Ptisa_Lucy все записи автора Автор Мельниченко Елена KrisSti-2008

Во дворе приюта был сложен погребальный помост. На нём лежало маленькое тельце в нарядном платье и с красными лентами в золотых кудряшках. Рэджин окинул взглядом собравшихся. Близнецы Андер и Тоби задрали головы к небу, стараясь удержать подступавшие слёзы. Лила с коротко и неровно остриженными русыми волосами бесшумно плакала, спрятав личико в ладошки. Петер, понурив голову, теребил рукава своего плаща, понурив голову. Велимир обнимал рыдающую Асилию. Густые каштановые волосы падали Густаву на глаза. Сжав кулаки, он изо всех сил старался не плакать. Влад крепко держал за руку Мариску и утешал её как мог. Рядом с ним стоял Микаэль. Вечный весельчак и задира сейчас шмыгал носом, размазывая слёзы по лицу. Олисава, потупившись, всё время одёргивала плащик, будто он был ей мал. Странно, но Рэджин никогда не видел, как она плачет. Тётя Зося рыдала в голос. Только Диннис не вышел на похороны, не смог. «Надо будет с ним поговорить, – подумал Рэджин и, запев скорбную песнь, зажёг погребальный костёр. – Не так всё должно было быть, совсем не так…»


***

В ожидании учителя дети шумели, перекидывались колкостями, прыгали через скамьи. В общем, вели себя как обычно. Но когда в класс вошёл Рэджин, шум тут же прекратился, и тринадцать пар глаз внимательно посмотрели на учителя.
– Сегодня уроков не будет, – сказал он.
С криками «Ура!» дети кинулись к выходу из класса, но строгий взгляд Рэджина осадил их.
– Повторяю: сегодня уроков не будет. Потому что я приготовил для вас кое-что особенное. Одевайтесь, да поскорее. Мы идём в лес.

Дети сорвались с места, обгоняя и подталкивая друг друга. Они впрыгнули в высокие сапоги, накинули на себя плащи и шумной оравой вывалились во двор. Следом за ними вышел Рэджин, ведя за руку Милу.
– Прежде чем мы отправимся в лес, я должен напомнить вам, как себя вести, – строгим тоном произнёс он. – Правило первое и самое главное: не отстовать от меня дальше, чем на десять шагов. Правило второе: не ходить по одному. Особенно это касается младших. Правило третье: не шуметь. Лес полон обитателей, которые не любят громких звуков. Нужно относится к ним с уважением. Тот, кто нарушит хотя бы одно из правил, до конца недели будет помогать на кухне тёте Зосе. Вопросы есть?
– Учитель Рэджин, а что мы будем делать в лесу? – спросил Влад.
– Мы с вами дойдём до храма Керхен. Как я и обещал ранее, я покажу вам комнату под храмом. А ещё мы проведём ритуал пробуждения природы. Ведь сегодня, если вы не забыли, Хэрин Ятыс, день весеннего равноденствия.
– Не понимаю, зачем мы каждый год проводим этот ритуал? Богов ведь больше нет! – возмутился Густав.
– Я всё объясню и расскажу по дороге. А теперь не будем терять времени. Густав, Велимир, помогите мне нести плетёнки. Благодарю.
Он слегка склонил голову перед ребятами, когда те взяли по корзине. Затем Рэджин закинул на плечо небольшую дорожную сумку, взмахнул рукой, и шумная толпа направилась в лес.


Местами между деревьями ещё лежал снег, но на ветках уже появились первые робкие листочки, а из-под земли проглядывала молодая травка. Небо было безоблачным, и солнышко, пробиваясь через верхушки деревьев, своими яркими лучами делало лес тёплым и уютным. Дети резвились, разглядывая цветы и травы, пытались отыскать звериные следы, но, помня о правилах, не убегали далеко от учителя и старались не шуметь. Последнее у них не очень хорошо получалось. Рэджин рассказывал им о деревьях и лесных травах, об их целебных и ядовитых свойствах; о животных и птицах, об их повадках; о том, кого стоит опасаться в лесу, а кого – нет; рассказывал, из каких веточек можно сложить костёр и как его развести так, чтобы не спалить весь лес. Всё это дети знали, но напомнить им никогда не было лишним, считал Рэджин.
– Учитель, вы обещали рассказать про ритуал и зачем нам его делать.
– Ритуал не делают, Тоби, а проводят, – с улыбкой ответил Рэджин. – Помните, я рассказывал вам о комнатах под храмами?
Дети закивали, почти одновременно отвечая «да» или «ага».
– Так вот, я хочу показать вам покои под храмом Керхен и рассказать побольше о богине природы.
– А ритуал? Зачем он нужен? Ведь богов уже нет!
– А ритуал, Густав, мы посвятим приходу долгожданной лаарин луар.
– Ну пришла весна, и что? – проворчала Олисава. – Зачем ей что-то посвящать?
– Природа – это живая оболочка мира. Обрядами мы выказываем ей своё уважение и благодарим за дары. О, вот мы и на месте. Все ко мне!
Дети, словно стайка птичек, слетелись на зов учителя и окружили его.
– Итак, мы находимся возле храма Керхен, а точнее, того, что от него осталось, – Рэджин повёл рукой, указывая на частично разрушенное святилище. – Под ним находится комната бога. Сейчас мы очень осторожно и не спеша, держась за руки, спустимся под храм. Вам ясно? Осторожно и держась за руки.
– Да, учитель, – нестройным хором ответили дети.
Рэджин удовлетворённо кивнул:
– Я пойду первым. Мила, дай мне свою ручку. Вот так, хорошо. Теперь ты возьми кого-нибудь за руку. Велимир, ты пойдёшь в середине, а замыкать нашу цепочку будет Густав. Следите, чтобы никто не баловался. Корзинки можете оставить здесь. Думаю, с ними ничего не случится.
– Хорошо, учитель, – кивнул Густав.
Тринадцать детей во главе с Рэджином вошли под своды храма, затем по ступенькам в середине зала спустились в подземелье. Вдоль стен горели ровным светом факелы, заботливо зажженные Рэджином незадолго до этого, а путь до комнаты был расчищен от камней. Дети шли осторожно, тихонечко перешёптываясь.
Попав в покои бога, они восторженно заахали. Очень широкая комната высотой была всего в полтора человеческих роста. На трёх стенах и полу виднелись руны, которые от прикосновения к ним начинали светиться ярко-зелёным светом. Четвёртая стена и потолок были покрыты фресками с изображениями богини Керхен в окружении различных животных и птиц. Посередине комнаты находилась стойка с оружием и полевым инвентарём: охотничьим луком со стрелами в колчане, парой кинжалов, копьём, косой и вилами. Не было ни окон, ни факелов, комната освещалась мягким жёлтым светом, излучаемым стенами.
Когда дети вдоволь налюбовались помещением, Рэджин начал рассказывать.

***

Мальчик сидел на земле и плакал. Рядом с ним валялись сломанные лук и стрелы. С ветки сосны за его рыданиями наблюдала белка. Когда ей это надоело, она обернулась женщиной, грациозно спрыгнула с дерева и присела рядом с мальчиком.
– Почему ты плачешь?
– Старшие мальчишки мой лук сломали. Сказали, что я всё равно никого не смогу из него подстрелить, – растирая рукавом слёзы по лицу, ответил мальчик. – Они всегда надо мной смеются!
– Они просто глупые! Но почему ты не докажешь им, что они не правы?
– Но я… я не могу. У меня ничего не получается.
– Значит, ты глупее их, – она повернула к себе его заплаканное личико, осторожно взяв за подбородок. – Хм… Но что-то в тебе есть. Хочешь, я научу тебя охоте?
– А вы, тётенька, умеете охотиться?
– Я – лучший в мире охотник, – улыбнулась она. – Только это должен быть секрет. Приходи сюда завтра днём. И никому ничего не рассказывай.
– Вы странная. Но я приду. Обязательно.
– Но помни, что это…
– Будет нашим секретом, – улыбнулся мальчик.


– Вот ты где, мой хороший! – девушка с улыбкой присела на корточки, срезала спрятавшийся под берёзой гриб и положила его в корзинку.
– Не меня ищешь?! – выскочил из-за дерева юноша.
Вскрикнув от испуга, девушка бросила плетёнку с грибами на землю, замахала перед собой ножом. Но увидев знакомое лицо, она облегчённо вздохнула и опустила нож.
– Дурень! Олух! Остолоп!
Девушка присела на корточки и стала собирать рассыпавшиеся по траве грибы.
– Да ты чего, Ветуния! Я ж пошутил! Давай помогу.
Он поднял несколько грибов и положил их в корзинку.
– Уйди, охальник! Не нужна мне твоя помощь!
Они одновременно потянулись за подосиновиком, и их пальцы соприкоснулись. Девушка покраснела, опустила в смущении глаза и попыталась отдёрнуть руку. Но юноша ухватил её за запястье и притянул к себе.
– Я ведь тебя поранить могла, – тихо произнесла она.
– Прости. Я не хотел пугать. Только пошутить… – сказал он, нежно поглаживая её волосы.
Он лёг на траву, потянув девушку за собой. Опустившись рядом с ним, она тяжело вздохнула.
– Баламошка ты, Урбан. Свататься будешь – не поднесу тебе рябиновых бус. Так и знай! Зачем мне такой дурень нужен?
– А я буду свататься?
– Будешь, ещё как будешь! А не посватаешься, так я замуж за Боребора пойду. Он давно мне цветочки под окном оставляет.
– Цветочки? Ха! Это всё, на что он способен? Ветуния, ты достойна лучшего!
– Вот и докажи, что ты – лучший!
– Готов доказать это прямо сейчас.
Он склонился над нею, легонько прикоснулся к её губам своими.
– Шустрый какой! – засмеялась девушка, отстраняясь. – Сначала дары поднеси на Гало Эсит, потом уже целовать будешь.
Она поднялась, подхватила корзинку с грибами и убежала.
Юноша растянулся на траве, заложив руки за голову, и мечтательно улыбнулся. Сидя на ветке, не сводила с него своих глаз-бусинок синица.


Он затаился за бревном в пятнадцати шагах от сосны, ожидая, когда появится пушистый зверёк. Можно было бы соорудить плашку или черкан, или, на худой конец, воспользоваться петлёй, но Урбан не любил долгую возню с капканами и ловушками. Охота для него была состязанием. Что победит: человеческое терпение и мастерство или же скорость и чутьё зверя? Почти всегда побеждало первое.
Юноша затаил дыхание, увидев на ветке сосны белку, бесшумно вложил стрелу с тупым наконечником, натянул тетиву и тихонько свистнул. Белочка махнула рыжим хвостом, замерла, прислушиваясь к незнакомому звуку, и, потеряв бдительность, прыгнула на нижнюю ветку ближе к охотнику, за что и поплатилась.
– Будут тебе, Ветуния, самые лучшие дары.
Юноша, улыбаясь, поднял с земли добычу и положил в охотничью сумку, где уже лежало семь беличьих тушек. Позади него раздалось характерное пощёлкивание. Он обернулся на звук. «Вот это красавица!» – восхищённо подумал он. На земле в десяти шагах от него сидела белка с шикарной чёрной шубкой и, отделяя одну чешуйку за другой, лакомилась шишкой. «Откуда ж ты такая взялась? Погоди, не убегай. Будешь идеальным даром для моей Ветунии», – думал Урбан, натягивая тетиву.
Его глаза округлились от удивления. Нет, он не промахнулся. Но вместо подстреленной белки увидел женщину в зелёном охотничьем костюме. Она сидела на земле и держала перехваченную в полёте стрелу.
– Развлекаешься, Урбан?
Она поднялась, сделала несколько шагов навстречу юноше и протянула ему стрелу.
– Керхен! Умеешь ты испортить охоту! И, к твоему сведению, я не развлекаюсь, а дары собираю. Хочу на праздник урожая посвататься к Ветунии, – ответил он, убирая стрелу в колчан.
– Посвататься? – Керхен взяла его за подбородок и пристально посмотрела ему в глаза. – Нет, милый мой Урбан, даже не думай об этом. Ты принадлежишь только мне. С того самого момента, когда я нашла тебя в лесу, размазывающим сопли по лицу…
Он отмахнулся от неё:
– Прекрати, Хен! Неужели тебе мало моих подношений? Я люблю Ветунию и, хочешь ты или нет, женюсь на ней!
– Мальчишка! Сопляк!
Она повела рукой, и тут же заклинание невидимыми пальцами сомкнулось на шее юноши.
– Я научила тебя всему! Благодаря мне ты стал лучшим в Империи охотником! Ты – единственный из смертных, кто может звать меня по имени без этого глупого обращения «Кер»! Так что ты либо мой, либо ничей! А увижу тебя ещё раз с этой девкой, косточек от неё не оставлю!
Она опустила руку, гася заклинание, и томно спросила:
– Ты всё понял, милый?
– Х-х-х… Ха-х-х… – хрипел Урбан, пытаясь восстановить дыхание.
Керхен поцеловала его, едва коснувшись губ, повела рукой и, обернувшись синицей, упорхнула.
– Помни, ты только мой, – донеслось до юноши сквозь шум листвы.


Наступил Гало Эсит, праздник урожая. Все веселились, пели песни, водили хороводы. Стол ломился от угощений. Девушки, краснея от волнения, плели рябиновые бусы, чтобы надеть их на возлюбленного, когда тот придёт свататься. Ветуния, не найдя Урбана в деревне, отправилась на поиски любимого в лес.
Она нашла его сидевшим под деревом. Обхватив голову руками, юноша смотрел немигающим взглядом в одну точку, не обращая внимания ни на что вокруг.
– Урбан, ты в порядке? Ты слышишь меня? – девушка тронула его за плечо.
– А? – встрепенулся от мыслей юноша. – Ветуния? Нет, нет, нет, нет! Уходи отсюда! Сейчас же!
Он ухватил девушку за локоть и потащил прочь, но она вырвалась.
– Что происходит, Урбан? Я с места не сдвинусь, пока ты мне не объяснишь! Я ждала, что ты свататься придёшь…
– Ты не понимаешь, Ветуния! Мы не можем быть вместе! Забудь обо мне, выходи замуж за Боребора и будь счастлива!
– Урбан, я не понимаю…
– Убирайся! – закричал он так, что стайка птичек вспорхнула с куста, потревоженная громким звуком. – Оставь меня в покое!
Она в гневе влепила ему пощёчину, но тут же ойкнула, увидев слёзы на его щеках.
– Ветуния… Прости… – прошептал он дрожащим голосом.
– Урбан…
Она взяла его руки в свои, нежно провела по ним пальцами, коснулась легонько губами, затем, приподнявшись на цыпочках, нежно поцеловала… Словно очнувшись ото сна, он резко прижал девушку к себе и впился в её губы.
С ветки берёзы спорхнула голубка и, опустившись на землю, обернулась женщиной.
– Ты забыл мой наказ, Урбан! – её голос громом пронёсся по лесу.
– Хен! – юноша прижал к себе испуганную девушку. – Прошу, не причиняй ей вред. Это… Это прощальный поцелуй.
– Всегда одно и то же, – устало вздохнула Керхен.
Она повела рукой – и Ветуния исчезла.
– Ветуния! Что ты с ней сделала, Керхен?!
– Отправила в лесную чащу. Даже если ей повезёт и её не съедят дикие звери, она всё равно не сможет выбраться оттуда: слишком тёмные тропы там. А ты, раз уж так хочешь быть с ней, оставайся в лесу навсегда. Стань же его частью и наблюдай, как твоя возлюбленная умирает от жажды или от лап медведя.
Керхен прошептала заклинание и ноги Урбана оплели ветви, медленно поднимаясь выше и выше до колен, до пояса, до груди…
– Ты мог бы иметь всё в этом мире. Но больше ты мне не интересен. Прощай, милый мой Урбан.
Она провела указательным пальцем по его щеке и исчезла, оставив на земле несколько голубиных перьев.
– Ветуния, – прохрипел юноша перед тем, как ветви оплели его полностью.


Из густого, непроглядного леса до неё доносился чей-то рык. Она бежала, цепляясь платьем за кусты, спотыкаясь о корни деревьев. Ветви больно били её по лицу и рукам. Рычание становилось все ближе и громче. Вдруг она услышала лёгкий шёпот, будто кто-то позвал её по имени.
– Урбан?! Урбан, это ты?!
Она закружилась на месте, со страхом и удивлением наблюдая, как ветви сплетаются плотной стеной там, откуда она пришла, отрезая хищников от добычи.
– Ветуния… – снова услышала девушка.
– Урбан! Где ты?! Я тебя не вижу!
В нескольких шагах от Ветунии листья на дереве засветились тусклым жёлтым светом. Затем замерцали листья и ветки на ещё одном дереве, чуть дальше, и ещё на одном, и ещё…
– Ветуния… – шептали деревья, образовывая светящуюся тропу.
Она ринулась на зов вдоль необычной стёжки и вскоре, услышав звуки веселья, выбежала на опушку.
– Ве… ту… ни… я… – раздалось рядом с ней.
Девушка огляделась по сторонам и увидела необычное дерево. Ствол его был так похож на Урбана, ветки тянулись к ней, а листья шептали:
– Ве… ту… ни… я… Ве… ту…
– Ох, Урбан… – всхлипнула она и, упав перед ним на колени, зарыдала.
С того дня и до самой смерти каждый год на Гало Эсит Ветуния приходила в лес к застывшему Урбану и вешала на его ветви рябиновые бусы. А дерево светилось бледным жёлтым светом, и шумело листвой:
– Ветуния… Вету…


С тех пор деревья, светящиеся по ночам словно звёздочки, называют вету, а лес, в котором они растут – Звёздным.

***

Казалось, Рэджин говорил целую вечность, но на самом деле прошло не более пятнадцати минут. Он хотел ещё многое рассказать, но его прервал крик Олисавы:
– Учитель! Диннису плохо!
Рэджин подскочил к мальчику, потерявшему сознание, слегка потормошил, пытаясь привести его в чувства, но безрезультатно.
– Велимир, Густав, выводите детей! – кинул он через плечо, подхватил Динниса на руки и понёс его к выходу. Выбравшись из подземелий, учитель осторожно опустил Динниса на холодный каменный пол храма, подложив ему под голову свою сумку. Через минуту на поверхность поднялись и остальные дети.
– В корзинах должны быть бурдюки с водой. Кто-нибудь, подайте один! – скомандовал Рэджин.
Асилия спешно опустилась на колени, открыла плетёнку, достала оттуда бурдюк и передала его Рэджину. Учитель вылил на ладонь немного воды и сбрызнул ею лицо мальчика. Свежий воздух и прохладная влага сделали своё дело: Диннис пришёл в себя. Рэджин с облегчением вздохнул:
– Как же ты меня напугал, малыш.
– Я не малыш, – пробурчал Диннис, пытаясь сесть.
Мужчина помог ему, затем протянул бурдюк с водой и приказал:
– Пей!
– Но… – попытался что-то возразить мальчик, однако, увидев строгий взгляд учителя, не стал спорить и сделал несколько глотков.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо! Правда! – заверил мальчуган.
– Тебе не было тяжело дышать? Или, может, у тебя голова закружилась?
– Нет, всё было нормально! Я слушал вас и смотрел на руны. Одна из них загоралась ярче, чем другие, и я решил рассмотреть её получше, а потом… – мальчик передёрнул плечами, отгоняя неприятные воспоминания. – Мне показалось, что я куда-то падаю. А потом я оказался в коридоре, который мне постоянно снится. Только он был в каком-то зелёном тумане.
– Коридор из сна? Всё это очень странно… От изучения рун не теряют сознание. – Рэджин задумчиво потёр подбородок. – Ты видел что-нибудь ещё, малыш?
– Нет, только слышал, как меня кто-то зовёт. А потом наступила темнота. Очнулся я уже здесь. И я не малыш, – насупился мальчик.
Рэджин усмехнулся, а Влад похлопал Динниса по плечу со словами:
– Дис, ты неисправим!
– Итак, во избежание повторения случившегося я запрещаю посещать эту комнату, – строго сказал Рэджин. – Вам ясно?
– Да, учитель! – ответили дети.
– А-апчхи! – чихнул Диннис, и в ту же секунду загорелся куст ежевики, росший в шаге от храма.
Рэджин отреагировал мгновенно, потушив огонь заклинанием. Дети даже испугаться не успели.
– Это я сделал?! Я же просто чихнул!
– Поднимайся, Диннис, раз ты себя хорошо чувствуешь. Нечего рассиживаться на холодном полу. Так и заболеть недолго, – учитель оставил вопрос мальчика без ответа. – Думаю, пора приступать к ритуалу Хэрин Ятыс. Как я уже говорил, это праздник «пробуждения природы» и посвящён он приходу лаарин луар. Я решил немного изменить обряд. Но для начала давайте выйдем отсюда. Слышите шум воды? – продолжил Рэджин, после того, как дети покинули храм. – Через лес протекает река, в которой мы стираем бельё и ловим рыбу.
– Это Ворлица!
– Верно, Мара, река называется Ворлица. Сейчас мы пройдем совсем чуть-чуть и выйдем к её берегам. Что мы там будем делать, я расскажу на месте. Густав, Велимир, не забудьте корзинки.
Рэджин подхватил свою дорожную сумку и двинулся к реке, а дети, подпрыгивая от нетерпения, последовали за ним. Вскоре показались воды Ворлицы.
– Сейчас мы сделаем вот что…
Под чутким руководством учителя дети дружно принялись за работу. Ребята прокопали неглубоко по кругу землю на одинаковом расстоянии от деревьев и берега реки. Затем очистили её от сухой травы, насобирали веток и дров и поставили их внутри круга в виде шалаша. А девочки повязали на него алые ленты, взятыми из корзинок.
– Это не просто украшения. Красными ленточками мы зазываем весну, указываем ей дорогу к нам. А чтобы лаарин луар радовала нас ясным солнышком, а не поливала дождиком, мы разожжём костёр, – объяснял Рэджин. – В корзинах лежат печенья. Тётя Зося с раннего утра пекла их для нас. Помните песенку, что мы недавно учили?
– Песенку пло весну? – спросила Мила.
– Верно, малышка, – улыбнулся Рэджин. – Мы будем танцевать вокруг костра и петь, а затем поедим печенья, а крошки разбросаем, чтобы и птички смогли полакомиться после нашего ухода. Будет весело!
Когда все приготовления были закончены, Рэджин достал из сумки огниво и протянул его Владу. Мальчик выбил искры с третьей попытки. Вместе с детьми учитель плясал вокруг костра, поглядывая, чтобы никто не подходил близко к огню или реке. Дети, смеясь, кружились и напевали:
– Весна, весна, пойди сюда, а ты, зима, прочь за моря. Надоела нам, приморозила, метель глазки нам все повымела. Птички, птички, прилетите, весну тёплую принесите. Нам зима-то надоела, весь хлеб у нас поела. Уж вы птички-невелички, прилетите к нам, принесите нам весну красную, распрекрасную!
После песен и хороводов дети с большим аппетитом съели печенье в виде птичек, а оставшееся угощение раскрошили под деревьями. Огонь горел ярко, но недолго. И всё же дети успели всласть наплясаться и повеселиться. Когда костёр догорел, мальчишки во главе с Рэджином залили кострище водой и присыпали речным песком. После чего, сбившись в кучку, обитатели приюта двинулись в обратный путь.
Уставшие, но довольные прошедшим днём, дети быстро проглотили ужин и разбрелись по спальням. Рэджин тоже отправился к себе.

***

В середине ночи в гостиной появилась тень и тихо-тихо, чтобы не разбудить никого, поплыла к выходу, протянула руку, открывая дверь, но лёгкий шорох за спиной заставил её замереть на месте.
– Диннис, это ты? Сто ты делаес? – спросила Мила, потирая кулачком сонные глазки.
– Это ты чего тут делаешь? – раздражённо прошептала тень.
– Я пить захотела. А куда ты соблался?
– Тише ты, а то разбудишь всех.
– Ну и холосо, сто лазбузу. Нам ночью нельзя выходить.
– Мила, ну пожалуйста, мне очень надо… – взмолился Диннис.
– Ладно, – тряхнула кудряшками Мила, – но я пойду с тобой! Буду тебя охланять.
– Ещё чего! – возмутился мальчуган.
– Тогда я плямо сейчас закличу.
– Ой, ну ладно, ладно, одевайся, только быстро.
Через минуту уже две тени выскользнули из приюта и направились в лес. Луна светила настолько ярко, что даже тени от деревьев не могли скрыть тропы. Да и бледно-голубой свет вету помогал луне освещать лес.
– А куда мы идём? – спросила девочка.
– В храм. Хочу посмотреть на руны.
– Но тебе зе там стало плохо! И учитель Ледзин заплетил нам туда ходить! И узе темно, мы заблудимся!
– Будешь ныть, оставлю тебя прямо здесь и уйду один.
– Нет, нет, – замотала головой Мила, – не оставляй! Я не буду хныкать! Плосто я боюсь.
– Не бойся, я хорошо знаю лес, так что не заблудимся. И потом, мы почти пришли.
В этот момент что-то ухнуло совсем рядом, и Мила закричала, падая на землю.
Диннис рассмеялся:
– Эх ты, трусишка! Давай руку, – он помог девчушке встать. – Это всего лишь сова. Она не страшная. Пойдём.
Взявшись за руки и не отвлекаясь на цветочки и птичек, как было днём, дети добрались до храма очень быстро.
– Ты со мной спустишься или будешь тут ждать?
– Мне с тобой спускаться стлашно и без тебя тут будет стлашно, – захныкала Мила.
– Ну вот, началось, – вздохнул Диннис. – Как знал, что пригодится. На вот, пожуй, – он достал из кармана плаща несколько печенюшек и протянул девочке. – Посиди здесь, внутри храма с тобой ничего не случится, а я скоро вернусь. Я только взгляну на руны ещё раз – и тут же назад. Хорошо?
Мила взяла печенье и тут же запихнула одно в рот.
– Холосо, – сказала она, жуя.
– Угу, – промычал Диннис и, сорвав ветку с ближайшего светящегося дерева, скрылся в подземелье под храмом.


Прошло какое-то время, печенье у Милы закончилось, и она стала озираться по сторонам.
– Диннис! Диннис! – позвала девочка, но в ответ услышала лишь уханье совы да стрёкот цикад.
Она решила спуститься вслед за Диннисом и уже поставила ножку на первую ступеньку, как услышала позади голос:
– Ты заблудилась, малышка?
Мила обернулась и увидела женщину с короткими волосами в охотничьем костюме. Та дружелюбно улыбнулась и снова спросила:
– Тебе нужна помощь?
– Нет… Да… Я не знаю, – смущённо ответила девочка. – Диннис спустился вниз и никак не возвлащается, а я замёлзла и хочу спать.
– О, это не беда! Пойдём со мной, малышка, – женщина протянула ей руку, – я угощу тебя сладостями, а потом отведу домой.
– Плавда?! – обрадовалась Мила. – А как же Диннис?
– Он уже большой мальчик. Уверена, он сможет сам о себе позаботиться.
– Но он будет волноваться, когда велнётся, а меня нет.
– Он решит, что ты не дождалась его и вернулась домой. Но если ты так о нём беспокоишься, то я потом за ним вернусь. Согласна?
Улыбка женщины была такой доброй, а голос таким нежным и успокаивающим, что Мила протянула ей ручку…


– Ну вот и я. А ты боялась, трусишка. А… Мила? Ты где?
Оглядевшись по сторонам и не найдя девочку, он начал кричать. Обежал вокруг храма несколько раз, заглянул под каждый куст. Он носился по лесу и всё звал её, и звал, пока не врезался в нечто большое. И это «нечто» строго сказало:
– Диннис! Что ты тут делаешь?
– У… Учитель Рэджин! – выпалил мальчишка. – Мила потерялась! Я её в храме оставил, но теперь её там нет!
Рэджин нахмурился.
– Ох, Рэджин, я за тобой не поспеваю, ага, ага, – запыхавшись произнесла Зося, догоняя мужчину.
– Зося, пожалуйста, отведи Динниса в дом. Я скоро вернусь, – произнёс учитель стальным голосом.
– Ага, ага, – закивала женщина. – Пойдём, негодник! Вот ужо не получишь от меня больше вкусностей за свои ночные прогулки, ага, ага! Все нормальные люди спят, десятый сон видят, а ему погулять вздумалось, ишь!
Ворча, она схватила Динниса за руку и потащила к приюту.
Рэджин, предчувствуя недоброе, бросился к реке. Подбежав к Ворлице, он увидел, как речные волны уносят тело маленькой девочки. Он ринулся в воду, достал хрупкое тельце и вынес на берег. Аккуратно уложив Милу на землю, он опустился перед ней на колени и попытался вернуть к жизни.
– Она уже моя, Нид. Не старайся, – услышал он голос.
– Зачем, Керхен? Зачем? – спросил он со слезами на глазах. – Она ведь ещё совсем малышка. Тебе мало птиц и животных?
– Твои дары почти не дают мне сил, а эта человеческая зверушка дала мне энергии больше, чем ты принёс мне за последний месяц.
– Человеческая зверушка?! Зверушка?! Вот кто она для тебя?! Всего лишь питомец, игрушка, которую можно сломать и выбросить!
– Не понимаю, чего ты так злишься, Кернид?
– Эти дети для меня дороже всего на свете! Тебе не понять…
– Вот как? – удивилась Керхен. – Променял нас на них?
– Да, Хен. Поэтому я не позволю причинить вред больше никому из них. Никому из людей, или гномов, или других живых существ. Ты больше не дождёшься от меня подношений!
– Ты променяешь меня… нас на каких-то жалких, никчёмных…
– Эти жалкие и никчёмные могли бы вернуть вас в этот мир, – снова прервал женщину Рэджин, сжимая кулаки. – Тот мальчик, Диннис, сегодня увидел Силу, почувствовал магические потоки. Я хотел использовать его силу, чтобы исправить ваши ошибки. Но теперь я уже не уверен, что это стоит делать.
Керхен слушала, склонив голову набок, а затем ответила с невозмутимым спокойствием:
– И всё же ты продолжишь подносить нам дары. А если ты откажешься, я буду забирать по одному из твоих питомцев каждый месяц. Что скажешь, Нид? Ты продолжишь питать меня силой, а я взамен не буду трогать твой зверинец.
Рэджин вздохнул и покачал головой.
– Хорошо, Керхен, я согласен. Но если ты нарушишь договор…
– Вот и чудно, – злорадно улыбнулась богиня и исчезла, оставив вместо себя лишь лёгкую быстро рассеивающуюся зелёную дымку.
Мужчина поднял маленькое тельце Милы и направился к приюту. Он не видел тени, которая, притаившись за деревом в пяти шагах от него, наблюдала за происходящим.

***

Утром обитатели приюта узнали о случившемся. Девочки плакали, мальчики старались их утешить. Рэджин и Зося приготовили погребальный костёр для Милы. На церемонию вышли все, кроме Динниса. После похорон дети разбрелись по дому. Никто не прыгал, не пел и не рассказывал весёлых историй. На несколько дней в приюте поселилась грусть.
Рэджин нашёл Динниса в чулане за закрытой дверью. Он сидел на корточках, обняв колени.
– Диннис, почему ты сидишь в кладовой?
– Здесь меня никто не увидит, – шмыгая носом, ответил мальчик.
– Ох, малыш. Если бы я мог тебе помочь…
– Я не должен был брать её с собой! Не должен был вообще ходить туда! Как я теперь буду смотреть остальным в глаза?! Я виноват в том, что Мила… что она… – Диннис не смог договорить: слёзы хлынули из его глаз, душа каждое слово.
Рэджин обнял его и сказал:
– Знаешь, ведь это я не доглядел за вами, а значит вина лежит на мне.
– Но… как… это? – всхлипывая, спросил мальчик. – Это ведь я…
– Да, это ты повёл её ночью в лес. Но ведь Мила могла и не ходить с тобой, она могла позвать меня или кого-то из старших ребят. А я мог бы быть внимательнее к вам. Мучая себя виной, мы ничего не исправим. Никто не считает тебя злодеем, поверь мне. Вы все многое пережили, чтобы понимать, что иногда не виноват никто, просто так случилось. Я открою тебе один секрет, – заговорщицки произнёс Рэджин, вытирая слёзы мальчику. –Мила не ушла насовсем, она превратилась в наяду. И теперь в каждой капельке, что мы возьмём из реки, будет её частичка.
– Правда?
– Правда-правда. А иногда мы сможем наблюдать, как она танцует в реке с другими наядами, и даже поговорить с ней. Но для этого нужно выйти из чулана, – Рэджин протянул Диннису руку.
Учитель оказался прав: никто не винил Динниса в случившемся. Все обнимали его и ободряюще хлопали по плечу. «Вот так гораздо лучше. Вместе пережить горе намного легче, чем в одиночку», – думал Рэджин, как вдруг в его мысли ворвался мужской, с хрипотцой, голос. «Ты нарушаешь правила, Нид». – «Я единственный Кер в Атеивале. Я сам устанавливаю правила, Кердан!» – «Мне всё равно, как ты тратишь свои силы. Но ты стал забывать о нас». – «Будет вам подношение, Дан. Не волнуйся». – «Я не о дарах говорю, Кернид. Мы хотим вернуться». – «Это непросто сделать. Я ведь даже не знаю, что произошло! А вы не хотите рассказывать. Так как же мне помочь вам, если вы отказываете в помощи мне?» – «Есть руны… Под твоим храмом. Они всё скажут». На этих словах диалог прервался и голос Кердана исчез из головы Рэджина.
– Что ж. Пришло время посетить свой храм. Но сначала я позабочусь о детях, – пробормотал еле слышно Рэджин.
Он не заметил, что за ним внимательно наблюдает пара глаз. Наблюдает и с каждой минутой теряет к нему доверие…

https://www.proza.ru/avtor/lenar1
ЛЕГЕНДА ПЕРВАЯ. КИНЖАЛ МАЛАРИ
ЛЕГЕНДА ВТОРАЯ. ГАРМОНИЯ
ЛЕГЕНДА ТРЕТЬЯ. НОЧНОЙ РАЗГОВОР
ЛЕГЕНДА ЧЕТВЁРТАЯ. ОБЕЩАННЫЙ ТАНЕЦ
ЛЕГЕНДА ПЯТАЯ. НАХОДКА
ЛЕГЕНДА ШЕСТАЯ. ЗНАНИЯ И ВОСПОМИНАНИЯ