Джаз на Темзе: капризы звезд, рэп-поэзия и новая классика

Лондонский джаз-фестиваль традиционно гордится огромным стилистическим и географическим разбросом своей программы и широчайшим охватом публики. И в самом деле, начинавшийся пару десятилетий назад в двух-трех залах лондонского района Кэмден, фестиваль теперь разбросан по десяткам больших и малых площадок в самых разных уголках огромного города.

В этом есть свои безусловные преимущества. Жители далеких окраин могут познакомиться с новинками джаза без изнурительных и тяжелых странствий на городском транспорте. Довольны и помогающие финансировать фестиваль и ориентированные на социальные программы городские власти: организаторы отчитываются перед ними тем, что доносят музыку до самых разных слоев общества.

А где же праздник?

Фестиваль, однако, по самой этимологии слова – праздник. Мне доводилось бывать на десятках фестивалей в самых разных уголках мира. Как правило, собраны они в одном месте, нередко под открытым небом, и даже если на фестивале много, иногда несколько десятков сцен, ты бродишь между ними, погруженный в общую атмосферу музыкального пиршества с самыми разнообразными блюдами.

Лондонский джазовый – при всем разнообразии и богатстве его программы – праздником назвать трудно. Каждый концерт стоит особняком, большая их часть вписаны в обычное расписание того или иного зала; публике, да и музыкантам трудно воспринимать происходящее на сцене как часть единого большого джазового праздника.

Одно время организаторы пытались все же этому пестрому концертному калейдоскопу придать некоторое ощущение единства. Достичь этого удавалось за счет концентрации главных событий фестиваля в одном концертном комплексе - Southbank Centre – с его тремя залами Royal Festival Hall, Queen Elisabeth Hall и Purcell Room. В фойе бурлила жизнь, игрались бесплатные концерты, устраивались выставки и кинопоказы. В этом году Queen Elisabeth Hall и Purcell Room закрылись на ремонт и праздник ушел.

Открытия, скандалы и разочарования

Музыка, впрочем, осталась. С точки зрения творческой джаз переживает далеко не самую яркую пору своего развития. Время бурных революций и стилистических открытий прошло, и как кажется, бесповоротно. Музыка в сегодняшнем мире и вовсе играет далеко не столь важную роль, как это было на протяжении большей части XX века, и творческая энергия бунтарей и ниспровергателей ушла, похоже, в другие сферы.

Отсутствие революций и эстетических переворотов, тем не менее, нисколько не отвращает публику. Все огромное количество залов – больших и маленьких – заполнено публикой. Критики из числа джазовых пуристов ворчат: фестиваль все больше и больше сдвигается от чистого джаза в сторону то ли ритм-энд-блюза, то ли рэпа, то ли и вовсе почти откровенной попсы. Впрочем, ворчуны в истории джаза были всегда: достаточно вспомнить, как великий Луи Армстронг отказывал впоследствии не менее великому Чарли Паркеру в праве называть свою музыку джазом.

Стилистические пересечения, слияния, прививки новых ростков в основное течение, главное дерево джаза – исконная основа существования этой музыки. Пусть и без революций, но процесс этот уверенно продолжает приносить свои плоды и поныне.

Одним из ярчайших событий фестиваля – для меня, во всяком случае, - стало выступление японской пианистки Хироми. Она уже далеко не новичок, но на моей памяти в Лондоне не появлялась, и искрометная фортепианная техника миниатюрной японки производит, прямо скажу, ошеломительное впечатление. Немало способствуют этому и партнеры – бас-гитарист Энтони Джексон и в особенности барабанщик Саймон Филипс. В джазовые пассажи Хироми Филипс вносит невероятную роковую энергетику, почерпнутую им из многолетнего сотрудничества с The Who, Фрэнком Заппой, Judas Priest и многими другими рок-музыкантами.

Ожидания и разочарования

Еще предстоит мне услышать отнесенный на один из последних дней фестиваля джазовый дебют известного рэппера Ice-T. Никоим образом не являясь поклонником рэп-музыки, концерт этот я жду с нетерпением. Ice-T приглашен солистом в проект трубача и композитора Рона Маккерди. Проект называется "12 настроений джаза"(в Лондоне проходит его европейская премьера) - по одноименной поэме классика афро-американской литературы, одного из основателей так называемого "Гарлемского ренессанса" в культуре 20-30-х годов Лэнгстона Хьюза, - и представляет собой мультимедийный экскурс в историю черной поэзии, музыки и культуры.

Откровенно разочаровал ожидавшийся мною с не меньшим нетерпением концерт норвежского трубача Нильса Петера Молвера. Хорошо известный по пластинкам как один из новаторов соединения джаза с электронной музыкой, на концерте в легендарном клубе Ronnie Scott’s он предстал всего лишь как жалкий эпигон позднего Майлса Дэвиса.

Но по уровню разочарования ничто, конечно, не может сравниться со скандалом, учиненным звездой джазового вокала Кассандрой Уилсон. Дважды лауреат премии Grammy должна была представить лондонской публике свой новый альбом Coming Forth By Day – посвящение великой Билли Холидей. Заполненный до отказа 2,5-тысячный Royal Festival Hall терпеливо ждал окончания затянувшегося антракта. Ждал 20 минут, 30, 40. К исходу часа на сцену вышли бледные от волнения организаторы фестиваля и сообщили, что капризная дива не хочет покидать свой номер в отеле, несмотря даже на уговоры отправившихся к ней ее музыкантов.

"Она думает, что она Бейонсе!" - возмущенно воскликнул мой сосед. Публика потянулась к кассам получать деньги за напрасно купленные билеты. Ушел и я и лишь на следующий день узнал уже из газет, что Уилсон все же соизволила появиться на сцене, пела плохо и ушла в середине сета.

Самое поразительное при этом, что вину за случившееся она возложила на организаторов фестиваля – концертную организацию Serious. Я знаю двух со-директоров Serious уже много лет, и мне трудно представить себе, что они могли проявить "неуважение и презрительное отношение", в котором их обвиняет певица.

Новая классика?

Великие классики джаза один за другим уходят из жизни. Вот уже даже те, кто начинал в относительно поздние в джазовой эволюции 60-е, сегодня проходят по категории ветеранов, как, например, давший на фестивале редкий сольный концерт 70-летний пианист Кит Джаррет.

Осмелюсь предположить, что новая классика – несмотря на отсутствие революций – в джазе все же появляется. К ней можно причислить вновь подтвердивших на фестивале свой высочайший уровень двух американских музыкантов – Курта Эллинга и Марию Шнайдер.

Вокалист Курт Эллинг сочетает тембральное богатство Франка Синатры, импровизационную виртуозность скэта и изощренную композиционную сложность с легкостью и доступностью, присущим самым популярным джазовым исполнителям. Его репертуар – джазовая классика, в том числе и инструментальная, к которой он сочиняет собственные остроумные и насыщенной богатой образностью тексты, и оригинальные пьесы, впитавшие и джазовую ритмику, и современный композиторский язык.

Мария Шнайдер – редчайший пример женщины в роли лидера оркестра. Выпускница консерваторского отделения Университета штата Миннесота училась джазу у великого Гила Эванса, создателя серии гениальных альбомов рубежа 50-60-х годов с Майлсом Дэвисом. Мягкая, тонкая импрессионистическая манера ее композиций и аранжировок заставляют вспомнить не только Гила Эванса и лучшие работы Дюка Эллингтона, но и классику – Дебюсси, Равеля, Сати.

Эллингу - 48, Шнайдер - 55. Оба музыканта в самом расцвете сил, оба они выросли в эпоху, когда в джазе доминировали либо увлечение роковой ритмикой, либо радикализм свободной импровизации. Не игнорируя достижения всех новаций последних десятилетий и в то же время отказываясь от их эксцессов, они доказывают, что даже в отсутствие привычных революционных инноваций современный джаз способен, тем не менее, порождать самые высокие образцы творчества, достойные великих классиков этой музыки.