А знать их хорошо — и жить становится интереснее и для профессионального роста полезно.

И вроде все иностранные языки учат и в школе и на следующем этапе своего образования, но результаты, как правило, не вдохновляют.

Вот и у меня с немецким не сложилось — после шести лет занятий в школе и двух лет в институте. Оценки хорошие есть, а знаю, в основном: хенде хох, Гитлер капут и рус партизан сдавайс! Ещё вот вспомнил жуткое слово «плюсквамперфект» и чёрт знает, что оно обозначает, а на слух похоже на главную часть заклинания вызова демона из ада)

А вот английский, как то сам выучился без напряга — нахватался слов и выражений по необходимости, а потом систематизировал знания по Драгункину и, за несколько лет общения по Skype и Facebook, довёл до беглого.

Почему же уроки многих преподавателей дают только комплекс неполноценности по отношению к иностранному языку?

Думаю, что ответ на этот интересный вопрос лежит в нашей истории, когда граница была на замке, а вдоль неё патрулировал старшина Карацупа со своим верным Мухтаром и всех держал и не пущал. Запад тогда , конечно, пытался сорвать строительство светлого коммунистического будущего, смущая трудящихся своими вражескими голосами по-русски на коротких радиоволнах, но их глушил шумом, как тогда говорили - «джаз КГБ». Запад этим возмущался, но он бы ещё не так взбесился, начнись глушение передач на их собственных языках.

Поэтому стояла задача формально преподавать студентам и школьникам иностранные языки, но чтобы этого хватало только на перевод технической документации со словарём.

Майкл Голденков пишет, что процентов 80 выпускников инязов разговорного языка не понимают и я ему, по своим наблюдениям, верю.

Когда Родине надо было подготовить специалиста за несколько месяцев для работы за рубежом, то у неё и преподаватели и методики для этого были.

А для массового преподавания нужны были другие кадры — под другие цели.

К слову, ходят слухи, что в советское время было негласное распоряжение КГБ в духовные семинарии принимать только троечников, чтобы попы у интеллигенции авторитетом не пользовались.

Так сложилась традиционная школа советского преподавания иностранных языков со своими корифеями, их методиками и чудовищной инерцией в уже изменившихся условиях.

А тот же Драгункин не из их обоймы — он востоковед и английский для него изначально был просто рабочий инструмент, а не предмет преподавания. Поэтому его метод эффективен и так ненавистен «традиционалистам».

А теперь я скажу вам то, чего вы не услышите от ваших преподавателей: язык — это не наука и не предмет, а практический навык.

И вот вам главный страшный секрет изучения иностранного языка: хочешь научится на нём говорить — говори, научится читать — читай, писать — пиши.

И не надо переводить с одного языка на другой, если тебе именно за это не платят. Тебе достаточно только понять, что ты читаешь, или слышишь.

Не обращай внимание на непонятные слова — связывай между собой и с контекстом понятные — так же ты понимаешь и родной язык. И на русском тебе много не договаривают, произносят с плохой дикцией и постоянно отвлекают. У нас в мозгу работает программа исправления ошибок, как в интернет-протоколах, или в прошивке «сидюка».

В большинстве случаях это хорошо срабатывает, хотя и бывают накладки.

Известный американский гипнотизёр Стивен Хеллер в своей книге «Монстры и волшебные палочки» описал занятный случай из своей практики. Прибежала к нему, вся в слезах, дама и поведала, как её муж, на которого она все свои лучшие годы потратила, назвал её, после всего этого, «жирной свиньёй». А погрузив её в транс, Хеллер выяснил, что в возрасте пяти лет она услышала, как её отец назвал её мать «жирной свиньёй», а родной муж всего лишь не посоветовал ей есть определённое блюдо, чтобы не стать, такой, как её мама. И вот в её мозгу через столько лет сложилось, что именно эти слова она своими ушами услышала сейчас именно от мужа.

Если надо говорить, не следует сначала формулировать на родном языке, а потом переводить на иностранный — это лишняя работа, к тому же часто сбивающая с толка. Поскольку, буквальный перевод может быть бессмысленным и, ещё, он побуждает подбирать точное соответствие каждому слову. Формулировать надо сразу на нужном языки, используя те слова, которые пришли на ум. Если сразу так не получается, то, первое время, можно использовать русские кальки — примерно, как иностранцы говорят по-русски и переводить с них. Например: Я имею голод. Я есть усталый. Я имею прочитанной эту книгу. И тому подобное.

В последующих своих статьях на эту тему я поделюсь своим опытом освоения языков и, надеюсь, что это будет вам полезно.