Вег_Снежи обратиться по имени
Воскресенье, 13 Января 2013 г. 11:11 (ссылка)
Политбюро безостановочно требовало самой точной и свежей информации по Китаю: в Кремле боялись войны с китайцами, а кроме того, китайское руководство пыталось вывести из-под влияния КПСС компартии и прокоммунистические группировки по всему миру. Поэтому советская разведка с особой тщательностью собирала любые сведения о положении в Китае. Приобретение же осведомленного агента-китайца в тот момент считалось едва ли не самым высоким достижением для офицеров КГБ. Ради добывания информации был отменен даже запрет на контакты с китайцами с Тайваня. И вскоре после этого одного из разведчиков, работавших за рубежом познакомили с тайваньским коллегой. Коллегой во всех смыслах – он тоже был разведчиком под прикрытием.
Через некоторое время тайванец предложил офицеру КГБ ценные сведения о китайской армии. И что поразило советского разведчика – бесплатно и без каких-либо предварительных условий. Все это попахивало провокацией, но, поскольку получение информации об армии КНР не подпадало под уголовное законодательство страны пребывания, он все-таки рискнул взять бумаги.
Москва тоже не поверила в искренность намерений тайваньской разведки. Но информационный голод был таким, что контакт решили продолжать, попутно попытавшись выяснить мотивы тайваньцев и источники их информации. К такому решению Москву подтолкнуло то, что часть полученной с Тайваня информации о численности и командном составе частей в приграничных с СССР районах, которую удалось проверить, полностью соответствовала действительности.
Однако тайваньцу сказали, что партнер из КГБ не будет больше брать у него информацию, если не будет обозначен ее источник. И, к удивлению Москвы, разъяснения последовали. Как утверждал тайваньский разведчик, этот человек занимает в Пекине очень высокое положение, использует сложный путь для передачи сведений и согласен давать их тайваньцам только при условии, что они поделятся ими с русскими. Следующие порции информации оказались еще более ценными. Источник в Пекине среагировал на просьбу больше освещать положение в руководстве Китая. Анализируя информацию, в КГБ постепенно составили список китайских руководителей, которые могли бы передавать такие сведения.
Однако имя источника удалось узнать совершенно другим путем. Очень похожую информацию предложил офицерам разведки погранвойск, которые собирали сведения через жителей приграничных районов, некий китаец. При проверке оказалось, что это родственник министра обороны Китая Линь Бяо. Установить истину теперь не представляло труда. На прямой вопрос тайваньский разведчик дал прямой ответ – это маршал Линь Бяо.
Стало понятным и то, почему маршал использовал обходной путь – через Тайвань. Во время гражданской войны он умел договориться с гоминьдановскими генералами. К примеру, стороны соглашались о сдаче города. При этом обе имитировали бой, а затем гоминьдановские части отходили «под напором превосходящих сил противника». В результате Линь Бяо доставалась победа, причем малой кровью, а его противники выглядели героями в глазах Чан Кайши.
Сказать, что Москва сочла такой контакт перспективным, значило ничего не сказать. СССР уже пытался использовать предшественника Линь Бяо на посту министра обороны Пэн Дэхуэя, чтобы с его помощью сместить Мао Цзэдуна, но безуспешно. Второй шанс в Кремле упускать не хотели.
Интересы Москвы и Линь Бяо совпадали: маршал явно искал поддержки «бурого медведя» (так китайцы называли северного соседа) в своем стремлении стать первым лицом КНР. Кроме того, в условиях, когда любой руководитель мог быть легко закритикован хунвейбинами до смерти, Линь Бяо не помешал бы запасной аэродром. Проблема была в том, что контакт оставался фактически односторонним. Вопросы китайскому маршалу удавалось передавать крайне редко. И вот в феврале 1969 года и по тайваньскому, и по пограничному каналу пришла информация о том, что китайская армия атакует советских пограничников на Даманском. При этом, по словам ветерана спецслужб, точно указывалась численность войск, способ и время атаки. Это было явным предложением провести заказной бой, подобный тем, которые Линь Бяо разыгрывал с гоминьдановскими генералами. Для чего это понадобилось ему, было очевидно. Победой над социал-империалистами, пусть и локальной, министр обороны мог поднять свой авторитет до небес.
По словам ветерана, в Кремле долго не могли решить, как поступить. Но, в конце концов, решили подыграть Линь Бяо. Погранзаставу не предупредили о готовящемся нападении. Однако бой 2 марта показался Линь Бяо недостаточно эффектным. И он сообщил о подготовке второй атаки, о выдвижении полка и сосредоточении огневых средств. Новая игра в поддавки сулила новые потери. И поэтому решение далось нелегко. По словам ветерана, решающим для советских руководителей стал пример Уинстона Черчилля, который, узнав из расшифровки немецких радиограмм о намерении нацистов разбомбить английский город Ковентри, предпочел пожертвовать тысячами сограждан, лишь бы немцы не догадались, что англичане разгадали их шифры...
...Однако министр обороны маршал Андрей Гречко наотрез отказался жертвовать своими людьми ради этого фарса. По словам источника, маршал сказал: «Раз все это придумал КГБ, пусть их пограничники и отдуваются». Тогда же решили свести заказной бой к ничьей. После временной победы китайцев нанести такой удар, чтобы больше не совались. И все было исполнено как по нотам. «Брежнев чрезвычайно высоко ценил информацию о планах китайского руководства, которую министр обороны КНР Линь Бяо передавал через КГБ, и готов был платить за нее очень дорого. Даже человеческими жизнями» (с)