Соловьев завершает вечер прочувствованным обращением к украинскому народу: "Не надо вам воевать с Россией. Не Россия отобрала у вас свободу. Вы сами в 1991 году отдали свою свободу олигархическим кланам".

Дмитрий Куликов выразительно рисует перспективы Украины: "Либо установят нацистскую диктатуру: "Галичина юбер аллес", а кто против, тот будет без головы ходить. Либо будет гуляй-поле, вообще без власти. Той Украине, которая после 1991 года имела шанс состояться как самостоятельное государство, - той Украине конец".

Донецкий политолог Владимир Корнилов объясняет, почему в 2014 году не удалось одолеть Майдан. Оказывается, дело в том, что Янукович и Партия регионов настолько скомпрометировали себя заигрыванием с идеей евроинтеграции, что народ в них разочаровался и не пожелал за них заступаться.

Политолог Дмитрий Куликов замечает, что Украину как государство похоронили даже не в 2014-м, а еще в 2004 году - когда Америка навязала стране президента Ющенко.

Соловьев строго обращается к Виталию Захарченко: "Я вам скажу, что вам надо было делать! Надо было раздать бойцам оружие - и пусть действуют по уставу!" Захарченко (униженно): "Не собираюсь с вами спорить, вы совершенно правы... Но надо учесть, что тогда большинство населения поддерживало Майдан". "А что, разве было голосование?" - парирует Соловьев.

Экс-министр внутренних дел Украины Виталий Захарченко (уверенно): "Украина сейчас - это только географическое понятие. Такого государства с 21-го числа (видимо, с 21 февраля 2014 года) больше нет".

У Соловьева наконец дошло до Украины. Перед тем как дать слово Вячеславу Ковтуну, Соловьев с напускной строгостью предупреждает: "Ковтуна не бить!" Все весело смеются, не исключая и самого Ковтуна.

Депутат-коммунист Леонид Калашников доходчиво вразумляет Европу: "Вы же все равно к нам придете. Вам же нужен рынок - сто миллионов человек! Все равно будете брать у нас газ, будете навяливать нам свои "Мерседесы" по три цены..."

Жириновский грозно укоряет политолога Татьяну Пархалину: "Вы говорите, что Марин Ле Пен не победит, - значит, вы не хотите, чтобы во Франции было хорошо!"

Николай Злобин (сокрушенно): "За средним избирателем сейчас уследить практически невозможно, особенно в демократических странах".
Ну да - а в недемократических уследить легче легкого, но вроде как и незачем.

Жириновский рассказывает анекдот про Обаму и Меркель, который заканчивается так: "А у моей бабушки было три унитаза, но когда русские заняли Берлин, она обделалась в коридоре!" Оглушительно хохочет сам, через две-три секунды начинают хохотать и все присутствующие.

Соловьев: "Во Франции решается, кто будет кандидатом от правоцентристов. И повторяется американский сценарий: отношение к России - главный камень преткновения в борьбе между соперниками".
Конечно, о чем еще им там думать.

Соловьев подводит философский итог дискуссии: "Есть две идеи. Одну - сугубо материалистическую - мы слышали в Киеве: кружевные трусики и ЕС. Совсем другая идея была у Фиделя Кастро и его бойцов. Не все можно купить за чечевичную похлебку".
В устах столь чистого душой человека эта проповедь звучит с особенной силой.

Николай Калашников: "Да, на Кубе расстреливали. Но кого? Я видел документы - начальников полиции, тех, кто пытал при старом режиме. Это были враги, но некоторые вели себя достойно. Один - мужественный человек - перед расстрелом даже сказал: "Желаю вам защитить вашу революцию".
До чего же идиллическая картинка.

Михаил Веллер со свойственной ему глубиной мысли вскрывает причины неудачи социалистического эксперимента на Кубе: "Латинская Америка - она разная. Вот в Чили живут трудолюбивые, извините, белые люди. А на Кубе - там смешение кровей: и индейцы есть, и негры. Они в условиях уравниловки работать не будут!"

Кто-то вспоминает о массовом бегстве кубинцев от режима Кастро. Николай Калашников, замдиректора Института Латинской Америки РАН (пренебрежительно): "Ну да, из порта Мариэль уплыли во Флориду несколько сот тысяч человек. Это просто кубинцы отпустили всех своих уголовных преступников".

Борис Славин: "Сейчас Россия возвращается на Кубу. Каким образом? Вот списали Кубе советский долг..."
Да, мудрый и дальновидный шаг.

Борис Славин, помощник президента Горбачев-фонда (с чувством): "Неслучайно Хемингуэй выбрал себе домом Кубу, и неслучайно Кубу назвали островом Свободы".
Вообще-то Хемингуэй поселился на Кубе в 1949 году, а в 1960-м, как раз после прихода к власти Фиделя Кастро, вернулся в США.

У Соловьева вечер начался с поминок по Фиделю Кастро. Проханов: "Он был угоден Господу. Умерла его измученная плоть - а его мечта воспарила ввысь. И это не случайно, что он умер теперь. После 1991 года над миром возник темный свод, а сейчас этот свод стал размыкаться".

"Для укрепления великого московского престола беру в жены Зою из рода Палеологов", - говорит Иван Третий. Это в "Вестях недели" анонсируют сериал "София" из русской жизни XV века. С исторической достоверностью там, видимо, все в порядке.

Киселев по случаю 110-летия со дня рождения хвалит академика Лихачева: "Прошедший в годы сталинских репрессий через лагеря, Лихачев не обозлился, а наоборот, возвысился".
Помню, был такой сакраментальный вопрос: "Ты что, на советскую власть обиделся?" Обижаться и злиться тогда не полагалось - и сейчас не полагается.

После рассказа о наших крупных успехах в Алеппо Киселев произносит: "А тем временем американская коалиция продолжает буксовать вокруг Мосула". Следует репортаж из района Мосула - в основном о том, как иракские военные не нахвалятся российскими вертолетами".

Киселев комментирует резолюцию Европарламента о противодействии российской пропаганде и замечает, что любые потуги врагов нашей страны обречены на провал: "Привлекательность RT и "Спутника" в том, что мы действуем в поле свободы слова. А в силу слабости западных позиций по очень многим вопросам как раз свобода слова для ЕС и болезненна".

Киселев (восхищенно): "Трамп набирает себе команду в трех измерениях - невзирая на возраст. Так, министром торговли может стать 78-летний Уилбур Росс. Да и сам Трамп на восьмом десятке. Значит, они способны выдержать колоссальные нагрузки! Мечта человечества об активном долголетии становится реальностью".
И почему лет сорок назад на советском телевидении стеснялись так говорить о Политбюро ЦК КПСС?

Киселев презрительно рассказывает о том, как Порошенко согласился разрешить экспорт из Украины леса-кругляка. "Теперь на вывоз из Украины, как из колонии, пойдет необработанный лес". Перед этим в "Вестях недели" был репортаж о том, как хорошо живут люди в Тюменской области. Оттуда, надо думать, что-то высокотехнологичное экспортируют.

А вот еще из сюжета о строптивых чиновниках-академиках: "Член-корреспондент РАН Руслан Хасбулатов утверждает, что дело тут вообще не в науке. "Вот это вы знаете, вот это тщеславие, вот получить медаль, получить орден. Мелкий человек хочет получить рядовую награду, даже дворник, чтобы был какой-то, знаете, знак - "лучший дворник". Ну, а кто пограмотнее, пообразованнее, да еще и побогаче, вот ему бы хорошо бы, так сказать, стать членкором, академиком".
Сам он, видно, искренне убежден, что попал в академию исключительно благодаря научным заслугам.

В "Вестях недели" нелестно говорят о чиновниках, ставших академиками вопреки воле президента. Сенатора Тулохонова строго спрашивают, считает ли он себя крупным ученым. "Мы открыли цветные губки", - робко оправдывается проштрафившийся. Губернатор Тамбовской области Никитин вовремя соскочил с выборов - и теперь говорит, что баллотироваться его бес попутал.

Похвала филиппинскому вождю продолжается: "В Давао нельзя курить в публичных местах. А это и бары, и рестораны, и гостиницы. Но и улица публичное место, так что и там нельзя. И вообще везде есть люди. Я сделал это для того, чтобы защитить будущее поколение", - говорит Дутерте. Дутерте, видимо, тот случай, когда сопротивление бесполезно и лучше примкнуть. Тайного курильщика соседи сдадут и будут горды тем, что помогли человеку, который по сути синоним Давао. А заодно неплохо продаваемый бренд. Экскурсии уже водят по его любимым ресторанам".

Дальше в "Вестях недели" - льстивое интервью с диковатым президентом Филиппин Дутерте. "Приемы борьбы с наркобаронами, которую теперь развернул Дутерте по всей стране, он отрабатывал именно в Давао. Здесь он поставил жизнь полицейского по сути выше закона, разрешив стрелять на поражение. "И я сказал полицейским страны: "Идите и откройте на наркодилеров охоту. И если кто-то станет угрожать вашей жизни - стреляйте. Убейте его! И я буду защищать вас... Я встал на защиту своего народа. И тут союзник начинает критиковать меня так, будто я гражданин США, а мы не суверенное государство. Значит, если вы вот так говорите со мной, значит, вы по-прежнему считаете мою страну колонией. И я говорю вам: "Остановитесь! Не усугубляйте того, что и так на пределе".

А вот в "Вестях недели" изобличают подлинных виновников кровопролития на Майдане: "Есть признания Ивана Бубенчика из Львова, что это он стрелял по "Беркуту": "Стрелял я из самого дальнего от Майдана окна за колоннами, на третьем этаже. Оттуда четко были видны милиционеры со щитами у стелы. Там за мешками с песком стояли человек двести, больше не помещались. Оттуда выдвигались штурмовые группы с помповыми ружьями. Стреляли по баррикадам в упор, нагло. Я выбирал тех, кто командовал..."
Это называется "в морду плюнешь - драться лезет".

Киселев переходит на новую тему: "Долго ждали и готовили. Якобы допрос якобы виновного в гибели людей на Майдане Януковича. Доказательств вины нет, поэтому пока шоу с Януковичем как якобы со свидетелем. В Киеве думали, что Янукович откажется, что не пойдет, а отказ и будет главным событием, мол, струсил, гад, поскольку боится народного гнева. Но Янукович не струсил".
Иной подумает, что бесстрашный Янукович в Киев отправился.

Киселев: "Фидель Кастро был для Советского Союза бесценным союзником. Он готов был держать на Кубе советские ракеты, нацеленные на Америку в упор".
Вот только Кеннеди был к такому не готов.

Киселев начинает "Вести недели" словами "Ушел великий Фидель Кастро". Прямо "Умер великий Пан".

Соловьев ругает современных чиновников - и ставит им в пример большевиков: "Ведь они застали распадающуюся страну с разваленной экономикой, но очень скоро маленькое красное дерево выросло в огромную империю. А почему? Потому что у-прав-лять умели".

У Соловьева перешли на социальные проблемы. Кто-то говорит о падении уровня жизни. Соловьев (удивленно): "А что, вам кто-то рост обещал?" - "Путин обещал - в послании Федеральному собранию". "А Путин вам что - папа римский?" - находчиво парирует Соловьев.

Соловьев беспокоится об участи Эрдогана - американцы могут его скинуть: "Вспомните судьбу де Голля. Ведь все тогда во Франции началось с того, что он поставил под сомнение всемогущество американского доллара. Ну и тут же студенты, беспорядки - и не стало де Голля".

Владимир Аватков продолжает свою нехитрую мысль: "Нам надо вытащить Турцию из-под западного влияния. Это трудно, но вполне возможно".

Жириновский: "Россия триста лет пыталась выстроить дружественные, равноправные отношения с Западом. Не получилось - мы им все время не нравились. А сейчас и Турция находится в том же положении".

Жириновский (по телемосту из Анкары): "Мы были в новом президентском дворце - большой дворец, прекрасный дворец. Мы долго настаивали на встрече с президентом. Это не сразу получилось. Сначала я дал интервью крупнейшим турецким СМИ и выразил восхищение тем, как власти страны провели зачистку от противников президента".

Тюрколог Владимир Аватков изъясняется просто и откровенно: "В Турции сейчас очень большой негатив в отношении Европы, Запада. И нам можно и нужно использовать этот негатив в своих интересах".

Американист Владимир Васильев настроен оптимистично: "Не надо недооценивать Трампа. Он прекрасно знает, как провести сближение с Россией. Он специально назначает таких людей, которых никак не заподозришь в пророссийских симпатиях. Но они ничего решать не будут. А сам он с Путиным будет обо всем договариваться непублично".

Соловьев, беседуя по телемосту с Дмитрием Саймсом, тревожно замечает: "Среди кандидатов на посты в новой американской администрации много "ястребов", известных антироссийскими настроениями. Не окажется ли Трамп в изоляции? Удастся ли ему сохранить оптимизм по части отношений с Россией?" Саймс успокаивает: мол, все будет хорошо. Но без особой уверенности.

Соловьев и Сатановский гневно обличают Евросоюз за намерение ограничить приток нелегальных мигрантов из Африки. Это, говорят, как нежелание принимать еврейских беженцев из Германии в 30-е годы, это по сути геноцид. "Кошмар какой-то", - вздыхает чувствительный Соловьев.
А еще недавно говорили, что кошмар - это как раз миграция.

Соловьевский вечер начинается под знаком фразы "Границы России нигде не заканчиваются". Это, говорит Соловьев, видео дня, а если еще учесть, что сегодня день рождения Суворова, тут есть и геополитический намек.

Шахназаров (размышляя вслух): "Я вот для себя не стал бы менять свободу на справедливость. Но большинство людей иначе это воспринимает, не по-интеллигентски... Вот моя мама - она из очень простой семьи, и ей советская власть дала все! И для нее это самое главное. И народ так же к этому относится. Даже вопрос репрессий для него не так уж важен".

Соловьев (мягким тоном, но с силой): "Александр Андреевич, вы говорите о церкви. Но ведь в истории пророков сменяют цари. И посмотрите на нашего президента: он ездит по стране, чутко прислушивается к народным нуждам, говорит с людьми, он заботится, он карает... И у него огромный авторитет. А другие институты власти такого авторитета не имеют".

Проханов: "В русском обществе всегда был арбитр, устанавливающий канон справедливости. В XIX веке это была наша великая литература - Толстой, Достоевский, Чехов. Не только для образованных людей, но и для простолюдинов они были учителями жизни. При советской власти это была партия. А сейчас на эту роль выдвигается церковь. Патриарх, чей юбилей мы отмечаем сегодня (подумав) и вчера..."

Соловьев: "По мнению лучших тогдашних наблюдателей, в 1917 году большевики привели к власти самое профессиональное и квалифицированное правительство в мире. Они разваливающуюся страну собрали воедино. Из маленького красного дерева выросла восстановленная огромная империя".

Соловьев: "Бисмарк же сказал, что марксизм - идея хорошая, только вот Россию жалко".
Бисмарк, комментирующий строительство социализма в СССР, - это любопытно.

Шахназаров продолжает развивать выношенную мысль: "Я не говорю, что в Советском Союзе все было хорошо, - было и преступлений много. Но ведь идея была фантастическая! А сейчас какая идея? Чтобы колбасы больше есть? Нет, это не для нашего народа. Вот у меня знакомый итальянец построил у нас в провинции завод и жалуется: "Я в пять раз больше плачу, а работать не идут". Я спрашиваю: "А ты с ними поговорил?" А он удивляется: "А зачем? Я же им плачу!" Нет, с нашими людьми так нельзя, нам уважение нужно".

Соловьев: "Самый великий философ XX века - это не Бердяев, не Ильин и другие там модные имена, а Владимир Ильич Ленин. Потому что он сумел практикой подтвердить свои идеи. А мы это на помойку выбросили. А ведь многие его идеи осуществлены не у нас - в Соединенных Штатах, в скандинавских странах. Права трудящихся, равноправие женщин - все это на Запад из Советского Союза пришло".

Соловьев: "Что является критерием справедливости общественного устройства? Отсутствие социального протеста".
Весьма перспективный подход.

Соловьев (глубокомысленно): "Еще рано давать оценку советскому опыту - успешный он был или нет. Вот в Библии описана история народа, который лишь недолго имел свою государственность. Но это же не значит, что монотеистическая религия неправильная!"

Кто-то спрашивает: а отчего же тогда Советский Союз потерпел историческое поражение? Шахназаров: "Да потому что с 1918 года непрерывно воевал с самой развитой частью мира!" (Зачем - не поясняется.) На помощь приходит Соловьев: "Потому что к власти пришли предатели, изменившие идеологеме!"

Карен Шахназаров: "Мы упускаем из виду, что наш народ создал страну - Советский Союз, - которая поставила справедливость во главу угла. И это единственный такой случай в мировой истории. Это, видимо, глубоко лежит в сознании нашего народа. От нас же это в мире все пошло - девятичасовой рабочий день, отпуска, выходные, равноправие женщин... Может, это не получилось, но я не могу этим не восхищаться. В Советском Союзе стыдно было быть богатым. Как вот в пьесе Розова юный герой рубил шашкой сервант".
Интересно, а юный Карен в папиной цековской квартире тоже мебель рубил?

Соловьев (прочувствованно): "Растет в нашем обществе запрос на справедливость. И это понятно - ведь это очень наше: за державу обидно, надо чтобы справедливость была. Такой уж особенный мы народ!.. Евгений Яныч (Сатановский) - ты человек жесткий, справедливый..." Сатановский (настороженно): "И чего ты от меня хочешь?" Соловьев (с подъемом): "От тебя я хочу одного - правды и глубокого знания предмета! И всегда это от тебя получаю!"

Александр Бречалов: "ОНФ стал мощным социальным лифтом". Ну вот это более или менее понятно.

Ольга Тимофеева (по-прежнему страстно): "Вот сидело в зале тысяча человек - это маленькая-маленькая выборка... И какая шла энергетика! Этот выдох пара - он был очень нужен".
И все же чем они занимаются?

Александр Бречалов, сопредседатель Центрального штаба ОНФ (оптимистично): "У нас растет сельское хозяйство существенными темпами, у нас просыпается правительство..."
Насчет правительства не поспоришь.

Больше всего говорят о мусорных свалках. Что-то с ними не так, но что именно, не разъясняется. "Мы в стране должны прибраться!" - восклицает Ольга Тимофеева.
Это было у Ильфа и Петрова: "Включимся в кампанию по организации борьбы за подметание улиц".

Анастасия Муталенко, руководитель проекта ОНФ "За честные закупки", отчитывается о проделанной работе: "На 20 миллиардов отменено закупок роскоши!"

Что такое Общероссийский народный фронт, чем он занимается и на какие средства, понять до сих пор невозможно.

Ольга Тимофеева, сопредседатель Центрального штаба ОНФ (говорит быстро, взволнованно, глаза вытаращены): "Президент нам сказал: "Ребята, давайте вы будете говорить мне правду, а чиновников, если что не так, будем бить по ушам". И за три года мы выросли в профессиональнейшее экспертное сообщество. Встают селяне..."

Соловьев начинает вечер торжественно и вместе с тем задушевно: "У нас обычно обсуждаются международные проблемы, дела давно минувших дней... А сейчас будем говорить о том, что касается всех. Сегодня Общероссийский народный фронт отчитался перед президентом... Речь идет о справедливости, о нашем русском чувстве справедливости!"

Вячеслав Никонов: "Есть такая китайская стратИгема(!): сидеть на берегу реки и ждать, пока мимо тебя проплывет труп твоего врага. И вот смотрите: "брекзит", выборы Трампа в Америке, потом выборы во Франции, в Германии..."
Уж не слишком ли откровенно? Дедушка не одобрил бы.

Вячеслав Никонов: "Для меня Россия всегда была, есть и будет самой привлекательной страной на планете".
Пожалуй - при его способностях так хорошо жить больше он нигде не смог бы.

Евгений Сатановский (весомо): "Все эти разговоры о европейской армии - это исключительно распил европейских бюджетов. Потому что для уничтожения Северной Европы нужно два дня, а чтобы уничтожить военный потенциал всей Европы (за рамками ядерной войны) - максимум два месяца. Но вообще мы привыкли у вас покупать и к вам ездить - и нам будет вас не хватать".

Леонид Калашников продолжает бушевать: "Да, я из Тольятти! До чего ВАЗ довели?! 40 тысяч рабочих на заводе осталось - а было 220 тысяч!"
Эх, были же золотые времена. 220 тысяч - и все при деле.

Депутат-коммунист Леонид Калашников (в гневе): "Индустрию-то мы давно строить научились! А вы с вашим американцем Прохоровым у нас ее забрали! Вон "Норильский никель" - его советская власть построила!"

Соловьев горячо возражает Злобину: "Не надо нам тут про открытость для конкуренции! Мы сами за конкуренцию, но это у вас не конкуренция, а ложь и обман! Мы начали импортозамещение, потому что вы нас обманули!"
А мы-то думали, что импортозамещение - это мы так экономику развиваем.

Соловьев говорит, что Евросоюз нам не нужен и сближаться мы с ним не хотим, потому что там слишком много чиновников, которые губят экономику.

Соловьев: "Как же это Америка - союзник Германии, если она там военные базы держит? Значит, Германия ей не союзник, а заложник!" Злобин: "Так ведь и у России есть базы в Армении". Соловьев: "Э, нет! Армения - это наш брат, который хочет быть с нами в одном стратегическом пространстве!"

Вечер у Соловьева продолжается. Николай Злобин призывает не обольщаться по поводу телефонного разговора Трампа с Путиным: "Да Трампу пятьдесят лидеров позвонили после выборов!" Соловьев (обиженно): "Но Трамп ни про кого больше не сказал, что это был замечательный разговор!"

Патриарх Кирилл (с самой что ни на есть искренней интонацией): "Я никогда не молился о том, чтобы меня избрали патриархом. Потому что знал, что в обоих случаях будет тяжело. Не изберут - значит, не оказали доверия, это тяжело психологически. Изберут - всю жизнь будет тяжело".
Да, что называется, попал...

Патриарх Кирилл (вспоминая 70-е годы): "Аверинцев был сложившимся ученым - я тогда еще не считал себя сложившимся ученым".

Патриарх Кирилл в посвященном ему фильме на канале "Россия" рассказывает, что еще в 1974 году, попав в Женеву на заседание Всемирного совета церквей, убедился в том, что Запад отдаляется от христианства, а мы, при всей нашей марксистско-ленинской идеологии, к нему ближе.

Пушков (энергично): "А что касается "Ашанов", то "Ашаны" и без Гайдара построили бы, честное слово!"
Ну да, комсомольцы БАМ построили, а "Ашан" - это пара пустяков.

Соловьев: "Правильно тут было сказано, что мертвецы нас в прошлое тянут. Навязывают коммунизм наоборот. А дискуссия нужна! Особенно на телевидении. А то либералы жалуются: ах, телевидение у нас какое-то не такое!"

Кургинян (с присущей ему яркой образностью): "Пока мы живем, мы очищаемся. Мы едим - ну и это самое... А иначе мы захлебнемся в шлаках! Вот и нам надо очищаться. А Гайдар нас тянет своей мертвой рукой в прошлое!"

Пушков: "Да, нельзя отрекаться от 90-х годов". Только я успел удивиться, как последовало продолжение мысли: "Как нельзя отрекаться и от 30-х! Потому что всегда есть не только верхушка, но и люди, которые живут, работают, строят. А отмежеваться от чего-то надо. Вот в Америке же был Аль Капоне, но они ведь не говорят, что он часть их истории, - они от него отмежевались. Так и нам нужно отмежеваться от гайдаровских реформ".

Соловьев горько сетует на то, что либералы-гайдаровцы задавили в стране свободную экономическую мысль, до сих пор препятствуют любой дискуссии. Товарищ Сталин тоже осуждал аракчеевский режим в науке.

Историк Николай Стариков: "Главная беда была в том, что к власти пришли ренегаты". "А когда это произошло? В каком году?"- пытается иронизировать Соловьев. "В 1953-м, когда отравили Сталина!" - не смущаясь отвечает Стариков.

Сергей Кургинян (яростно): "Гайдар был кондовейший коммунистический аппаратчик! Я вот не работал в газете "Правда" и журнале "Коммунист"!" "А Улюкаев работал!" - ловко вставляет Соловьев.

Карен Шахназаров говорит, что реформаторы из гайдаровской команды были, конечно, люди неважные, корыстные, но в той ситуации действовать иначе, гуманными методами, вряд ли было возможно. Пушков (язвительно): "Ну да, скажем им спасибо за то, что не до конца убили страну". Шахназаров (испуганно): "Да я их вовсе не благодарю!"

На вечере у Соловьева отмечается 25 лет с начала гайдаровских реформ. Алексей Пушков: "Говорят: да, Сталин провел индустриализацию и подготовил страну к войне, но слишком велики были человеческие издержки. Но ведь от реформ 90-х годов издержки были еще больше! И потом, в той войне мы все же победили. А если бы война началась в 96-м или 97-м году, исход был бы печальный".

Радостный заключительный аккорд "Вестей недели": "На фотографии участников саммита АТЭС в Лиме Путин стоит во втором ряду в центре. Обама - в том же ряду ближе к краю".

В репортаже "Вестей недели" про одного из задержанных в Крыму "украинских диверсантов" в звании полковника говорится, что он знал, что за ним следят, и поэтому носил с собой пистолет. Но даже такая хитроумная скрытность ему не помогла.

"Вести недели": "Первая жена Трампа, Ивана, из Чехословакии. С миллиардером они развелись в 1999-м, но в пух и прах не разругались. В дни, когда Трамп занят формированием нового кабинета, Ивана дает понять, что на нее по-прежнему можно рассчитывать. "Я предложу себя на должность посла в Чешскую Республику..." - сказала Ивана. На заявление уже откликнулись. Иване лично перезвонил чешский президент Милош Земан и с радостью поддержал ее смелую идею. В конце концов, если у Трампа так хорошо складываются отношения даже с бывшими женщинами(!), то почему свои люди в Вашингтоне должны быть только у словенцев".
Видно, оставленная жена президента - не самое плохое амплуа. Ну, посмотрим.

"Вести недели" защищают Меланию Трамп от недостойных нападок буржуазной прессы: "Бульварная The New York Post в разгар предвыборной гонки пыталась шокировать избирателя фото из французского журнала Maх, где обнаженная Мелания обнимает другую модель. Законы жанра. Успокаивают те, кто знает словенскую звезду давно, причем с самых лучших ее сторон. "Она очень много работает, очень предана своему делу. Именно это и привело ее к успеху", - считает фотограф Паоло Замполи".
Как спрашивают в одном рассказе Шукшина, "и много платят за такую работу?"

Репортаж "Вестей недели" из Вашингтона: "Даже спустя полторы недели после феноменальной победы Трампа продемократические СМИ продолжают нападки. По накатанной обвиняют избранного президента, а теперь и назначенного им главного советника. Этот пост занял бизнесмен Стив Бэннон... "Бэннон - расист и антисемит..." - было сказано на дебатах на телеканале СNN. И это при том что первый звонок после победы Трамп сделал премьеру Израиля Нетаньяху. Зять Трампа Джаред Кушнер - еврей, и даже вышедшая за него замуж дочь миллиардера Иванка приняла иудаизм".
Так и у Сталина первый зять был еврей.

Киселев демонстрирует тонкую наблюдательность: "Обама вообще ведет себя в эти дни фамильярно, если не сказать развязно. Началось это, когда Трамп нанес свой первый визит в Белый Дом для личного знакомства с Обамой. Гость Трамп вел себя сдержанно, словно английский лорд. Обама, со своей стороны, усевшись, раздвинул ноги. Да еще размахивал руками, как в джунглях".

Ну наконец-то Киселев в своей стихии: "Политические конвульсии в Европе спровоцировал первый телефонный разговор Путина с Трампом... Европа тут же почувствовала себя покинутой любовницей. Утешать из-за океана срочно прибыл Барак Обама. Но что в его силах? Он уже, словно евнух, ничего не может, даже обещать, поэтому кровь не греет".

Киселев: "Операция по освобождению Мосула от игиловцев все еще далека от завершения... Зато организована настоящая информационная блокада вокруг операции. Американцы об этом позаботились". И сразу начинается репортаж корреспондента "Вестей недели": "Нас в машине семеро журналистов. Это регулярные пресс-туры, которые организует иракское командование, чтобы показать международным журналистам освобожденные кварталы города".
Прорвали, значит, блокаду американскую.

Сюжет с Улюкаевым в "Вестях недели" излагается более или менее корректно и бесстрастно. Вывод Киселева: "Россия нуждается в системной борьбе с коррупцией". Новаторской эту мысль не назовешь.

Киселев: "Патриарх Кирилл - один из ведущих мыслителей человечества. Его мысли о духовности, должном, добре и зле, богатстве и бедности, смысле жизни для миллионов людей - бесценные точки духовной опоры".
Сначала я было удивился - отчего "один из ведущих", а не просто "ведущий"? Но тут же понял.

Киселев: "Америка наделала в Сирии бог знает чего, а убирать за собой не хочет. Вот и президент Турции Эрдоган заявил, что политика США привела к росту угроз в регионе".
Эрдогана Киселев теперь уважительно цитирует. А давно ли это был для него "турок", который "дрочил свой окурок".

Еще один оптимистичный репортаж "Вестей недели": "Степень внимания к боевой работе новейшего российского фрегата "Адмирал Григорович" впечатляет. В акватории Средиземного моря большое количество кораблей стран НАТО... Французский фрегат. Его максимальная скорость, судя по официальным данным, ниже, чем у российского "Адмирала Григоровича".

"Вести недели" начинаются с репортажа с саммита АТЭС в Лиме. Тон крайне бодрый. Положение Обамы незавидное. Путин рулит. "С Путиным вместо арестованного и уволенного Улюкаева приехал заместитель министра экономического развития Воскресенский".

Журналист Андрей Окара пытается сказать о том, какую роль играла на Украине российская телепропаганда. Соловьев оскорблен в лучших чувствах: "Вы говорите, что украинский народ можно зомбировать российским телевидением? Значит, вы считаете его скотом, быдлом!"

Глупый бывший депутат Рады Николай Левченко: "Я знаю двух великих телеведущих - Ларри Кинг и Владимир Соловьев". Соловьев (не боясь греха): "И я знаю двух - Дмитрий Киселев, а за ним человек сто пятьдесят!"

Соловьев (вразумляющим тоном): "Да поймите, Россия находится на тектонической плите, которая простирается на весь Евразийский материк. Поэтому мы просто не можем быть региональной державой. Русские - имперский народ по самой своей природе".
Идеология на прочной геологической основе.

Сенатор Игорь Морозов: "Мы создаем новое экономическое пространство - Евразийский союз, ШОС, БРИКС. Америка боится нашего развития на правильных экономических направлениях!" "Конечно, это же конкуренция", - соглашается Соловьев.

Багдасаров: "Это вы что, хотите сказать, что наши военные - солдафоны такие тупые? Да единственные, кто у нас работает, выполняет свой долг, - это Министерство обороны, Генеральный штаб, военнослужащие! А экономисты наши где? Один в тюрьме..."

Профессор Сергей Судаков (увлеченно жестикулируя): "Я давно говорю: американская демократия - это большое такое казино. У него можно пару раз выиграть, но обыграть его нельзя. Если мы будем играть с ними в эту игру, нас сожрут! Что мы должны делать? Огрызаться!"

Семен Багдасаров (жизнерадостно): "Я считаю, мы должны вмешаться и в иракский конфликт, наступить американцам на хвост и там, создать им кучу проблем! И мы можем это сделать!"

Соловьев (ехидно): "Вот Меркель говорит, что Путин что-то много раз избирается, - а сама в четвертый раз собирается в канцлеры!" Злобин (робко): "Но у них это законно". Соловьев таких возражений не любит: "Николай Васильевич! Сталинские тройки тоже судили по закону - это вам тоже нравится?!"

Сергей Судаков, профессор Академии военных наук: "Обама все эти шестьдесят дней будет делать гадости. Вот сейчас в Европу поедет - и там будет делать гадости".
Ты смотри - профессор, а заговорит, так все понятно!

Соловьев (печально): "Это то, о чем Злобин говорит все время: нет в Вашингтоне нашей мягкой силы. У всех лоббисты там есть, а у нас нет".
А как же сам Злобин? Такая влиятельная фигура. Вполне мог бы в Конгресс занести.

Соловьев открывает вечер на тревожной ноте: "Конгресс своими санкциями хочет загнать Трампа в прокрустово ложе антироссийской политики".

Михеев поднимает вопрос на философскую высоту: коррупция, как и все прочие беды, - это наследие 90-х, когда общество на время утратило правильное представление о добре и зле.

Соловьев (энергично): "Если человек ворует, надо чтобы к нему все относились как к дерьму! А у нас как? Если это человек "правильной" политической ориентации, сразу начинается: ах, он такой хороший, либеральный, партию там хорошую возглавлял... (Повышая голос.) А склонность к коррупции не зависит ни от партийной принадлежности, ни от сексуальной ориентации!" (Смех, аплодисменты.)

Веллер так же надрывно орет про каких-то безнравственных богачей, которые часто отказываются от российского гражданства. А давно ли он сам это гражданство приобрел?

Борис Надеждин пытается что-то сказать о том, что коррупция порождается путинской вертикалью власти. И сразу неистовый крик Соловьева: "Когда пытаются разрушить вертикаль, получается февраль 1917-го или 1991-й - распад страны!.. Вы разворовали страну с вашими либеральными дружками!! Недра народные украли!!! Если бы вас расстреляли, все бы у нас теперь было!!!"

Соловьев (скромно, но с сознанием своих заслуг): "Пошла тенденция, которой я добивался много-много лет. Срезают не грибочек, а всю грибницу. Командами забирают. Это очень важно - выявлять связи".

Непременный Михеев: "Люди из либерального блока учили нас жить, а оказывается, они же все и обгаживают! И не надо говорить, что на Западе есть строгие процедуры и поэтому там воруют меньше. Не меньше там воруют, а просто иначе. Посмотрите на предвыборную кампанию в США, на фонд Клинтонов!"
Коррупция - это не Сирия, тут он считает себя специалистом.

"Репутация, реноме должны чего-то стоить!" - надрывается полусумасшедший Михаил Веллер. Тут он фигурирует как "писатель и философ".

Хинштейн (очень внушительно и напористо): "Нет ни одного ведомства, ни одной структуры, ни одной ветви власти, представители которых не находились бы под стражей. О чем это говорит? О том, что идет системная работа по очищению власти".

Первый эксперт - Александр Хинштейн, представленный как советник директора Росгвардии. Он говорит, что многое изменилось к лучшему. Много кого посадили (следует краткое перечисление). "И смотрите - какие произошли изменения в законодательстве. У правоохранителей развязаны руки!" "Но и есть возможность доказывать свою невиновность", - добавляет либеральный Соловьев. Более юридически грамотный Хинштейн уточняет: "Доказывать невиновность не надо - лучше сказать "отстаивать свое честное имя".

Соловьев: "Борьба с коррупцией в стране приобретает такие размеры, что это вселяет надежду. Неприкасаемых нет - даже федеральный министр". И дальше замечательная фраза: "Сегодня день такой необычный, потому что он показал, что у нас не 37-й год. Все решает суд. Не посадили, а отправили под домашний арест".

Жириновский: "В русской армии офицеры били солдат - и армия побеждала! А в советской нельзя было!" Соловьев недоволен: "Нет-нет. Александр Васильевич Суворов относился к солдату как к сыну. Кутузов эту традицию продолжил... А в советской армии офицер и солдат вообще были единым целым!" К нему присоединяется Михаил Ходаренок: "Мордобой в армии массовым явлением быть не может, потому что тот, кто ударит солдата, погибнет в первом же бою".

Сергей Михеев (очень искренне): "Америка насаждает хаос! Ну кому мешает Асад? Кому мешал Саддам Хусейн? Да пусть они сто сорок пять раз тираны - какая мне разница?!"
Ну вот, а еще говорил, что не специалист по Сирии. Скромность его погубит.

Соловьев: "Меня очень огорчает, что американские мыслители издают книги - "Большая шахматная доска", "Конец истории", - а у нас такого нет. Мы до сих пор не представили миру свою формализованную доктрину. (Без улыбки.) Я бы поручил Сергею Михееву написать такую работу - он справится". Ободренный Михеев произносит длинную речь. Смысл ее в том, что в военном отношении мы сильны и можем победить кого угодно, но хорошо бы заранее знать, зачем нам это надо. Что ж, разумно.

Соловьев (озабоченно): "Нас катастрофически мало. У нас огромная территория - и нам надо бороться за приток населения, иначе решать экономические и военные(!) задачи нам будет крайне сложно".

Сергей Михеев: "Не считаю себя никаким специалистом по Сирии..."
Стареет на глазах. Еще недавно ни за что такого бы не сказал. Впрочем, это не мешает ему после этого произнести длинный монолог о Сирии, о сходстве и различии между ней и Ираком и т.д.

"Вот возьмем мы Ракку - а какой флаг там водрузим?" - интересуется Жириновский. Все сходятся на том, что российский. И в Алеппо тоже.

"Мы с кем там воюем - с террористами или с американцами?" - рассудительно спрашивает Николай Злобин, послушав Багдасарова. Но Багдасарова смутить невозможно. "С террористами, которых поддерживают американцы!" - рявкает он в ответ.

"Зачем в Сирии флот?" - спрашивает Соловьев военного обозревателя Михаила Ходаренка. Тот спокойно и уверенно отвечает: "Прежде всего, ни один стенд, никакие учения не заменят реальных боевых действий. Возможность применить оружие в настоящей войне - величайшее благо для вооруженных сил".

Семен Багдасаров (очень тревожно, возбужденно): "Обама запустил механизм, который может привести к торжеству американской военной политики. К 20 января они могут взять или Мосул, или Ракку, или, не дай бог, и Ракку, и Мосул! А мы что, еще будем возиться в Алеппо?! Так нельзя. Это наш театр военных действий!"

Жириновский: "От наших бомбежек в Сирии не погиб ни один мирный житель!" Соловьев вынужден вмешаться: "Ну, такого, к сожалению, не бывает, это же война..." Жириновский: "А, ну так в автокатастрофах сколько народу гибнет!" Разногласия сняты.

Соловьев начинает свое действо с Сирии - Улюкаева оставляет на потом. Вступительное замечание звучит так: "Мы уже 28 дней в Сирии не летаем, никого не бомбим - и все время показываем, куда летаем, что бомбим. А что творится в Мосуле - неизвестно, не показывают ничего. Два мира - две войны".