За несколько месяцев до начала полномасштабного вторжения российских войск в Украину пятеро молодых женщин и мужчин оказываются вовлечены в уникальную театральную постановку. В ней поколение Майдана пытается соотнести себя, свои боли, тревоги и чаяния с мучительным поиском истины шекспировского Гамлета.
Такова сюжетная завязка нового польско-германского фильма «Синдром Гамлета» (The Hamlet Syndrome). Его национальная премьера прошла на Краковском кинофестивале, где фильм получил несколько премий, включая награду за лучший польский фильм.
Кадр из фильма «Синдром Гамлета»
На днях на кинофестивале в Локарно, в рамках секции «Неделя критики», пройдет международная премьера картины, снятой польскими режиссерами Эльвирой Невера (Elwira Niewiera) и Петром Росоловским (Piotr Rosołowski), живущими в Берлине.
Для каждого персонажа их фильма сцена - это возможность приложить гамлетовский вопрос «быть или не быть» к опыту своей собственной жизни. Славик, солдат, прошедший горнило войны и плена. Катя, которая записалась в армию вопреки воле ее матери. Родион, гей, уроженец Донбасса, бежавший оттуда от растущей гомофобии. Роман, парамедик, до сих пор переживающий травму памяти об ужасах войны. И, наконец, Оксана, которая хочет забыть обо всем и побыстрее уехать из страны.
Режиссеры фильма «Синдром Гамлета» Эльвира Невера и Петр Росоловский ответили на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки» по сервису Zoom.
Олег Сулькин: Любопытна сама природа фильма – это и документальное кино, и квазидокументальное, и игровое. Кому пришел в голову такой непростой концепт? Каков был первоначальный импульс?
Эльвира Невера: Во-первых, мы хотели привлечь внимание к войне в Украине, которая продолжается с 2014 года, а с февраля этого года стала широкомасштабной. Во-вторых, мы хотели поближе всмотреться в новое поколение украинцев, которое выросло в независимой Украине. Какой выбор стоит перед ними? Каково это – взрослеть во время войны? Вот вопросы, которые нас занимали.
Эльвира Невера
Петр Росоловский: Нас очень заинтересовало «поколение Майдана». Жизнь наших протагонистов четко делится на «до» и «после» Майдана. Причем не обязательно они принимали непосредственное участие в тех событиях и в военных действиях на Донбассе. Из пятерки главных героев Родион и Оксана не служили в армии. Катя и Славик участвовали в военных действиях, а Роман служил парамедиком на передовой. Наша идея была поставить театральную пьесу, основанную на «Гамлете», и, создав некое сценическое пространство в центре Киева, рассказать о новом поколении.
Э.Н.: Да, наши герои вспоминали свой реальный травматический опыт прошлого, но на сцене никто из них не стремился что-то изображать, а просто оставался собой.
О.С.: Несколько особняком держится режиссер спектакля Роза, которая ведет репетиции и подталкивает ребят вспоминать прошлое. Она – реальный режиссер?
П.Р.: Конечно! Ее зовут Роза Саркисян. Она украинский режиссер, человек документального театра, умеет работать с непрофессиональными актерами. Нас с ней познакомили общие знакомые из мира польской сцены. Мы не вмешивались в процесс репетиций, а делали свое дело – снимали документальный фильм. То есть параллельно происходили две вещи – делался театральный спектакль и снимался документальный фильм.
Петр Росоловский
О.С.: Это очень необычно. А истории, которые вспоминают ваши герои, - они реальны?
Э.Н.: Да! Мы снимали репетиции на протяжении сорока дней. Но в фильм вошли съемки первых двух недель, когда наши герои первый раз рассказывали о своем жизненном опыте. Собственно, все определили эти первые репетиции, когда мы проецировали проблемы наших героев на проблемы, которые занимают шекспировского Гамлета.
П.Р.: Я хочу пояснить. Мы сделали репетиции стержнем нашего фильма. Все герои привнесли в творческий процесс свой личный жизненный опыт, причем он в ряде случаев включал и актерский опыт. Как, например, у Романа, который одновременно и актер Театра имени Леси Украинки, и парамедик, ветеран войны в Луганской области. Актерский опыт есть и у Оксаны.
Э.Н.: Нас вдохновлял документальный театр, который родился во время революции на Майдане в 2013-2014 годах как творческий ответ на динамично меняющуюся реальность. В зданиях закрывшихся заводов и подвалах Киева молодые режиссеры и драматурги пригласили обычных зрителей на сцену, чтобы те рассказали о своем жизненном опыте.
П.Р.: Одной из главных фигур этого движения стала Наталья Ворожбит.
О.С.: Я видел ее фильм «Плохие дороги».
П.Р.: Наталья получила международное признание за свои театральные постановки, одна из которых, «Дневники Майдана», выросла из переписки в фейсбуке. Мы говорим, таким образом, о становлении постдокументального театра в Украине.
О.С.: Ваших пятерых героев можно считать коллективным Гамлетом. Как и принц датский, они непрерывно задают себе экзистенциальные вопросы, причем главный вопрос «быть или не быть» представлен и его вариациями – «оставаться или уезжать», «следовать сердцу или следовать разуму». Как вы выбрали именно такую пятерку «Гамлетов»?
Кадр из фильма «Синдром Гамлета»
Э.Н.: Мы искали наших «Гамлетов» два года. Пересмотрели примерно восемьдесят потенциальных кандидатов. Некоторые, казалось, вполне подходили для фильма, но не очень подходили для сцены. Мы рассматривали только тех, кто прошел курс терапии. На Славика мы вышли через Розу. Катю выбрали во время прослушивания, когда мы отсматривали кандидатов. Родиона искали очень долго - нам очень хотелось иметь в этой группе представителя ЛГБТ-общины, причем с Донбасса. Роман обладал бесценным военным опытом. Что касается Оксаны (Черкашиной), то она известная в Украине актриса, сыграла главную роль в фильме «Клондайк», который показывался на кинофестивале Санденс. В общем, подобрались самые разные люди, с разным бэкграундом, разными взглядами, которые представляют собой поколение Майдана. Все они пережили политическое пробуждение в ходе этих событий. Они стали другими людьми. А трое из нашей пятерки «Гамлетов» сегодня, после российского вторжения, снова вынуждены воевать.
О.С.: Что изменилось в восприятии фильма для вас после 24 февраля?
Э.Н.: Когда война началась, ситуация нас парализовала. Трое наших героев вновь отправились на фронт, хотя они еще не оправились от психологической травмы, которую испытали во время войны на Донбассе. Мы начали помогать им, посылать гуманитарную и военную помощь. Продолжаем это делать и сегодня.
П.Р.: Война очень многое изменила в наших героях. Гамлетовская рефлексия во многом потеряла актуальность. Сегодня нужно не размышлять, а действовать.
Э.Н.: Из гамлетовской дилеммы «быть или не быть» исчезла вторая часть. Конечно, «быть»! На карту поставлена жизнь – не только твоя, но всего народа.
П.Р.: Да, ушли полутона, все стало черно-белым, экстремальным.
О.С.: Ваши герои говорят по-украински, часто переходят на русский и на языковую смесь, которую называют суржик. Вы знаете украинский или русский? Как вы общались на съемках?
П.Р.: Мы говорим по-русски и понимаем украинский. В польском и украинском много общих слов. Вообще, для Киева характерно, когда один человек говорит по-украински, а другой отвечает ему по-русски, и никакой неловкости никто не ощущает. В нашей группе Славик и Роман говорят по-украински, Роза, Оксана, Катя из Харькова, они русскоязычные украинцы, которые после Майдана предпочитают говорить по-украински. Родион также говорит на двух языках.
Кадр из фильма «Синдром Гамлета»
О.С.: На днях в Локарно состоится международная премьера фильма. Ваши ожидания?
П.Р.: Мы живем в Берлине и видим, что немцы, как и вся Европа, похоже, привыкают к войне. B Локарно мы пригласили Славика. Его отпустили из его военной части, чтобы он, непосредственный участник боевых действий, рассказал о них.
Э.Н.: Наступает критический момент в войне. Очень важно, чтобы мир следил за происходящим в Украине и продолжал ей помогать. Мы очень хотим, чтобы наш фильм этому способствовал.