Galyshenka все записи автора Сейчас очень распространены в инете сообщения в виде серии "Мои истории". Суть там в следующем, сначала авторы очень задушевно повествуют всему миру о том, что у них был папа (дедушка, бабушка или даже мама). Затем переходят к основной теме, оказывается он (она) очень страстно любили-обожали-были в восхищении от какого-нибудь романса или песни.
Вполне допустимо и верно, и близко, т.к. скорее всего, и у читателей тоже есть папа (дедушка, бабушка или даже мама), который (-ая) в восторге от того же самого пения.
Т.е. "Мои истории" как бы и истории не только автора, но и читателя тоже. Считаю что это беспроигрышный ход для авторской популярности, тем более, что дальше вообще следует самое неожиданное и сногсшибательное: слизанный в википедии (ну может еще в каком-нибудь справочнике или статье из прессы) душещипательный рассказ теперь уже об авторе этой самой песни или романса (композиторе или поэте - никогда о двух сразу), конечно действие оного глубоко трагично и может просто сразить читателя наповал. Естественно что потом следуют бурные всхлипы, восхищенные стоны (практически Дас ист фантастиш) удовлетворенной женской аудитории и ЗАЧОТЫ от наиболее интеллектуальной части высокообразованных мужчин. Что в принципе чисто по-человечески понятно, и сама нахожусь под обаянием подобных статеек, т.к. тоже люблю указанные выше романсы и песни и имею родителей.

Ну так вот, этот рассказ тоже из подобного жизненного цикла "Мои истории", т.е. меня лично особо не касается, хотя свидетелем происходившего (не всего действа) являлась. Присутствует и трагическое повествование о горькой судьбе героя, правда не всем известного молодого человека и любимого только своей мамой.
Но сколько их, таких бедных мам, и таких глупых, бестолковых мальчишек!

Итак, будучи главным работником бухгалтерии, а следовательно и ОК (не путать ОК Оbi!) приходится порой быть в курсе личной жизни своих подопечных.
Обычно всё обычно, но могут возникнуть и исключительные случаи.

Система приема на работу на нашем производстве такова, что мы не обзавелись службой секьюрити, присущей другим предприятиям, где людей просвечивают, пробивают, выясняют всю их подноготную и т.д. с единственной целью, что бы те не уперли чего-нибудь. Спереть всё равно сопрут, как не пробивай, да и работать всё ж таки кому то же надо.
Ну контингент такой сейчас пошел среди работяг - все приводились, привлекались и т.д. (за редким исключением). Тем более и проверочный контроль у нас в действии. Он называется - "Первая зарплата". Обычно редко кто это испытание выдерживает. Начинаются пропуски на несколько дней, а некоторые и вовсе пропадают.
В общем все лишние отсеиваются, остаются лишь самые стойкие и надежные - таких единицы.
После испытания они поднимаются в ОК, ну а там второй этап -проверка документов, беседы по душам с моей скромной персоной, после которой и пробивать никого не надо, но это всё не настолько серьезно - т.к. работать то всё равно кто-то должен.

Так вот, однажды, после проверки Первой зарплатой очередной партии работяг, у нас произошло ЧП.
Как водится, новенькие (это были с виду нормальные крепкие ребята лет 25) отправились отмечать на природу вливание в новый коллектив с естественным процессом возлияния горячительных напитков.
В этой компании лихих проходимцев с опытом работы на многих производствах, оказался совсем молоденький, только что окончивший школу мальчишика (дело было в августе). Это было начало его трудовой деятельности, по сути по сравнению с остальными он был еще желторотым птенцом, но всячески тянулся, что бы не отстать от старших.
По рассказу участников драмы, все последующие события происходили на бережку у речки. События были строго разделены свидетелями на "помню и видел," на "не помню и не видел". Т.е. сначала было всем хорошо, а потом мальчишку вдруг нашли утопленным в речке.
Поскольку место было за чертой города, то делом занялась местная милиция, состоявшая возможно из одного или даже двух Аниськиных. Всё списали на самоутопление по причине принятия излишней дозы горячительного. Вздохнув облегченно от неиспорченной статистики, местные Аниськины закрыли дело, но кто-то из них матери мальчишки всё же сочувственно рассказал, что вскрытие показало отсутствие воды в легких.
Всё забывшие на следствии свидетели тоже сочувствовали матери убитого и тоже рассказали ей, что была крупная ссора, и даже указали на личность убивца.
Люди у нас очень добрые и жалостливые, что и говорить.

Естественно, что известие об этой страшной трагедии подняло на ноги всю фабрику.
Директора сразу смекнули, что дело их не касается , хотя история не из приятных.
Все под микроскопом начали рассматривать личность Убивца. Его тут же отправили ко мне с документами и на беседу.
Ничего интересного - не сидел, не приводился, не привлекался. Да и в этом деле в подозреваемых не числился, ведь и дела то не было.
Мин была единственная, кто требовал его увольнения. Но то ли сработал вечный принцип, что кто-то же должен работать, тем более испытание Первой получкой человек выдержал! - На работу на следующий день явился. А может он приглянулся одному из наших начальников цехов, близкому к криминальным кругам по принципу -авось пригодится (ну сами знаете для чего).
В общем взяли его на работу.
Самые честные глаза, которые мне приходилось видеть в жизни - были глаза вора, таскавшего в раздевалке деньги у других работяг.
Глаза убийцы. Пришлось заглянуть и в них. Человек прекрасно знал, что о нем говорят, вероятно это его даже заботило в том плане - возьмут на работу, или нет. Парнем он был малосимпатичным, невысокого роста, рыжеволосым, физически крепким. Стоял у меня в кабинете, стиснув зубы. В принципе не то, что бы где-то в облаках парю, приходилось сталкиваться и с реально сидевшими за убийства, но ведь они-то давно уже убивали, а этот - свеженький, новоиспеченный.
Детского ужаса от того, что человек сейчас накинется на тебя с кулаками и начнет душить, конечно не ощущалось. Но настороженность была. А вдруг он во вкус вошел! Ведь только-только, по горячим следам, после преступления. Не то что-бы мороз по коже, но неприятно все равно.
А тут еще мать убитого пришла на фабрику требовать разговор с убивцем. Что она хотела от него, сложно понять. Вероятно она понимала, что роль судьи в этой истории предоставлена только ей. На доследование дело так и не было принято.

О матери - одинокая женщина сорока с небольшим лет, рабочей профессии - сын был единственная надёжа, опора и радость в жизни. И вот его не стало! Страшно.
Пришла она опять же ко мне, просила вызвать убивца на беседу.
Уж о чем они беседовали, не знаю, но могу предположить. Из далека следила за ними, мало ли. Она держалась стойко, скорбно, но без слез. Он с вызовом, вероятно все отрицал. Даже не знаю, извинился или нет.
Вытребовала у директоров мат. помощь на похороны - вот всё что смогла сделать для матери убитого мальчишки.

Убивец так и остался работать. У нас в офисе он стал предметом для острот (возможно что бы снять стресс), местным Франкенштейном. Не смотря на наличие имени и фамилии, его никак кроме как "Убивцем" не называли (с моей легкой руки). Побаивались его, следили за каждым шагом, за его поведением и работой. Вероятно всё равно было не по себе от присутствия Убивца среди нас, а кто его знает - такому человеку доверять нельзя, возьмет да и придушит где-нибудь на складе.
Ну что тут добавить! Убивец он и есть Убивец! И предприятие продолжало работать, но находясь в тревожном ожидании новых кровавых зверств и трагедией. Возможным коварным замыслам осуществиться не было дано - через полгода Убивец уволился.

Прошло несколько лет, все о нем забыли, вдруг опять пришел - устраиваться на работу. Меня вызвал к себе директор, знаю ли я такого, вроде бы работал уже у нас : Ф.И.О. Ответила - конечно помню, этож наш Убивец.- Ага, да, точно. Ладно, мы его не возьмем.