hlebniks все записи автора

Автор Anmoris the Evil

В самый первый рабочий день, в конце мая, вкупе со всяким прочим обучением, стало понятно: сегодня. Работа не самая плохая, но не в работе же и дело — а во всём сразу. Ни одного дня давно не проведено, о котором нельзя было бы пожалеть, и не видно улучшений было б и при стократ лучшем зрении.
Это стыдно, это перед всеми стыдно. Даже и на работе: ждут ведь завтра, надежды возлагают! Сколько же раз нужно напомнить себе: всё равно. Там будет всё равно до всех этих, до всех вовсе всё равно.
В совершенно соседний строительный маркет пробирался вором: а вдруг проследуют сотрудники? А вдруг дружить вздумают; как объяснить им покупку? Не сорвалось бы! Но дела никакого никому не было, как и всегда.
Обнаружилось почти сразу, хоть и всего два вида. Одна как будто бельевая и не слишком ли тонкая, а вторая — совершенный канат, неудобный, но хороший, но слишком большими мотками продававшийся. Обратиться к продавцу – гибель; понимал, что дела нет никому, но покупать верёвку — стыдное дело, а если спросят, а если — не дадут? Не спросили, впрочем, и дали – тридцать метров, белой, тонкой, но вроде как прочной.
А больше хозяйственных по пути не было, мыла не купить, и пришлось забыть о полном соблюдении ритуала; верёвка при скором протягивании жгла руку и уж точно должна была после жечь шею, но — один лишь раз! Последний. Неужто не потерпеть?

Только и делов — сесть на электричку по возвращении не в нужную сторону, а в обратную. От столицы. В леса. Какие там леса… но найти же можно.
Не в ту сторону – и всё, путей назад не будет. Просто не найдётся.
Подошёл, конечно, контролёр, и спросил, конечно, билет — «Какая станция будет через три, скажите, забыл» — «…» — «Вот точно она мне и нужна!». Собственничество ещё избыто недостаточно, и дополнительный тариф за покупку билета в поезде вместо станции кольнул неприятно; но зачем теперь деньги?
На станцию прибыли быстро и еле выскочил. Деревня какая-то, скорее даже село; карта крупномасштабна и ничего не понять, но мне густые леса без надобности — пусть и находят, всё равно! — а какой-нибудь точно найдётся.
Пошёл в одну сторону от станции, там гаражи, пошёл вдоль них, ещё гаражи, дальше, там вовсе какая-то бетонная стена. Пошёл ещё вдоль — не подозревая уже сторон света — и вышел к небольшому пруду. Рыбаки без рыбы, дети вдалеке, пятиэтажки где-то, благодать. Пошёл в одну сторону — сетка и пикникёры, в другую — болота какие-то, чуть не провалился, вроде и всё равно — а не наш метод.
Посидел на берегу, на траве, отдохнул.
Пошёл ещё куда глаза глядят, вышел нечаянно опять к линиям, пошёл вдоль линий. Не наш метод, снова же: будет всё равно и всё равно, а перед машинистами неудобно, они такого не любят.
Вышел из населённого пункта, шёл по крайней линии, заброшенной, чуть все ноги не переломал, так она быстро человеческий облик потеряла. Шёл вдоль брошенных вагонов, машин, безлюдно, наконец – к насыпи. Постепенно поднялся, а насыпь резко оборвалась, большая, гравийная. Хотел спуститься, но всё неудобно. Снизу перед ней — берёзы, думал привязать верёвку и слезть, и тут обнаружил: место удобное. Походил-походил, наконец, спустился сам, на пятой точке, не ударился, насыпи особого вреда не причинил. Нашёл подходящую берёзу с отходящим суком, сел под ней на деревья, лежащие, держащие насыпь, стал искать на сайтах узел — с телефона. Нашёл: узел Линча. Достал, сплёл: похоже. И выглядит приемлемо. Походил под берёзой, подумал, залез — еле держится. Забраковал, пошёл дальше искать.
Вышел к мосту через линии, такому же железнодорожному. На мост посмотрел, но тоже забраковал. Висеть с него — не наш выбор, не та эстетика. А если оборвётся ещё — упадёшь, ногу сломаешь. Не тот эффект.
Ходил-бродил куда-то по путям, перешёл через мост по мосту, ушёл в сторону, нашёл хвойный лес. Деревья-спички, высокие, тонкие, без особых ответвлений. Не то. Углубился, опять под ногами захлюпало, развернулся к линиям.
Между линией и противоположным берегом был ровчик такой: долго мерился, прыгнул, попал, не пострадал.
Вышел на какой-то переезд одного из путей, а там рядом — тропка, не пустынная, но редкая. Людей — нет, подходит. Прошёл совсем немного, нашёл дерево, с суком, тянущимся к тропинке, раздвоенным, с камнем под ним, большим, расколотым. Выбрал.
Осмотрел, подумал, примерился. Петлю спустил, несколько раз обмотал, высоту отрегулировал — и ноги не сломать, и поболтаться чтоб хватило. Другой конец верёвки к стволу, остатки в рюкзак. Оставил бы так, да пусть всё мародёрствуют.
Явились комары, мешали моменту.
Осмотрел, остался недоволен. Ну что такое, ну нельзя один раз в жизни нормально сделать? Тут провисает, тут криво, тут грязно — не помешает, так всё впечатление спортит. Уродство!
Пока ругался, по дороге, от которой тропинка ответвилась, прошли двое с коляской. Увидят? Нет? Далековато. Спрятался за дерево, надеялся, ушли.
Ходил вокруг петли, уже радовался. Всё было совершенно готово, хотелось даже уйти и оставить так: придёт человек — а тут петля готовая, и надёжная петля! Но для себя делал-то! И человек, значит, пусть увидит в петле необходимое дополнение.
Скинул куртку, остался в рубашке. Рубашка была к первому дню работы, но пришлась к месту: каков символизм! Был падок на эффекты, никто не поймёт — и пусть бы.
Пару раз залезал на камень и повисал двумя руками на ветке. Держала нормально, обещала многое. Спрыгивал, снова и снова бродил рядом в волнении. Грыз травинку.
Наконец, решился. Залез на огромный камень, который довольно сбоку, вдел голову. Хотел прямо так, одумался, завязал узел сразу до самой шеи. Обратно он уже не двигался, нормально завязал. Вообще скользил приемлемо. Взял телефон из кармана, держась одной ногой и немного ногами, отправил глупое сообщение, чтобы пропал – поняли, а нет – не думать. Дышать было ещё так себе, а при глотании всё задевал верёвку и всё испытывал неудобства.
Подтянулся на руках, снял ноги. Почти уже был готов, готовился к темноте, надеялся на темноту. Подумал ещё последний раз, окинул положение вещей. Можно ли ещё исправить? Да вроде нет, только хуже. И что бы ни сделал
Дал слабину. Можно делать что угодно, это же, значит, полная свобода поступков. Попробовать последний раз. Пожалуйста. Уступил телу. Растерял кураж. Держась рукой, достал из кармана нож, не для того там лежавший, прижимаясь к стволу, обрезал достаточно высоко, боясь — уже не успеть.
Не думал ни о ком, думал о себе. Провалился. Грузно упал, не очень высоко. Было уже поздно. Подумал, что к семи на работу, рассмеялся.
Много ещё ходил и думал.
Верёвку, намотанную на ствол, оставил там же, бывшую на шее сохранил. Хотел оставить в виде узла, но она не снималась, пришлось немного распустить.
Написал сообщений, стёр слишком прямое.
Пустая железнодорожная платформа оказалась рядом, хотелось есть.
Было поздно.