Настоящая "игра престолов", сезон III, часть 3. Уэльс: "великий" дед и "последний" внук

Звезды валлийских королевств всходили и заходили в зависимости от талантов, ума и удачливости их правителей. Фортуна же, как назло, улыбалась представителям разных правящих семейств строго по очереди, так что ни одно государство не сумело продержаться на ведущем положении достаточно долго, чтобы подчинить себе все остальные.

Уэльс оставался разделенным и, следовательно, уязвимым. В 1197 году скончался лорд Рис, и созданное им королевство Дехейбарт стало немедленно разваливаться на мелкие незначительные кусочки, после чего политический маятник уверенно качнулся в сторону королевства Гвинед, где как раз в это время на троне оказался Хлуэллин (в русской историографии его положено называть Лливелин) ап Йорверт, впоследствии получивший прозвание Великого.

Был он человеком прозорливым и умным, и сумел воспользоваться неразберихой, которая тогда царила в Англии. А сумбур там был тот еще: бароны восстали против короля Джона (Иоанна), вынудили его подписать Великую хартию вольностей, тот подписал, но потом сделал вид, что ничего не было, бароны возмутились, началась гражданская война, на севере активизировались шотландцы, на юге - французы, в общем, англичанам было совершенно не до Уэльса.

Без кота мышам раздолье

Хлуэллин начал с того, что женился на внебрачной дочери английского короля, Джоан. На законных дочерей его социального статуса явно не хватило, их получили в жены король Шотландии Александр II и император Священной Римской империи Фридрих II.

Тем не менее, родственные связи с английским королем были полезны, поскольку являлись весомым аргументом в спорах с другими валлийскими правителями.

Потом Хлуэллин дождался момента, когда его тесть был особенно занят внутренними разборками, и быстренько выдал замуж своих дочерей за влиятельных английских лордов пограничных районов.

Ну а собратьев по клубу валлийских королей он не мытьем, так катаньем втащил в сферу своего влияния, не гнушаясь ни политическим давлением, ни военными действиями. "Хроника принцев" описывает один такой случай следующим образом: "В году 1201 Хлуэллин, сын Йорверта, усмирил кантрев (район) Ллин (Хлейн) и изгнал Мередифа, сына Кунана, по причине его коварства".

Особо коварным Мередиф, скорее всего, не был, а просто не желал подчиняться.

Почти король, и почти независимый

Постепенно Хлуэллин организовал свою объединенную вотчину по примеру других средневековых королей, статус которых никто не оспаривал: в его распоряжении были верные советники и администраторы, крепкая армия и даже группа собственных придворных поэтов, которые без устали воспевали мудрость своего покровителя.

Однако и ему не удалось избежать злой судьбы предшественников, которые, как и он, пытались объединить Уэльс в одно королевство: все было хорошо, пока они были живы, и все немедленно разваливалось после их смерти.

А кто у нас наследник?

У Хлуэллина Великого было два сына: старший, но внебрачный - Грифид, и младший, но законный - Давид. Отец хотел, чтобы всю его вотчину унаследовал исключительно ребенок законный. С этим не было бы никаких проблем, если бы Хлуэллин был королем Англии. Там все шло строго по правилам, и на права Давида никто бы не покушался.

В Уэльсе же действовали законы Хивела Доброго, согласно которым внебрачные дети имели точно такие же права, как и дети законные, если отец их признавал. Тут Хлуэллин повел себя непоследовательно: сына признал, а королевство делить отказался.

Объективно - это был мудрый шаг, который, однако, оказался все равно бесполезным, хотя поначалу все шло хорошо, и Давид после смерти отца получил королевство целиком и полностью.

Смерть Хлуэллина Великого была для валлийцев событием и печальным, и тревожным. "В году одна тысяча и сороковом от рождества Христова, Хлуэллин, сын Йорверта, принц Уэльский, умер. И был он человеком, чьи добрые дела будет сложно перечесть, и похоронен он был в аббатстве Аберконвэй, где до этого он принял монашеский сан. И после него Давид, сын его от Джоан, дочери короля Джона, правил", - написал летописец в "Хронике принцев".

На этом спокойные времена в очередной раз закончились.

Королевство без независимости

В это время в Англии королем стал сын Джона, Генрих III. Был он человеком вздорным, упрямым и склонным к необдуманным политическим решениям. Правда, потомкам он оставил Вестминстерское аббатство и парламент, но Уэльсу от них пользы не было никакой, потому что английский король, так же, как и его предшественники, считал, что все валлийские правители находятся у него в подчинении.

Он приказал Давиду явиться в Глостер, где тот был вынужден принести Генриху вассальную присягу. Это было бы еще не так страшно, но английский король также вынудил Давида подписать договор, существенно ограичивающий его суверенные права, и отправить в Лондон его сводного брата Грифида в качестве заложника.

Грифида посадили под замок в Лондонском Тауэре, откуда он, как и положено любому узнику, попытался сбежать, хотя и не слишком удачно: самодельная веревка, по которой он спускался из окна, оборвалась, и он разбился насмерть. "Хроника принцев" не обошла и это событие стороной: "И пока был он в тюрьме в Лондоне, то упал и сломал себе шею, и тело его доставили в Аберконвэй и там похоронили".

Давид воспользовался смертью брата, как предлогом для военных действий против Генриха, но тут судьба добралась и до него. Он умер от вполне естественных причин, так и не совершив ничего значительного, но, что существенно хуже - не оставив наследников.

Суета вокруг престола

А вот у разбившегося в Лондоне Грифида дети были. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что Гвинед не остался без короля, а плохо, потому что сыновей у него было несколько, и старшие из них - Оуайн и очередной Хлуэллин, никак не хотели друг другу уступать и стали решать судьбу короны традиционным вооруженным способом.

В этом состоянии противостоять английскому королю они были совершенно не способны, что завершилось подписанием в Вудстоке соглашения, по которому верховным правителем Гвинеда стал английский Генрих, причем враждующим братьям пришлось приносить ему вассальную присягу.

Было это и обидно, и противно, но до поры до времени с этим можно было мириться, по крайней мере до тех пор, пока сводные браться делили наследство дяди. Хлуэллин оказался победителем и, чтобы окончательно снять вопрос о престолонаследии с повестки дня, заточил своего брата в крепость, а сам принялся в очередной раз собирать валлийские земли под одну корону. Он вошел в историю как Хлуэллин Последний.

Извилистый путь наверх

Несмотря на то, что путь Хлуэллина к короне был тернист и извилист, ему почти удалось создать независимое Уэльское государство. К 1255 году он, так или иначе, победил своих братьев и восстановил владения дяди, Хлуэллина Великого, практически в прежних границах. Большинство валлийских лордов считало его своим сюзереном.

В 1258 году он стал называть себя принцем Уэльским.

Принц Уэльский

Хлуэллин мог называть себя как угодно, хоть папой римским, но это не имело никакого смысла, если данный статус не признавался английским королем.

И не надо думать, что Генрих отнесся к такому развитию событий с безразличием. По примеру предшественников он хотел лишить Уэльс какого бы то ни было независимого статуса, превратив его в самые обычные вассальные территории, во главе которых были бы какие-нибудь графы, целиком и полностью зависящие от воли монарха.

Но у Генриха руки были связаны, как и у его незадачливого отца, и виноваты в этом опять же были бароны во главе с бывшим другом и зятем короля, Саймоном де Монфором.

Пока Генрих пытался разобраться со своими прямыми подчиненными, Хлуэллин вторгся в пограничные районы, где сидели английские лорды, и стал их потихоньку прибирать к рукам.

Опасный брак

А вот следующий шаг амбициозного валлийца был одновременно и очень полезным, и очень рискованным: он вступил в союз с главным повстанцем английского королевства де Монфором, который даже обещал отдать свою дочь Элинор ему в жены.

Полезность этого союза заключалась в том, что на тот момент де Монфор был фактически некоронованным королем Англии, а риск - в том, что не было никаких гарантий, что он им и останется.

Поначалу-то все шло хорошо: Генрих согласился признать Хлуэллина принцем Уэльским, а новоиспеченный принц соглашался считать английского короля главным и платить ему довольно крупный, скажем так, налог.

Имело ли это соглашение смысл? В общем, да. Признаваемый англичанами принц становился господином над другими валлийскими правителями, и положение его было достаточно прочным: на вершине власти с 1267 по 1277 год в подчинении у Хлуэллина было три четверти территории Уэльса и около 200 тысяч подданных.

А вот потом все стало хуже.

Прямой путь вниз

В 1272 году королем Англии стал Эдуард I. От своего отца и деда он отличался тем, что был прекрасным военным стратегом, скрутил непокорных баронов в бараний рог и считал, что вся территория Британии должна подчиняться только ему.

До него подобные же амбиции питали римляне и англосаксонский король Этельстан, но Эдуард был первым, у кого это, хотя и не навсегда, но получилось.

Эдуард знал, что Хлуэллин намеревается жениться на дочери уже покойного к этому времени де Монфора. И это ему совершенно не нравилось, потому что он опасался, возможно, не без основания, что принц Уэльский воспользуется этим браком для того, чтобы устроить еще одно восстание баронов в Англии.

Эдуард похитил Элинор на пути в Уэльс, после чего потребовал, чтобы Хлуэллин лично явился пред его грозные очи и принес ему вассальную присягу. Принц отказался под тем предлогом, что Эдуард укрывает его врагов и держит в заточении его будущую жену.

Эдуард тут же назвал Хлуэллина бунтовщиком, собрал огромную армию, невиданную со времен Вильгельма с его норманнами, и отправился завоевывать Уэльс. Силы были слишком неравным, и принцу пришлось признать поражение. Титул ему, правда, оставили, но территорию заметно урезали, и валлийские бароны больше не должны были признавать его своим сюзереном.

Хорошая мина при плохой игре

Казалось, что с мечтами о независимом от Англии Уэльсе можно было проститься, но у Хлуэллина еще оставалась Сноудония, горный район, в котором вести традиционные военные действия было практически невозможно, а также лояльность валлийцев, поскольку они все-таки предпочитали своего собственного принца английскому королю.

Хлуэллин, конечно, понимал, что просто так победить Эдуарда не получится. Пришлось несколько покривить душой и принести англичанину вассальную присягу, выплатив положенный налог, или, если называть вещи своими именами - дань.

Эдуард сделал вид, что все в порядке, и даже присутствовал на венчании Хлуэллина и Элинор в Вустерском соборе.

Все делали вид, что между Англией и Уэльсом теперь царит мир и спокойствие, но все прекрасно понимали, что чертей в этом тихом омуте не перечесть.

Повстанец поневоле?

Трудно сказать, хотел ли Хлуэллин в очередной раз злить Эдуарда. Тем более, что он прекрасно знал, что воевать с ним - дело гиблое.

Но многие валлийские лорды были не в восторге от того, что некоторые из них попали под английскую юрисдикцию, и наиболее важные вопросы решались теперь по английским законам.

У Хлуэллина был еще один брат - Давид. В Уэльсе его не любили, считая предателем национальной идеи. Давид считался союзником Эдуарда, потому что получил из его рук земли, конфискованные у его старшего брата. И как-то так вышло, что именно он стал зачинщиком антианглийского восстания, напав в 1282 году на Харденский замок.

Уэльс вспыхнул, как пороховая бочка, однако сам принц Уэльский до поры до времени оставался в стороне, и восставать вроде бы не собирался. Однако судьба распорядилась иначе. Жена Хлуэллина, Элинор, умерла при родах, оставив после себя дочь. Других детей у них не было, терять ему было нечего, и он присоединился к восставшим.

На сей раз Эдуард явно был намерен окончательно разобраться с Уэльсом.

Правда, до того, как начались открытые военные действия, архиепископ Кентерберийский попытался выступить посредником между англичанином и валлийцем, чтобы решить дело миром. Хлуэллину было предложено отказаться от Уэльса и перебраться на юг Англии, где в его распоряжение будут переданы обширные владения. Этот вариант был для принца Уэльского плох по двум причинам. Во-первых, в Англии он бы оказался в полной зависимости от Эдуарда, во-вторых, ему было бы сложно разбираться с новыми вассалами, чьи обычаи, язык и законы были ему совершенно чужды.

Разумеется, он отказался от такого "соблазнительного" предложения, сказав, что никогда не оставит свой народ, который его семья оберегала и защищала со времен Брута и Камбера.

Здесь речь идет не о том Бруте, который организовал убийство Юлия Цезаря, а о мифическом Бруте Троянском, потомке не менее мифического героя Энея, который основал первое королевство на территории нынешней Британии. Не исключено, что этим ответом Хлуэллин дополнительно "поддел" Эдуарда, намекнув, что его собственные предки стали правителями на здешних островах давным-давно, тогда как предки Эдуарда на тот момент все еще сидели в далекой Скандинавии и думать не думали о том, чтобы поплыть на юг, обосноваться в Бретани и называться норманнами.

С попытками примирения было покончено. Хлуэллин со своими войсками отправился отражать атаки англичан на юге, поручив брату Давиду защищать Гвинед.

Предательство Мортимеров

Итак, Хлуэллин отправился в пограничный район, куда его позвали Эдмунд и Роджер Мортимеры, якобы желающие принести ему вассальную присягу.

Очевидный вопрос: о чем думал Хлуэллин, поверив, что лорды пограничья, англичане, а не валлийцы, хотят признать его своим господином?

Вообще-то у него были некоторые основания принять их предложение за чистую монету. Дело в том, что лорды пограничья обладали изрядной независимостью от английской короны, и некоторые из них понимали, что если весь Уэльс окончательно и бесповоротно попадет в английские руки, то жизнь их изменится далеко не в лучшую сторону.

Отсиживаться за стенами своих замков тоже не получалось, любой победитель мог бы им припомнить нерешительность и отобрать владения в свою пользу.

Оттого-то некий процент "пограничников" решили присоединиться к принцу Уэльскому. Однако Мортимеры были верными и непоколебимыми сторонниками Эдуарда, и заманили Хлуэллина в западню.

Почти случайная смерть

Западня захлопнулась на Орвинском мосту, где валлийские войска потерпели сокрушительное поражение. Хлуэллин то ли бежал в ближайший лес, где англичане его окружили и убили, то ли в том же лесу совершенно случайно столкнулся с каким-то английским рыцарем, который проткнул его копьем, даже не подозревая, что убивает принца Уэльского.

Как бы то ни было, но Роджер ле Стренж, командовавший войсками Эдуарда, 11 декабря 1282 года послал своему королю следующее короткое письмо: "Знайте же, сир, что ваши войска, которым вы повелели служить вам под моей рукой, сразились с Хлуэллином ап Грифидом в Билте в первую пятницу от дня Святителя Николая, и что вышеназванный Хлуэллин мертв, и армия его разбита, и весь цвет его армии мертв, о чем человек, доставивший это письмо, вам расскажет. И верьте ему, как бы вы верили мне".

Голову последнего принца Уэльского сначала привезли Эдуарду, после чего выставили ее на всеобщее обозрение на воротах Тауэра.

Ее увенчали венком из плюща, пародируя древнее валлийское пророчество, что однажды валлиец будет коронован в Лондоне.

Конец независимости

Смерть Хлуэллина полностью деморализовала валлийцев. Какое-то время его брат Давид возглавлял восстание, но меньше чем через год и он был пойман и казнен в Шрусбери.

В 1283 году весь Уэльс оказался в прямом подчинении у английского короля, который, реквизировав все земли Хлуэллина, сделал своего сына принцем Уэльским. По сю пору все старшие сыновья британских монархов носят этот титул.

Единственную дочь Хлуэллина, Гвенлиан, Эдуард сразу же и на всю жизнь отправил в монастырь. Однако обращались с ней там хорошо, и занимала она привилегированное положение, как и положено принцессе Уэльской.

Ну а валлийское пророчество о том, что в один прекрасный день валлиец будет носить английскую корону, сбудется, хотя это и произойдет через несколько столетий. Но об этом - в другой раз.

Графика Олеси Волковой