Чортова_Дюжина
Ptisa_Lucy
 Автор  Григорий_Родственников, О франшизах S.T.A.L.K.E.R и МЕТРО-2033, наверное, слышали все. А вот о мире САМОСБОРА знают не многие. Тем не менее, у этой новой игровой системы уже достаточно много фанатов. Что же это такое? Самосбор — это мир гигантской хрущёвки, сколько в ней этажей никто точно не знает. «Хрущ» или «Гигахрущ» разделён на блоки и в каждом своя жизнь. В бесконечном здании имеется управляющая всем партия, о которой мало что известно. Мир в целом находится в состоянии, напоминающем Советский Союз, хотя допускается футуристическая техника и роботы. Люди живут в постоянном страхе перед смертью и непонятным явлением, Самосбор, который проявляется по разному: болезни, мутации, катаклизмы и прочее. Уничтожением последствий Самосбора занимаются ликвидаторы. Франшиза появилась в 2018 году и продолжает собирать поклонников этого нового пост апокалиптического жанра. Радио у меня не работало третий день. Хотел еще вчера вызвать мастера, да усталость помешала. Так навкалывался за смену, что еле до койки дополз. Не думал, что растить картофель требует таких немыслимых физических и психологических усилий. Хотя к усталости мне не привыкать. В бригаде ликвидаторов, бывало, по трое-четверо суток не спал. Но это в прошлом, сейчас я уже год как гражданский. Так вот про радио… Включилось само собой, да ещё на всю громкость. Я аж подскочил от неожиданности, скатился с койки и зашарил по полу в поисках оружия. Смешно. Год не служу, а рефлексы никуда не делись. Глянул на датчик самосбора на запястье — чисто, экран мерцал ровным зелёным светом. С трудом поднялся. Без одной ноги шустрить как прежде не получается. Но новый протез пусть подождёт. Сейчас деньги на другое нужны, на Лизоньку. Произнёс её имя, и в душе потеплело. Я усмехнулся. Сорокалетний солдафон, а вздыхаю и мечтаю о любви, как зелёный пацан. И зачем я только её встретил? Столько баб в нашей «хрущёвке», а меня эта приворожила. Окучиваю проклятый картофель, опрыскиваю, сыплю сидераты и прочие фосфаты, а всё о Лизе думаю. А самое смешное, что этот ненавистный картофель и собираюсь ей презентовать. Хочу, чтобы она от удивления распахнула карие глазёнки, маленькими ручками всплеснула. А я бы сказал: «Плёвое дело. В следующий раз куплю тебе натуральные яблоки». Это меня мой сосед по этажу, Иван, научил. Тоже из бывших. Только он уже двенадцать лет как списан в резерв. Во время самосбора правой руки лишился. Только зачем ему она, если по жизни левша. Но у военного ведомства закон — раз калека, пошёл вон. Мужик серьёзный, рассудительный, а в интимных делах дока. К нему тётки даже с другого блока бегают. Он меня и надоумил: «Запомни, Серый, любую женщину охмурить можно. Во-первых, ласка. Во-вторых, подарки. Говори ей комплименты, мол, какая она красавица, да какая фигура у неё аппетитная, да какие глаза бездонные. Они же ушами любят. Но одних слов мало. Её купить нужно. На подарки бабы очень падки. Дорогие безделушки, деликатесные вкусняшки — ни одна не устоит. Даже если она по внешности богиня, а ты козёл кривоногий…» Я, конечно, не козёл, рост 190, накачанный, ноги… нога ровная… Вот только в ласке не специалист. Пытался Лизе чего-то подобное втюхать. Говорю, глаза у тебя такие добрые, маленькие, как у ребенка… Так она на меня как на придурка глянула и пошла прочь. Под ручку с зоотехником. Тот, конечно, при деньгах — кормовых крыс разводит. Куда мне до него. Но сдаваться не собираюсь. Картошка — это первый шаг к завоеванию любимой. Потом яблоки. А уж ананасом добью. Недавно в оранжерее вырастили, денег стоит немерено, но, говорят, вкуснее нет ягоды. По радио орали новый гимн нашего коммунистического тринадцатого блока. Слова какие-то дурацкие, но правительству виднее. Только громкость нужно убавить. Я заковылял на кухню к радиоприёмнику, и в этот момент в дверь позвонили. Кого это принесло в такую рань? Закон гигахрущёвки прост: «Дверь без необходимости никому не открывать. Самосбор не дремлет» Но бывают исключения из правил. Всю жизнь взаперти не просидишь. Тем более, недавно на этаже комитет распорядился поставить охрану — двух парней из корпуса быстрого реагирования в полном боевом оснащении. У них такие штучки в арсенале, что мне и не снились. И это правильно, что поставили. На нашем этаже туннель в технический отсек. А его нельзя без присмотра оставлять. Подошёл к двери, припал к глазку. На площадке тощий дрищ околачивается. В руках какой-то предмет. На оружие вроде не похоже. Хотя, кто знает, наука на месте не стоит. Вдавил кнопку «переговорника»: — Что вы хотели? — Вас приветствует информационная служба «Старый жёлудь». — Не знаю никаких желудей. Ни старых, ни новых. — По поручению комитета компартии тринадцатого блока собираю подписи жильцов… Радио за спиной так громко орало, что я с трудом слышал пришедшего. — Мне |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 Автор Valentina Polnova,Всегда хочется поймать рыбу покрупнее. Утренний туман стелился над озером мягким полупрозрачным саваном. Разогнать предрассветные сумерки выпорхнули жаворонки и горихвостки, присоединившись к хору сверчков и лягушек. Их пение сопровождало одинокого рыбака, бредущего вдоль берега с зарослями рогоза и стрелолиста. Высокие сапоги, объёмный бушлат защитного цвета, садок со снастями и удочка – вот, казалось, и всё его нехитрое снаряжение. Рыбак направился к проплешине в береговой поросли, где сквозь накрахмаленный воротничок тумана виднелось тёмное пятно. – Доброе утро, уважаемый, – обратился рыбак к сгорбленной фигуре на раскладном стульчике. Ответа не последовало. Рыбак присмотрелся. Видимо не рассчитавший свои силы человек уснул прямо с удочкой в руках. А удочка надо сказать у него просто отличная – телескопическое удилище, кремниевые кольца и мощная катушка. Фигура однообразно посапывала под чёрным плащом с капюшоном и не замечала, как поплавок слегка подпрыгнул и закачался неваляшкой из стороны в сторону. – Эй, товарищ, – рыбак тронул за плечо спящего. – Клюёт! Клюёт! Ответом послужил сонный храп и полное отсутствие интереса к происходящему. Рыбак положил на землю снасти, и двумя руками схватился за удочку, готовую принести своему хозяину долгожданную добычу. Но спящий не торопился разжимать руки. Они словно приклеенные потянулись вслед за рукоятью. Рыбак дёрнул чуть сильнее, но безрезультатно. Едва заметные паутинки поднимались вверх от удочки, рук и одежды сгорбленного человека. Рыбак хотел отбросить чужую удочку, но ладони намертво срослись с рукояткой. Тонкие нити с прозрачными бриллиантами клейкой жидкости по широкой дуге уходили в сторону озера. На другом конце дуги возник огромный удильщик. Бронированная чешуя плотным панцирем покрывала бочкообразное тело монстра. Между немигающими бледно-голубыми глазами чудовищной рыбы располагался канатовидный вырост, распадающийся на множество мелких едва заметных нитей. Рыбака дёрнуло вверх. Удильщик взмахнул исполинской головой, и незадачливый рыбак вместе с наживкой полетели к центру озера. Зубастая пасть монстра распахнулась и поглотила кричащего и дёргающегося на лету рыбака. Через секунду на озере воцарилось прежнее безмятежное спокойствие. Удильщик хотел было вновь погрузиться на дно, но странный протяжный писк из утробы заставил его замереть. Мощный взрыв разорвал чудовище изнутри, забрызгав серыми бесформенными кусками всё побережье. Покрытый царапинами и ссадинами рыбак, откашливаясь и отплёвываясь, выполз на берег и устало повалился на спину. Прижимая к груди табельное оружие, он достал из кармана рацию и доложил: – Посейдон! Посейдон! Я – Одиссей-1! Как слышно? Приём! – Я – Посейдон! Слушаю вас Одиссей-1! Приём! – прошипела рация. – Операция «Троянский конь» завершена успешно! Удильщик №6 уничтожен! Приём! – Принято, Одиссей-1! Возвращайтесь на базу! Приём! – Есть, возвращаться на базу! Одиссей-1 выключил рацию и выдохнул: – Как же домой хочется. Туман над берегом неторопливо рассеивался. Перепуганные птицы возвращались к своим утренним песням, наполняя умиротворением живописную картину летнего рассвета. Стройный хор переливчатых голосов сопровождал одинокого рыбака, бредущего неровной походкой прочь от озера. https://author.today/u/vpolnova |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 Автор Влад_Костромин, II – Новые времена – новые возможности, – похмельный отец постучал пальцем по столу, привлекая внимание. – Перестройка, ускорение, гласность, дали нам новые цели и методы, новое мышление. Это вам не старые хомуты с заборов тырить. – Вить, ты прямо как Горбачев, – уважительно сказала мать, – тебе только пятна не хватает, а так, язык подвешен что твое ботало. – Мастерства не пропьешь, – отец приосанился. – Так вот, про что я? Вам, дети, наше поколение вручает переходящее знамя. – Какое? – заинтересовался Димка. – Переходящее, – раздраженно сказала мать. – Что непонятного, балбес? – А где оно? Мать посмотрела на отца. – Это метафора, – вздохнув, начал объяснять отец, – временами переходящая в гиперболу. Понятно? Мы ни черта не поняли, но послушно закивали. – Вот и ладушки, – отец кивнул. – Тань, подавай уху. Первейшее дело с похмелья – уха. Даже у классика было про брат с похмелья помирает – ухи просит. Мы начали хлебать жидкую уху из рыбы и лаврового листа с солью. – Тань, ты рыбки то оставь, – сказал отец. – Зачем? – Вечером еще раз проварим, с морковочкой жареной, она за ночь застынет – заливное будет на неделю. – Вить, может нам начать молиться перед едой? – Тань, что за муха тебя укусила? К чему нам эта дурь? – Мало ли… – смутилась мать. После ухи мы с братом вышли во двор и сели на пни возле железного обода, служившего очагом. – У нас новый метод, – сказал Димка. – Угу. – У нас новое мышление. – Угу. – У нас знамя! – Переходящее, – поддакнул я. – Мы должны использовать. – Что использовать? – Новый метод, новые возможности. – Как? – Я придумал, как, – брат хитро улыбнулся, из-за подбитого глаза став похожим на якута. Глаз пострадал от Сережки Рябого и Кольки Башкирина по кличке Башкир, поймавших Димку на мошенничестве при игре в карты. – Мы их всех обманем! – Опять? – В этот раз точно обманем! – Как? – без особого интереса спросил я. Участвовать в отцовских и Димкиных авантюрах мне уже надоело: прибыли никакой, а неприятностей полный мешок. – Мы наберем в магазине в долг. – И что? Наберем, отдавать же потом все равно надо. – Мы тетрадку сопрем, – прошептал брат. У продавщицы Ирки была тетрадка, куда она записывала взятый в долг товар. – Как сопрем? – Молча, – глаза Димы блестели возбуждением. – Залезем ночью в магазин и сопрем! Я задумался: магазин за последние полгода взламывали три раза, но украсть тетрадку с долговыми записями никто не додумался. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
Автор Blind_Deaf, Мне позвонил Олег, бывший одногруппник по институту, член Окружной избирательной комиссии от Партии Регионов и предложил мне стать председателем на избирательном спецучастке в Центральной Городской Больнице на второй тур выборов президента Украины. Я удивился, у меня опыта участия в подобных мероприятиях не было, да и от политики я, лабух, был тогда далёк, хотя и топил за партию регионов, как и подавляющее большинство населения Донбасса. - да не парься! Мы тебе поможем, участок маленький, голосовать у вас будет только медперсонал и стационарные больные, уверен, ты справишься. – уговаривал он меня. Я согласился, учитывая, что моё участие в данном мероприятии к тому же неплохо будет оплачено. Не буду описывать подготовку ко второму туру выборов, в котором осталось только два кандидата: от рыгов Янукович и от БЮТ – Тимошонка. 10 членов участковой комиссии по пять от каждой из двух партий, в основном студенты универа, да несколько человек от рыгов я пригласил: двух бывших коллег-лабухов и один – шахтёр, со мной проработавший в 90-е несколько лет на добычном участке. Главное в подготовке было в соседней, смежной с комнатой для голосования крохотной комнатке(бывшей ординаторской) – организация стола со жрачкой и напитками, остальное было организовано ещё в первом туре, когда я отсутствовал. Не стану утомлять вас и самим процессом выборов: довольно скучное мероприятие, когда весь день по одному, по два приходили голосонуть медики или ходячие больные. Двоих человек с маленькой урной я отправил по палатам всех отделений больницы, чтобы проголосовали лежачие больные. Ну почти всех отделений, за исключением реанимационного и морга.... Самое интересное началось после 20.00., когда закрылся участок для голосования и мы собрались подсчитывать голоса. Мне позвонили из округа, сообщив, что к нам направились члены ОБСЕ, попросив повременить с подсчётом голосов, пока явятся эти наблюдатели от Европы. Я тогда не понимал, почему этих обээсэшников и других неправительственных организаций столько тогда понаехало на Украину и особенно в пророссийский Донбасс. Сейчас это очевидно: чтобы убедиться в демократичности процедуры выборов, на самом деле зная предсказуемость результатов голосования в нашем регионе – выявить как можно больше нарушений. Ну х..й с ними, думаю, хоть попрактикуюсь в разговорном английском. На стареньком «Ланосе» приехали молодой парень и девушка, и с ними наш переводчик, рыжебородый мордатый парнишка. Я сразу обратился к приезжим, спросив, говорят ли они по-английски. Получив утвердительный ответ, что они между собой на нём и общаются, так как девушка, рыжеволосая веснушчатая красавица(вот имени не помню) – чешка, а парень – немец по имени Курт. Подсчёт и сортировка бюллетеней заняли минут сорок, потом я обращаюсь к Курту: - Май майнд из брэйкин, летс гоу ту зе некст рум фор смоукин(пошли, Курт перекурим в соседней комнате, а то у меня уже крышу рвёт). Курт с удовольствием согласился, но чешка осталась «наблюдать» за Мартой, моей секретаршей, заполнявшей протокол с мокрой печатью. Со мной вышел Курт и переводчик. Глянули они на стол, ломившийся от яств: несколько сортов колбасы с сыром, буженина, мясо шашлыка, туева хуча салатов и напитков. Переводчик Витя обращается ко мне: - ты меня избавил от необходимости заниматься своими обязанностями, но можно я пожру малость, а то голодный как волк! - конечно говорю, ешь, предлагаю и Курту перекусить. Он благодарит, но отказывается, только взял в руки баночку с Энерджайзером и покачал головой. - да я это дерьмо не пью, говорю ему, молодёжь любит, могу тебе кофе предложить, правда растворимый, хочешь? Курт с удовольствием согласился и с такой радостью и содроганием принял от меня предложенную сигарету « Bond”, что я аж прихуел. Потом он начал мне рассказывать, что в составе ОБСЕ побывал во многих странах мира, но нигде не видел таких демократичных выборов. Был даже в Австралии в Дарвине. - ну Дарвин это столица самого северного штата Австралии, говорю ему, - а у меня родственники живут на юго-востоке в штате Новый Южный Уэльс, в 200 милях от Канберры и примерно столько же от Сиднея. Между прочим, говорю, Дарвин, - единственный город Австралии, подвергшийся бомбардировке в годы Второй Мировой японской авиацией. Курт удивился, он этого не знал. Так дружелюбно мы с ним общались, начали говорить о музыке, я ему сказал, что музыкант и начал петь известную песенку группы «Пинк Флойд»: -соу, соу ай синк ю куд тэ-эл Хэвэн фрам хээл... И Курт тут же подхватил и стал петь со мной в унисон, он её тоже знает и он тоже музыкант, правда барабанщик. Тут входит Марта, моя секретарша, как две капли воды кстати похожая на ту Марту, что в фильме «НЕ могу сказать прощай» и смотрит на нас, поющих с широко выпученными от изумления глазками. Меня тут же пробивает на ржач. Вместе с Мартой зашла и чешка и обращается к Курту....почему-то на итальянском. Но тут один из членов комиссии Дима Усенко, проживший и проработавший |
|
Чортова_Дюжинаgorra
|
Первого мая 1886 года рабочие американского города Чикаго организовали забастовку и митинг с требованием ввести восьмичасовой рабочий день и не расходились несколько дней, пока властям это не надоело. Четвёртого мая полиция попыталась разогнать митинг, но в полицейских бросили бомбу, в результате не менее семи полицейских погибли, многие ранены. В ответ был открыт огонь, несколько человек из толпы были убиты, более ста получили ранения. В память об этих событиях первое мая Вторым интернационалом было объявлено Днём солидарности трудящихся всего мира, акции протеста долгое время носили ярко незаконный и политический характер, пока в России не свергли царя и не установилась демократия. Впервые первое мая открыто отпраздновали в России после февральской революции в Петербурге, миллионы рабочих вышли на улицы с различными лозунгами за свободу и поддержку войны до победного конца. Сам Керенский выступал, люди умилялись. После победы большевиков шли годы, праздник стал официальным и выходным, бомб уже никто не бросал, граждане приобщились и радовались светлому настоящему. Затем, в эпоху «развитого социализма» в СССР первомайские демонстрации стали нести иную смысловую нагрузку. В день первого мая трудящиеся СССР «выражают свою солидарность с революционной борьбой трудящихся капиталистических стран, с национально-освободительным движением, выражают решимость отдать все силы борьбе за мир, за построение коммунистического общества». Прошло ещё сколько-то лет, праздник постепенно превратился в День шашлыка и дачника, открытия сезона закапывания картошки в землю и устройства противокомариных сеток. Даже не особо ушлые граждане сообразили брать дни отпуска после второго и до девятого, а когда власти решили, что красные дни, попавшие на выходные должны компенсироваться буднями, наступил беспредел, в конце апреля-первую декаду мая экономика вставала. Да, были отморозки, |
|
Серия сообщений "Национальный вопрос.":Часть 1 - Светлая Русь и ЧЕРТИ.
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 Автор Леха_Ильин, Человек. Просто человек За доставление сведений о налете ксеносов представить Хилари Бонза и Ахмети Джуниона к Звезде Стикса второй степени. За организацию вылазки, уничтожившей технику ксеносов, а также сознательное отвлечение ксеносов от доставивших сообщение представить Марка Ахени к Кровавому медальону и назначить право на медицинское обслуживание второго разряда и пенсию второго разряда. За сознательное отвлечение ксеносов от доставивших сообщение представить Криса Колдвани и Брука Боленди к Кровавому медальону посмертно. Выдержка из доклада о налете ксеносов на Рудный-4. Месяц назад. Поселок Рудный-4. Скользят по улицам поселка силуэты в черных шипастых доспехах. Очередь в замок, удар ноги – и в дом улетает газовая граната, парализуя всех внутри. Иногда мон-кей успевают проснуться и выскочить. Некоторые из них успевают даже броситься на пришедших – только для того, чтобы получить несколько очередей из сплинтер-винтовок или быть изрезанными подскочившими ведьмами. Но большинство не успевает и этого. Другие пытаются отстреливаться из окон, и тогда из ночного неба над поселком возникает хищная тень равейнджера. Залп - россыпь черных шаров, и смельчак замолкает навеки, так и не узнав, что он – счастливчик по сравнению с теми, кто лежит сейчас парализованный. - Марк, уходим - отсидимся в джунглях. Нас пятнадцать, их несколько сотен, что мы сделаем-то? - Много, Хил, много. Хочешь – уходи. - Что мы сделать-то можем?! - чуть не завизжал собеседник. - Они почти не оставили охраны у транспортов... - И чего, ножами ковырять, что ли? - Зачем ножами? Склад они не тронули, а взрывчатки там на полк гвардии хватит. Непоколебимое спокойствие в голосе. Эх, знали бы вы, как страшно, как хочется отсидеться в стороне. Но сможешь ли ты смотреть на себя в зеркало, зная, что ничем не помог, помня, что бросил людей, которых знал, что оставил их на произвол судьбы, а сам сбежал – просто струсил. Вряд ли - ты сопьешься, сдохнешь на игле или тупо повесишься в одно особо хреновое утро, когда мертвые очередной раз придут во сне и спросят: 'Почему?', а может, они будут просто стоять и смотреть - тебе от этого легче не станет. А значит, надо взять себя в руки и идти. Кто бы ни были налетчики, они совершили ошибку, оставив всего двух часовых. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
.Автор Занудкин, Финал «Выпили карлсоны чашку саке, будто отраву, Взлетели карлсоны и заложили прощальный круг, Вспомнили карлсоны дымное небо над Окинавой..» (Олег Медведев «Карлсоны») Джек и Мари сегодня, против обыкновения, ночевали в одной каюте. И целовались. — Ну всё, хватит! — оттолкнул девушку Джек, — Или, я за себя не ручаюсь. — Мы же должны выглядеть, как настоящая парочка! — лукаво зыркнула сестра, — Иначе, они догадаются. И вновь потянулась к брату. Тот прижал её руки к бокам и растерянно произнёс: — Нельзя же переходить границы! Чертовка ловко выскользнула из захвата и, пару раз кувырнувшись, оседлала живот резонёра: — Помнится, мы вместе учились целоваться. Тебя это ни капельки не смущало! Теперь, можно расширить программу, — она озорно подмигнула и затараторила, — Никто не узнает! А последствий можно не бояться: у меня внутри, как у всех космонавток, киппер, только, в режиме деструкции. И, опять требовательно склонилась к его лицу. Лучезарный взгляд, аромат тела, жар кожи, ласковые прикосновения и нежный голос, такие, с детства привычные, вдруг начали сводить брата с ума. Его тело, каждой своей клеткой, захотело того же самого. Последние проблески разума заставили разозлиться на себя и на неё. Вырваться не получалось — своими обманчиво стройными ножками, хрупкая с виду девушка смогла бы удержать и медведя. Спецтренировки не проходят зря. Пришлось, захватом ногами за её плечи, поменять позицию. Теперь брат сидел сверху, прижимая озорницу руками и ногами. Так как ноги сестры остались согнутыми в коленях, повторить этот приём она уже не могла. — Надо было другого напарника выбирать, — сердито глядя в сверху, произнёс он, — не пришлось бы «холодный переброс энергии»* применять. — И ждать тебя, и дрожать! — сверкнув глазами, выпалила девушка, — Я, в тот раз, когда ты возле Зелёного Коллапсара** пропал, чуть не поседела, голос её задрожал, — Отпусти уже! Едва шею не свернул. — У меня были самые лучшие наставники, — упрямо мотнул головой парень, освобождая побеждённую, — они не из таких «задниц» вылезали. — Всё равно! — Мари всё-таки прижалась к его груди изо всех сил, — Теперь — только вместе! — Знаешь, мы и так натурально смотримся, — гладя её по волосам, улыбнулся брат, — Незачем глупости совершать. Внезапно померк свет и наступила невесомость. — Зэт! — выдохнули они одновременно и, как были, в одном нижнем белье, рыбками нырнули в люк, ведущий в рубку. В опустевшей каюте запоздало ожило аварийное освещение, противно и громко задребезжал звонок. Летучие мыши-дракончики дисциплинированно впорхнули в свои ниши-укрытия. Через десять секунд пилоты уже были пристёгнуты к своим ложементам. Джек вглядывался вперёд через купол. Мари крутила перископ кругового обзора. Ещё через пять секунд, всё стало ясно: — Встречным курсом вижу планетарный мегадеструктор курсом на Земун. Дистанция шестьсот километров, — доложил командор. — Выйти из радиуса блокировки и перехватить не успеем, — закончила расчёт в уме второй пилот, — Остаётся, — упавшим голосом резюмировала она, — только таран. — Да! — Выдавил из себя брат и решительно скомандовал, — Боевая расстыковка! — Есть, расстыковка! — Сестра нажала большую тугую красную кнопку на пульте. По двум противоположным «меридианам» «Скаута» синхронно сработали мощные пиропатроны. Две половинки каменной оболочки плавно полетели в разные стороны. На одной из них остались корвет-ищейка и «храм». Сам же корабль теперь напоминал огромный карандаш с полусферическим наконечником. Длиной в двести метров и диаметром в двадцать пять. — Разогрев! — Есть, разогрев! |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
Автор Сиротка_Мегги, Глава 1 Я сижу в чужой квартире на кухне, кормлю попугая арбузом и учу его говорить "Рита - сука". Рита -моя соседка по дому, квартира и попугай принадлежат ей, сама она уехала отдыхать, забрав двух визгливых приставучих собак, а мне поручив попугая и цветы. У нас обоюдная заинтересованность - она спокойна за порядок в квартире, а я имею возможность жить в своём же доме, хотя и не у себя - ко мне приехали хилеры из Филлипин, не в гости, а работать - ну, руками оперируют, без ножа, прикольно! Армандо - хилер, и по русски знает только слово "заебись", а Амир говорит по- русски и по-английски, он при Армандо переводчик, помощник и администратор. Азербайджанец, живущий на Филлипинах и наебывающий своего компаньона, полагаю, немерянно. И народу к ним море. А квартиру я сдала им на месяц за такие деньги, что можно пожить и на улице, но я трусливо свалила к Рите. Из своей очаровательной, ухоженной, любимой квартиры. Но по бытовым условиям я пролетела, это ежу понятно. Начать с того, что Ритина квартира всегда, на протяжении тех шести лет, что мы знакомы, напоминает склад секонд-хэнда во время начала ремонта. Нет, там, я думаю, порядка больше. Ну как вам объяснить? В далёком детстве я стишок читала: — Эй, старичок — «Старьё берём»! Что ты несёшь в мешке своём? — Несу башмак без каблука, Один рукав бед пиджака, Смычок без скрипки и ошейник. Безносый чайник и кофейник Да котелок из чугуна, Насквозь проржавленный, без дна... Ну и тэдэ. Так вот - это - о Ритином жилье. На мой взгляд, квартира просто под завязку набита разнокалиберным хламом, и, если там вдруг встречается дорогая итальянская кофемашина, то, во-первых, её сразу и не заметишь, а, во-вторых, на ней уже лежит стопка бумаг, сбоку подвешена гирлянда пластиковых фруктов, а в- третьих, уж не знаю, как надо хотеть кофе, чтобы достать её оттуда, где она стоит, - отодвинуть несколько цветочных горшков, разобрать пирамиду стеклянных банок, освободить кофеварку от всего на неё наваленного, и вот тогда - тогда! -можно уже варить кофе. Но я лучше попью растворимого, чем проделывать все эти манипуляции. Меня вообще поражает страсть людей к накоплению всех и всяческих ненужных вещей, будь то дача или квартира. Я называю это "синдром Плюшкина". У Риты дача и квартира в одном флаконе: пыльная искусственная ёлка, завалившаяся на бок в полном обмундировании (и это в июле месяце!), старые рамы, банки, бутыли, валики от несуществующих диванов столетней давности, сумки с игрушками, бесконечное количество бумаг, папок и скоросшивателей, статуэток и сувениров всех мастей, просто тряпок, упаковок от бытовой техники, пакетов, набитыми каким-то хламом. Стены увешаны фотографиями, старыми календарями разных лет, иконами и тарелочками с надписью типа "Сочи 1972". В итоге я задыхаюсь от пестроты и количества пыльных, старых, потерявших вид предметов, жизненного пространства просто не остаётся, а вот Рита чувствует себя прекрасно в этом хаосе. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 Автор rotmistr80, Говорят, что окна называются так из-за того что "око" это глаз. Что же получается окна глаза домов? Усталых, повидавших столько что людям и не снилось. Поколения за поколениями сменяются, люди рождаются и умирают, а дома никогда не смежают свои веки. Хочешь, не хочешь, а вынужден смотреть наружу. Смотреть как играющие в песочнице малыши, испуганные вздорным карканьем вороны, бегут к ногам матерей, как дети превращаются в подростков, гоняющих мяч на заднем дворе и пускающих в небо воздушного змея, а те в свою очередь в молодых женщин и мужчин держащихся за руки при первом робком поцелуе, вырезающих ножом на скамейке «Константин+Анна=любовь», создающих семьи. Они даже вынуждены смотреть как некогда молодые люди горбятся под грузом проблем, стареют покрывшись морщинами, болеют и вот уже траурная процессия увозит тело на кладбище. Чем старше дом, с морщинками-трещинами на фасаде, тем больше он видел. Мудрость — это способность данная человеку, но могут ли быть мудрыми гиганты предоставляющие кров людям? Я был уверен, что да. По крайней мере дома старых кварталов, именно в таком мы сейчас скрываемся. Наверное, у домов есть свои любимчики. Эта странная мысль, пришла мне в голову после укола обезболивающего от которого огнестрельная рана в плече перестала пульсировать тупой болью и во рту пересохло. Да, именно любимчики. У этой четырёхэтажки, на крыше которой выросло кривое деревце, они точно были. Вот хотя бы кареглазый худой мальчишка по вечерам игравший во дворе на скрипке. Отец далёкий от возвышенных материй работяга чтобы отоспаться перед ночной сменой выгонял его на улицу. Или затаив дыхание, слушавшая Скрипача, подперев подбородок руками, голубоглазая девчонка с золотыми волосами. Да хотя бы их сосед – курносый, сероглазый парнишка посмеивающийся над Скрипачом, но всё равно считавший его другом. Привязанность этой троицы друг к другу зародилась в этом дворе. Они стали не просто соседями, но закадычными друзьями. Яблоня посаженная руками деда Курносого стала местом их встреч, соучастником весёлых проделок. Вставив до щелчка заполненный магазин внутрь рукояти трофейного пистолета с тиснением орла на правой стороне рамки, я передёрнул затвор послав патрон в патронник и спрятал оружие в кобуру на поясе. Шли годы, и Скрипач стал известным музыкантом, а золотоволосая голубоглазая девчонка его супругой. У Курносого тоже всё сложилось неплохо, он стал неплохим врачом так же как все в его семье. Каждый год, а иногда и чаще, они собирались во дворе старого, мудрого дома где выросли, и сидели под разросшейся яблоней вспоминая какими они были. Строили планы на будущее, мечтали, что скоро приведут сюда своих детей. А потом пришёл враг. Просто нагло вторгся в их страну наплевав на протесты, разрушил, дороги, мосты, целые жилые кварталы с новенькими многоэтажными домиками и роскошными, чопорными особняками. И только старички выстояли. Старые дома просто так не сдаются. Скрипач был брошен в тюрьму только за то, что не стал играть на празднике вражеского генерала. Ему не предъявили обвинения, обвинять его было не в чем. Его просто методично били, пытали переломав все пальцы пока сердце обожаемого миллионами виртуоза не остановилось. Голубоглазая стремясь отомстить за любимого супруга вступила в Сопротивление. Хорошая, отзывчивая девочка, когда-то плакавшая над раскинувшим крылья на земле умершим голубем, превратилась в мстящую амазонку, безжалостно уничтожавшую солдат оккупантов, взрывающую склады, дороги и мосты. За неё шёпотом молились многие не склонившие головы перед врагом наплевав на круглую сумму вознаграждения на розыскных листах, обещанную новой администрацией. Она стала символом. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 .Автор Валера_Столыпин, Подушка сохранит пустые сны, как первоклашка – стеклышки цветные; царапины глухим глаголом «были» годами заживать обречены... Ксения Хохлова Ночь выдалась невыносимо тяжёлая, долгая-долгая, практически бесконечная, несмотря на то, что пролетела за одно нескончаемое мгновение: даже выпить стакан холодного чая было некогда. Теперь можно присесть с закрытыми глазами, расслабиться, забыть о четырёх срочных операциях, о мешках с окровавленными салфетками, изматывающей череде уколов и капельниц; о сердце, которое едва не выпрыгнуло из груди, когда пациент под наркозом запросто разорвал фиксаторы и соскочил с операционного стола. Мало того, что реанимация могучего, но беспомощного тела потребовала массы агрессивной активности и с невероятной скоростью потраченных нервов, так ещё и хирург от потрясения грохнулся в продолжительный обморок. В его кабинет сестра пришла обговорить неоднозначную ситуацию. Доктора не было. На секундочку смежив веки, Галя мгновенно провалилась в подобие транса, когда голова идёт кругом, а ты падаешь в глубину бездонной пропасти спиной вниз. Позвоночник стонал от напряжения, мышцы ног сводило судорогой, в голове царил странного характера вакуум; создалось впечатление, что где-то в черепной коробке образовалось несанкционированное отверстие, через которое пустота с противным шипением рвалась наружу. Удивительным было то, что она как бы падала, но страшно не было, а в это время извне в то место, где обитают грёзы, взамен отторгаемой с неприятным шумом материи, мощно вливался сгусток потрясающе вкусной жизненной силы. Галина Тимофеевна, изнурённая безмерной психической нагрузкой тридцатилетняя хирургическая медицинская сестра в состоянии близком к беспамятству отчётливо ощутила невероятный прилив энергии и крови к груди, внизу живота, вызванный странным видением: в неё мощными толчками входил тот самый пациент, которого они едва не потеряли. У Корепанова, бывшего бойца спецназа, уволенного в запас по причине контузии и множественных боевых ранений, собранного некогда по кусочкам после взрыва мины, сдвинулся с места осколок, который прежде не решались оперировать. Как всегда бывает в подобных случаях, обломок металла пошёл в атаку неожиданно, в пиковый момент сладострастия на интимном свидании: его привезли в клинику стыдливо прикрытого простынкой. Боевое снаряжение любвеобильного кабальеро так и не успело разрядиться. Несмотря на невыносимую боль, могучее либидо здоровяка гордо топорщилось меж атлетически выглядящих бёдер как напоминание о непобедимости героического бойца даже в мирной жизни. Готовить больного к операции пришлось Гале. Может быть, и не было в том необходимости (операционное поле находилось в подреберье), но сестричка подошла к обязанности с максимальной ответственностью: растительность в паховой области была безжалостно истреблена и продезинфицирована, для чего у восставшего копья приходилось, то и дело менять положение, естественно вручную. Корепанов корчился, извивался, напрягал надёжно зафиксированные по инструкции жилистые ноги и рельефный, возмутительно сексуальный пресс, мычал нечто нечленораздельное, сердился, – потерпи, родимый, так надо, ты же не хочешь, чтобы в раневую ткань попала гадкая инфекция, – ласково разговаривала с ним сестричка, удерживая восставшее орудие в миниатюрном кулачке. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
Автор Кристиан_Бэд, — Глянь-ка! — Алешка открыл дохнувшую плесенью книгу. — Вот они, ди-ивы! Ветер взвыл за окном, и Аркашка кинулся под стол. Дернула же эта самая дива отправиться в заброшенную библиотеку, где одни тени по углам да книги эти страшные. И родители узнают если, то о-го-го. Библиотека-то запертая стоит. Книги — не про мальцов добро. Предки писали и как капусту растить, и как крыши ладить. И непонятного тоже писали много — да читать не велят. Букварь, мол, учи, а ерунды читать — не смей! Но как не посметь с таким приятелем, как Алёшка? Засмеёт да водиться не будет. Да и замок проржавел совсем. Алешка, понятное дело, ветра не испугался, а уселся, свернув на столешнице ноги калачиком и уложив на них увесистый томик. — Вылазь, — стукнул он над головой у Аркашки загорелым исцарапанным кулаком. — Тут картинка есть, как змей похитил её, а вот уже головы только лежат! Съела! — А похитил зачем? — спросил Аркашка, высовываясь. — Силе же приобщиться. Дива — средоточие силы. Только не сумел змей приобщиться, сожрала она его. Головы только не жрёт чёй-то. — Так и человека, поди, сожрёт? — Аркашка снова начал сползать под надёжную тяжёлую крышку старинного четвероногого стола. Теперь-то дерево экономят, столы ставят на одной ноге. — А ты думал! Змей — о какой! — Алёшка аж подпрыгнул, увидев новую картинку, и Аркашка, терзаемый любопытством хуже грызня, снова вылез из-под стола. Вот это был змей так змей! Зеленый трехголовый красавец. Совсем не похожий на облезлые ржавые хребты змейных тел, гниющие за редколесьем возле Границы. Старшие говорят, мол, змеи там с дивами бились. Вот так и побили друг друга. — Эки они были... — влажно протянул Алёшка, надувая в углах рта пузырики слюны. — А то! Он ей яблоки порченные продал, а она заярилась. И так обман появился на земле. А потом все стали обманывать друг друга, и порушился мир. Дай-ка я посмотрю. Ты и читаешь-то по слогам. — Да ну тебя, — Алёшка сплюнул и, пересев на подоконник, стал выше влезшего на стол Аркашки. — Про яблоки и без сопливых знают. Ты быстрей давай, не то выпорет папка-то! Аркашка взялся за книгу: плохо было Алёшке, что папки нет, да вона сегодня и лучше. Он вздохнул и листнул поглубже, щедро захватывая желтые квадраты страниц. Аркашка искал картину с дивой, но попадались сплошь мужики. Разные, правда. Много было по-городскому косатых, безбородых. Вот написано ж, диво-дивное? А где? — Нету, что ли? — озлился Алёшка, наказывая книгу щелбаном. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
Автор brombenzol, Зима вычесывала небесную шкуру мелким гребнем: третьи сутки валил снег. Лапин сидел у окна и медленно сходил с ума: ему до жути хотелось яичницы. Он представлял как шкворчит на сковороде масло, как надуваются и лопаются горячие масляные пузыри, как прозрачный яичный белок обретает плоть, а в центре плавает желтое солнце. Тонкий хлебушек, только что перевернутый лопаткой с боку на бок, обретал хрустящую янтарную корочку – не передержать, не упустить момент, когда хлеб начнет темнеть, а солнечный желток, затвердевая, гаснуть. Распахнулась в дверь, и в комнату шагнул Самойлов в облаке холодного пара. Капюшон куртки, бороду и усы покрывал морозный иней, в обеих руках он нес по канистре жидких дров. Перегородку, отделявшую склад от жилого модуля, заклинило, и ходить к запасному складскому выходу приходилось по улице. – Страдаешь? Обычное дело для новичков. Кто-то привыкнет к полярной ночи, остальных по негодности спишут. Тебя на чем клинит? Мне на море хотелось, чтобы пляж, теплый песок, коктейль с лаймом…. – Яичницу хочу. До жути! До рези в животе! Если бы ты не разбил ящик с яйцами при разгрузке… Самойлов отвел глаза. – Ну что теперь делать? Переколотил, виноват… Терпи, напарник, яйца не море, можно из порошка яичницу сварганить. И молоко сухое есть. – Из порошка?! – взвился Лапин. – Глазунью?! На следующий день ему стало хуже: Лапин лежал, глядя в стену, а в больших карих глазах его плавала вселенская тоска. Лежал молча, не отвечая на вопросы, только переворачиваясь с боку на бок, словно кусок хлеба на сковороде. А потом неожиданно произнес: – И репчатый лук! Большими и малыми кольцами среди нежного белка. Лук должен стать прозрачным, но ни в коем случае не пригореть. Фу, как это вульгарно, пригоревший лук! Такой годен только для простонародной картохи. – Беда, – прошепетал Самойлов. Он закрыл глаза, постоял, собираясь с мыслями, и принялся одеваться. Два разных чувства одолевали полярника: стыд и страх. Стыд за то, что тайком продал ящик яиц эскимосам, а напарнику соврал, что побил их. И страх перед тем, чтобы делить оставшиеся два месяца вахты с сумасшедшим. Ехать в мороз на снегоходе – то еще удовольствие. Как ни укутывай морду, а ветер все равно выстудит ее до самого черепа; что ни подкладывай под задницу, а она все-равно примерзнет к заледеневшим шкурам. Снег, что вычесывала зима из небесной шкуры, покрывал липким слоем дорожные очки с огромными прозрачными стеклами: приходилось то и дело протирать их на ходу одной рукой. Ехать в такую погоду – подвиг. Или искупление грехов за собственную жадность. А еще – смертельный риск: стоит мотору заглохнуть, и Самойлова ничто не спасет, он просто не сможет дойти пешком ни до стойбища эскимосов, ни до модуля полярной станции. Ледяная пустыня казалась бескрайней, и поляник потерял счет времени: может, час прошел, а, может, вечность – но вот показались дымки над ледяными хижинами, и у него отлегло от сердца. Он притормозил возле иглу шамана и, не глуша мотор, вошел внутрь: – Яйца остались? Сгорбленный шаман на секунду задумался, а потом показал палец. – Одно яйцо? Осталось всего одно яйцо?! Шаман кивнул. Затем назвал цену: ровно столько, сколько получил Самойлов за целый ящик. Полярник заскрипел зубами, выскочил на мороз, выругался, потоптался возле урчащего снегохода и вернулся обратно. Отсчитал деньги и аккуратно, чтобы не разбить, упаковал единственное на пятьсот квадратных километров куриное яйцо в пластиковую коробочку. На обратном пути Самойлову встретился белый медведь. Хозяин Заполярья задумчивым взглядом проводил смельчака, рискующего почем зря жизнью, и двинулся по своим медвежьим делам. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
Автор Maxfactor72 Глава 3. Марианж Весь следующий после драки день Женька валялся в постели в обнимку с книгой: отец по его просьбе принес из библиотеки курс вулканологии. Оказалось, это на удивление увлекательная штука. Сами вулканы и типы извержения делятся на множество типов. И один из самых опасных – пелейский. При такой активности вязкая лава часто закупоривает кратер, а когда газы с взрывом прорываются наружу, получается пирокластический поток: раскаленная смесь газов, пепла и камней. Это страшная штука, сравнимая по разрушительной силе с атомной бомбой. В отличие от медленно текущей лавы, пронизанная молниями «палящая туча» мчится по склону вулкана со скоростью семьсот километров в час, беспощадно выжигая и сметая все на своем пути. Пирокластический поток как бы плывет на подушке из горячих газов и летит быстрее турбовинтового самолета. Ни убежать, ни уехать от него невозможно. Давно потухший вулкан Монтань-Руж относился к тому самому пелейскому типу. Он грозил Сент-Мари и его жителям именно такой катастрофой. Телевизор молчал. Только два сообщения были посвящены подземным толчкам, и в обоих губернатор Анри Лемье и шеф полиции Ламберт уверяли, что никакой опасности для города нет. Зато рекламу предстоящих выборов крутили по всем каналам. Субботу Женька, как и пятницу, собирался посвятить науке. Он удобно устроился в кресле в саду с учебником и ноутбуком, и, высунув язык, принялся писать статью в местную бумажную газету… Неожиданно рядом раздался певучий, еще по-юношески звонкий голос Марианж: - Ты совсем меня забыл, друг Эжен, - она говорила по-французски. – Я знаю все, что с тобой приключилось, и сама пришла тебя навестить. Как твои раны, рыцарь? Все еще болят? Сможешь погулять со мной? - Спрашиваешь! – с энтузиазмом воскликнул Женька. Острым мужским взглядом он разглядел под легким платьем купальник. – Нырнем пару раз? - Если тебе раны позволят. - Не сидеть же сиднем. Лучше скажи, что в городе творится после землетрясения? Я ведь добросовестно проспал почти двое суток. - Ничего… совсем ничего. Все спокойные, словно ничего не случилось. Властям виднее. Женька схватился за голову: в ближайшее время может произойти несчастье, но никто не обращает внимания на предвестники надвигающейся беды. Впрочем, может быть, он сам принимает все слишком близко к сердцу? Ведь пока, кроме пары подземных толчков, ничего не произошло. - Ты можешь говорить по-английски? – попросил Женька подругу. – У меня с французским как-то плохо, а с местным наречием и вовсе труба. - Давай я лучше по-русски буду разговаривать? Мне нужна практика. А тут живой носитель! Ты будешь мне… споспешествовать? |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
 Автор bbg, Глава 18. Генетический яд Ксотта остановилась в нескольких шагах. Работа кипела. Гриша ловко орудовал ручной пилой; с каждым взмахом от толстого бревна отделялась желтоватая пластина. Саша и Данила подхватывали её с двух сторон, перекладывали в штабель. Эля и Вероника ровняли края. Еле слышно шипела голубоватая режущая кромка. Лучший инструмент, который Ксотта смогла достать, своего рода раритет, предназначенный для коллекционеров или оригиналов. Пахло горячей смолой и озоном. – Отличное дерево, отличные доски получаются, хозяйка! – сказал Гриша. – Признавайся, ты нашла нового поставщика. Глупо радоваться похвале условно разумного, но Ксотте стало приятно. – Старый, – ответила она. – Я убедила его поумнеть. – Хорошо убеждаешь, – широко улыбнулся Данила. – Ты посмотри, какая текстура, Ксотта, – Гриша отложил пилу, подошёл с деревянной плашкой. – Мы решили, нельзя из такой доски пол делать. Будем её стены обшивать. Будет немножко дольше, зато такой дом ты можешь продать дороже! – Я должна видеть, как это, – заявила Ксотта. – Конечно, хозяйка! – засуетился Гриша. – Только через окно, ладно? У входа всякая дрянь лежит, не увидишь ничего… – Нет разницы, – сказала Ксотта, тем более, двери, в самом деле были заставлены досками, сквозь которые маячила деревянная этажерка, которую питомцы совершенно нелогично называли «козлы». Кто такие козлы, Ксотта знала и даже видела их на Земле. Ничем конструкция этих зверей не напоминала. Ксотта изогнула шею, просунула голову в окно и огляделась. Зачем он обманывает? Изнутри дом был обшит обычной доской, безо всяких… Резкая боль пронзила шею! Ксотта дёрнулась, лапы её подломились, и наступила темнота. …Безголовое тело, плюясь кровью из обрубка шеи и расшвыривая гальку, металось по двору. Потом наткнулось на штабель свежих досок и тяжко завалилось на бок. – Красная, – откладывая плазменную пилу, сказал Гриша. – Что? – переспросил Данила. – Кровь тоже красная. – Да, – сказал Саша. – И её тоже можно убить. – Глупая ящерица, – пробормотал Гриша. Его колотило. – Мужики… – сказала, подходя с тесаком в руках, Эля. – Чего ждёте? Лапу рубить надо. – Рубить, – повторил Гриша. – Подожди минуту. – Не хочу ждать, – замотала головой Эля. – Чего ждать? Пора. – Подожди… – Да чего ждать-то?! Эля примерилась и, что было сил, ударила тесаком. Туша попечительницы, что казалась безвозвратно мёртвой, на миг пробудилась и отмахнулась лапой. Эля отлетела, ударилась спиной о стену готового дома. На её рубашке вспухли алые пятна. – Говорил же, подожди… – закатил глаза Гриша. – Она мёртвая… – Эля прижала руки к груди. Рубашка под пальцами набухла кровью, тонкая струйка побежала по пальцам, по запястью, пятнала красным рукав. – Мёртвая же! – Курицы тоже мёртвые бывают, – пробормотал Данила. – И без головы бегают. – Курица! – с ненавистью произнесла Эля. – Как я полечу теперь? – Никак, – сказал Гриша. – Вы с Вероникой остаётесь тут, летим только мы. – Почему я не лечу?! – воскликнула Вероника. – Потому что ты будешь лечить Элю, – отрезал Гриша. Он взял пилу и аккуратно отделил у трупа Ксотты правую верхнюю лапу. – Говорил же, подождать надо, – с досадой произнёс он. – Тоже, полезла с ножиком… Сама снять сможешь? Эля повела плечами, сморщила нос, сказала: – Не знаю. Болит. – Ладно. |
|
Чортова_ДюжинаPtisa_Lucy
|
Автор Дэйв Макара, -... У каждого из здесь присутствующих есть такое понятие, как мать, отец либо "родитель-старший". Ну, за исключением клонов... - Профессор Дайкуджи слегка смутился, в очередной раз забыв о клонах. - Прошу прощения. Тем не менее, само понятие "родительского" или "материнского" эффекта нам придется разобрать полностью, с примерами и первыми, приблизительными выводами. Аудитория Кохлерианского внеклассического Университета, десятью уступами поднимающаяся от кафедры лектора к стене, пестрела многочисленными разумными, в "классическое образование" не попавшими по разным причинам: третий ряд, например, занимали Гильганисты - последователи путанного религиозного учения о том, что Гильганеш, на самом деле вполне реальный персонаж. К сожалению, основоположник учения смешал вместе шумерский эпос и индийского бога мудрости и благополучия с головой слона, получив, на выходе, нечто настолько несуразное, что теперь никто не мог разобраться откуда у этой змеи растет хобот... Первый ряд занимали православные мусульмане, точнее - правоверные христиане, милые и миролюбивые в большую часть своей жизни. Второй ряд занимали ортодоксы, чье жесткое воспитание не мешало им пакостить, пока никто не видит. А ведь был еще пятый ряд, шестой и, самый страшный - десятый, на котором то спали особо уставшие от обучения, то в наглую трахались особо жадные до сексуального удовлетворения. И все это еще цветочки, потому как курс этот первый, а поубивать их хотелось уже всех! По крайней мере - третий, пятый и седьмой-восьмой ряды - однозначно! Но... Убивать студней можно исключительно из самообороны, иначе статус можно и потерять, а это - понижение зарплаты, понижение коэффициента важности, гранты и госдотации, на которые так приятно жить! Дайкуджи вздохнул и мысленно почесал макушку, готовясь к худшему. - Итак! Что мы можем сказать о материнском эффекте? - Профессор обратился к студням, искренне опасаясь увидеть стандартно баранье-ослиные выражения морд, но... В этот раз что-то пошло не так! - Материнский эффект — явление в генетике, при котором фенотип потомка определяется исключительно генами матери. Обычно фенотип потомства определяется и генами матери, и генами отца. - Подняла руку вверх девушка со второго ряда. - Гены с материнским эффектом известны у моллюсков, позвоночных, насекомых и других животных... - Э-э-э-э... - Профессор реально подвис получив такой звонкий щелчок по носу, да еще и от кого - ПЕРВОКУРСНИЦЫ! - Верно. Но сейчас мы будем рассматривать не генетические объяснения, а философско-житейские, вполне себе приземленные, запротоколированные и имеющие несколько объяснений, некоторые из которых к миру физических величин отношения не имеют вовсе. - А-а-а-а-а... - Протянула студентка и поникла своим непередаваемым шнобелем книзу, мгновенно разочаровавшись в своих надеждах и затопив утлую лодчонку веры в прекрасное будущее. - "Материнский эффект" – это самое прекрасное и самое легко проверяемое событие, либо действие, не требующее сложных приборов или долгих сроков наработки статистических данных. Есть, конечно, некий временной дисбаланс, но… Это уже зависит от выбранного объекта наблюдения, и никто не мешает его сменить… - Профессор выдохнул и поднял глаза к десятому ряду, как раз в тот момент, когда черные, изящные, девичьи "лодочки" вспорхнули к небесам, а потом мгновенно растворились в темноте подкафедрального пространства. "И десятый ряд – тоже – сжечь!" |
|
