Заметки сии были собраны нами нынешним маем на берегу реки Маячки неподалеку от границы с Казахстаном. Вместо того, чтобы ловить сомов и сазанов с борта нашей психомоторной лодки "Микаэль Нунахер" с полным говнобаком экзистенциального говна, мы сидели под ивой, читали "Лысую певицу" Ионеску и, вооружившись карандашом и блокнотом, ловили чужие слова на червяков, речевые периоды на жмых, предикаты на варёные залупы. И любовались закатами. В мае, в дельте Волги неебические закаты. Раз увидел и никогда не забудешь

 

В такие вдохновенные моменты Ленивый философ бывает особенно красив. Почти как конь. Только яйца поменьше, труба пониже и клыки покороче . А так - вообще не отличить. В связи с чем, все последующие дни после этого случая я был предметом всеобщего поклонения, причем жрецы предсказывали будущее по выражению моего лица, а когда оно казалось им зловещим, окуривали меня дымом, так что однажды я чуть не задохнулся.Кашляю до сих по утрам, хотя уже пара недель прошла. И так, за мной читатель, как сказал один там писатель (вы его не знаете), - Не верь, что не бывает настоящей любви.

 

Записки сельского друга народа

Йогурт прекрасно действует на желудок, почки, аппендицит и апофеоз.

 

Опыт показывает, что, когда звонят в дверь, там никогда никого нет.

 

Добросовестный врач умирает вместе с больным, если оба они не выздоравливают.

 

У кораблей тоже бывают болезни.

 

Когда подхватываешь насморк, надо пользоваться сачком.

 

Если утром ты смотришься в зеркало, но себя не видишь, значит тебя здесь нет.

 

Иногда единственное, что остаётся сделать - это закричать : "Блядь!"

 

Жизнь следует наблюдать из окна.

 

Одно говно другому не всё равно!

 

Тише едешь, может будешь.

 

Если у вас дома есть круг, возьмите и приласкайте его, и он станет порочным.

 

В сельской жизни я ценю тишину и покой.

 

Дай мне гроб твой тещи, и я дам тебе шлепанцы моей жены.

 

Тесто для пышки, кошка для мышки, хохлушки для сушки.

 

Автомобиль ездит очень быстро, а у санитарки большие сиськи.

 

Неразборчивость всегда ведет к опасным последствиям.

 

Буря на море лучше оргии в морге.

 

В детской памяти много места.

 

Как же мы любим то, что нас убивает.

 

В каком говне живет человек, какие звери подлые его кусают, а он все к звездам, к звездам, сволочь дерзновенная и великолепная!

 

Осталось пережить защитников отечества,

 

 

Мир вам, мои дорогие рускоговорящие росияне и примкнувшие к ним. Ас-саляму алейкум ва рахматуллах. Нынче мы нашли неоспоримое доказательство тому, что противный усатый хрен из телевизора в окружении икон и старых телефонов не ошибался ни на счет того, ни на счет этого. 

 

Как мудро заметил своему ординарцу Петрухе красноармеец Сухов в "Утомленных солнцем-2" - Никогда не сообщайте людям, что вы от них хотите, пока не взяли их за жопу.

 

Наверное, дело в нашей вере в то, что количество единиц всего плохого, также как и количество единиц всего хорошего в мире на данном отрезке времени, по милости Аллаха, строго определенно. Так что, чем больше хуйни случается с другими, тем меньше хуйни произойдет со мной. 

 

И пусть наша новая формула жизни напоминает вам аксиому Коула, гласящую, что общая сумма разума на планете - божьей милостью величина постоянная, а население с божьей помощью нихуя, мы не возражаем. Кто-то скажет - плагиат, мы гордо ответим - влияние и преемственность. Философски говоря, - таков закон джунглей, - либо ты раком, либо раком тебя. Мир - говно и вы в нем тоже. Когда я был маленьким, еще при молодом Путине, подобного не было, а затем, уже при старом, как-то наладилось.

 

Зато теперь, в зеркале, в столь ранний час, словно в копыте воды, на нашем взрослом лице-пиздеце прекрасно читается очередное подтверждение вчерашнего вечера, плавно перешедшего в утро - мятость, синеватость, щерстистость, всклоченность и задумчивость - вощем есть где разойтись с фотошопом. Имей я такое лицо ветерана галльской войны, сына полка великого Цезаря в прошлом году, я выдержал бы все четырнадцать тестов на детекторе лжи, а не тринадцать как тогда. На последнем всеж-таке заснул, после чего нашу дорогую редакцию сначала растолкали, заявив, что никогда подобной наглости не видели, а затем пустили по миру беременную и босую с протянутой рукой.

 

Такшьт несть числа предвестникам Апокалипсиса, истинно вам говорю, Босх свидетель. Но как говорится в писании: Если вляпался в говно, то все рано надо выбираться.  Хоть вброд, хоть вплавь. Поэтому готовьтесь.

Миру мурр!

Пару месяцев назад Кенсингтонский дворец обнародовал первый официальный портрет короля Великобритании Карла III. Его написал придворный художник Джонатан Йео. Картина выполнена в бураково-сметанных тонах. 

 

На портрете Карл III изображен в форме валлийской гвардии, полковником которой он стал еще в 1975 году. Монарх держит в руках меч, над его плечом летит бабочка (Lepidóptera). Бабочка символизирует метаморфозы и возрождение. На фоне разных оттенков красного выделяется грустное лицо монарха. 

 

Нашей дорогой редакции портрет чрезвычайно понравился. Именно так на нее смотрит двухнедельный борщ, когда она достает водку из холодильника.

 

Когда наша дорогая редакция была юношей со взором горящим, она была уверена - до столька не живут. Дожившие до сих казались ископаемыми из мезозоя. С тяжелой поступью, злобным взглядом и низким, перепаханным бороздами лбом. Наступило время признавать ошибки. Заблуждались - признаем. Пытаемся дышать через уши, чтобы не нарушать хрупкий мыслительный процесс. В свое собственное оправдание нам представляется разумным прислушаться к мнению Жана Лакана, который утверждал, что не стоит понимать всё слишком быстро, ибо ничего нового мы не узнаём. Зато найдем и снова увидим и узнаем то, что и так в нас было: заблуждения, иллюзии, хуйня. Легенда гласит, что пока мы исследуем глубины собственных луж, чтобы найти, что там спрятано внутри мы постоянно в процессе поисков задаемся вопросом, как и любой разумный человек - откуда здесь столько говна, почему мы должный в этом говне ковыряться и кому это говно вообще может понадобиться.

 

Вообщем все по Лакану. Бродим всем коллективом, словно нелепые шерстистые носороги в количестве четырнадцать штук, посреди малознакомой природы. Печально посвистываем-похрюкиваем что-то из книг Соломона, что-то про белых яблонь дым. Как написал один наш воображаемый друг - Память согревает человека изнутри. И в то же время рвет его на части.

 

Много чего было нами приобретено за это время, многое пролетело над Парижем, еще больше потеряно без надежды обрести вновь. 

 

Очень жалко людей - люди болеют и умирают. 

Жаль безвозвратно ушедших ощущений. От тёплой травы под босыми ногами, от цветущей вишни за окном бабушкиной спальни до трехколесного велосипеда и пестрой курочки, которая, когда я надолго, почти на год, заболел, каждое утро моего угасания, а потом выздоровления, приходила к окну, прыгала на подоконник и стучала в стекло клювом, чтобы убедиться, что я шевелюсь, а значит всё ещё жив.

 

А ещё запах крепкой осенней антоновки, который валил быка между рогов, стоило только открыть ту самую книжку Бунина. Вкус литературного толстовского поездного чая, ложечка в стакане, стакан в подстаканнике, за вагонным стеклом бесконечность, тихий, задушевный разговор с попутчиком под неровный перестук колес. В этом и состоит волшебство - снять с полки книгу, завалиться с ней на диван и уехать далеко, а потом вернуться совсем другим. 

 

Нет, не то, не то. То ли трава другая, то ли велосипед, то ли ноги. И антоновка изменилась - буквы мельче, печать плоская, бумага офсет. И чай как чай, ничего особенного. Купить, что ли, подстаканник.