Alena_Nekrasova все записи автора

Ложась спать, я увидела, как они смотрят друг на друга.

И утром написала этот маленький рассказ.



Мужчина и Женщина жили вместе в симпатичной квартире недалеко от центра.

Как их звали, сколько им было лет и чем они занимались – вовсе неинтересно, да и не о них речь.

Просто Женщина любила рисовать, когда было настроение и время, а мужчина для разрядки боксировал с Красным Человеком из латекса.

Иногда он представлял, что это его начальник, иногда – что просто прохожий, толкнувший его в метро, и Красный Человек молча подставлял под удары бесстрастное лицо или резиновую грудь.

Потом Красный Человек надоел мужчине.

В подставку перестали наливать воду – чтобы можно было двигать его, когда мыли пол.

Тем не менее, он остался в квартире – ненужная, нелепая, но забавная, и даже экстравагантная часть интерьера.

А Женщина всё продолжала рисовать.

Закончив очередную картину, она относила её в багетную мастерскую, и картина делалась ещё лучше: стильное паспарту и изящная рама придавали ей законченный вид.

Тогда Женщина ставила её на мольберт, и та стояла так до тех пор, пока Женщина не приносила из багетной мастерской очередной креатив.

Женщина не пользовалась мольбертом по назначению, и он, как и Красный Человек, тоже был всего лишь деталью интерьера.

Однажды Женщина начала писать портрет девушки.

Она никогда в жизни не видела эту девушку, она её придумала, это был собирательный образ – шляпа с брошью, бросающая тень на пол-лица, так, что был виден лишь один глаз с голубым белком, мягкие лайковые перчатки, явно большего, чем нужно, размера, сигара в пальцах, чёрные губы.

Может быть, Женщине хотелось быть именно такой – порочной, циничной, неприступной, любительницей кокаина и езды в открытом автомобиле, с чёрной помадой на губах и сигарой в пальцах, скрывшихся в небрежно надетой мягкой перчатке, а может быть, она именно такой и была, но скрывала это.

Кто знает?

Но она просто влюблялась в свою работу с каждым штрихом – она не могла оторваться, она выписывала каждый камешек на броши, столбик пепла на сигаре, складки перчаток.

И совсем небрежно и лишь намёком – само лицо.

Знакомые не разделяли её восторгов по поводу картины.

Но она немедленно отнесла её в мастерскую, принесла счастливая, и сразу же поставила её на мольберт, и время от времени подходила к ней и подолгу смотрела.

И девушка с картины смотрела равнодушно и надменно одним своим глазом, и, казалось, пепел тлеет на кончике её сигары.

Потом наступила ночь, Женщина и Мужчина ушли в спальню, за окном лил дождь, и никто так и не узнал, что же произошло в другой комнате.

Да собственно, ничего особенного и не произошло.

Просто Красный Человек, не переставая неотрывно смотреть на Картину, вдруг сказал:

-Ух ты!...

Возможно, если бы он был не резиновым, а мраморным или бронзовым, и изображал не спортсмена, а поэта или рыцаря, он бы сказал иначе.

Он бы сказал:

-О, как вы прекрасны! Я не знаю, кто вы, но я влюблён в вас с той самой минуты, как вы появились в этой комнате!

Но он не был ни рыцарем, ни поэтом, а был лишь резиновым спортсменом, Красным Человеком, и он сказал:

-Ух ты!, - что означало высшую степень восхищения.

Девушка с портрета, взмахнула длинными ресницами, но ни слова не сказала в ответ.

-Какая ты красивая!- сказал Красный Человек. – А вот куришь зря, да ещё сигары.

Портрет не удостоил его ответом.

Красный Человек растерялся.

Он не знал, что бы ещё сказать.

Хотя, если бы обычного человека били по голове так часто и яростно, как его, кто знает, может и у него были бы трудности со словарным запасом.

Помолчав, Красный Человек грустно сказал:

-Конечно…Зачем я тебе…Ты вон какая…А у меня даже рук нет, чтобы обнять тебя…

Огонёк на сигаре вспыхнул ярче.

А Красный Человек продолжал:

-Да при чём тут руки… У меня в груди больно…Меня столько били, и я ничего не чувствовал, а сейчас просто смотрю на тебя – и что-то бьётся там внутри, так бьётся…

Дождь перешёл в грозу – могучую майскую грозу, с грохотом грома, треском молний и порывами ветра.

Створка окна распахнулась, столкнув на пол горшок с юккой, и ветра стало ещё больше.

Качнулся мольберт, и Картина медленно, как бы нехотя, стала падать.

Красный Человек рванулся изо всех сил – он так хотел спасти её, не дать упасть, не дать разбиться, подставить если не руки, то хотя бы литое плечо…

Но Картина упала и разбилась.

Её осколки перемешались с землёй и осколками горшка.

А сверху лежал Красный Человек, прижавшись лицом к Картине.

Утром Женщина сказала Мужчине:

-Выкини ты его, наконец. Или отдай кому-нибудь.Только мешает и Картину разбил. Видно, упал, и задел мольберт.

Через пару дней Картина была в новой раме, с новым стеклом.

Ничто не говорила о том ночном происшествии.

Она вновь стояла на мольберте, равнодушная и загадочная.

Красного Человека в комнате больше не было.