xorxoy все записи автора Рада представить вам нового автора на ЧД - Скади (Евгению Лифантьеву) . Она разрешила мне публиковать тут ее рассказы. Ну, начнем... Если кто захочет сказать что-то самому автору - то вот ссылка на ее текст: http://samlib.ru/l/lifantxewa_e_i/magiinesush.shtml
_____________________________________________________________________________


Макс отбросил на столик газету частных объявлений и произнес свою коронную фразу:
- Вот идиоты! Магии не существует!
Я подтянул к себе ворох шуршащих листов. В глаза бросилась крупная реклама: фото тетки, похожей на откормленного поросенка, и текст: "Провидица Лиза. Снимет сглаз, порчу, родовое проклятие, венец безбрачия и покрывало одиночества. Гадание на картах ТАРО и на китайской Книге перемен. Лечение молитвами и заговорами. Белая магия".
- Снимаю, - хихикнул Макс, - порчу. Избавляю от безбрачия и застарелой девственности.
- Магии не существует, но это не мешает тебе ею пользоваться. - Продолжил я дежурную шутку.
Тут нужно сделать небольшое отступление, чтобы читатель мог понять, почему толстощекая провидица и другие магистры белой, черной и иных цветов магии привлекли внимание моего друга.
Популярная газета еженедельно публиковала его объявление в одном блоке с рекламой всяких гадальщиков. Это дико раздражало Макса. Однако в редакции ему аргументировано заявляли, что текст "Психология и парапсихология. Консультации в конфликтных ситуациях. Ликвидация проблем, связанных с паранормальными причинами" не может быть помещен никуда, кроме как в "Услуги прочие".
- Не нравится - вообще не суйся в СМИ. - Привычно подковырнул я друга.
- Пожалуй, что скоро так и сделаю. - Согласился Макс. - После семинаров гораздо больше клиентов приходит "по знакомству", чем по объявлениям.
Он сгреб со столика газету, кинул ее в угол.
- Ладно, я тебя не над бедной Лизой стебаться пригласил. Дело есть. Хочешь опять побыть "подопытным кроликом"?
- А ты как думаешь? - Ответил я вопросом на вопрос.
Мы познакомились несколько лет назад. Я, тогда еще студент факультета журналистики, подрабатывающий в газетах, нагло заявился к Максу домой с целью взять у него интервью.
В редакции мне объяснили, что публике нужны чудеса и чудотворцы. Сначала я отправился в нашу местную тусовку экстрасенсов, гордо именовавшуюся "Академией народного целительства". Целители, обиженные Максом, решили сделать ему мелкую пакость и дали домашний адрес. Правда, на счет пакости я понял не сразу. Тогда, словно на крыльях, летел по городу в предвкушении сенсационного репортажа. Еще бы: маститые паранормальщики в один голос утверждают, что мой будущий герой - настоящий волшебник!
Сначала Макс хотел вышвырнуть незваного гостя на лестничную площадку. Потом, ошалев от моего напора, согласился поговорить.
В результате двухчасовой беседы я выяснил, что чудес не существует, есть еще не изученные законы физики, магии тоже не существует, а все, кто в нее верят - идиоты и кретины, попавшиеся в ловушку массовых заблуждений.
Опубликовать магнитофонную запись нашего разговора мне не удалось. Редактор, милейшая женщина, объяснила, что читатели газеты - те самые верующие идиоты и кретины. "Опасно отбирать у тигрицы тигренка, а у публики - ее заблуждения, - процитировала она кого-то из классиков.
- Так что теперь, писать неправду? - обиделся я.
- Не можешь писать то, что нравится публике, - не пиши ничего. - Отрезала она. - При выборе между правдой и тиражом всегда побеждает тираж.
В-общем: иди, мальчик, и думай о профпригодности.
К счастью, на следующей неделе запил журналист, который обычно писал криминальные репортажи, и меня отправили в милицейский рейд по ловле проституток. "Ночные бабочки" понравились публике, и с тех пор специализировался на "криминале".
Однако "неотписанный" текст не давал покоя. Я позвонил Максу и извинился за то, что статьи не будет.
- А я и не рассчитывал, - ответил экстрасенс.
И пригласил меня в гости.
С тех пор мы дружим. Уже не раз он использовал меня в своих делах в качестве "контрольного наблюдателя". В смысле - трезвомыслящего, не предвзятого постороннего лица.
Я верю, что когда-нибудь напишу о нем книгу, в которой будет правда, только правда и ничего, кроме правды. По возможности сую нос во все, чем он занимается. Поэтому, пародируя соблазненную красотку из какого-нибудь сериала, я манерно протянул:
- Могу ли я тебе ответить "нет"?
- Тогда подожди секундочку.
Макс сходил на кухню, принес початую бутылку вина и два бокала.
Разлил: мне - почти до краев, себе - чуть-чуть на донышко, только чтобы губы смочить.
- Это что, тест на действие алкоголя? - Удивился я.
- Ты посмотри на бутылку.
Бутылка как бутылка. Ничего особенного. Блеклая, "совкового" вида этикетка с расплывшимися фиолетовыми штампами.
- "Шато дэ Монтань. 1989", - с трудом разобрал я латинские буквы.
И тут только до меня дошло, где видел похожие непрезентабельные "пузыри": в ресторане "Эспланада", самом дорогом в городе.
Мы делали "Эспланаде" рекламу. Нужно было написать, чем же так крут этот подвальчик на центральной улице. Чтобы читатели прониклись и пришли сюда хотя бы из любопытства.
Хозяин ресторана знал свое дело. Накидал мне кучу "фишек" для рекламной статьи, так что и выдумывать ничего не пришлось. Но главной его гордостью была коллекция вин, закупленных на самых престижных аукционах.
Раритетные бутылки красовались возле бара в специальных витринах, похожих на музейные: передние стенки супер-шкафов прикручены здоровенными винтами. Когда кто-нибудь из посетителей заказывал "особое" вино, официант приносил отвертку и откручивал пуленепробиваемое стекло. Правда, часто слесарить не приходилось: в винной карте против названий коллекционных вин цены стояли в долларах. Как минимум, с двумя нулями. За сто грамм.
- Во сколько же эта бутылочка обошлась? - Поинтересовался я.
- Понятия не имею. - Пожал плечами Макс. - Клиент притащил. В качестве презента за одно дельце. Да ты пей. Вино, действительно, хорошее.
Я сделал глоток. Может быть, я не разбираюсь в винах, но того чуда, которое ожидалось, судя по цене, не было. Вкус? Странный вкус. И кислый, и сладкий, и чуть горьковатый. Запах то ли цветов, то ли фруктов. Ускользающий, неясный.
- Ты знаешь, что вода - это кристалл, и она способна хранить информацию о том, с чем она соприкасалась? - Неожиданно спросил Макс.
- Читал что-то.
- Проводили опыт: растворяли в литре дистиллированной воды грамм какого-нибудь лекарства. Предположим, слабительного. Потом брали грамм раствора и растворяли еще в литре. Потом - снова брали грамм и снова растворяли... И так до тех пор, пока присутствие лекарства не определялось никакими известными науке методами. Потом поили этой водичкой крыс...
- И те гадили с такой же интенсивностью, как если бы нажрались пургена, - продолжил я.
- Грубо, но верно.
- Я думал, что это - очередная "утка". Мне ли не знать, как такие "открытия" сочиняются? - Я сделал еще глоток. Нет, что-то особенное в этом вине все-таки есть!
- На этот раз - не утка. Вода, действительно, хранит энергетическую информацию обо всем, с чем соприкасалась.
Макс взял бокал, покрутил его в пальцах и продолжил:
- Вино - не просто раствор сахара и ароматизаторов. Эта вода была когда-то дождем. Потом ждала своего часа в земле. Она хранит информацию о ветрах над горами и о нагретой солнцем почве. О лозе, по которой поднималась. О солнце, на котором зрел виноград. О людях, которые его растили...
- Каким это Макаром? - Хмыкнул я.
- Ты слышал когда-нибудь о "намоленных" иконах?
- Они-то тут при чем?
Макс помолчал, как всегда, когда собирался начать лекцию на тему "магии не существует", и неторопливо продолжил:
- Человеческие мысли и эмоции - тоже своего рода энергетическое поле. Причем информационно структурированное. Обычно оно напоминают "белый шум", в котором трудно выделить что-то конкретное. Слишком много вокруг людей, слишком мелкие у них мыслишки. Но если одна и та же сильная эмоция регулярно повторяется, то она может оставить отпечаток на энергетической структуре любого предмета. Если искренне верующий человек долго молится на икону, то она из раскрашенной доски превращается в мощную информационную матрицу. А энергетическая структура воды гораздо более восприимчива, чем у деревяшки...
Макс выпил, подумал, налил себе еще:
- Это "Шато" привезли из тех краев, где виноград - основа жизни. Его выращивали еще во времена Римской Империи. Династии виноделов - десятки поколений. Вокруг вина - множество легенд, мифов, суеверий. Вино - и гордость, и радость...Ему поклоняются, как богу, и любят, как ребенка...
- Кажется, я понял.
- Ну, вот и хорошо. А теперь расслабься, закрой глаза и глотни еще.
Макс продолжал говорить - тихо и монотонно, но я уже не слышал его. Меня охватило ощущение бесконечного покоя.
- Тепло. Запахи. Теперь их уже можно различить: дикая роза - цветущий куст притулился у обочины горной дороги. Синий цикорий. Еще какой-то упрямый вьюнок: оплел подножие скалы, намертво вцепился в нее. Цветы мелкие, желтовато-розовые, но их много, они сплошь покрывают древние камни...
Поворачиваюсь - и вижу внизу виноградники: словно бока полосатых рыб, многие века назад выброшенных на берег.
- Снова виноградник, уже ближе: четкие прямые линии яркой зелени, между которыми -пыльная щебенка без единой травинки. Странно: всегда думал, что такая радость, как виноград, должна расти на богатой, мягкой земле, на щедром черноземе, который хоть ножом режь да на хлеб мажь. А тут - сухие, словно черствая корка, склоны, камни и пыль.
- Опять тот же виноградник, но уже осень, лозы вытянулись, сплошь оплели дуги подпорок, листья не зеленые, а красновато-бурые. Под лиственной аркой появляется смуглая девушка в простенькой футболке и джинсах. На шее, на широком ремне, - корзина. Девушка срезает спелые гроздья. И ягоды, и листья, и пальцы девушки пронизаны солнцем. Корзина почти полна, веса в ней, судя по размеру, килограммов двадцать, не меньше. Видно, как ремень врезается в нежную кожу. Но девушка поднимает лицо, смотрит на небо, мелькающее в просветах между листьями, и счастливо улыбается.
- Коренастый парень едет на мотоцикле по горной дороге. На подъеме мотор чихает и глохнет. Парень слезает, заглядывает в бензобак. Пожимает плечами, с легкостью толкает в горку неуклюжую машину. Добравшись до перевала, останавливается, смахивает со лба пот. Отсюда видны крыши домов раскинувшейся в долине деревушки. Обеспокоившись вдруг, мотоциклист хлопает по карманам, достает маленькую коробочку, открывает. На красном бархате - два золотых кольца. Парень несколько минут любуется на них, потом кладет коробочку в нагрудный карман, для верности завернув в клетчатый носовой платок. Садится на мотоцикл и, отталкиваясь ногами, катит вниз по дороге. Через несколько метров мотоцикл заводится.
- Ночь. Уличное кафе: несколько столиков под круглыми зонтами, бар, крохотная площадка для танцев. Перед посетителями - кружки с темно-красным, почти черным вином, тарелки с какой-то нехитрой закуской. Хмельной старик играет на аккордеоне. Несколько пар, забыв обо всем, кружатся в танце. Неяркий свет падает на столики, на лица людей, на деревья вокруг кафе. Мошки кружатся у фонаря, по кафе танцуют тени.
Старик перестает играть, делает глоток вина, потом снова берет аккордеон.
Сквозь музыку до моего сознания пробивается голос Макса:
- Санька! Возвращайся! Здесь и сейчас!
Открываю глаза - несколько секунд все вокруг кажется нереальным, как всегда после сеансов гипноза. Трясу головой. Делаю еще глоток вина.
Дикая роза. Цикорий. Сохнущая на корню трава. Яблочный запах осенней ночи.
- Ни хрена себе! - Говорю я.
- Чего - ни хрена?
Рассказываю об увиденных картинах.
Макс смеется:
- За что люблю тебя, Санек, - так это за твою буйную фантазию. Я полдня на бутылку медитировал, но ничего, кроме смутных ощущений, не получилось.
- Думаешь, я все это придумал? Но - откуда я знал, как растет виноград? Я же никогда там не был.
- И никогда по телевизору не видел?
- А заглохший мотоцикл? Его я тоже придумал?
- Откуда я знаю? Может, где-то в глубинах твоего подсознания он есть символ чего-нибудь... Хотя все это, действительно, очень похоже на Южную Францию. Правда, я и сам там никогда не был...
Несколько минут мы молчим. Мне кажется, что я по-прежнему слышу музыку. Аккордеон играет все тише и тише, и вот уже звуков нет, остается только воспоминание о них.
- Кстати, скоро придет клиент. - Нарушает молчание Макс. - Я тебя не выгоняю, но, пожалуйста, не встревай. Что бы я ни говорил. Нужен взгляд "со стороны".
Клиент появился, словно по команде, сразу же после этих слов.
Наша редакторша называет таких людей "саблезубыми бегемотами". На вид - лет сорок. Упакованная в дорогой костюм фигура штангиста, который пару лет назад перестал выступать и контролировать свой вес. По-мужски красивое лицо. Бритая голова. И при этом - никаких "болтов" и золотых цепей. В общем: человек-скала, человек-успех.
- Принесли? - Спросил Макс.
- Вот. - Мужчина вынул из портфеля пакет, брезгливо поставил его на журнальный столик.
- Очень хорошо.
Макс развернул полиэтилен, достал бутылку вина. Принес широкую чашу и "маятник" - кристалл горного хрусталя на цепочке. Плеснул вино в чашу, сосредоточился, провел над поверхностью жидкости "маятником". Камешек заплясал, выписывая лихорадочные круги и "восьмерки".
- Похоже, ваша сестра не ошиблась, - удовлетворенно кивнул Макс. - Давайте так. Вы повторите свой рассказ, потому что по телефону я многое мог упустить. Александр Сергеевич тоже послушает.
Гость вопросительно взглянул в мою сторону.
- Кстати, я забыл вас представить, - извинился Макс. - Александр Сергеевич Ярцев, врач-сексолог. Виктор Васильевич Кулешко, генеральный директор фирмы "Нефтегазспецмонтажстрой".
Мужчина кивнул:
- Хорошо.
И замолчал, собираясь с мыслями.
- Кто посоветовал вам позвонить мне? - Прервал паузу Макс.
- Сестра. Ирина. В-общем, это она сказала, что на меня наслали порчу.
- И давно?
- Наслали? Недели три назад. Да, примерно так... Я вдруг начал чувствовать себя не в своей тарелке. Трудно сказать, с чего началось. Так, сначала настроение испортилось без всякой причины. Потом мысли всякие появляться начали...
- Какие мысли?
- Ну, зачем я живу? В чем вообще смысл человеческого существования? Кому все это нужно? А еще - что меня никто не любит, что я никому не нужен. Всем нужны только мои деньги. Все мне врут... Работать совершенно расхотелось. Вставал с утра через силу, шел в офис, как на каторгу.
Виктор Васильевич помолчал и продолжил:
- Я решил, что просто уработался, нужно встряхнуться. Поехал с приятелями на выходные в "Серебряный бор". Классный санаторий. Банька, бассейны, боулинг... Ну, взяли мы с собой, конечно, "девочек". Как всегда. И тут...
Наш гость опустил голову и покраснел.
- В-общем, как я понял из нашего телефонного разговора, ни одна из "жриц любви" не показалась вам достойной того, чтобы заняться с ней сексом. - Помог собеседнику Макс.
- Да, именно так. Я понимаю, я - не мальчик. И раньше иногда проблемы бывали. Работа у меня нервная, устаю. Но опытные "девочки" всякие способы знают. А тут... Понимаете, я их просто не хотел! Не хотел, чтобы они ко мне прикасались! Почему-то это показалось противным... И вот тут-то я по-настоящему испугался. Два дня пил, как свинья, и плавал в бассейне. Потом пошел к врачу...
- И?
- Сказали, что все в пределах возрастной нормы.
- А как у вас с женой?
Виктор Васильевич пожал плечами:
- С Ленкой у нас давно кое-как. Она тоже - не горная козочка, - хлопнул он ладонью по объемистому животу. - Да и некогда ей. Занимается магазинами, недавно еще один в Сургуте открыла. С детьми возится. Мы, скорее, друзья. Четверть века вместе уже, я же до армии женился... Она давно ни на баньки, ни на девочек не обижается. Может, и она гуляет. Не знаю и не хочу знать...
- А как здоровье вообще? Вы обследовались полностью?
- Нормально здоровье. Странно, но чувствую себя даже лучше, чем раньше. Там же, в "Серебряном бору", как надоело в бассейне плюхаться, пошел гулять. Сам не заметил, как протопал двадцать километров до железнодорожной станции. Пока шел по лесу - сердце пело, так легко было... Потом поленился обратно пешком идти, поймал на станции "бомбилу". Сел в машину - и снова все противно. Мужик такой противный попался, за лишние два червонца десять минут торговался. Машина грязная...
- А когда вы узнали, что на вас наслали порчу?
- На той неделе забежала Ирка. Спрашивает: чего я такой смурной. Я говорю: черт его знает, душа болит, а с чего - не пойму. Она забеспокоилась, начала вокруг меня со своими "рамочками" бегать... Чудная она, конечно. Как деньги появились - во всякий фен-шуй ударилась, всю квартиру себе индийскими палочками провоняла. Но иногда - очень умная баба.
- Ирина Васильевна определила, что порча наслана при помощи этого вот вина?
- Ну. Полдня по коттеджу лазила, перебрала все, к чему я прикасаюсь. Сказала: не найду - в офисе искать буду.
- Ирина Васильевна - талантливая женщина с исключительными способностями. Вы правы, что прислушиваетесь к ее мнению. Она сказала, что я могу помочь вам найти того, кто наслал порчу и избавлю вас от проблемы?
- Ну, примерно так.
Макс удовлетворенно фыркнул.
- А в церковь вы сходили?
- Да.
- И как?
- Вроде полегче стало. Не так хреново. Какой-то покой в душе появился.
- Продолжайте туда ходить. Лучше всего - каждый день. Хоть на полчаса. А я пока подумаю над вашей проблемой. Может быть, придется съездить к вам домой.
Виктор Васильевич удивленно поднял брови:
- А это еще зачем?
- Вы не помните, чтобы кто-то дарил вам это вино. Так? Значит, кто-то поставил эту бутылку в ваш домашний бар. Тот, кто имеет к нему доступ. Вы сказали, что спиртное специально никто не закупает. Что-то приносите вы, что-то - ваша жена. Правильно?
- Вы думаете - Ленка?
- Пока я ничего не думаю. Я знаю лишь одно: вино в бар поставил кто-то из ваших домашних, имеющих доступ к бару. Если спрашивать "в лоб", то, естественно, никто не признается. Есть, правда, вероятность того, что вино подарили вашей жене: порча предназначалась ей, но она почти не пьет, поставила бутылку в бар и забыла. Но это маловероятно.
- Я спрашивал у Ленки, она говорит, что ей вина не дарят, знают, что она трезвенница.
- К тому же такие сложные заговоры, как правило, делаются на конкретного человека. - Продолжил Макс, старательно сохраняя предельно серьезное выражение лица. - Поэтому нам нужно будет определить, кто наслал порчу. И доказать это.
- Хорошо. - Виктор Васильевич облегченно вздохнул. - Когда вы сможете подъехать?
- Давайте в четверг. Часам к двум. Как я понимаю, в это время у вас дома никого не будет? Вам удобно?
- Вполне.
Прощаясь, гость достал из кармана конверт, положил на стол:
- Здесь аванс. Ирочка сказала про цены. Ну, а если разберемся с подлецом, то вдвое.
- Угу. - Равнодушно кивнул Макс.
"Саблезубый бегемот" наконец-то покинул квартиру моего друга. Все время старавшийся оставаться серьезным, Макс заглянул в конверт и расхохотался:
- Клянусь, я скоро перестану публично заявлять, что магии не существует!
- Ты вообще в последнее время странный какой-то стал. Вон иконы повесил, хотя в бога совершенно не веришь.
- А, наплюй. Это - антураж. Лет пять назад магией интересовались лишь законченные атеисты. Верующие считали, что всякая паранормальщина - от лукавого. Что, с точки зрения Церкви, совершенно справедливо. А сейчас клиенты пошли: в бога вроде верят, но чуть прижало - к ведьмаку бегут. Ибо ближе, понятнее и конкретные расценки есть. А если ведьмак тот еще и иконы у себя повесил, то клиент вообще считает себя безгрешным. Типа, имеется лицензия за подписью самого боженьки.
- И в церковь ты его для этого послал?
- Не... Я же тебе говорил про "намоленные" иконы. В Покровской церкви на Стрельникова есть одна такая. Старая, лет двести ей. Как ее только церковники сохранили, не заменили каким-нибудь "новоделом" - не знаю. Иногда и попы что-то понимают. Я случайно на эту икону наткнулся... Так вот, возле нее аж воздух звенит от энергии. Любая временная информационная структура рядом с ней разлетается в пыль. Грех таким инструментом не пользоваться...
- Временная информационная структура - это порча?
Макс разозлился:
- Далось вам всем это название! Бабкины сказки! Наложить - снять! Чушь собачья! Суеверия!
- А вино? - Из чистого упрямства не унимался я. - Ты же сам - маятником...
- Слушай, Санька, если я вынужден разговаривать с клиентами на том языке, который они понимают, то ты-то зачем пургу гонишь? Думаешь, я мужика на бабки поимел и кину? Не фига, он получит то, что хочет: душевное спокойствие, прежнюю работоспособность и объяснение причин того, что произошло. Может, немного по-другому взглянет на близких ему людей.
- Будешь в четверг искать того, кто наложил эту... временную информационную структуру?
- Да я уже и так знаю. - Успокоился Макс. - Если хочешь - поедем к Кулешко вместе, тебе, как литератору, интересно будет.
В назначенное время мы с Максом вылезали из его видавших виды "Жигулей" около коттеджа генерального директора "Нефтегазспецмонтажстроя". Виктор Васильевич ждал нас на крыльце:
- Проходите. Как договорились, никого, кроме меня, в доме нет.
Минут сорок мы бродили по особняку. Макс зачем-то расспрашивал о расположении комнат, о том, кто в них живет. В конце концов мы уселись в гостиной. Хозяин принес кофе:
- Выяснили что-нибудь?
- Да. - Макс повертел в руках кофейную чашечку. - Причина вашего странного состояния - очень молодой человек. Почти ребенок. Скорее всего, девочка лет тринадцати-пятнадцати. В последнее время у нее проблемы в школе. Может быть, несчастная любовь...
- Светка! Не может быть! Ей-то зачем это надо? - Воскликнул Виктор Васильевич.
- Что - это? - Ледяным тоном спросил Макс.
- Ну, сживать меня со свету...
- Вы не совсем правы... Можно будет сейчас осмотреть комнату девочки?
- Без проблем.
Мы переместились в детскую. Обычная комната обычной девочки, родители которой не стеснены в средствах. Современный компьютер с принтером. Куча плюшевых игрушек на кровати. Плакаты с изображением каких-то подростковых кумиров...
Макс подошел к столу, стал рыться в ящиках. Потом покачал головой, включил компьютер, пробежался пальцами по клавишам.
- Ага! Вот, похоже на то, что надо.
"Энциклопедия русских любовных заговоров и заклятий", - прочитал я на мониторе.
- И еще - посмотрите - из энциклопедии взято несколько абзацев и перемещено в отдельный файл. Видимо, для распечатки...
"Заговор на понимание. Если вы считаете, что объект вашей любви не понимает ваших чувств во всей их полноте, сделайте следующие. Возьмите бутыль вина и две свечи: черную и белую..."
Дальше Макс читать не стал:
- Не хочется делать полный обыск. Но наверняка мы найдем в этой комнате и распечатку, и свечи, и много чего еще...
Виктор Васильевич продолжал тупо смотреть на монитор. Потом вышел из ступора:
- Вы считаете, что я чувствовал то, что все время чувствует Светка?
- Ага! - По-идиотски улыбнулся Макс.
- Так... Это... Как же ей хреново! А я еще на нее орал, что у нее тройки появились!
- На детей вообще не стоит орать. Лучше поговорите по-человечески. - Назидательным тоном произнес мой друг. - Кстати, у вашей дочки, похоже, огромные эмпатические способности. Было бы интересно с ней познакомиться.
Не буду рассказывать о том, как, получив гонорар, Макс утащил меня на две недели на Алтай. Это - совершенно другая история. Полная таежных красот и древних тайн.
Как-то мы сидели у костра и попивали травяной чай. Макс отводил душу: собирал подряд всю зелень, попадавшуюся в тайге, и совал ее в кипяток. Получалось на удивление вкусно. В тот раз армат отвара неуловимо напоминал коллекционное "Шато де Монтань".
- Совсем как то "глючное" вино. - Сказал я Максу. - Кстати, все хотел тебя спросить: а откуда ты узнал, что проблема Кулешко - в его дочке?
Макс расхохотался:
- Мужик далеко не так прост, как кажется. Сумел очень точно описать свое состояние. Больше всего это напоминало подростковую депрессию. Он, конечно, давно забыл, каким воспринимал мир в пятнадцать лет... Поэтому ему и так дико было. Значит, нужно было искать в его окружении подростка-эмпата. Или, в крайнем случае, романтичную девицу лет восемнадцати. И сделать это так, чтобы ребенок не пострадал, ведь трансляция эмоций могла быть вообще неосознанной.
- А вино?
- Что - вино?
- Ну, заговор, бутылка с вином?
- Явление эмпатии изучено очень мало. Девочка за счет своих способностей заставила работать совершенно бессмысленный набор слов.
Макс откинулся на спину и стал смотреть в небо. Я тоже лег. В просветах между еловыми лапами качались мохнатые звезды. Пахло дымом костра, смолой, прелой хвоей.
"Интересно, можно научиться писать так, чтобы твоя эмоция транслировалась читателю? - подумал я. - Чтобы тот, кто возьмет книгу, тоже ощутил тот вселенский покой, что охватывает человека в горах?"
- Все хорошие актеры - эмпаты. - Вдруг сказал Макс. - Я посоветовал Кулешко отдать дочку в какой-нибудь театральный кружок... Кстати, хорошие писатели - тоже...