Группа курсантов зашла в аудиторию и расселась по местам. Вошёл офицер.
- Встать! Смирно! – скомандовал дежурный. Учебная группа встала, дежурный повернулся к офицеру:
- Товарищ капитан! 301-я учебная группа на занятие по общевоинским уставам прибыла. По списку 28, налицо 26. Два человека наряд. Дежурный по группе курсант Шелкоуденко.
- Здравствуйте, товарищи! – повернулся капитан к аудитории.
- Здравия желаем, товарищ капитан! – бодро ответил слаженный хор молодых голосов.
- Вольно, садись!
Курсанты с шумом сели, задвигались на стульях, зашелестели тетрадями и сборниками уставов. Капитан Шевляков, курсовой офицер, обвёл своих подопечных испытующим взглядом и начал занятие.
- Приступаем к лекции по общевоинским уставам. Я вынужден пожертвовать плановой темой «Обязанности солдата и матроса перед построением и в строю», которую поручаю вам в качестве самостоятельной подготовки. Тема сегодняшней лекции, можете записывать: об инфантилизме и дебилизме в курсантской среде.
По аудитории прокатились еле сдерживаемые смешки. О своеобразном лексиконе капитана Шевлякова недаром ходили легенды, причем как среди курсантов-первокурсников, его подопечных, так и среди ребят второго и третьего курсов. На вечерних поверках особо «отличившиеся» за день штрафники подвергались им утончённо-циничной, поистине иезуитской выволочке. В подобных вербальных экзекуциях было что-то очень обидное для объекта его насмешек и очень смешное для всех остальных, поэтому страх оказаться «на языке у Шевлякова» среди курсантов рос параллельно с его авторитетом. С каждым прожитым днём вчерашние десятиклассники всё больше проникались и тем и другим.
- Сегодня утром, - начал Шевляков лекцию, - после убытия курса на занятия я проверил казарму. И лишний раз убедился в том, что инфантилизм в курсантской среде продолжает процветать. В спальном помещении вашей учебной группы табуретки стоят вкривь и вкось, полотенца на кроватях висят у одного слева, у другого справа, у третьего вообще лежит под подушкой. Прикроватные тумбочки – отдельная тема. В двух тумбочках я обнаружил конфетные фантики, ещё в одной тумбочке – пустую банку из-под сгущёнки и корку хлеба. Мозгов на то, чтобы выбросить за собой мусор и объедки, у вас по-прежнему нет. Младший сержант Жижкевич!
Вскочил розовощёкий сержантик Саша Жижкевич, только-только получивший лычки к ноябрьским праздникам:
- Я!
- Сколько можно повторять прописные истины о порядке в спальном помещении?
Сержантик замялся, потупился, заливаясь краской, пожевал губами и выпалил:
- Наведём, товарищ капитан!
- Садитесь. – Жижкевич сел. Капитан продолжал, ходя между рядами столов и рассматривая сверху вниз поочерёдно то носки своих ботинок, то макушки втянувших головы в плечи курсантов:
- Полную вакханалию я обнаружил в туалете. То обстоятельство, что суточный наряд не успел навести там порядок, уже сыграло свою роль. С дежурным и дневальными после смены с наряда у меня будет особый разговор. Однако это выявило факт апофеоза махрового разгула инфантилизма и дебилизма. На шести из двенадцати курсовых очков – он повысил голос – возлежали переваренные остатки ваших вчерашних обедов!.
Курсанты затихли, боясь пропустить хоть слово лекции. Шевляков подошёл к доске, еще раз, выгнув обе брови дугой, обвёл аудиторию взглядом, выдержал паузу и взялся за мел:
- Моя бабушка из Майкопа любила повторять, пока я был дошкольником: если ты насрал, зараза, дёрни ручку унитаза, если нету таковой – протолкни гуно рукой! Но на нашем курсе находятся инфантильные дебилы, не понимающие этого. Для всех таких инфантильных дебилов рисую очко в разрезе!
Орудуя мелом не хуже заводского инженера-конструктора, он быстро изобразил на доске вделанное в бетонный постамент очко с отходящей от него канализационной трубой. Следом была нарисована согнутая в колене нога в сапоге, стоящая на очке. Довершала схему чья-то задница, свисавшая в аккурат над зевом канализационной трубы. По аудитории снова пронеслись смешки. Капитан повернулся к аудитории и продолжил поставленным баритоном:
- Не нужно быть снайпером, чтобы с расстояния тридцать сантиметров (на доске появились стрелочки от края задницы до среза трубы с приписанным числом 30) не попасть в двадцатисантиметровый коллектор (теперь стрелочки обозначили диаметр трубы). Это понятно не только мне, но даже любому деревенскому пастуху из села Верхнее Гадюкино. Одним только вам это приходится объяснять в течение целого академического часа!..
Шевляков вещал с серьёзным лицом, словно не замечая, что курсанты уже с трудом сдерживают смех. Лекция протекала в лучших традициях советского педагогического искусства: докладчик целиком и полностью владел аудиторией.

…Спустя месяц курсанты сдавали зачёт по общевоинским уставам. Принимал зачёт, как водится, лектор.
- Прежде всего, всем убрать уставы со столов, из столов, с коленей и из-за пазух! Все книги уставов сложить у меня на столе, дежурный! – заявил капитан Шевляков, едва группа расселась для сдачи зачета. Курсанты со вздохами отовсюду повытаскивали первоисточники, собранные дежурным.
- Я поставлю зачёт автоматом каждому курсанту, который представит мне конспект всех лекций! Кто готов? Конспекты к осмотру!
- Курсант Хомченко! Курсант Кобзаренко! – поднялись два парня и потянулись к своим тетрадям.
- А лекция «Обязанности солдата и матроса перед построением и в строю» есть? – хитро прищурился Шевляков. – Я вам её давал в качестве самоподготовки.
- Так точно, есть! Вот, статья двадцать четыре, статья двадцать пять, - протянул свой конспект долговязый Хомченко.
- У вас, Кобзаренко?
- Тоже есть. Вот…
- Та-а-ак, – протянул Шевляков – а лекция «Об инфантилизме и дебилизме в курсантской среде»?
- Никак нет… – растерянно  вымолвил Хомченко.
- У меня есть, – произнёс Кобзаренко, и все взоры устремились на его слегка сутулую спину. Неужели Лёшка в тот день что-то конспектировал?!
Капитан тоже не поверил в это.
- Покажите!
- Вот – протянул конспект Кобзаренко – 18 ноября, тема лекции… Очко в разрезе, тридцать сантиметров расстояние…
Капитан внимательно посмотрел сначала в конспект, потом ещё более внимательно – на Кобзаренко, затем встал и произнёс:
- Курсанту Кобзаренко я ставлю зачёт автоматом. Ваш конспект я забираю себе как образцово-показательный для использования в качестве наглядного пособия будущим поколениям. Сейчас садитесь за последний стол и можете писать письмо на родину о примерной успеваемости. Все остальные – достать листы! Пишем обязанности солдата и матроса перед построением и в строю!..