое было разделено в 1939 году между гитлеровской Германией и сталинским СССР. Естественно, многие поляки с этим не согласились и стали прилагать усилия, чтобы восстановить независимое государство. Возникло партизанское движение на всей территории Польши, не стали исключением и земли, которые в настоящее время являются частью Республики Беларусь. Участники этих формирований выступали за то, чтобы Польша была восстановлена в довоенных границах, то есть за присоединение белорусской части обратно. В связи с этим отношение к Армии Крайовой двоякое. С одной стороны, им отдают должное, потому что они воевали, причем сразу против двух режимов – фашизма и сталинизма. Особенно им отдают должное те, кто не является поклонником советских практик. С другой стороны, они, конечно, не национальные герои, как ими не могут быть вооруженные формирования, выступающие за то, чтобы белорусская территория была разделена на несколько частей. Поэтому отношение белорусского населения – сдержанное. Воинов не героизируют, но и не демонизируют, не представляют их палачами и карателями, как это делает госпропаганда.
– До сего момента такое же сдержанное отношение к могилам этих солдат было и у белорусских властей. Они не ухаживали за захоронениями, но и не мешали это делать тем, кто хочет, да?
– Да, была нейтральность, поскольку большинство этих памятников установили еще в 1990-е годы, после распада СССР, когда в Беларуси была относительная демократия. Польскому национальному меньшинству при определенной поддержке со стороны польского государства позволили поставить мемориалы, привести в порядок могилы. В 1995 году было заключено межгосударственное соглашение с Польшей о взаимном уходе за могилами. Однако эти польские могилы не имели охранного статуса, и белорусское государство не прилагало никаких усилий, чтобы их содержать. В то же время, если польские национальные организации брали на себя такую общественную нагрузку, им особо не чинили препятствий. Изредка бывали периоды обострений, когда с полячеством начинали сражаться. Например, лет десять назад был эпизод, когда на месте могилы одного из командиров Армии Крайовой был установлен памятный крест, а потом белорусские власти придрались, что, мол, нет на это специального разрешения, пытались какие-то штрафы налагать… Однако это не было системным явлением.
– Наверное, один из самых печально известных эпизодов связан с деятельностью отряда Ромуальда Райса. Во время войны он командовал одной из штурмовых рот Армии Крайовой, а после ее роспуска с двумя сотнями солдат ушел в леса в районе Беловежской пущи. И там чинил расправы над мирным населением. Это дело рассматривалось польскими властями как преступление с признаками геноцида, но в 2019 году польские власти внезапно пересмотрели свою точку зрения. Институт национальной памяти Польши пришел к выводу, что Райс "не действовал с намерением уничтожить белорусскую или православную общину, проживающую на нынешней территории Польши". Фактически решение означало полное оправдание отряда и его действий. Почему так произошло?
– Это было связано с внутренней политической ситуацией в Польше. Там регулярно меняются власти, подходы, настроения в обществе нестабильны. Время от времени возникает этот вопрос: как относится к действиям, которые Райс предпринимал после войны на Белосточчине (Белостокская область – административная единица, созданная в 1939 году после включения Западной Беларуси в состав Белорусской ССР, в 1944 году город Белосток и еще 17 районов передали Польше, и там снова было образовано Белостоскское воеводство. – Прим. РС). Обычно польские общественные силы, которые стоят на националистических позициях, выступают за то, чтобы Райса обелить и сделать его героем. Более либеральные силы обычно против. Вообще для белорусов Белосточчины это вопрос болезненный, но в целом для жителей Беларуси – не самый центральный эпизод. Не особенно он волновал и МИД, но в случае конфликта его могут вытащить и использовать в качестве политического аргумента. В 2019 году именно так и сложилось.
– Этнические белорусы составляли около 40% в Армии Крайовой, действующей на территории Беларуси, это так?
– Конечно, основную часть личного состава Армии Крайовой на территории Беларуси составляли местные люди. Их никто не завозил. Их было не 40%, а подавляющее большинство. Тут имеются в виду белорусы православного вероисповедания. Традиционно сложилось, что вероисповедание часто отождествлялось с национальностью в обществе, в котором не до конца произошло национальное самоопределение. Католическая вера всегда воспринималась как польская, и на этой основе многие белорусы считали себя поляками, хотя белорусский язык мог быть языком семьи и предков. Но, поскольку они ходили в костел, они считали себя поляками. Православные же, что считали себя белорусами, тоже шли в эти вооруженные формирования. Это объясняется хотя бы тем, что довоенная Польша была для них более привлекательной, чем гитлеровская Германия или сталинский СССР. Когда началась война, население Западной Беларуси последовательно ознакомилось с практиками СССР и с практиками Рейха. Они увидели, что в этих режимах человеческая жизнь не имеет никакой ценности, а является разменной монетой в социальных экспериментах, поэтому люди видели в предыдущем режиме, при всех его минусах, лучший вариант. Огромное количество людей подалось в польскую сторону. Поэтому, разумеется, не только поляки были в составе Армии Крайовой.
– Не очень последовательно выглядят действия белорусских властей. С одной стороны, снос памятников, преследование членов союза поляков, с другой – открытие безвизового режима для поляков. Что может означать эта демонстрация? (Среди граждан Польши белорусский "безвиз" не особо популярен: после 1 июля, когда безвизовый режим был введен, в Беларусь въехали 1574 человека. – Прим. РС).
– Со стороны это может казаться непоследовательным, но надо понимать, что белорусский режим всегда исходил из одного прагматического соображения. Самое главное – это удержать власть. И если ради этой священной идеи нужно поступиться какими-то принципами, они спокойно на это идут. В одно и то же время попирается историческая память поляков и открываются границы для поляков – это чистой воды популизм. Мол, мы сражаемся против польского нацизма, польская власть проводит недружественную нам политику, в то же время мы не воюем с польским народом, напротив мы всегда его рады видеть, пусть приедут и посмотрят, как у нас здесь в Беларуси хорошо. К тому же, это может посеять смуту между польским правительством и обществом. Кроме того, здесь есть и экономический аспект. Беларусь находится под санкциями, не имея возможности реализовывать и экспортировать свои товары, зато есть надежда на то, что будут приезжать поляки, литовцы и латыши, будут покупать белорусские товары, и тем вкладывать в белорусскую экономику. Естественно, это не такие большие доходы, поскольку массового паломничества не наблюдается, но в данной ситуации хорошо и это.
– В июле из исторического музея в Минске убрали фигуры короля Ягайло и князя Витовта. На них якобы написали жалобу, назвав "польскими оккупантами". Фигуры были выставлены в музее еще в 2011 году. Чем эти исторические личности так важны для граждански активных белорусов?
– Витовт и Ягайло – князья Великого княжества Литовского. Они находятся в очень важном сегменте исторической памяти белорусов, поскольку являются корнем белорусской государственности. Тот факт, что белорусское гражданское общество к ним очень позитивно относится, принуждает Лукашенко взглянуть на этих фигур как на врагов. Среди современных идеологов немало таких ненавистников, а поскольку на них и опирается весь идеологический аппарат, их мнение имеет вес. Все, что не провластное, не приветствуется. Насколько я знаю, даже не в самих этих исторических личностях был вопрос, а в том, что их появление в музее пролоббировал кто-то из оппонентов власти. Хотя сам же Лукашенко недавно высказывался о том, что Витовта и Ягайло нужно включить в аппаратный нарратив, так что однозначности там нет. И это тоже ломает людям мозги, потому что непонятно, как он, полностью завязанный на Россию, вдруг говорит о необходимости возрождать этот дискурс про Великое княжество Литовское, говоря о важном для белорусов элементе национальной истории.
– При этом сама Литва тоже воспринимается враждебно…
Всё гражданское общество в Беларуси собираются вырвать полностью, с корнями
– Литва тоже заняла открытую антирежимную позицию, еще задолго до протестов 2020 года. Вспомнить хотя бы конфликт с белорусской АЭС в непосредственной близости с Литвой. После 2020 года отношения вообще стали очень плохими. В Литве находится политический центр белорусской эмиграции и лидер демократического движения Беларуси Светлана Тихановская. Если что-то может быть сделано против литовцев, это, безусловно, делается. Только что с могилами сложно, поскольку литовские национальные формирования не действовали в таком объёме на территории Беларуси. Зато параллельно есть другая кампания – наступление на национальные организации и их культурные институты, среди которых главную роль играют школы, в которых образование полностью или частично велось на национальных языках. Две польские школы в Гродно и Волковыске с этого учебного года переводят на русский язык. И литовские школы, которые существовали в двух деревнях Гродненской области перестают быть литовскими. Чем могут, тем досаждают. Просто объективно Литву труднее укусить, чем Польшу.
– Есть и случай преследования еврейских объединений – в список экстремистских материалов попал проект исследования еврейской культуры "Штетлфест", а потом было ликвидировано гражданское объединение "Полоцкий еврейский культурный центр", который работал более 30 лет.
– Израиль занимает достаточно взвешенную позицию как в отношении Беларуси, так и в отношении России, так что здесь просматриваются иные мотивы. Репрессии против еврейских организаций выглядят очень странно. Однако это объясняется общей атмосферой. После того, как Лукашенко столкнулся с огромными протестами в стране, ему пришлось опираться на узкий круг своей свиты. А среди этих людей с определенными моральными критериями достаточно много открытых идейных антисемитов. Этот животный антисемитизм не связан с реальной угрозой от евреев, он связан лишь с наклонностью мыслей этих товарищей. Их стало очень много в идеологическом окружении Лукашенко. Это видно по передачам на телевидении, на провластных телеграм-каналах, часто транслирующих антисемитские конспирологические теории, откровенные антисемитские высказывания. Все безобидные еврейские организации, на которые ополчились власти, – не очень влиятельны, не очень активны, не занимаются политикой, но тоже попадают под раздачу. Это связано просто с тем, что всё гражданское общество в Беларуси собираются вырвать полностью, с корнями. Ликвидировать на всякий случай. Система разогналась и остановиться не может. Начали искать хоть кого, чтобы сдавать отчеты, чтобы маховик не простаивал. Что говорить, если у нас репрессировали даже организацию по охране птиц (руководитель общественного экологического объединения "Защита птиц Родины" Виктор Фенчук был осужден на 2,5 года за фотографии с оппозиционных митингов. – Прим. РС). Всё живое в гражданском обществе выжечь, закрыть все организации и криминализовать любую активность. Вдруг лидеры этих организаций имеют какой-то независимый взгляд на вещи, даже если не высказывают его открыто? Тогда и они должны попасть под нож. Еврейские организации в этом списке – по той же причине, – говорит белорусский историк Александр Пашкевич.
