Ptisa_Lucy все записи автора
Автор Дэйв Макара,

- Это что такое?! – Я рассматривал валяющуюся кучу железного лома у себя в ангаре. – Вы прикалываетесь, да?! Скажите мне, Вы Прикалываетесь?! Издеваетесь над своим капитаном – тире – лучшим другом – тире – командиром?!
Компот, мгновенно поняв, что дело пахнет гуталином, керосином и настойкой на своем, тут же свинтил в технический проход, оставляя отдуваться за все и про все саму Фаридэ, тут же сделавшую мордочку невинной, но очень горюющей кошечки.
Правда, судя по ее лицу, я никак не мог понять, по чему именно эта кошечка горюет: по доброму куску мяса, нежно любимому гамаку, привычному лотку или доброму, заботливому, хозяйскому, пинку…
Учитывая, что спит Фаридэ с моим лучшим другом, только что скрывшимся в полумраке, пинок ожидает Компота. Или Саймона – "Сайбернитического монстра от ножовки", который и эту груду металлолома будет приводить в товарный вид.
- Фаридэ… - Я взял себя в руки и почти уже не злился. – Это что, восемнадцатая разбитая лоханка? За два месяца?
- Девятнадцатая. – Голубоглазая Фаридэ Аасминаэ, расслабилась. – Но, мы ее починим и продадим! И тогда, у нас будет пять проданных боевых средних роботов класса "Мегерра" и тринадцать – на запчасти.
- Четырнадцать. – Со вздохом поправил я девушку, считая уже не дни и часы, а минуты и секунды, когда из медкапсулы вылезет моя дражайшая половинка и наведет на корабле хоть видимость порядка.
А пока, мои уважаймешие члены экипажа, пользуются бесхребетностью своего капитана, его святой верой в их уважение к нему и уверенностью, что, "отольются кошкам мышкины слезки…"
- Тринадцать. – Платиновая блондинка почесала за ухом, чуть сдвинув на бок форменную, правда теперь – бесформенную – пилотку сил самообороны Союза Трихэу. – Один, после ремонта, только на переплавку. У него уж и брони-то почти не осталось… Целой. Разве что проводов, километра полтора, но доставать больно нудно.
Я уселся на нечто, отдаленно напоминающее человеческую ступню, правда, с когтями метра в три длиной, высотой мне по грудь и торчащими во все стороны жгутами проводов и оборванными трубками гидравлики и охлаждения.
Сел подальше от лезвия когтя: даже сейчас, спустя семь столетий, эти когти спокойно резали нашу, земную, броню, так, словно перед ними была мокрая туалетная бумага. А уж порезать зад, точнее – отрезать его – вообще никаких сложностей не возникало. Саймон давным-давно наделал нам из обломков подобного когтя добротные ножи, а Тварру О’Манилле, что росточком мне под мышку, сварганил боевой топор.
Не будь этого топора, моя единственная так и осталась бы навек вплавленной в стенки Кендрийской станции, с которой все наши нынешние приключения и начались.
- Крокки, не грусти, прорвемся! – Фаридэ легкомысленно махнула рукой. – Что ты, в самом деле, как не родной?! Или наш любимый капитан Лидо Крокклов, с позывным "Крокк", никак затосковал?! Или соскучился по боевой ванне?
- Вот, я сейчас… - Я грозно выпрямился, но снова опоздал – хитрющая блонда, рывком скрылась за куском обшивки "Меггера" и только короткий смешок возвестил, что меня снова развели, как маленького ребенка.
Каюсь, я и есть маленький ребенок.
Да и "Меггеры" я очень люблю – надежные машинки строили "Ушкуйники" – самоназвание расы было непроизносимо-зубодробительным, так что прозвище "ушкуйники", за их быстрые корабли, лихие набеги и крепкое братство, прилипло намертво. Сперва в нашем секторе, а чуть погодя – и в соседних.
Пилотировал я и "Меггер", и тяжелую "Апшоллу", что наши приняли на вооружение перед самой войной, которую теперь называют "случайным конфликтом". И "Верту" – наших союзников, а еще "Бокачаллу" и "Эману" – боевых роботов наших "случайных" противников, когда устраивали диверсии у них в тылах.
А вот мечту – найти легкий, разведывательный робот-костюм "Шаугрин", пришлось отложить до лучших времен: после войны, наше "доплестное" правительство поспешило выдать своих диверсантов на быстрый суд и скорую расправу, демонстрируя исполнение мирного договора. И, ладно, были бы мы проигравшей стороной…
О том правительстве до сих пор ходят слухи, что оно последнее, что "было легитимным и выбранным при всенародных выборах".
Но, в той заварушке мы уже не участвовали – наши отцы-командиры, поняв, что после диверсантов, начнут сдавать их самих, быстро организовало странную карусель, благодаря которой наша "шарашкина контора" в семьдесят разыскиваемых человеческих лиц, обзавелась легким поисковиком "Имладар", новыми мордами, сетчатками, запахами, отпечатками и документами на все это благолепие и, отчалила в неизвестном направлении.
Через пару лет мы встретились с ребятами из второй диверсионной, "щипающими" обе стороны конфликта и из 17-й, отдельной, противодиверсионной.
Скооперировались мы тогда с ними знатно!
"Имладар" пришлось продавать быстро и на запчасти, от обгорелых до неузнавамости "Апшолл" избавились через посредников.
Денег хватило на новенький тактический рейдер "Ольвин", с полным обвесом и базу снабжения "Самаша". А вот с боевыми машинками широкого профиля – пролетели.
И "наши" и "чужие", запрятали двадцатипятиметровых мехов в отстойники, плотно обложили минными полями и оставили кружиться на орбитах, над самыми развитыми мирами демонстрируя всем, что "их бронепоезд висит на запасном пути".
Вот и осталось нам, прошмыгнуться по полям былых сражений, да собрать осколки некогда крутых технологий…
Только, ведь мы не одни такие умные: пришлось обращаться за помощью к Кендрийцам, что пролюбили собственную боевую станцию не из-за атаки войск противника и даже не из-за диверсионных групп, работавших в те времена слаженно, быстро и с душой, а в результате обычного компьютерного сбоя…
- Капитан! – Громыхнуло под потолком, заставив меня поморщиться. – Можем приступать к восстановлению!
В случае необходимости, ангар "Ольвин" вмещал 15 боевых роботов тяжелого класса. Или, 20 – среднего. Полсотни штук легкого – были разбросаны по всему кораблю, одновременно являясь противоабордажными точками, в дополнении к активной защите, пассивной защите и а-неактивной защите. Ну, и турели непосредственной обороны, разумеется, тоже никто не отменял.
А всего, подобных ангаров, у нас на кораблике было четыре.
Плюс этот – ремонтно-восстановительный, напичканный оборудованием и возглавляемый самым настоящим киборгом, по имени Саймон, до поры до времени искусно ныкавшемся от новых хозяев по всему кораблю.
- Валяй, Саймон. – Я оторвал свой зад от холодной железяки и потянулся, отгоняя от себя тоску и сожаления.
- Капитан! – Киборг возник рядом бесшумно, словно пытаясь напугать. – Напоминаю! У данного боевого механизма отсутствует топливный элемент. Использование в боевых целях, будет невозможно!
"Эх, брат ты мой железный…" – я мысленно хлопнул киборга по плечу. – "Кабы были эти самые "топливные элементы", хрен бы я хоть одну из железок продал!"
В период войны, "родные" топливные элементы "Меггеров" заменяли реакторами быстрого синтез-распада. Реакторы быстро грелись, сжирали чудовищную прорву нестабильных элементов, весили как четверть боевого робота, но… Заменить их хоть чем-то другим, просто не было возможности.
В раздумьях и воспоминаниях, выбрался из ангара, в котором Саймон уже вовсю парил промывкой, блестел сваркой и сверкал резкой, разбрасывая раскаленные капельки металла, остывающие на лету, мелкие и идеально шарообразные.
В конце ремонта, эти шарики соберет дрон и добавит в огромный бак с мезотопливом… Шарики истают за пару часов, а дальше начнется чертовщина, не описываемая ни в одном из учебников по физике, химии или здравому смыслу…

… Кендрийцы щедро рассчитались с нами за вернувшуюся в строй боевую станцию, отдав все накопившиеся у них данные по изысканиям планет "Ушкуйников".
Разумеется, отдавали они далеко не всё, но ведь "утаить от диверсанта тайну может только другой диверсант", так что… Обе стороны остались не в накладе.
За воротами ангара, прислонившись к стеночке, меня дожидался верный друг – ядовито-красные салазки "Кавурн". Нет, как капитану, мне положено, конечно, кататься между коридорами, секциями и этажами на командирской "повозке"-"Майните", с маячками, предупреждающим лязгом затворов систем безопасности и прочими излишествами, что дарует человеку его статус. Но вот в технические тоннели, этот "жоповоз" не помещается, хоть ты его на пополам, а потом еще трижды, на пополам, режь.
Я очень люблю удобства, даруемые статусом… Но, свое личное время я люблю больше. Намного, больше. Так что самокат без колес – мой выбор!
- Капитан! Погодь! – Компот, поняв, что буря миновала, вылез из технического тоннеля.
Сам.
- Капитан! Фаридка сказала, что ты опять странно вздыхал…
"Млятт! Я владею кораблем в четыре километра длиной, километр – высотой и два – шириной, а места, где за мной не наблюдают внимательные глаза любящего экипажа – не существует даже в личной каюте?!"
- Мы тут прикинули, с ребятами, надо с курса уходить. – Компот вздохнул. – Нет тут толка, по жженым планетам лазать. Не, еще штук пять-семь "середышек", конечно, найдем, восстановим, продадим. Только ведь тебя "Меггеры" не интересуют… Да и, такими темпами, скоро за нами все агентства будут гоняться – сам понимаешь, все хотят узнать, откуда у нас "первообразцы", пусть и без топлива… А уж, повесить на нас, фигню, какую-нибудь, эти слямздики всегда могут, тоже понимаешь… А, если Саймона увидят…
- Тут нам и вовсе, крышец придет. – Я пожал плечами. – Эйва тоже так думала… Только вот, хотела она, она дальний рубеж замахнуться…
Компот замер, переваривая мои слова и, явно передавая их дальше, всем заинтересованным лицам.
Вот и еще одна странность нашего корабля – все решается в едином поле, не хуже чем у насекомых.
Пустует, пустует наш центральный штаб, в самом сердце "Ольвин", защищенном по самое "не могу".
- Это к "Кукушкиным варежкам"? – Голос Компота чуть изменился, давая понять, что вопросом заинтересовался наш навигатор, единственный, кто на своем рабочем месте днюет и ночует.
Когда успевает мыться – ума не приложу. А уж как этот… Маленький гигант умудряется на планетах оказаться во всех борделях одновременно – ума приложить не может весь экипаж.
- Нет. – Я скривился. – За "Бориссу"…
- Без интервала?! – Ужаснулся Тварру О’Манилле. – Она у тебя всегда была чокнутая! Но, чокнутая – гениально!
Компот дернулся, сбрасывая "наваждение" и начиная отчаянно ругаться – в отличии от меня и еще семи десятков "диверсантов" штатного экипажа – у него стоял технический имплант расширения каналов, а не биологическое образование…
- Б…! Да как-же вы живете-то… - Компот сполз по стеночке, хватая ртом воздух. – Это же…
- Диверсионно-разведывательная подготовка. – Хмыкнул я. – Нас нет. Не было. И не будет.
- Мы – маски. Куклы. Тени. Вместо одного придет другой, завершая начатое. – Глядя в выпученные глаза Компота, я, совершенно искренне, его пожалел – теперь, вместо Тварры, ему на имплант "присел" Гленн.
А с Гленном связываться…
Только я и могу.
Ибо – дурак, непарнокопытный, с толщиной лобной кости в три пальца "Меггера".
- Гленн. Я сейчас буду. – Компот посмотрел на меня с такой признательностью, что на душе стало тепло и пушисто.
Оттолкнувшись ногой, покатил к ближайшему лифту, все разгоняясь и разгоняясь. Как говорила моя благоверная, когда-нибудь я забуду нажать на тормоз, и "Ольвин" лишится своего капитана, а экипаж – единственного человека, способного держать их всех в шаге от глобального самоуничтожения…

… "Ольвин" замечательный, чудесный кораблик. Особенно, если учитывать, что проектировала его женщина-архитектор, а у них очень образное, буйно-пространственное воображение. И, к этому пространственному воображению архитектора, сильно приплюсовалась некая "сумасшедшинка", восстановившая "классический флот", против именно этой серии кораблей.
Ох, как же бедные кораблики хаяли, насильно выводили в "запредел" реакторы и "втыкали" в безымянные, а один раз и в именной, астероиды. Пришедшая война все расставила по своим углам. Процент выживания экипажей на "женско-логичных" кораблях оказался самым высоким по всем показателям. В бочку заварки, конечно, всыпали и марганцовки – ремонтировать "Ольвины" под огнем оказалось неимоверно сложно, а при отсутствии профессионалов-технарей, ремонт корабля был сложен и на стапелях.
- Крокки… Вернись с небес на землю. – Гленн постучал пальцем по столешнице, привлекая мое внимание. – Совсем тебе мозги вынесли?
- Ты представляешь… Эти мартышки потребовали доступа к трюмам! – Влез вперед меня, Тварру. – Потребовали принять их досмотровую партию! Совсем обалдели, понимаешь… Мы же – транзитом через их ущербную систему шли… Тран-зи-том!
- В следующий раз, долбани по ним из главного калибра. – Опрометчиво предложил я, мысленно соглашаясь, что осмотр транзитников, это – перебор.
- Ага… И станем мы пиратами, в общем розыске… - Тварру поник головой, хотя идея ему явно понравилась. – Мы и так, мягко говоря, странно выглядим.
- У нас на борту есть даже научно-исследовательское отделение. – Гленн улыбнулся. – Так что все у нас цивилизовано.
- Только глава отделения именитый профессор Ламорвячус не просыхает; его супруга, от приступов невнимания, вешается на каждую новую пуговицу; лаборантки воют и на коленях умоляют списать их на любую планету, даже необитаемую… Что-то я забыл? – Тварру хрустнул костяшками. – М-м-мма?!
- А дочь профессора тарится от нашего капитана по всем темным углам… - Гленн снова улыбнулся.
- И ничего Анна ни на кого не вешается. – Вступился я за благочестие вверившего мне свою жизнь, персонала. – Очень милая, внимательная, благожелательная женщина. А дочку я и вовсе видел два раза…
- В первый раз – пообещал дать снотворного. А во-второй… - Мастер-оружейник Гленн ткнул пальцем на экран, за моей спиной.
Пришлось разворачиваться и смотреть – Гленн славился своим умением снимать на камеру самые курьезнейшие случаи. Некоторые и для некоторых – к таковым, правда, не относящиеся.
На экране за моей спиной развивалось действие, о котором я бы предпочел не вспоминать – профессор Ангел-Мария-Иоанн Ламоря… Тьфу, Ламорвячус, пытался взять меня "на голос":
- Вы, молодой человек, должны с большим уважением относится к женскому полу! Вот, например, вы совершенно игнорируете мою дочь. А она, между прочим, может вам оказаться безмерно полезна. Или вы в этом сомневаетесь?
- Что вы, профессор… Я совершенно уверен, что ваша дочь может оказаться полезна… Например, как и плесень… В редких случаях… А уж я могу это с легкостью устроить! - Камера чуть вильнула в сторону, выхватывая побледневшее, полудетское лицо, поспешившее исчезнуть в полутьме, прячась за открытой дверью.
- И-и-и-и-и-и… Стоп кадр! – Провозгласил оружейник, едва камера "перешла" на меня. – Вот! Любуйся…
Что же… Полюбоваться было чем – кроме разговора с профессором, в этот момент я вел разговоры и с самим Гленном, и с Эйвой, да еще и Петрачек – связист, меня подловил… Так что, совершенно не мудрено, что за собственным выражением лица я не следил, и все казни обещал, кстати, Гленну. А за плесень, в тот момент, я выговаривал Эйве…
- Да… Надо будет найти девочку, объясниться. – Согласился я, признавая проблему. – А то, от такого лица, странно, что она не следующей стоянке не сбежала.
- И на следующей, и через одну, и на предпоследней – на всех пытается смыться. – Фаридэ стянула со своей блондинистой копны волос помятую пилотку. – Только, ты к ней лучше, без свидетелей, не подходи. Или она тебя убьет, или помрет…
- Злые вы, собаки… - Я откинулся на спинку своего командирского кресла, торчащего на возвышении, словно специально, мол, вот тебе, дурная пуля-торпеда-ядерная боеголовка, наш капитан. Да-да, вот на этом пеньке сидит и всех громко материт.
Рубку на нашем рейдере мы поменяли своими силами – стандартная рубка этого типа кораблей была рассчитана на смену в 37 человек, постоянно пялящихся в экраны и, только и ждущих, когда капитану понадобиться прийти. Или уйти, а они смогут подскочить со своих мест и размять затекшие зады
…Восемь часов – вахта допперсонала. Четыре – основного. Теперь, вместо 37 "посадочных мест" – 13 "лежачих". Дюжина ванн прямого подключения, снятых с "Эману" и тринадцатая - трансформер, с "Верту" – моя.
…- Наш вечно пьяный профессор, подал хорошую мысль. – Фаридэ почесала затылок и плюхнулась на закрытую ванну, словно нигде больше не было свободного места.
В прочем, в этот момент в ванне лежал ее любовник, так что пусть и лежит, любуется. Молча. Снизу.
- Он посчитал странным, что на всех пяти планетах, что мы уже обшарили, было ровно по пять "Меггер". Разбитых ли в сопли, целеньких ли. Ровно пять. – Молодая женщина заткнула пилотку за погон, освобождая руки. – Проф считает, что пяти штук было достаточно для защиты планеты от любой проблемы.
- "Ушкуйники" держали на корабле до двух десятков мехов. – Гленн потер шрам, который и привел его на вербовочный пункт, в самом начале войны.
- "Ушкуйники" тоже не создатели мехов. – Фаридэ, подмигнула, искренне радуясь нашему замешательству. – Они их собирали, так же, как и мы. И корабли у них – быстрые. Только – не их.
- Это все профессор, по-пьянке, измыслил? – Тварру зашипел.
Я честно закрыл глаза, давая им пару минут роздыху. И так, за последние дней пять на меня навалилось столько, что уж лучше на вахту, чем…
- Капитан, не спи! – Фыркнула лесной кошкой, наша яростная блонда. – Профессор считает, что "Меггеры" пострадали не от времени. И, уж совершенно точно, не от орбитальных бомбардировок. Что-то более мощное. Более быстрое.
- Другая раса? – Оружейник, стародавний поклонник контактов с неведомой пятой расой, о которой только и было слышно с экранов супер-мега-бомбастерных боевиков, навострил уши.
- Пошел ты… Со своей расой… - Фаридэ скривилась. – Нашему пространству, и четырех по самые гланды хватает. И так, от насекомых деваться не куда. Вот увидите, скоро с ними сцепятся кендрийцы, а мы пойдем прицепом, как старые союзники.
- Это – тоже "измышлизмы" профессора? – Тварру сложил руки на груди. Понял, что выглядит глупо и независимо сунул руки в карманы, всем своим видом демонстрируя непрошибаемую непокобелимость.
- Нет. Но, если кое у кого, внезапно, откроются глаза, я буду бесконечно рада помочь…
- Хватит, Аасминаэ. – Я поднял руки, останавливая весь тот поток бреда, что приготовился влиться в мои бедные уши. – Курс рассчитали? Припасов хватает? Ау, Таур?
- Сволочь ты… Постепенная… Но – постоянная. – НАХЧ тяжело вздохнул. – Всего хватит. Даже Эйва из постельки выпрыгнет в твои любящие объятия.
- Это… Сколько же лететь?! – Да, я самый не правильный в мире капитан. Более того – я самый не опытный в мире, капитан. Мое жизненное кредо – собери нужных людей, хорошенько поглумись над ними, придавая верное направление, а потом – просто не мешай.
До сих пор все это работало самым лучшим образом.
Подтвердив трассу, устроился в своем "трансформере" и принял вахту – ведь должен же капитан хоть когда-нибудь, отдыхать? А тут – просто блаженная звездная круговерть, вспышки уходящих в темноту, в никуда, в Ничто, далеких звезд.
…Выйдя в Дальний Космос, обосновавшись на планетах-колониях, человечество благополучно пролюбило собственную прародину, чуть позднее, в погоне за скоростями и все новыми планетами мы оказались размазаны тонким слоем между расой О’Них’Сае и Кедрийцами, вновь разделившись на Восток и Запад. Наши членистоногие соседи с хитиновой броней и биотехнологиями, до которых нам лететь далеко, а падать – глубоко, предупреждали, что все закончится плохо.
Так все плохо и закончилось.
Кендрийцы победили.
Я блаженствовал в мире сверхскоростей, надкрасок и глобального зрения, пропуская через себя потоки информации, успев поругаться с Компотом и помириться.
А еще, частичка меня замерла рядом с любимой женщиной, ожидая, когда медицинская программа позволит ее разуму "проснуться" от управляемой комы…
- … Капитан. – Тварру встал у меня на пути, не давая убить внезапно протрезвевшего профессора. – Согласно устава, Вы не имеете права покидать корабль. И Эйва, как ваш непосредственный заместитель, также. И убивать гражданский научный персонал – не имеете права. И калечить, кстати, тоже. Предоставьте это команде!
Профессор, и без того взбледнувший от избытка чувств, начал оглядываться в поисках места своего будущего упокоения.
"Ольвин" замерла на высокой орбите нежно-голубой планетки, с девятью спутниками-лунами и пятью орбитальными базами непосредственной обороны. Учитывая, что координаты выхода, наш громкопоминаемый во все щели, всей командой, профессор сделал с точностью до шестнадцатого знака после запятой, то вошли мы точно в точку безопасности.
Покинуть которую, можно только имея коды доступа, хотя бы к трем станциям из пяти.
А мы даже их языка понять не можем!
- Предлагаю, спустится на планету и поискать коды там… - Тварру сжал кулаки. – Профессор Ламорвячус и его команда, обеспечат нас быстрым доступом к информации, обрабатывая ее "на лету"… А полученный нами "статус безопасного", позволит…
- Спуститься на планету и нам с Крокки! – Эйва мило улыбнулась. – Заодно мы присмотрим, чтобы с научной группой ничего не случилось…
- Э-э-э-э… Мы тоже спустимся на планету?! – Ангел-Мария-и-так-далее смешно выпучил глазки, изображая из себя наших насекомистых союзников, с глазами на пружинках.
- Разумеется! – Обрадовали его мы, в три глотки.
Всегда знал, что *опа приходит не тогда, когда ты к ней готов, а тогда, когда ей удобно.
Да, спуск прошел замечательно. Планета – просто изысканная, верх самого восторженного отзыва любого изъеденного черным сплином, критика.
Но почему, почему, почему у меня ни в брюхе, ни в сердце, ни даже в заднице, не зашевелился острый кончик гигантского шила?! И здравый смысл, предатель, никому из нас, в голову не постучал. А логика, логика – просто вильнула хвостиком и оставила нас тет-а-тет с жестокой и холодной реальностью.
Планета оказалась обитаема.
В прочем, фиг с ней, если бы на ней жили аборигены или те же "ушкуйники". Так ведь нет – на планете жили, самые что ни на есть – "наши". Частично – колонисты времен 4-й волны, неплохо оснащенные и подготовленные к сюрпризам космоса. Частично – экипажи кораблей, которым не повезло, в отличии от нас, попасть в зону безопасности…
И вот теперь…
- Представляете! Оказывается "ванны" в ваших "Меггеера" – это не что иное, как… - Профессор сделал очередную паузу, вызывая у меня истерический смешок. – Защитное приспособление…
- Ага. Именно поэтому, мы в них и ложимся… - Эйва пожала плечами. – И заполняем гелем, предохраняющим нас от перегрузок, перегрева, физических повреждений…
- Вы укладываетесь в "ванны" – целиком. А "патронаты" – укладывали в эти ванны только свой мозг!
Ага, вот и еще одна новость, заставляющая Гленна прыгать до потолка и грызть локти – одновременно. Пятая раса существовала.
Я, со вздохом, откинулся на металлопластиковую стенку ангара, вот уже пару дней служившего нам укрытием от непогоды и, убежищем от группы конкурентов, что были весьма заинтересованы заполучить наши новенькие костюмчики и двух "свеженьких" дам.
Зачем со мной поперлась Эйва – я знал. Но вот нафига профессор взял с собой на планету жену – ума приложить не мог. Вот и теперь, профессор, распушив жопные крылья, вещал о своих открытиях, развешивая лапшу на чудные, женские, ушки… А я, вертел в руках "Г" образный кусок ветки, чуть меньше моей ладони, размером и пытался понять, отчего воспоминания, если их разложить в голове, кажутся такими отрывочными, клочными и бестолковыми, что проще махнуть рукой, чем вспоминать. Вот, например, эта деревяшка – обычная, гладкая, лишившаяся коры, отполированная неведомыми руками, найденная в полуобвалившемся тоннеле, почему именно она привлекла мое внимание, а не ярко-синие кристаллы памяти, над расшифровкой которых сейчас сидят на орбите все "члены научной части" и не-члены – боевой, выискивая возможности убраться с планеты?
- Крокки… Тревога! – Гленн, "мои глаза и уши с орбиты" шмыгнул носом.
"Тревога!" – это очень плохо. Это просто полный конец всем моим начинаниям. И, если я не потороплюсь – то и всей нашей команде – конец.
- Эйва… Тревога!
Мир вновь распался на осколки битого стекла, острые кристаллы и отражения зеркальных витрин – на боевом мехе, в ванне-компенсаторе, это состояние близко к оргазму, к финальной точке, за которой лишь глас Творца, восхищающегося твоими умениями.
Ну, а если без…
Кипящие мозги, кровь из носа и ушей, порванные связки и тишина.
У каждого из нас, хоть мы и проходим по общей ВУС, (военно-учетная специальность) есть и свои, особые, умения.
Например, я – снайпер. Эйва – штурмовик. Гленн, которого здесь нет, "взрывник". Из 70 человек экипажа с записью "диверсант", ни одного "чистопородного" диверсанта.
Мир сжался до точки прицела.
Прикрытый надежной спиной своей суженной, своей спиной прикрываю "штатских", выигрывая им чистые минуты жизни. Если "свезет" и Гленн успеет – их вытащат и откачают.
Самые быстрые умирают первыми. Вторыми – самые вооруженные. "Шкафы", обвешанные оружием падают под ноги своих соратников, мешая быстрым бегать, пугая своими криками и стонами – слабых, сбивая прицел – слабовольным.
Если мы не можем уйти бесшумно…
Мы уходим страшно!
Эйва делает шаг назад, опрокидывается на меня, сбивая с ног.
Все…
Позади меня хлипкая дверь, за которой прячется профессор и, кажется, горячо молится неведомым мне богам, о спасении если и не жизни, то души – точно.
Узкий коридор, устланный телами.
И пол – каменные плитки, в девять углов.
"Помолись и за меня, проф!"
Последний поцелуй – что же, я всегда знал, что он будет такой, только надеялся, что холодные губы будут моими собственными.
"Лучше молись, Проф, лучше!"
Разбитые осколки затанцевали в приторном хороводе, превращаясь в мелкое крошево, в стеклянную пыль. Кристаллы рассыпались, устилая все тонким слоем своего праха.
Это – "последнее желание". Вместо яда. Вместо крематория. Вместо живого мира.
Странная легкость и невыносимая тяжесть на плечах. Разлетающиеся во все стороны стенки черного коридора, уходящий стремительно вниз, каменный пол и странные, двуногие мураши, разбегающиеся в стороны, огрызающиеся раскаленными иглами разноцветных лучей, острыми укусами горячих кусочков металла, бесследно соскальзывающих с моей брони.
Останками кипящего мозга, пытаюсь проанализировать увиденное, и - не могу! Мой разум всего-лишь набор команд, ядро самообучения, обремененное отсутствующей связью с сервером обновлений и опытом разумного.
От меня разбегаются те, чьи жизни мне доверено оберегать.
Они все так же глупы и больше похожи на тех, кем и являются на самом деле…
Я осторожно опускаю свою гигантскую ногу, чтобы не потоптать этих маленьких творений. Суетных. Безмозглых. Не ведающих справедливости или видения будущего.
Запускаю поиск.
В эфире пусто. Ни эха мне подобных. Ни скверны "бестелых".
Бывшие рабы, освобожденные мной и моими друзьями, пройдут еще не малый путь, изживая из себя покорность и суетность, трусость и заискивание перед сильнейшим. Сейчас они просто бегут, привычные к металлическим надсмотрщикам, которых, на их планете больше нет.
Вот и мне, делать на этой планете больше нечего.
Еще раз осматриваюсь с высоты своего роста, едва ли достигающего половины "Меггера" и замираю, чувствуя, как по незримой силовой броне, чуть подсвеченной молочной белизной на сгибах, кромках и гранях, танцуют капли воды, выводя свой монотонный ритм, под который они привыкли танцевать вот уже не одно тысячелетие.
"Кап-кап. Капкапкап-кап-кап"
"Лишившиеся тел" создали себе рабов-добытчиков.
Но мы – уже другая ветвь. Но ведь даже если ветви у дерева разные, то корни всегда одни и те же.
Мы пришли освобождать!
"Кап-кап-кап-капкапкаапкапка…"
Мокрая земля ударила по пяткам, поднимая в небо грязные брызги.
Стоять на переломанных "во всех костях", ногах – безумно больно. Делать вдох, чувствуя как шевелятся ломанные ребра – можно пожелать лишь врагу.
Покрутив головой, вижу кусок стены, сиротливо лежащий в паре метров от меня.
"Мокрый, ровный, горизонтальный, удивительно привлекательный – я, стиснув зубы, мысленно матерясь, проклиная свои желания, что сбылись так привычно, обязательно до тебя доберусь! Слышишь? Хоть ползком, хоть на четвереньках. Если не доползу весь, так хоть голову на тебя положу, ловя на лицо запредельные по своей чистоте и сладости, дождевые капли"!
Я мечтал о такой малости – легком разведывательном костюме "Шаугрин"… "Освободитель"…
Скоро, очень скоро, Гленн Вок, мой рыжий, как медная проволока, крестничек, явится по мою душу, вытаскивая из очередной трясины, в которую я попал, гоняясь за мечтой.
И промолчит, понимая, что говорить – нечего.
Мечты сбываются.
""Мегерра" – "Надсмотрщик" над рабами! Разумеется, пяти штук хватит на всю планету…" – Мокрый металлопласт приятно холодит затылок. Зад остывает в луже.
Я собирал воедино самого себя, складывал ледяные паззлинки в грандиозное полотно длиной не в одно тысячелетие.
"С этой планеты сделал шаг в космос "человек свободный", созданный без образа и подобия, в качестве дешевой рабсилы. Созданный существами, состоящими целиком из мозга…" – Картинки ванн, в которых колыхалась сине-зеленная масса, соединенная пучками проводов, гибкими нитями волноводов и проводников с громоздящейся вдоль стен, аппаратурой совершенно монструозного вида. – "Просто цепочка ДНК, в которой спрятан настоящий боевой робот. Цепочка, атрофировавшаяся за ненадобностью!"
Я лежал и ждал помощи, глотая падающую с небес, воду…
И пряча слезы.

https://author.today/u/koziya_morda