Та, что идет за мной.

Я иду по осеннему полю. Конечно, не по самим буеракам замерзшей земли, а по гладкой... ну, относительно гладкой тропе. Блестки льда едва заметны в рассеянном свете далеких фонарей - небо затянуто низкой облачностью, и галогеновая подсветка создает сюрреалистическую картину оранжевого измятого покрывала надо мной. Ночь, вообще-то, ну, почти. Одиннадцать шестнадцать - показывают часы на мобильнике. Сейчас, даже если повернуться назад и бежать к остановке, уже не успеешь - последняя на сегодня маршрутка уходит через четыре минуты. Но я и не собираюсь поворачиваться и бежать. К чему - саму же решила, что домой пойду пехом. Моча в голову стукнула, что обязательно надо перед сном побродить по пронзительно холодному и тихому предзимью. Вот и иду.

 

Топ. Топ. Топ... это я берцами топаю. Звук отчетливо разносится в воздухе, преград вокруг никаких, а далекий шум от шоссе - не громче мышиного шороха, время от времени отвлекающего меня от прислушивания к собственному топоту. Почему прислушиваюсь? Потому что почти одновременно со своими шагами слышу еще одни - в такт моим, но с запаздыванием на четверть секунды. Тише, глуше - но не эхо, не тень звука, как можно было бы предположить, будь вокруг меня дома и заборы, а самостоятельный звук. После того, как я останавливаюсь, вторые шаги тоже затихают, но не сразу, а словно сделав еще один ма-а-ленький шажочек. 

 

Эффект сопровождающих шагов, я о нем читала. Говорят, это слуховая галлюцинация, что-то вроде послезвучания. Не пойму только, почему такого же послезвучания не дает взвизгивающая от трения синтетика куртки - если делать отмашку рукой, звук получается четким и звонким. Но без "спутника", да. Спутник - только у шагов. Снова прислушиваюсь, потом вспоминаю все гипотезы, объясняющие этот феномен. Самая неопровержимая - "вам все это кажется". Если все кажется, что может быть реальным? Да ничего! А раз ничего нет настоящего - пофантазируем. 

 

Представлю, что за мной иду... я сама. Только мгновением позже. Поэтому кое-что и прорывается в мою "параллельность". А за ней? А за ней иду третья я, моложе уже на два мгновения. И так - до самого рождения, где цепочка "я" только начинается. Сколько мгновений в сорока восьми годах? Где-то шесть миллиардов пятьдесят пять миллионов, если считать верной оценку запаздывания в четверть секунды. Значит, за мной-теперешней движется в потоке времени шесть с лишним миллиардов меня. Но ведь где-то они живут? Наверняка есть шесть с лишним... нет, гораздо больше, учитывая длительность "жизни" нашей планеты, Земель. Просто на каких-то еще нет меня, а на каких-то... на каких-то уже нет. ВременнЫе параллельности представились так отчетливо и ясно, словно хвост пушистика байла, исчезающий в кулаке жуликоватого торговца. Прогнала в воображении еще раз. Ага, а если представить все эти "мгновения" как срезы четырехмерных фигур - меня, поля, поселка, континента, Земли... Если мы - все "я" - едины, я ведь наверняка могу передавать информацию по временнОму лучу назад, в прошлое. Не своего временного среза, для него что произошло - то произошло, но остальных-то предупредить стоит?

 

Вот я-которой-тридцать-два. Что я ей скажу? "Не нужно тебе это дурацкое МП, на которое ты угробишь столько времени и сил, выйдя под закрытие с нулевым результатом"? Не-ет, нельзя! Без него я не получила бы то, что сейчас знаю о людях... да и обо всем мире, если считать, что на какую-то малую часть он сделан людьми. Это - нет. А раньше? Передать, что ли, той, которой тридцать - "не устраивайся в эту организацию с длинной и невнятной аббревиатурой вместо названия, за два года ты сожжешь кучу нервов и побываешь на одном страшном пожаре, лишь каким-то чудом оказавшись не в эпицентре и выскочив раньше, чем оно рванет". Хм. И что будет, если какая-то дурочка не останется там случайно на ночь? Два года работы умных, талантливых людей (это я о других, ежеличо) кошке под хвост? Два года, вместившиеся в девять трехдюймовых дискет...  А институт ведь нарочно подожгли, чтоб лабы выкинуть и сдать помещения. Только не учли объем горюче-смазочных и прочей взрывоопасной дряни на складе, после которых здание оказалось дешевле снести, чем ремонтировать. Как вспомню этот процесс писания дискет наперегонки с просачивающимся дымом, так вздрогну. По уму, конечно, следовало просто вытащить системный блок - но охрана, хрен ей оторви... решила бы, что я мародерствую. Все, проехали, это тоже не то. Обошлось же? Словно кто-то в последний момент подтолкнул, когда еще можно было по лестнице пробежать и не задохнуться. И ладно.

 

Я-которой-восемнадцать. Что ей сказать? А, знаю! "Ни на грош не верь всем этим дамам, теткам, бабкам. Не нужно тебе замуж, ты и без этого хороша, сама для себя. И ребенка воспитать проще без того эгоистичного инфантила, за которого ты выскочила, только бы доказать всем свое "высокое качество", а потом шесть лет разводилась. Не-ет, ребенка от него рожай, производитель - что надо. Но не более того. И не волнуйся, без мужика-нахлебника жить гораздо легче". 

Уфф! Сколько сил на простую мысль потратила, а? В следующий раз надо думать без слов, не перегружать информационный канал. 

 

Я-которой-четырнадцать. Я уже знаю, какое будет послание той девчонке, сжавшейся от холода, одиночества и страха на верхней площадке лестницы, перед запертой дверью на крышу. "Не бойся! Все угрозы - только слова. Ни родители, ни учителя не смогут отправить тебя ни в колонию, ни в психушку. Просто не за что. Объективно - не за что. Ни такого закона, ни такого диагноза нет - "плохая учеба". Незачем глотать столько таблеток, поверь, смерть от удушья, даже клиническая - это совсем не то, что стоило бы пережить в твоем возрасте. Гордо подними голову. Так... Представь, что все, кто беснуется вокруг тебя - не люди, а тряпичные куклы. Они и есть куклы под управлением общественного мнения, собственных предрассудков и тщеславия. Ты же не споришь с куклами?" 

Нормуль! Уже легче пошло. 

 

Я-которой-шесть. Горько плачущая, узнавшая, что ей целый год врали, и кто - мама! и в чем - "в самом главном" (в чем бы оно ни заключалось). "Ну, что, убедилась - люди врут. Ага, такое вот открытие. Поэтому думай сама. Всегда - только сама. Учись читать и читай книжки. И им тоже не очень-то верь - они людьми писаны, в том числе и такими, как твоя мама. Любому утверждению нужна проверка об реальность, если ее нет - ты можешь его брать на вооружение или отбрасывать, но оно останется всего лишь туманной гипотезой. Вполне может оказаться ложью, кстати, даже если его высказал уважаемый человек. Ну, или просто ошибкой. Люди же ошибаются".

Это вообще прошло как по маслу, и с души отлегнуло. 

 

Я-совсем-маленькая. "Не трогай божью коровку. Да и бабочек не стоит. Они живые и хрупкие, и очень быстро умирают от любого твоего движения. Не то, чтоб мне их было жалко... но ты же сама потом себя мучить будешь, вспоминая эти нечаянные жукоубийства. Поверь, лучше  до этого не доводить".

Глупенькое такое предостережение, но меня оно веселит и успокаивает, и шаги за спиной становятся не такими тяжелыми и угрожающими. Они, по ходу, даже пританцовывают.

 

"Вот и позанималась психотерапией", - думаю я, подходя к дому, а во время позднего ужина идея с параллельными во времени мирами и растянутыми по ним объектами представляется смешной и глупой. Ложусь уже в первом часу, сплю крепко и сладко... но недолго. Снизу доносится шум, мать - ее комната на первом этаже - выскакивает первой. 

На пороге соседка.

- Ой, горе-то какое, ой, божечки! 

- Проходи, Маш, чай будешь? Или тебе валокордина накапать?

- Ой, кошмар! Твоя ведь на последней маршрутке домой едет?

- Что? - я спускаюсь - как спала, в ночнушке, и выглядываю из-за маминой широкой спины.  

- А... - соседка сползает по косяку.

- Что тут происходит?

 

После брызганья водой, валокордина стаканами и долгих распросов выясняется следующее: тете Маше позвонила ее знакомая, у которой внук тоже часто ездит на этой маршрутке, и, захлебываясь от волнения, сказала, что на перекрестке возле мальцевской школы произошла авария - водитель, сильно торопившийся домой, налетел на грузовик, летевший по ночному времени на полной скорости и повернувший с хорошим заносом. Весь передок газели - всмятку, кто спереди сидел - мертвы, остальные живы, но с травмами, а ее внук сломал руку и получил сотрясение мозга. А он меня не видел в салоне, и решил, что я ехала на переднем сиденье.

 

А ведь я бы туда и забралась, если бы на маршрутке поехала. И что меня дернуло пешком потемну и по холоду идти? Какая-такая моча? И еще подумалось - а жива ли ты - та, которая идет передо мной?